Форум С.Кара-Мурзы

	От	IGA
	К	И.Т.
	Дата	27.08.2007 14:09:34
	Рубрики	Тексты;

Что такое марксизм? Взгляд с высоты птичьего полета

http://www.alternativy.ru/ru/socialism21/ollman/marxism
<<<
Что такое марксизм? Взгляд с высоты птичьего полета
Опубликовано Gotlib в вт., 2007-02-27 00:03.

* Постсоветский марксизм

Бертелл Оллман

Что такое марксизм? Взгляд с высоты птичьего полета

Молодой репортер спросил преуспевающего капиталиста: как ему удалось разбогатеть. «Это было на самом деле очень просто», – последовал ответ. – Я купил яблоко за 5 центов, целый вечер полировал его и продал на следующий день за 10 центов. За полученные деньги я купил уже 2 яблока, потратил вечер на их полировку и продал за 20. И так я делал до тех пор, пока не накопил 80 центов. В этот момент умер отец моей супруги и оставил нам в наследство миллион долларов». Правда ли это? Справедливо ли это? Что все это значит? Нет вопросов, которые вызывали бы в нашем обществе более горячие дискуссии, чем вопросы о том, почему некоторые богаты, а другие живут в нищете, – и должно ли вообще так быть.

Карл Маркс искал ответы на эти вопросы, пытаясь понять, как устроено и работает капиталистическое общество (для кого-то работает лучше, для кого-то хуже), как оно возникло из феодализма и к чему оно, вероятно, ведет. Сосредоточив свое внимание на социальных и экономических отношениях, вступая в которые, люди обеспечивают свое существование, Маркс увидел за внешностью капиталистического «закона и порядка» борьбу двух основных классов: капиталистов, которые являются собственниками производственных ресурсов, и рабочих, или пролетариата, которые вынуждены работать, чтобы прокормить себя. «Марксизм» – это, в сущности, проведенный Марксом анализ сложных и развивающихся отношений между этими двумя классами.

1. Истоки

Все основные теории, составляющие этот анализ, – теория отчуждения, трудовая теория стоимости и материалистическое понимание истории, – должны быть осмыслены, исходя из этого. Даже марксовское представление о социализме выводится из его учения о капитализме, поскольку социализм – это нереализованная, но внутренне уже неотъемлемо присутствующая в капитализме возможность (то, что становится возможным благодаря нашим громадным материальным богатствам и передовым организационным формам) – возможность более справедливого и демократического общества, где каждый сможет развить свои специфически человеческие способности.

Происхождение некоторых социалистических идей можно возвести еще к Библии, но основные интеллектуальные истоки марксизма лежат в немецкой философии, английской политической экономии и французском утопическом социализме. У немецкого философа Гегеля Маркс научился тому способу мыслить о мире во всей его «текучей» сложности, который называется «диалектикой». Английские политэкономы Адам Смит и Давид Рикардо предоставили Марксу «первую приближенную версию» его трудовой теории стоимости. Благодаря французским утопистам, особенно Шарлю Фурье и графу де Сен-Симону, он смог представить себе в общих чертах образ счастливого будущего, лежащего за пределами капитализма. Вместе с парадоксом индустриальной революции, производившей нищету в таких же количествах, в каких она производила богатство, это были основные элементы, принимавшие участие в формировании марксизма.

2. Марксистская философия

Марксистская теория капитализма основывается на философии, которая является одновременно диалектической и материалистической. Диалектика фокусирует внимание на изменениях и взаимодействии и подчеркивает их значимость, рассматривая их как неотъемлемые составляющие любых институтов и процессов (изменяющихся и взаимодействующих). Таким образом, более широкий контекст системы капитализма никогда не упускается из виду при изучении какого-либо явления внутри нее, скажем, выборов или экономического кризиса; и, когда речь идет о том, как что-то выглядит в настоящий момент, никогда не игнорируются реальная предшествующая история и возможности развития в будущем (исторический контекст). О чем бы Маркс ни говорил, его диалектический подход к предмету гарантирует, что в более полном смысле в качестве предмета выступает капиталистическое общество, как оно развивалось и все еще продолжает развиваться. Происходящие в истории фактические изменения рассматриваются при этом как результат противостоящих тенденций, или «противоречий», развертывающихся в ходе повседневного функционирования общества.

В отличие от гегелевской диалектики, работающей исключительно с идеями, диалектика Маркса материалистична. Маркса прежде всего интересовало, как живут при капитализме, а не как о нем думают; но человеческая жизнь включает в себя и сознание. В то время как Гегель рассматривал идеи в отрыве от людей, которым они принадлежат, марксистский материализм вновь помещает идеи в головы живых людей и рассматривает и людей, и идеи как часть мира, постоянно переделываемого человеческой деятельностью, прежде всего – производственной. В этом взаимодействии обнаруживается, что социальные условия и поведение сильнее влияют на характер и развитие человеческих идей, чем эти идеи – на социальные условия и поведение.

3. Отчуждение

Конкретные теоретические построения Маркса лучше всего можно понять как ответы на поставленные им острые вопросы о природе капитализма и его развитии: Как способ, которым люди добывают средства для собственного существования, влияет на их тела, сознание и повседневную жизнь? В теории отчуждения Маркс предлагает нам свой ответ на этот вопрос. Рабочие в капиталистическом обществе не владеют теми средствами, – машинами, сырьем, фабриками, – которые они используют, трудясь. Эти средства принадлежат капиталистам, которым рабочие вынуждены продавать свою «рабочую силу», или способность к труду, в обмен на заработную плату.

Такая система трудовых отношений демонстрирует четыре закономерности, имеющие центральное значение для марксистской теории отчуждения: 1) Рабочий отчужден, «отрезан» от своей производственной деятельности, он ничего не решает по поводу того, что и каким образом он будет производить. Кто-то другой – капиталист – при этом устанавливает условия и темп его работы и даже решает, допустить рабочего к работе или нет, иначе говоря – нанимает и увольняет его. 2) Рабочий отчужден от продукта своей деятельности; он не контролирует, чтó производится и что происходит с произведенным, часто даже не имея представления о том, что делается с созданным им продуктом непосредственно после того, как продукт уйдет из его рук. 3) Рабочий отчужден от других людей: на место большинства форм сотрудничества приходят конкуренция и взаимное равнодушие. Это касается не только его отношений с капиталистами, которые используют свой контроль над деятельностью рабочих и их продуктом для реализации своих собственных интересов, состоящих в максимизации прибыли, но и отношений между отдельными людьми внутри каждого класса: все борются за выживание, как могут. 4) Наконец, рабочий отчужден от того особенного потенциала творчества и общения, который есть у нас всех просто постольку, поскольку мы – человеческие существа. Из-за труда, отчуждающего их от их деятельности, продукта и других людей, рабочие постепенно теряют способность развивать заложенные в них внутренние качества, присущие им как членам человеческого рода.

В результате «разрезания пополам» этих отношений с одной стороны остается существенно умаленный индивидуум – ослабленный физически, обманывающийся и запутавшийся ментально, изолированный и фактически бессильный. С другой стороны этой линии раздела – продукты и связи с другими людьми, существующие вне контроля рабочего и недоступные его пониманию. Подчиняясь мистифицирующему воздействию рынка, продукты, созданные рабочим, переходят из одних рук в другие, меняя по пути формы и имена: «стоимость», «товар», «капитал», «процент», «рента», «заработная плата» – в зависимости, главным образом, от того, кому они принадлежат и как используются. В конечном счете, те же самые продукты, – хотя они уже не воспринимаются в таком качестве, – снова входят в ежедневную жизнь рабочего в виде дома, находящегося в собственности владельца земли, продуктов в лавке, принадлежащей бакалейщику, банковского займа, завода, которым владеет хозяин, и разнообразных законов и обычаев, предписывающих ему, какими должны быть его отношения с другими людьми.

Не сознавая этого, рабочий создает необходимые условия для воспроизводства своего собственного отчуждения. Мир, который рабочий производит, а потом теряет в отчужденном труде, вновь возникает в качестве принадлежащей кому-то другому частной собственности, к которой он может получить доступ, только продавая свою рабочую силу и тем самым еще более вовлекая себя в отчужденный труд. Хотя основные примеры отчуждения, которые приводит Маркс, взяты из жизни рабочих, другие классы также отчуждены в той степени, в какой они участвуют в этих отношениях или испытывают их непосредственное влияние, – и это относится и к капиталистам.

4. Теория стоимости

Каково влияние отчужденного труда рабочего на его результаты: на то, что может сделать рабочий, и на то, что можно сделать с ним самим?

Смит и Рикардо использовали трудовую теорию стоимости, чтобы объяснить, как формируется цена товаров. Для них стоимость любого товара определяется количеством рабочего времени, затраченного на его производство. Маркс принял, до некоторой степени, это утверждение без дополнительных доказательств. Его трудовая теория стоимости, однако, прежде всего имеет дело с более фундаментальной проблемой: почему товары вообще имеют цену? Только при капитализме то, что произведено, распределяется посредством механизма рынков и цен. В рабовладельческом обществе рабовладелец забирал произведенное рабами, опираясь на силу, и возвращал только то, что считал нужным. При феодализме лорд требовал (как полагающееся ему по феодальному праву) часть произведенного его крепостными, а остальное крепостные непосредственно потребляли сами. И в рабовладельческом, и в феодальном обществе бóльшая часть того, что производилось, не могла быть куплена или продана и потому не имела никакой цены.

Объясняя тот удивительный факт, что все произведенное в капиталистическом обществе имеет цену, Маркс подчеркивает отделение рабочего от средств производства (в то время как рабы и крепостные к средствам производства привязаны) и продажу им своей рабочей силы, которую это отделение делает необходимой. Чтобы выжить, рабочие, у которых нет никаких средств производства, вынуждены продавать свою рабочую силу. Продавая ее, они отказываются от всех прав на продукты своего труда. Следовательно, эти продукты становятся доступны для обмена на рынке, – на самом деле они производятся именно для обмена, – в то время как рабочие могут потребить только ту часть произведенных ими продуктов, которую они способны выкупить на рынке за свою заработную плату, полученную за продажу рабочей силы.

http://alternativy.ru/files/ollm_m.jpg

– Что ты только что сказал тому человеку?

– Я сказал ему, что он должен работать быстрее!

– Сколько ты ему платишь?

– 15 долларов в день!

– Откуда ты берешь деньги, чтобы платить ему?

– Я продаю произведенные продукты!

– Кто делает эти продукты?

– Он делает!

– Сколько продукта он делает за день?

– На 50 долларов…

– Значит, это не ты платишь ему 15 долларов, а он тебе платит 35 долларов в день за то, чтобы ты говорил ему, чтобы он работал быстрее!

– Хм-м?..

– Хорошо… Но я владею оборудованием!

– Каким образом ты его получил?

– Я продал товары и купил оборудование!

– А кто произвел ТЕ товары?

– Замолчи!.. Он может услышать тебя!

«Стоимость» в таком случае – это самый общий отпечаток, оставляемый отчужденным трудом рабочего на всех созданных им продуктах; обмен, – воплощенный в том факте, что все они имеют цену, – есть то действие, которое совершают эти продукты и которое может быть совершено с ними. Через стоимость, а не через цену в каждом отдельном случае, выражается весь набор условий, необходимых для того, чтобы товар вообще имел цену. Именно в этом смысле Маркс называет стоимость продуктом капитализма. Идеальная цена товара («меновая стоимость») и то, как предполагается его использовать («потребительная стоимость»), аналогично и каждая своим особенным образом, демонстрируют открытые Марксом специфические отношения между рабочими и их деятельностью, произведенными ими продуктами и другими людьми в капиталистическом обществе.

В «меновой стоимости» отражается ситуация, когда перестают иметь значение присущие человеку особые качества и многообразие отдельных работ. Из-за отчуждения отношения между рабочими сводятся к тому количеству труда, которое вложено в соответствующие произведенные ими товары. Только после этого возможен обмен этих продуктов на другие в соотношении, отражающем данные количественные затраты. Именно здесь заключено объяснение открытия Смита и Рикардо: стоимость товара равна количеству рабочего времени, затраченного на его производство. В то же время в сфере потребительной стоимости физические характеристики товаров (запланированное устаревание, предпочтительное внимание к стилю в ущерб долговечности, производство, ориентированное на индивидуума и семью, а не на более многочисленные группы людей, и т. д.) безошибочно свидетельствуют, насколько деградировали и как изолируют людей друг от друга человеческие отношения, имеющие место повсюду в капиталистическом обществе.

Третий аспект стоимости – прибавочная стоимость – это разница между количеством меновой и потребительной стоимости, созданной рабочими, и количеством, которое возвращено им в виде заработной платы. Капиталист покупает рабочую силу, как и любой другой товар, и заставляет ее функционировать в течение 8 или более часов в день. Но количество товара, эквивалентное их заработной плате, рабочие могут произвести, скажем, за 5 часов. В оставшиеся 3 или более часов производится некоторое количество богатства, которое остается в руках капиталиста. Контроль капиталиста над этим дополнительным богатством (прибавочной стоимостью) – основа их власти над рабочими и остальной частью общества. В трудовой теории стоимости Маркса также подробно описывается борьба между капиталистами и рабочими из-за объема прибавочной стоимости, в ходе которой капиталисты пытаются увеличить продолжительность рабочего дня, сделать более интенсивным темп работы и т. п., а рабочие организуются, чтобы защитить себя. Из-за конкуренции между капиталистами рабочие постоянно вытесняются машинами, что позволяет капиталистам – и требует от них – извлекать еще большее количество прибавочной стоимости из оставшихся рабочих.

Парадоксально, но объем прибавочной стоимости – одновременно источник главной слабости капитализма. Поскольку к рабочим возвращается в виде заработной платы только часть их продукта, значительную часть произведенных ими предметов потребления они купить неспособны. Чтобы справиться с давлением постоянного роста общего объема производства, капиталисты ищут новые рынки сбыта и периодически терпят в этом неудачу. Результат – кризисы «перепроизводства», классическое противоречие капитализма, когда людей вынуждают жить так бедно потому, что они производят слишком много.

5. Исторические тенденции

Как возник капитализм и к чему он ведет?

Марксистская материалистическая концепция истории отвечает на первую часть этого вопроса, описывая трансформацию феодализма в капитализм. Маркс выделяет противоречия, возникшие вследствие роста городов, населения, развития технологий и торговли и в определенный момент разорвавшие феодальные социальные и политические формы организации производства. Отношения между лордом и крепостным, основанные на феодальных правах и обязанностях, стали препятствием для дальнейшего развития этих производительных сил; по прошествии долгого времени, после ряда политических сражений, они уступили место контрактным отношениям капиталистов и рабочих. Когда капиталисты получили свободу гнаться за прибылью везде, где только возможно ее получить, а рабочие – такую же «свободу» продавать свою рабочую силу капиталистам для какого угодно использования, продуктивный потенциал, заключенный в новых производительных силах, особенно в технологии и науке, неизмеримо вырос.

Тем не менее, если максимизация прибылей ведет к быстрому росту, когда быстрый рост дает высокую прибыль, – как только рост становится неприбыльным, он ограничивается, как только становится невыгодным. Хорошим доказательством этого служат периодические кризисы, преследующие капитализм примерно с 1830 года. С тех пор новые производительные силы, родившиеся при капитализме, их рост и их потенциал для производства богатства все более входят в противоречие с капиталистическими общественными отношениями, в рамках которых организовано производство. Фабрики, машины, сырье и рабочую силу, – которые все находятся в распоряжении капиталистов, – капиталисты приводят в движение с целью производства товаров, только если они полагают, что это принесет им прибыль, не обращая внимания ни на доступность этих «факторов производства», ни на спрос со стороны потребителей на их продукты. Издержки общества в виде богатства, которое так и остается непроизведенным, и богатства, производимого в антисоциальных формах, постоянно растут, – и вместе с ними растет потребность в другом, более эффективном, более человечном способе организации производства.

В этих рамках – реальный ход истории определяется классовой борьбой. Согласно Марксу, любой класс определяется прежде всего через свое отношение к процессу производства и имеет объективные интересы, корни которых лежат в этом отношении. Интересы капиталистов состоят в обеспечении их власти и увеличении прибылей. Рабочие, с другой стороны, заинтересованы в повышении заработной платы, безопасных условиях труда, сокращении рабочего времени, гарантиях занятости и, – так как реализация остальных интересов этого требует, – иного распределения власти. Классовая борьба включает в себя все, что делают эти два главных класса в ущерб друг другу для отстаивания своих взаимоисключающих интересов. В этой войне, бушующей в обществе повсеместно, на стороне капиталистов – их богатство, их контроль над государством и их господство над другими институтами, теми, что направляют и искажают человеческое мышление: школами, СМИ, церковью. На стороне рабочих – их абсолютная численность, их опыт сотрудничества в процессе труда (как бы ни было сильно отчуждение), профсоюзы, политические партии рабочего класса (там, где они есть) и противоречия капитализма, благодаря которым существующая ситуация становится все более абсурдной.

При капитализме государство является инструментом в руках капиталистов, которые используют его для подавления опасного недовольства и для содействия в деле увеличения прибавочной стоимости. Это делается главным образом путем принятия и проведения в жизнь антирабочих законов и предоставления капиталистам различных экономических субсидий («пособия капиталистам»). Маркс также рассматривает государство как совокупность «сцепленных» с экономическими структурами капитализма политических структур, которая должна выполнять требования последних, – прежде всего в интересах накопления капитала (средств производства, используемых для производства стоимости), – чтобы система не «вошла в штопор». И, наконец, государство является ареной классовой борьбы: классы и группировки внутри классов оспаривают на этой арене политическое преимущество в борьбе без правил, в которой самое сильное оружие находится в руках капиталистов. Адекватное понимание роли капиталистического государства как сложного социального отношения требует соединения всех трех указанных точек зрения на него: как на инструмент класса капиталистов, как на структуру, образуемую политическими учреждениями и процессами, и как на арену классовой борьбы.

Чтобы дополнить «силовые» институты, капитализм порождает идеологию (или образ мышления), убеждающую людей принять статус-кво или, по крайней мере, приводящую их в замешательство относительно возможности его замены чем-то лучшим. В основном идеи и концепции, составляющие эту идеологию, работают благодаря тому, что побуждают людей обращать внимание на внешне видимые стороны каких-либо явлений или институтов, игнорируя их историю, потенциал изменений и более широкий контекст. Результат – накопление частичных, статичных, искаженных, односторонних представлений, показывающих только одно: каких мыслей капиталисты хотели бы от каждого. Например, в капиталистической идеологии потребители считаются «суверенными», как будто потребитель на самом деле определяет, что производится, выбирая товары в супермаркете; при этом не делается попытки проанализировать – как у них развиваются и вырабатываются предпочтения (история) или кем определяется ассортимент доступных вариантов выбора (контекст). Рассмотрение события в его действительном историческом и социальном контексте, иначе говоря – его «диалектическое» изучение, часто (как в случае с «суверенностью» потребителя) приводит к выводам, прямо противоположным тем, которые исходят из ограниченных наблюдений, преобладающих в идеологическом мышлении. Пытаясь разделить то, что нельзя разделить, не искажая картины, капиталистическая идеология отражает в мышлении раздробленные жизни отчужденных людей, в то же время все в большей степени усложняя процесс осознания ими своего отчуждения.

По мере того, как противоречия капитализма становятся сильнее, глубже и менее поддающимися маскировке, ни государство, ни идеология не могут удержать массы рабочих (и собственно рабочих – «синих воротничков», и наемных служащих и работников умственного труда – «белых воротничков») от осознания своих интересов (обретения «классовой сознательности») и действий в соответствии с этими интересами. Маркс полагал, что свержение капитализма, когда для него наступит время, будет проходить настолько быстро и демократично, насколько позволит характер сопротивления со стороны капиталистов. Из революции вырастет социалистическое общество, которое полностью использует и разовьет еще намного дальше перенятый от капитализма производственный потенциал. Посредством демократического планирования производство будет теперь направлено на обеспечение общественных потребностей, а не на максимизацию частного интереса. Конечной целью, к которой будет стремиться социалистическое общество и ради которой в нем будет вестись непрерывная работа, является создание человеческого общества, где будет снято отчуждение. Маркс называл эту цель «коммунизмом».

6. Марксизм и современность

Очевидно, что капитализм сильно изменился за столетие, прошедшее с тех пор, как Маркс писал о нем. Однако, те его базовые отношения и структуры, которые отличают капитализм от феодализма и социализма, изменились незначительно, а это – главные черты капитализма, о которых идет речь в теориях Маркса. Рабочие, например, сейчас могут зарабатывать больше денег, чем в прошлом веке, но больше прибыли получают и капиталисты. Следовательно, разрыв в богатстве и доходах между двумя классами не меньше или даже больше, чем когда-либо ранее. Отношение рабочих к их труду, к произведенным ими продуктам и к капиталистам (установленное в теории отчуждения и трудовой теории стоимости) по существу осталось неизменным с марксовых дней. Возможно, самое значительное отличие между капитализмом сегодня и при жизни Маркса заключается в том, что сейчас государство более непосредственным образом вмешивается в капиталистическую экономику (в основном – чтобы воспрепятствовать падению прибылей), и, как следствие, в выросшей роли идеологии, которая должна затушевывать все более очевидные связи между институтами государства и классом капиталистов.

С момента зарождения марксизм подвергался атакам со всех сторон, но основная критика была направлена против утверждений, которые Маркс никогда не делал. Например, некоторые ошибочно считали материализм Маркса признаком того, что он игнорирует значение идей в истории и жизни людей. Рассматриваемый как «экономический детерминизм», марксизм критиковался также за то, что он представляет политику, культуру, религию и пр. в качестве простых результатов «действующих в одну сторону» экономических причины. (На самом деле это противоречило бы диалектике.) Полагая, что трудовая теория стоимости считает труд единственным фактором, определяющим цену (которую здесь отождествляли со «стоимостью»), ее ошибочно упрекали в игнорировании влияния конкуренции на цены. И, представляя «проекции» тенденций капитализма в будущее как незыблемые предсказания, Маркса обвиняли в ложных пророчествах.

Некоторые, наконец, указывают на антидемократическую практику многих коммунистических стран и утверждают, что авторитаризм внутренне присущ марксистской доктрине. В действительности, в своих теориях Маркс уделял основное внимание развитому индустриальному капитализму с его несовершенными, но все же функционирующими демократическими институтами и никогда не утверждал, что социалистические перспективы могут быть полностью реализованы в относительно бедных, политически слабо развитых странах.

Марксизм, как он определяется в данной работе, пользовался влиянием прежде всего среди рабочих и интеллектуалов в капиталистических странах, особенно в Европе, которые использовали его в качестве важнейшего инструмента для установления своих проблем и формирования политической стратегии. В странах Запада даже немарксистские интеллектуалы, особенно социологи и историки, открывали для себя много важного в работах Маркса. В «третьем мире» марксизм, – значительно модифицированный применительно к специфическим местным условиям, сочетающим как примитивные элементы, так и признаки, свойственные развитому капитализму, – прояснил многим освободительным движениям природу их противника. В коммунистических странах отдельные доктрины Маркса были «заморожены» и превращены в абстрактные принципы, служившие в качестве официальной идеологии режимов этих стран. Влияние этих трех разновидностей марксизма так же различно, как и их содержание.

В ходе последнего кризиса американского капитализма сочетание роста безработицы и усугубления инфляции привело в замешательство всех «стандартных» экспертов. Самая мощная нация в истории не может искоренить нищету, обеспечить полную занятость, гарантировать достойное жилье, адекватное питание, качественную медицинскую помощь своим гражданам. Между тем, богатые становятся еще богаче. Только марксизм - как рациональное «раскрытие» иррациональной в своей основе капиталистической системы - позволяет осмыслить наш нынешний хаос. Он также указывает выход – в классовой борьбе. Остальное зависит от нас.

Сокращенная версия этой статьи была опубликована в Academic American Encyclopedia (Arete Publishing Company, Princeton, NJ, 1981) и затем в Monthly Review (New York, April, 1981).
<<<