От Георгий Ответить на сообщение
К Георгий Ответить по почте
Дата 19.07.2007 13:40:55 Найти в дереве
Рубрики Тексты; Версия для печати

Бушевские солдаты в Ираке и политики в Капитолии (*+)

http://sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1046

ПАРШИВЫЕ ОВЦЫ

«Одним мёртвым иракцем больше, одним меньше... Нам-то что?»
Леонард Дойл («Индепендент», Великобритания)

Бушевские солдаты в Ираке и политики в Капитолии




Идея, что действия американских военных не подлежат критике, — это аксиома политической жизни США. Демократы и республиканцы на каждом шагу восхваляют «наших ребят из Вооруженных сил». Получается, что за вычетом отдельных «паршивых овец» из «Абу-Грейб» американские военнослужащие в Ираке геройски выполняют свою работу в тяжелых условиях.
Но скоро эти расхожие представления сильно пошатнутся: журнал Nation публикует цикл интервью с ветеранами иракской войны. В беседах они описывают случаи жестокостей, когда американские военнослужащие безнаказанно издевались над иракцами, в том числе женщинами и детьми, или убивали их. В расследовании Nation нам впервые представлены конкретные свидетели из числа военных, подкрепляющие эти сведения своими показаниями. Некоторые из них сами участвовали в зверствах.
Из этого складывается образ армии, которая часто совершает акты хладнокровного насилия. Некоторые из ветеранов сообщают, что военные пытаются выдавать невиновных случайных прохожих за боевиков, часто после того, как американские военнослужащие в панике открывают огонь по группам безоружных иракцев. По словам ветеранов, причастные к этим действиям военные берут в плен всех уцелевших и обвиняют их в принадлежности к повстанцам, а около трупов кладут автоматы Калашникова, чтобы создать впечатление, будто эти люди погибли в бою.
«В таких случаях всегда используются «калашниковы» — их там полно валяется», — отметил 26-летний Джо Хэтчер, разведчик 4-го кавалерийского полка. Он рассказал, что военные также подбрасывают на место своего преступления пистолеты 9-миллиметрового калибра и лопаты, изобразив дело так, будто мирные жители были застрелены, когда копали на обочине яму для закладки фугаса.
«Каждый уважающий себя полицейский имеет при себе то, что можно подбросить подозреваемому», — сказал Хэтчер, рассказывая, как рядом с невинными жертвами клали оружие при инцидентах, когда его часть находилась где-то между Тикритом и Самаррой. Всех уцелевших отправляли в тюрьмы для допросов.
Люди гибли и из-за безответственного поведения военнослужащих-водителей. Сержант Келли Догерти, служащая в Национальной гвардии, описала случай, когда колонна боевой техники сбила 10-летнего мальчика и трех ослов, которых он гнал. Все погибли. «Судя по следам колес, они даже почти не сбавили скорость, — говорит Догерти. — Впрочем... приказ гласит, что останавливаться нельзя ни при каких обстоятельствах».
Худшие злоупотребления, по-видимому, происходят при обысках в частных домах, когда военные ищут боевиков. Были проведены уже тысячи таких обысков, обычно глубокой ночью. Ветераны подчеркивают, что по большей части эти обыски бесполезны и единственный их результат — это запугивание мирных граждан, а также поощрение сочувствия к повстанцам.
Типичный обыск описал сержант Джон Брунс, 29 лет, из 1-го бронетанковой дивизии. «Их надо застать врасплох, — пояснил он. — Ворваться, когда они спят. (...) Хватаешь хозяина дома. Вытаскиваешь его за шкирку из постели на глазах у его жены. Ставишь лицом к стене. (...) Потом заходишь в какую-нибудь комнату и все там перерываешь. Спрашиваешь: «Оружие есть? Антиамериканская пропаганда есть?»
«Обычно они говорят: «Нет», потому что обычно так и есть, — продолжал Брунс. — Тогда снимаешь с дивана подушки и швыряешь на пол. Открываешь шкаф, выкидываешь на пол всю одежду. В общем, устраиваешь в доме полный тарарам — точно ураган прошел».
Сержант Догерти описала, как командир её взвода в 2003 году выстрелил в спину иракскому мирному жителю. «Мой командир взвода мыслил так: «Мы должны перебить их всех тут, чтобы мне не пришлось убивать их у нас в Колорадо, — замечает она. — Казалось, он видит потенциального террориста в каждом иракце».
«...Это повторялось снова и снова. Мы всегда ошибались домом».
«Люди над этим подтрунивали даже перед очередным обыском. Типа: «О, чёрт, мы опять сейчас не в тот дом ввалимся». Потому что всегда так и было». (Сержант Хесус Боканегра, 25 лет, из 4-й пехотной дивизии. Отслужил год в Тикрите).
«Мы шли к одному дому... идем, а у них собака. И собака яростно лает — выполняет свои обязанности. И мой взводный просто взял и выстрелил в нее, просто так. И вот смотрю я на эту собаку — а я очень люблю животных... у нее были такие глаза... она бегала туда-сюда, во все стороны брызгала кровью. «Черт, — думаю, — да что это вообще такое делается?» А семья сидит тут же: отец, мать, трое маленьких детей, все в ужасе. У меня прямо язык отнялся». (Филип Кристал, 23 года, из 116-й кавалерийской бригады. Отслужил 11 месяцев в Киркуке и Хавидже).
«Я вам скажу, когда я по-настоящему взглянул на все другими глазами... там была маленькая двухлетняя девочка с такими пухленькими ножками, вся такая миленькая, а в ноге у нее засела пуля. Взорвалась самодельная бомба, и солдаты, которым только дай пострелять, начали палить во все стороны, и эту девочку ранило. И она на меня так смотрела... будто спрашивала меня, почему. «Почему мне в ногу попала пуля?» И я сказал себе: «Все. Вот оно. Ерундой мы тут занимаемся». (Майкл Хармон, 24 года, 4-я пехотная дивизия. Отслужил 15 месяцев в Эль-Рашидии).
«Открываю сумку, пытаюсь достать бинты, а ребята с вышки на меня орут: «Убери оттуда этого долбаного хаджи!» Наш врач подъехал на санитарной машине, поглядел с метров 30-40, покачал головой и сказал: «А знаешь, он нормально выглядит, он выздоровеет» — и уходит... типа: «Валяй сюда и отвези меня назад в госпиталь». И вот я стою, а врач и часовые на меня все время орут, чтобы я куда-нибудь сплавил этого мужика». (Патрик Реста, 29 лет, 252-й бронетанковый батальон. Провел 9 месяцев в Джалуле).
«Какой-то парень, 14-летний пацан с «калашниковым», решил обстрелять колонну. Таких мерзостей ни я, ни вы никогда не видели. Все выскочили и открыли по этому пацану огонь. Из самого крупнокалиберного оружия. Мы его в клочья разорвали». (Сержант Патрик Кэмпбелл, 29 лет, 256-я пехотная бригада. Прослужил в Абу-Гарте 11 месяцев).
«Выгораживай себя — вот такое было первое правило. Стоило кому-то на меня не так взглянуть, я мог бы утверждать, что моей жизни угрожала опасность». (Лейтенант Брэди Ван Энджелен, 26 лет, 1-й бронетанковый дивизион. 8 месяцев прослужил в Багдаде).
«По-моему, когда я там находился, общий подход был такой: «Одним мертвым иракцем больше, одним меньше... Нам-то что? И только когда мы вернулись домой и встретились с другими ветеранами... по-моему, только тогда совесть по-настоящему просыпается». (Джефф Энглхарт, 26 лет, 1-я пехотная дивизия. Отслужил год в Баакубе).
«Фотография была впечатляющая, очень четкая. (...) Они открыли мешки с трупами пленных, которых убили выстрелами в голову, а у одного солдата была ложка. И вот он тянет руку с ложкой, чтобы зачерпнуть кусок мозга, смотрит в объектив и улыбается». (Эйден Делгадо, 25 лет, 320-е подразделение военной полиции. Провел год на базе ВВС Талиль).
«Машина приближалась к КПП, который, на мой взгляд, был очень плохо обозначен отличительными знаками... наверно, люди в машине даже не замечали солдат... Парни занервничали и решили, что это, наверно, атака. И расстреляли машину. И трупы в буквальном смысле сидели в машине ещё три дня, а мы ездили мимо». (Сержант Дастин Флатт, 33 года, 1-я пехотная дивизия. Прослужил в Ираке год).
«Мы чувствовали огромное бессилие из-за того, что не можем достать тех, кто нас атакует. Поэтому применялась тактика, которую, казалось, специально разработали просто для наказания местного населения». (Сержант Камило Мехия, 31 год. Боец Национальной гвардии, 53-я пехотная бригада. Служил в Ираке 6 месяцев).
«Очень многие из наших были вполне уверены: если эти люди не говорят по-английски, а кожа у них более смуглая, то по сравнению с нами они недочеловеки и мы можем поступать с ними, как хотим». (Джош Миддлтон, 23 года, 2-й батальон 82-й воздушно-десантной дивизии. Служил 4 месяца в Багдаде и Мосуле).

Перевод Инопресса.ru