Обсуждение на которое Вы сослались, не кажется мне адекватным.
Затронута проблема организации и функционирования первичных групп людей не связанных кровнородственными связями. В свое время я работал в заводской бригаде, в артели плотников-шабашников, служил в армии и в милиции. Сложилось определенное впечатление о первичных формах объединения людей. В России с различными модификациями существуют две такие формы – рабочая артель и воровская шайка. Первое – коллектив, второе – форма стаи разумных животных. В чистом виде они наблюдаются на производстве, в тюрьме и в армии. И там и там могут складываться либо уголовная, либо коллективистская структуры. Принципиальное и наглядное различие в организации иерархии: коллектив имеет сложную ступенчатую структуру, шайка разделена на касты (элиту и быдло).
Цели объединения прямо противоположные: артель объединяется для общественно-полезной деятельности, шайка – для удовлетворения эгоистических устремлений ее членов. Принцип существования артели – труд как долг, принцип шайки – паразитизм.
Отношения в артели строятся на доверии, взаимопомощи и сотрудничестве. Уголовная индивидуалистическая мораль – «не верь, не бойся, не проси» нам хорошо известна по проповедям либералов.
И в артели и в шайке существует иерархия членов. В шайке это лидер (вор в законе), его свита (воры), рядовые члены группы (мужики), и парии (отверженные). Воры – элита, мужики – быдло. В артели существует постоянный лидер, обеспечивающий устойчивость группы - без его одобрения не реализуется ни одно решение, принятое руководством. А вот на месте руководителя может в любой момент оказаться человек, лучше решающий конкретную задачу, которая стоит перед коллективом. Такой принцип руководства позволяет лучше использовать и развивать способности всех членов группы. Наличие рядом с руководителем лидера важно, так как оберегает руководителя от ошибок. Совмещение лидера и руководителя в одном лице нерационально, так как со стороны себя мало кто видит.
И постоянный лидер, и временные руководители артели назначаются рядовыми членами. Формирование руководства артели происходит внутри самой артели в открытом обсуждении консенсусом без формального голосования т.к. не предусматривается наличие оппозиции. В шайке руководство назначается извне закрытой воровской иерархией. Попал в камеру человек, которому где-то кто-то присвоил статус вора – он и будет главным.
Руководство шайки паразитирует на рядовых членах и обеспечивает себе элитное потребление. В артели руководителю приходится брать на себя наиболее квалифицированную и ответственную работу, подавать пример рядовым членам группы. Естественно, что руководство артели за свои усилия и получает больше рядовых членов, но несоизмеримо с результатом труда – относительно меньше.
Воры управляют шайкой обманом, психическим и физическим насилием. Управление осуществляется через подавление естественных реакций подчиненных. В артели наоборот, упор делается на моральное поощрение здоровых реакций.
В армии служить очень тяжело. Стимулов, кроме патриотизма и морали – никаких. Поэтому исключить применение физического насилия нельзя. Но у нас сержанты били солдат крайне редко, только в случаях нарушений техники безопасности при обращении с оружием и техникой, опасных для окружающих. Били один раз, но так, что добавлять было не нужно. Тут нужно определиться с мерой битья. Подзатыльники и шлепки по заднице я побоями не считаю. Помню разговор бабки с отцом: «не бей детей по голове, они и так все глупые!»
Руководство артели старается поддерживать горизонтальные связи между ее членами, чтобы каждая проблема решалась на своем уровне, не загружая более высокие уровни управления. В артели стратегические решения вырабатываются сообща и принимаются консенсусом, тактические решения принимаются руководителем и реализуются после одобрения лидером, вопросы реализации решений решаются исполнителями между собой. В шайке задача руководства не допустить объединения мужиков против воров, поэтому все горизонтальные связи пресекаются. Любой вопрос должен решаться в порядке подчиненности, а не между заинтересованными лицами.
В шайке обучение рядовых членов не предусмотрено. Воровскому ремеслу учат воров. В артели постоянно осуществляется индивидуальное обучение и воспитание одними членами группы других, с соблюдением иерархии – самые опытные учат менее опытных, а те – молодежь. Сильнодействующие методы воспитания - коллективная оценка действий каждого члена группы, и, в крайнем случае – исключение из группы.
Предварительный вывод: нужно четко различать модель отношений тюремную (элитную), коллективистскую и индивидуалистскую, которая, в конечном счете, сводится к тюремной.
Все люди равны. Но способности людей неодинаковы. Один лучше валит лес, другой – решает дифференциальные уравнения. В артели выявляются и развиваются полезные способности каждого. Неспособных людей нет. Тем не менее, иногда находятся так называемые безбилетники – люди, которые хотят пользоваться преимуществами членства в группе, но отдача от них ниже среднего.
В разных объединениях судьбы безбилетников складываются по-разному. В артели люди объединяются добровольно, в казарме или тюремной камере – принудительно. Поэтому давление на отверженных в армии или тюрьме принимает жесткие формы. Особенностью шайки является необходимость в постоянном отверженном, издевательства над которым используются для психологического давления на рядовых членов шайки. Парии в артели также бывают, но от них быстро избавляются.
В условиях армии, когда коллектив отвергает одного из членов группы, но не может от него физически избавиться, человека начинают травить: дразнить, провоцировать и т.д. Так как делают это все окружающие парию и по молодости довольно жестоко. Нужно уточнить, что травят безбилетника не старослужащие, а равные, на которых распределяется нагрузка от его недоработки. Дело кончается переводом в другое подразделение (если начальство умное), дезертирством или самоубийством. Но связано это только с неприятием индивидуалистами коллективистской морали. Субъект, который живет под девизом: «А почему я? Что я с этого буду иметь?» коллективом принят не будет. Нормальный человек, который например, не может пробежать 10 км (при норме 30), будет стараться и ему помогут. Поблюет полгодика на кроссах и втянется. (Я на этих тараканьих бегах много чужого барахла перетаскал – мешков, оружия и т.п.) А если это герой Джека Лондона – крутой «selfmademan», который противопоставляет себя коллективу, то он останется один на один со своими проблемами и наверняка с ними не справится – у нас двоих просто комиссовали по здоровью, организм не понял, чего от него хотят.
В армии существует особенность – постоянная смена состава группы и, следовательно, интенсификация процесса обучения и воспитания. Поэтому обычное для артели разделение участников по опыту формируется как неофициальная иерархия по сроку службы, так называемая дедовщина. Проявляется это в том, что на старослужащих ложится основная тяжесть боевой подготовки, обслуживания техники и оружия, индивидуального обучения молодежи. На молодых солдат перекладываются хозяйственные работы.
Умные командиры совмещали неофициальную иерархию с официальной т.е. назначали сержантов из старослужащих. Кто не тянул по личным качествам на командира отделения или замкомвзвода, назначались старшими стрелками, у которых было прямо в обязанностях записано, что их основная задача – обучение молодых солдат. По рассказам пожилых людей такое разделение труда существовало еще царской армии, и было массовым до тех пор, пока Хрущев под предлогом омоложения армии не уволил фронтовиков.
Вызывает ухмылку болтовня о роли офицеров в воспитании и обучении солдат. Как могут пять офицеров обучить сотню солдат? Стрелок должен уметь пользоваться всем оружием роты, стрелять (попадать) из своего оружия, оборудовать опорный пункт, выполнять сложные тактические приемы (парная перебежка, зачистка улицы, работа с дежурным пулеметчиком и т.п.) Перечисление можно продолжить, но главное не в этом – все это нужно делать в любых условиях. Я, например, в реальных боевых условиях делал парную перебежку (один двигается, второй его прикрывает огнем) в марте на болоте, когда начинает оттаивать и не везде твердо. Или прыгал с парашютом (народное название – тряпка) на озеро в ноябре (где лед, где сало).
Или у солдата есть постоянный наставник-старослужащий или он ничему не научится. У офицеров масса своих задач. Я своих офицеров видел раз в неделю на построении, при подъемах по тревоге, и на стрельбах (где они тоже только присутствовали). Офицеры у нас были замечательные. Рослые красивые спортивные мужики, классные стрелки. Когда у нас солдат при температуре 30 градусов вырубился на кроссе, взводный положил его на плечи, как барана, и 15 км по лесу на лыжах гнал. Я шел за ним, видел, как у него лопатки под камуфляжем двигаются и думал: «если он пойдет на полную катушку, мы все сдохнем». (Так и создаются легенды – я до сих пор верю что в Омском общевойсковом училище готовят терминаторов). К нам они относились как добрый русский барин к крепостным: здоровались, отдавали честь, переходя за три шага на строевой (попробуй не сделай в ответ тоже самое), разговаривали с улыбкой, участливо, вежливо. Но видно было, что мы и они – разные касты.
Сержанты были – свои, рабоче-крестьянские. Они и командовали. Хорошо помню замкомвзвода – Шмидта Николая Карловича, тракториста из Казахстана. Может кто-то и боялся его волосатого кулака, но еще больше ребят хотели ему подражать. Жаль, если он сейчас где-нибудь во Франкфурте живет. Без таких людей России не вытянуть.
У меня вызвало удивление обсуждение в Государственной думе зачистки чеченского поселка Самашки. Там, якобы, пехота шла по улице, бросала гранаты в дома на своей стороне и обстреливала противоположную сторону. При этом солдаты стреляли в каждый силуэт: в стариков, собак и т.п. Непонятно, что вызвало возмущение депутатов. Пехоту и дрессируют именно на это. Автомат на руке. Идешь быстро по директрисе, перед тобой на 3-4 секунды встает мишень (на 250 м ростовая, на 150 пулемет, на 100 м грудная). Она двигается наискосок (облически) на фронте 100 м. Ее надо увидеть, повернуться, прицелиться, выстрелить. Если патронов много, даешь короткую очередь на три патрона: первый в левое колено, второй в центр корпуса, третий в правое плечо. Если проморгал – за цепью идет сержант с саперной лопаткой в руке. Получишь по заднице лопаткой плашмя, и больше так делать не будешь. Позиция руководства страны противоречива: или не надо пехоту запускать в населенные пункты, или нечего скулить по этому поводу.
Шутовские ритуалы – также часть дедовщины, но не главная. Когда вся рота лежит перед отбоем в койках и солдаты первого года службы хором орут: «старики, день прошел», а «дедушки» им отвечают: «и черт с ним», это может восприниматься как издевательство только очень тонкой натурой. Меня, по крайней мере, не задевало.
Попытка вывода. Ликвидация дедовщины в армии означает ликвидацию той русской армии, которая формировалась столетиями. Останемся без армии. Один только эксперимент по набору подразделений одного срока службы приводит к разрыву преемственности. Пришла толпа необученных людей. Кто их будет учить? Офицеры (5 человек в роте), профессиональные сержанты (13 человек)? Им это не под силу. К тому же у офицеров и сержантов есть свои задачи.
