Сначала о архетипе Хозяина. Под термином Хозяин можно понимать двоякое: в смысле хозяин как хозяйственный, справный человек и в смысле – господин, барин (в противоположность - раб, холоп, холуй). Я увидел в символах , предложенных Натальей, Хозяина во втором смысле, а иначе зачем ей было писать это слово с большой буквы. И именно в этом смысле Хозяин близок к Царь, Бог. Согласно неофрейдизму, у масс вследствие тысячелетнего мракобесия и угнетения имеется стойкая потребность именно в образе строгого Хозяина, Вождя, Отца, на которого эти массы не прочь переложить ответственность за все свои поступки и ход истории. Не надо думать, потому что добрый и мудрый Царь (Бог) думает за вас. Напротив идеология сов. власти состояла в максимальном вовлечении широких масс в процесс управления ходом истории, воспитания чувства ответственности за этот ход. Определенным откатом назад по сравнению с первыми годами сов. власти можно рассматривать культ личности Сталина, но даже в этот период народовластие и сопричастность масс историческому процессу были на порядок выше, чем в царские времена.
Ниже предлагаю пару цитат из «Психология масс и фашизм» В.Райха:
«Прежде всего, следует отметить, что политическое и экономическое положение отца отражается в его патриархальном отношении к остальным членам семьи. В лице отца авторитарное государство имеет своего представителя в каждой семье, и поэтому семья превращается в важнейший инструмент его власти.
Авторитарное положение отца отражает его политическую роль и раскрывает связь семьи с авторитарным государством. Отец занимает в семье такое же положение, какое занимает по отношению к нему начальник в производственном процессе. В своих детях, особенно в сыновьях, он воспроизводит свое раболепное отношение к авторитету. Благодаря этим условиям возникает пассивно сервильное отношение мелкого буржуа к фигуре фюрера. Далекий от действительного понимания природы мелкой буржуазии, Гитлер имел в виду именно эту ее особенность, когда писал:
“По своей природе и мировоззрению народ в подавляющем большинстве настолько женствен, что его мысли и поступки определяются эмоциями и чувствами в значительно большей мере, чем доводами здравого смысла.
“Майн кампф”, стр. 183
Здесь мы имеем не “врожденную склонность”, а типичный пример воспроизведения авторитарной системы в структуре ее членов.
…..
Прежде всего, следует отметить совпадение национальных и семейных связей в психологических структурах различных групп мелкой буржуазии. Эти связи приобретают особую силу благодаря процессу, который протекает параллельно такому совпадению и, фактически, возникает на его основе. С точки зрения масс, националистический фюрер персонифицирует нацию. Связь личности с таким фюрером устанавливается лишь в той мере, в какой он действительно олицетворяет нацию в соответствии с национальными чувствами масс. Поскольку фюрер знает, каким образом можно пробудить в массах эмоциональные семейные связи, он также олицетворяет и фигуру авторитарного отца. Он использует в своих целях все эмоциональные особенности, которые прежде приписывались строгой, но внушительной (в глазах ребенка) фигуре отца-защитника.
Более важной, однако, представляется роль идентификации массовых индивидов с “фюрером”. Чем беспомощней становится “массовый индивид” (благодаря своему воспитанию), чем отчетливей проступает его идентификация с фюрером и тем глубже детская потребность в защите прячется в чувстве его единства с фюрером. Эта склонность к идентификации составляет психологическую основу национального нарциссизма, т. е. уверенности отдельного человека в себе, которая ассоциируется с “величием нации”. Мелкобуржуазный индивид ощущает себя в фюрере, в авторитарном государстве. Благодаря такой идентификации он ощущает себя защитником “национального наследия” и “нации”. Это ощущение не позволяет ему презирать “массы” и противопоставлять себя им в качестве индивидуума. Ужас его материального и сексуального положения настолько затмевается возвышающей идеей принадлежности к расе господ и существования выдающегося фюрера, что со временем он полностью утрачивает понимание всей ничтожности своей слепой преданности.
Рабочий, сознающий свое профессиональное мастерство, свободен от психологической структуры послушания. Он идентифицирует себя со своей работой, а не с фюрером, с интернациональными массами трудящихся, а не с нацией, родиной. Поэтому он представляет собой противоположность по отношению к мелкому буржуа. Он ощущает себя лидером, но не благодаря своей идентификации с фюрером, а благодаря сознанию выполнения жизненно важной работы для существования общества.»
