>Повернул атаман коня, а на него, раскрылатившись, скачет один и шашкой
>помахивает. По биноклю, метавшемуся на груди, по бурке догадался атаман, что
>не простой красноармеец скачет, и поводья натянул. Издалека увидел молодое
>безусое лицо, злобой перекошенное, и сузившиеся от ветра глаза. Конь под
>атаманом заплясал, приседая на задние ноги, а он, дергая иэ-за пояса
>зацепившийся за кушак маузер, крикнул:
> - Щенок белогубый!.. Махай, махай, я тебе намахаю!..
> Атаман выстрелил в нараставшую черную бурку. Лошадь, проскакав саженей
>восемь, упала, а Николка бурку сбросил, стреляя, перебегал к атаману ближе,
>ближе...
> За перелеском кто-то взвыл по-звериному и осекся. Солнце закрылось
>тучей, и на степь, на шлях, на лес, ветрами и осенью отерханный, упали
>плывущие тени.
> "Неук, сосун, горяч, через это и смерть его тут налапает",-обрывками
>думал атаман и, выждав, когда у того кончилась обойма, поводья пустил и
>налетел коршуном.
> С седла перевесившись, шашкой махнул, на миг ощутил, как обмякло под
>ударом тело и послушно сползло наземь. Соскочил атаман, бинокль с убитого
>сдернул, глянул на ноги, дрожавшие мелким ознобом, оглянулся и присел сапоги
>снять хромовые с мертвяка. Ногой упираясь в хрустящее колено, снял один
>сапог быстро и ловко. Под другим, видно, чулок закатился: не скидается.
>Дернул, злобно выругавшись, с чулком сорвал сапог и на ноге, повыше
>щиколотки, родинку увидел с голубиное яйцо. Медленно, словно боясь
>разбудить, вверх лицом повернул холодеющую голову, руки измазал в крови,
>выползавшей изо рта широким бугристым валом, всмотрелся и только тогда плечи
>угловатые обнял неловко и сказал глухо:
> - Сынок!.. Николушка!.. Родной!.. Кровинушка моя...
> Чернея, крикнул:
> - Да скажи же хоть слово! Как же это, а?
> Упал, заглядывая в меркнущие глаза; веки, кровью залитые, приподымая,
>тряс безвольное, податливое тело... Но накрепко закусил Николка посинелый
>кончик языка, будто боялся проговориться о чем-то неизмеримо большом и
>важном.
> К груди прижимая, поцеловал атаман стынущие руки сына и, стиснув зубами
>запотевшую сталь маузера, выстрелил себе в рот...
И так бывает... Дальше что? И как бы он поступил, если бы знал, еще вопрос. У меня рука не поднимется ни в том, ни в том случае упрекать, да мораль читать. Это личный выбор в каждом случае. А Вы предлагаете кого на помойку?
