//Впрочем, мы ведём беседу не о том, вернее не на той дорожке изготовились шашками махать. Вы встали в позу защитника светлого и доброго советского прошлого чеченов и ждёте от меня, что я, в свою очередь, буду это прошлое рвать и обмазывать. Но ведь речь не об этом, речь не о делах прошлого (хотя они и могут дать ключ к настоящему) - речь о делах настоящего. //
Совершенно верно.
//Нас должен интересовать вопрос - как быть с современными чеченами. Пусть даже у них и было замечательно советское прошлое (это не так, но пусть (*)) - но с тех пор по их мозгам ездила такая пропаганда, что доктор Геббельс отдыхает. Им полоскали мозги британские демократические советники, им ездил по мозгам Дудаев - выступления этого отморозка Вы, вероятно, слышали. Защищать таких людей и априори объявлять их оболганными овечками просто глупо. Это самые настоящие варвары, понюхавшие работорговли и халявных денег. Для их излечения требуется программа, аналогичная программе денацификации - напомню, что Германии тоже долго лечили свёрнутые набекрень мозги, и никакие Канты, Бетховены, Гауссы и прочие великие немцы в великом немецком прошлом не оправдывали Освенцима и Дахау.
Допустим. Но речь будет идти именно об излечении, а не о санитарном кордоне и не о депортации в Чечню. А что касается чеченцев, то вы забыли о русских. Русским тоже ездили по мозгам и так, что отдыхает не только Геббельс, но и все пропагандисты всех времен и народов. С другой стороны после Гражданской войны в России 1918-1922 годов никакой денацификации не понадобилось, понадобилось только усмирение. И далее, вы приводите неверную аналогию. Чеченцы – это не немцы, немцы – это не чеченцы. Немцы – это народ, который традиционной культуры уже не знал, и сбился в «рой» искусственно
в целях завоевания мира. Чеченцы – люди, которые росли в племенно-клановой системе в традиционной культуре России-Евразии. Поэтому и способы действий по отношению немцев и чеченцев по «вправлению мозгов» могут быть различны. Чеченцев можно привести к «вправлению мозгов» только двумя путями:
1. Показать, что русские – сильнее как народ, чем чеченцы. Сильнее – не значит перебить всех или депортировать, сильнее значит – предложить выход из ситуации, на который сами чеченцы согласятся (как при Сталине они добровольно согласились ехать в ссылку).
2. Учесть, что чеченцы как народ не едины, а разделены на кланы, между которыми и идет групповая гражданская война. Привести все кланы по чеченским законам к присяге на Коране. Выдать чеченским кланам виновников в разжигании войны или же казнить их самим и потребовать выдачи главарей боевиков.
//Вот маленький отрывочек оттуда о замечательных чеченских студентах в СССР
[ПХ]Когда вы в начале 1970-х приехали в Москву, вы уже знали, что посвятите свою жизнь исламу, независимости Чечни?
[Х-АН]Я тогда вообще не думал об этом. Может быть, учась в школе, у меня детские мысли были, мечта – быть героем. Многие вопросы стояли передо мной, Почему нас выселяли (в 1944 году. – Я.Х.)? Почему я в классе один был чеченец? Тогда и в Грозном не прописывали чеченцев, когда из ссылки переезжали. Очень сложно было. Ну, в общем, все время этот вопрос висел над нами. Почему это вот так? Ответы я и не искал. Все же годы молодые были. Чередом все шло, но где-то подсознательно эти вопросы ставились.//
Фиксируем. В молодые годы Х.-А. Нухаев и не думал ни о каком национализме. О своей «подсознательной тяге» он рассказывает сейчас, постфактум. Вопросы перед ним стояли. Но именно вопросы.
//Чувствовалась разница нашего воспитания. Например, мне всегда стоять в столовой в очереди было как-то неудобно. Ну стыдно как-то, чтобы покушать, стоять в очереди – то есть у меня такая ментальность была. И я никогда не стоял в очереди один. Если я видел кого-то из знакомых, из тех же русских – ну сокурсника или кого-то еще, – я сейчас же подходил к нему, потому что было неудобно стоять в очереди. Ну а лотом, когда доходило дело до кассы, я обычно платил за того и за себя. Потому что ты вместе с ним стоишь и нормально, что ты протягиваешь деньги, чтобы заплатить. А он, в свою очередь, не понимает, что ты делаешь. Ну, спасибо говорит и так плечами поведет. Он не говорит: «Нет, нет, давай я заплачу», ну, хотя бы для приличия, как обычно люди это делают – может быть, один раз этот заплатит, другой раз – другой заплатит. Но это всегда идет через какую-то дипломатию. Потому что это ненормально, чтобы каждый за себя заплатил и пошел. Но он этого совсем не понимает.//
То есть Х.-А. Нухаев фиксировал для себя в этой ситуации «ненормальность» – это когда все члены народа –единого тела не считают всю собственность – общей. За такие слова его расцеловать надо было бы. Более того «своим» он тогда считал и «русского сокурсника».
//[ПХ]Когда вы начали подпольную работу?
[Х-АН]Девятнадцать лет мне было. В университете. У чеченов это было так: тайно собирались, обговаривали, говорили. То есть были попытки понять.//
Итак, молодые чеченцы сходились и обсуждали причины депортации. Они пытались понять ее суть. Пока что не видим ничего криминального – я бы тоже на его месте пытался понять.
//А когда я пообщался с друзьями и увидел, что той же болезнью болели и другие чеченцы, когда мне стали рассказывать, когда я сам увидел... тогда я понял, что действительно мы сегодня завоеваны, что над нами насилие, что нам нужно освобождаться. //
То есть понял он не сразу, а через общение с друзьями, и с теми, кто «стал мне рассказывать». Кто это был в университете, догадаться несложно.
//В Москве уже были люди, которые старше меня, некоторые учились, скажем, на пятом курсе и в аспирантуре, то есть люди уже знания какие– то имели... Это же первые поколения, которые вообще получали знания. В общем, некоторые вещи были понятны, а дальше пытались понять. А потом стоял вопрос: что делать?//
И снова идет уход к «пытались понять». То есть даже, когда Нухаев «понял», что чеченцы – «завоеваны», он все же пытался понять – что делать.
//Я медленно тлел, чтобы разжечься. И это так долго тянулось, где-то года два, и потом я уже более конкретные шаги предпринял в этом смысле.//
Вот так. Нухаев «медленно тлел». 1-2 года после знакомства с диссидентами и неолиберал-националистами ему понадобилось, чтобы начать действовать. То есть это был именно внезапный переворот в мировоззрении, отбрасывание всего, что он знал раньше.
//Единственное, что у меня было с самого начала, — это чувство собственного достоинства, когда везде были русские и получалось, что чуть ли говорить на чеченском языке они считали идиотизмом. Приходилось за выживание бороться. И везде, по городу, я каждый день выходил специально драться. Драться, и самому завоевывать территории, и говорить, что «там»//
Вот так. Дрался Нухаев с местной шпаной и чувствовал себя героем. Закономерный выход для человека, поверившего диссидентам.
Давайте теперь подставим сюда русского юношу, пришедшего в университет. Ничего не изменится от этого. Он точно так же поверит неолибералам, только мишень у него другая, он будет ненавидеть не всех русских как этнос, а всех коммунистов – как идеологию и организационные структуры собственного государства. И, возможно, точно так же будет выходить «драться» - избивать подвыпивших членов партии.
«Кстати, если сейчас все-таки будет принято решение "отгородиться" от Чечни, то следует иметь в виду: в отличие от царских времен, нынешнее руководство РФ лишено многих возможностей — у него нет ни донских и кубанских казаков, готовых беспрекословно выполнить приказ и переселиться на Терек, ни крепостных крестьян, согласных в обмен на казачий статус нести там сторожевую службу (с 1824 по 1834 год к казачьему сословию было приписано 37 крестьянских селений Кавказской области с населением 36575 человек). А без этого живого кордона любая "стена", даже сооруженная с использованием последних достижений военно-инженерной мысли, будет всего лишь памятником архитектуры. Итак, включение Чечни в состав Российской Империи было неизбежно: ни одно дееспособное государство не потерпит существования у своих границ "маленького, но гордого народа", чьими основными промыслами являются разбой и работорговля.»
То есть отгородиться не получится. А что касается рецептов простого решения проблем, то как видно, предлагается совершать маленькие «восстания 1958 года» очень гуманные. Не забудем, что это «восстание русских» было подавлено партией и правительством очень быстро. И правильно партия и правительство сделали в той ситуации.
Целью Пыхалова, судя по статьям была реабилитация политики Сталина, а вовсе не доказательство того, что чеченцы – это народ, чьими основным промыслом является разбой». Учитесь отделять факты от эмоциональных оценок, которые могут быть не верны. Просто на территории Чечни жило много чеченцев-националистов и противников советской власти, которые в годы Гражданской мимикрировали под «рядовых членов свободных народов», чтобы получить возможность безнаказанно убивать и подрывать эту власть. Опыт организации, созданной Исраиловым – тоже красноречив.
В целом, статьи Пыхалова описывают мирную интеграцию чеченцев в русско-евразийский мир, которая «была грубо прервана Гражданской войной». Судя по всему далее события развивались следующим образом:
1) Раздор между чеченцами и кавказцами и казаками с другой привел к тому, что советская власть использовала горцев против казаков. Это же привело к массовой депортации казаков и бандитизму с которым советская власть справилась с трудом.
2) Рецидив бандитизма и Гражданской в годы коллективизации выглядит закономерным. Антисоветское подполье в Чечне и на Кавказе продолжало свою работу. Итогом этой работы стали восстания в тылу Красной Армии во время ВОВ.
3) После окончания ВОВ и депортации наступило затишье. Однако неумелая политика «десталинизации», проводимая Хрущевым с разрушением авторитета Сталина подорвала в чеченской среде саму легитимность выселения. Этим воспользовались националисты и неолиберал-диссиденты, которые направили «тлеющее недовольство» части чеченцев на организацию «криминального государства» в 90-е годы.
4) Сейчас ситуация очень плохая. Чечня после войны лежит в руинах, многие виновники войны с русской и чеченской стороны так и не призваны к ответу, русофобская истерия и пропаганда продолжаются рядом НПО и разведывательными организациями ЦРУ на Кавказе. В этих условиях произошло рассеяние многих чеченцев, зараженных вирусом «гражданской войны» по России. Активные банды, занимавшиеся криминальным промыслом в Чечне перетекли в российские города и там угрозами и шантажом прибрали к себе местные диаспоры, подчинив их своей воле. Так возникли «чеченские ОПГ».
