Игорь Фроянов РОКОВОЙ АВГУСТ
(«Советская Россия», № 96(12141), суббота, 18 августа 2001 г.)
(Продолжение).
ПАШЕ СНИЛИСЬ БЕЛЫЕ МЕРСЕДЕСЫ
В плане такой подготовки следует, по нашему мнению, рассматривать посещение Ельциным Тульской дивизии. Повествуя об этом, Е. сообщает довольно любопытные подробности: «Незадолго до путча я посетил образцовую Тульскую дивизию. Показывал мне боевые части команд. ВДВ Павел Грачёв. Мне этот человек понравился — молодой генерал, с боевым опытом, довольно дерзкий и самостоятельный, открытый человек. И я, поколебавшись, решился задать ему трудный вопрос: «П. С., вот случись такая ситуация, что нашей законно избр. власти в России будет угрожать опасность — какой-то террор, заговор, попытаются арестовать… Можно положиться на военных, можно положиться на вас?» Он ответил: «Да, можно». Так Е. предусмотрительно склонил на свою сторону генерала Грачёва, к-рый «во время путча сыграл одну из ключ. ролей, отказавшись поддержать членов ГКЧП». Не надо обладать особой проницат-ью, чтобы понять приготовит. характер действий рос. президента. Значит, он ждал прихода путчистов.
К «сопротивлению» путчистам окружение Е. также подготовилось заблаговременно. По свидетельству генерала К. Кобеца, руководившего «обороной» Дома Советов, у него «в сейфе утром 19-го уже лежал отработ. план противодействия путчистам. Он назывался план «Икс». Мы тут же стали возводить баррикады. По секторам, внеш. и внутр., на все участки обороны я тут же старшими назначил наших офицеров — а в штабе обороны было всего лишь 9 генералов. Мы заранее определили, какое предприятие что должно нам выделить: где взять ж/б плиты, где металл и т. д. Продумали, каким образом обрез. провода, как забаррик-ть мост, чтобы на него не прошли танки». Как видим, созд. заранее «штаб обороны» разработал план «противодействия путчистам», зная, следоват., наперед, что будет именно путч (а не какая-то иная по форме акция) с примен. воен. силы и ввода танков в Москву. Впрочем, разработать этот план не составляло особ. труда, поскольку он составлялся по изв. уже образцу, на что обратил внимание А. И. Лукьянов: у Дома Советов РСФСР «строились баррикады, создавались боевые дружины, горели костры. Все это было очень похоже на зимние баррикады вокруг лит., лат. и эст. парламентов. Казалось, сценарий писался рукой одного и того же изощр. драматурга».
Надо сказать, что разработчики плана «Икс» явно пересолили, чересчур драматизируя предст. события и предусматривая меры, не симметр. действиям ГКЧП. До штурма Белого дома дело не дошло, «а к окруж. дворец баррикадам, как потом рассказ. (очевидцы), так никто и не приближался». (Истомин А. А. Революция, к-рая была праздником//Этнографич. обозрение. 1992, № 3. С. 62.) ГКЧП, объявив войну демократии, казалось, не спешил разворач. боевые действия, ограничиваясь демонстрацией силы. Однако и «демонстрация силы» была настолько вял. и нерешит., что никого не устрашала. Невероятно, но факт: колонны бронетехники двигал. по улицам Москвы неспешно и останавл. на красный свет светофоров, вызывая тем удивление у наблюдателей… Генерал Кобец рассказывает: «Я постоянно связывался с Калининым (команд. Моск. ВО — И. Ф.) по телефону, иногда чуть ли не по неск. часов не отнимал трубку от уха. Я ему: Ник. Вас., такой-то полк такой-то дивизии идёт по такому-то маршруту. Останови! Дай такую-то команду! Не вздумай ничего сделать! Не вздумай дополнит. силы! И он выполнял это».
Цель распоряжений, отдаваемых Кобецом, заключ., по всей вид-сти, в том, чтобы вызвать путаницу и неразбериху в прохожд. по Москве арм. соединений. И она была достигнута: «В общем, получилось чёрт знает что, какое-то хаотичное движение. И дисциплина уже была нарушена».
Генерал Кобец, объясняя послушность команд. Моск. ВО Калинина, говорит: «Он подчинялся фактически 2 командирам. С одной стороны, он не мог нарушить приказ мин. обороны. С другой — не мог пойти против народа. Калинина просто подставили самым наглым образом». 19–21 авг. «подставили» далеко не одного Калинина. И народ здесь упомянут зря, ибо народные массы проявили равнодушие и безразличие к происходящему в верхах. А вот «подчинение 2 командирам», т. е. двоедушие, забвение чести офицера, неверность воинскому долгу и присяге, Кобец устанавливает точно. Однако, кроме Калинина, надо тут назвать и ген. Е. И. Шапошникова, к-рый, по свидетельству Кобеца, «не дал вертолёты» для высадки на крышу Б. дома перед. отряду 103-й возд.-дес. дивизии КГБ.
УЛЫБАЮЩИЙСЯ ГРИФ ГОТОВ БОМБИТЬ КРЕМЛЬ
Услуга Шапошникова оказалась настолько важной, что о ней сочли необход. спец. упомянуть Горбачёв и Ельцин. По Г., «генерал Ш. не пошёл с заговорщиками. А ведь нужно было всего 3 самолёта — и от Б. дома да и от Кремля остались бы руины». Г. тут передёрг. факты, излагая их так, будто Ш., разойдясь с заговорщиками, сберёг тем самым Кремль от бомбёжки. Не понять, для чего «заговорщикам» понадобилось бы бомбить Кремль. Ведь Ельцин и его люди находились в Б. доме, а не в Кремле. Г., как говорится, «слышал звон, да не знает, где он», или только делает вид, что не знает. В печати, как известно, прошло интервью Генпрокурора России В. Г. Степанкова о том, что в авг. дни готовилась бомб-ка Кремля. Перед А. И. Лукьяновым был поставлен вопрос, правда ли это. Он ответил: «Я и сам удивился, что Генпрокурор России выдал эту «следств. тайну». Если бы она касалась «злодеяний т. наз. путчистов», то куда ни шло. Но тут ведь речь шла о намерениях, которые вынаш. люди, действ. вместе с «демократами». Причём прокурор проговорился о соверш. реальном, никем не оспарив. факте. Действительно, об этом свид. один из самых близких к президенту России людей, приезж. вечером 20 авг. в штаб ВДВ к ген. Грачёву. Он сообщает, что на след. день, когда они вновь встретились с ген. уже в более спок. обстановке, Грачёв рассказал, что у него была договорённость с Ш. о том, что если не будет др. выхода, то «для того, чтобы отвлечь силы путчистов от Белого дома, будет дана команда 2 самолётами бомбить Кремль, где находятся члены ГКЧП» (Лукьянов А. И. Переворот мнимый и настоящий. С. 37–38). Следовательно, угроза бомбёжки Кремля исходила от демократов, а не от гэкачепистов. И она, по-видимому, была реальной, поскольку соотв. той грандиозной провокации, к-рую тогда затеяли в Москве. Она была реальной ещё потому, что в дем. лагере находились и такие лица, к-рые не имели никаких сдержек. В полной мере они продемонстрировали свой принцип «дозволено всё» неск. позже, расстреляв прямой наводкой из танк. орудий Б. дом.
Согласно же Ельцину, ген. Ш. «мужеств. повёл себя во время путча. Сколько ни давили на него Язов и его окружение, он не поддался на провокации и сделал всё, чтобы воен. авиация не принимала участия в перевороте». Е. упоминает также ген. Б. В. Громова, с к-рым Ю. В. Скоков по поруч. президента поддерживал «неформ. связи». Особ. тесные такого рода «неформ. связи» сложились у Е. с ген. Грачёвым. Именно ему Е. позвонил 19 авг. «Это был один из самых моих перв. звонков из Архангельского, — рассказ президент. — Я напомнил ему наш разговор. Грачёв смутился, взял долгую паузу, было слышно на том конце провода, как он напряж. дышит. Наконец он проговорил, что для него, офицера, невозм. нарушить приказ. И я сказал что-то вроде: я не хочу подставить вас под удар… Он ответил: «Подождите, Б. Н., я пришлю вам в Арханг. свою разведроту (или роту охраны, не помню). Я поблагодарил, и на том мы расстались. Жена вспоминает, что уже в то раннее утро я положил трубку и сказал ей: «Грачёв наш». Почему? Первая реакция Грачёва меня не обескуражила. Больше того, не каждый в такой ситуации смог бы ответить прямо. Приказ есть приказ… И всё-таки какая-то зацепка была, Грачёв не отрёкся от своих слов…»
…Авг. история стала «наст. удачей» для Е. и тех, кто ему помогал. Выиграл, разумеется, и Грачёв. Вот что говорил об этом в авг. 1992 г. Г. Х. Попов: «Недавно, выступ. по Рос. ТВ, тогдашний 1-й зам. главы правит. Юрий Скоков сам рассказал о переговорах в дни путча с тогдашним команд. ВДВ ген. Павлом Грачёвым. Грачёв, по словам Скокова, был против ГКЧП, но, вполне естеств., интерес. гарантиями со стороны Е. Если учесть, что штурм Б. дома десантниками не состоялся и что Грачёв стал мин. обороны России, то нетрудно предп., что обе стороны свои обязат-ва выполняли. В будущем выяснится, сколько ещё было переговоров такого рода». Попов, следовательно, воспроизв. торг, по к-рому один получил высш. власть, а другие — престижные и доходные должности, т. е. доступ к «кормушке». Такова проза жизни, на фоне к-рой героизация Е. образа Грачёва выглядит по меньш. мере забавно.
ГЕНЕРАЛЫ ШЕПЧУТСЯ ЗА КУЛИСАМИ
Г. Х. Попов имел основания рассм. этот торг как одно из важнейших условий победы над гэкачепистами. «Победа в дни путча, — пишет он, — была обеспеч. не только действиями масс, но и сложн. и тонк. переговорами Ельцина с армией и безопасностью, с местными аппаратчиками. И только в будущем станет ясно, какой вклад внесли эти переговоры и принятые Ельциным обяз-ва» (Попов Г. Август 91-го.)
Однако и тогда, и сейчас понятно, что т. наз. действия масс имели декор. характер, тогда как главное, вынужден признать даже Е., «происходило за кул. событий». Там, за кул., трудно, конечно, разглядеть, кто сид. за пультом упр-я. Думается, не Павел Грачёв, не Евг. Шапошников, не Борис Громов, а кто-то другой. Эти генералы, скор. вс., выступили в подсоб. роли исполнителей.
«Штурм Б. дома можно было осущ-ть одной ротой», — утверждает Е. Но какова тогда цена разрекламир. подвига защ-ков Б. дома? Зачем столько «шума из ничего»?
Объясняя арм. сумятицу и нежелание военных прибегнуть к крайн. мерам, Б. Н. Е. указывает на просчёт КГБ: «Армия понимала, что КГБ опоздал с действиями на целые сутки». Нельзя говорить, что КГБ уж очень спешил, а лучше сказать, вовсе не спешил. Вот взгляд из самого КГБ, мнение нач. внеш. разведки и члена Коллегии КГБ ген. Л. В. Шебаршина, для к-рого многое было стран. и непостиж., наводило на размышл. и вопросы: «почему ГКЧП действовал столь вяло, неуверенно и нерешит., почему Крючков в столь отв. момент не привёл в действие весь комитет, почему не были изолир. рос. руководители, почему не была откл. связь с Б. домом? Вопросы — крупные и мелкие — неотвязны. Не самый гл., но для меня весьма существ.: почему Крючков не пытался вовлечь в свои замыслы нач. разведки, хотя бы предупредить меня о том, что одно из наших подразд-ний может потреб-ся для решит. действий в Москве». Шебаршин недоумевает по поводу того, «что в действ-сти случилось 19–20 авг., каким образом дальнов., хитрый, целеустр. Крючков оказался в тюрьме, на что он рассчит., почему так нелепо, по-дилетантски проводились меры чрезв. положения». (Шебаршин Л. В. Из жизни нач. разведки. С. 101)
КГБ: НИ АЛЬФА, НИ ОМЕГА
Итак, становится ясно, что КГБ 19–21 авг. был скорее пассивен, чем активен. В. А. Крючков, как явств. из сообщений Шебаршина, Широнина и Вольфа, держал свой Клмитет (за искл. группы «Альфа»), так сказать, на расстоянии от событий этих дней, полагая, очевидно, что обойдётся без гэбистов и в конце концов сумеет поладить с рос. руководством. Это собственно подтверждает и Ельцин, говоря о «выжид. позиции КГБ». Такая выжид-сть сбивалась на отстран-сть. Но какая в России «свадьба без баяна», а путч без КГБ?..
Привлекает в себе внимание упоминание Широниным намеч-ся выступления пред. КГБ в Верх. Совете РСФСР. Об этом говорит и сам Крючков: «В ночь на 21 авг. у меня состоялись 2 или 3 разговора с Е. Ему я говорил, что никакого штурма Б. дома не намеч-ся. Разговоры были вполне спокойными. Я не почувств. какого-то раздражения, более того, Ельцин сказал, что нам надо искать выход из создавш. положения, и хорошо бы ему, Ельцину, слетать вместе со мной в Форос к Горбачёву, чтобы отрегулир. ситуацию. Он предложил мне выступить на открыв-ся 12 авг. сессии Верх. Совета РСФСР с объяснением обстановки и ответить на возм. вопросы. Я посовет. с Янаевым и дал согласие на вылет к Горбачёву в Форос и на выступление на сессии Верх. Совета России. Мы условились утром 21 авг. решить технич. вопросы и реализовать договорённость».
Об одном из этих телеф. разговоров вспоминает и Б. Н. Е.: «Разговор наш дословно не помню, но сценарий его был интересный. Крючков оправдывался (курсив мой. — И. Ф.). Если Крючков на самом деле оправдывался, то он тем самым укреплял Е. в мысли о слабости, неувер-сти и нерешит-сти ГКЧП, об эфемерности планов гэкачепистов. «Тихий старичок со стальным взглядом», как Е. характеризует К., должен был понимать, в каком ключе надо вести разговор с Е. Он избрал тон оправдательный. Время покажет, случайность ли это… Показателен и телеф. разговор Е. с Янаевым. «Я вспоминаю, — повествует рос. президент, — довольно мрачн. эпизод авг. путча. Как я звонил Янаеву. Я сказал ему, что их заявление о здоровье Горбачёва — ложь. Потребовал мед. заключения или заявления президента. «Будет заключение», — ответил он. Стиль разговора (если он верно передан), соверш. не соотв. тому, когда на одном конце провода наход. путчист, а на другом — его полит. жертва. Во всяком случае, с наст. путчистами, представл. серьёзную опасность, в такой вызыв. манере не говорят.
У Крючкова имели место и другие, вполне мирные, телеф. контакты с представителями рос. руководства. Так, глуб. ночью 21 авг., после гибели на Калининском пр. 3 парней, он говорил по телефону с Г. Э. Бурбулисом. Крючков рассказывает: «По этому поводу примерно в 2 ч ночи 21 авг. у меня состоялся разговор с Бурбулисом. Я обратил его внимание на провокац. действия лиц из числа т. наз. защитников Б. дома. Сказал, что никакого нападения со стороны военнослуж. не было, напротив, в отношении последних была совершена грубая провокация. Бурбулис обещал разобраться и принять меры (курсив мой — И. Ф.). По форме перед нами разговор если не партнёров, то, во всяком случае, не ожесточ. врагов. Быть может, Крючков тут сочиняет? Однако есть возм-сть проверить правдивость его слов. При разговоре Бурбулиса с Крючковым присутствовал Гайдар. Он свидетельствует: «Постепенно, уже за полночь, обстановка начинает накаляться. Танки, кажется, действительно двинулись. Бурбулис набирает по правит. связи номер пред. КГБ Крючкова. Что-то очень странное: вроде вот-вот убивать будут, и в то же время созвонились, побеседовали… (курсив мой — И. Ф.).
20 авг. целая группа рос. руководителей (Руцкой, Хасбулатов, Силаев) встречалась в Кремле с Лукьяновым. В ходе встречи с рос. стороны были выдвинуты требования, сводивш. «к прекращению деят-сти ГКЧП, возвращ. в Москву Горбачёва, но особых угроз при этом не высказывалось. У Лукьянова созд. впечатление, что эти требования не носили ультим. характера». Отсутствие ультим-сти в требованиях посетит. Кремля говорило об их желании не обострять ситуацию и тем самым удержать гэкачепистов от попыток сил. действий, а также не торопить события, т. е. продлить неопред-сть ситуации, выгодной Б. дому.
