>Тогда окупались. Теперь этого нет, это и не нужно, люди это переросли.
У нас регулярные бесплатные пирушки для постдоков, семинары со сластями для обмена опытом (вместо курилок, которые люди переросли), по пятницам обед с приглашенным заезжим лектором.
>Вообще, в СССР в то время происходил поиск новой системы вознаграждения за труд. Старая, похоже, исчерпала свой потенциал, и нам казалось, что вообще моральное вознаграждение – легенда, выдумки. Если бы я не видел, как она в то время действовала на Кубе, не поверил бы. И действовала именно на простого человека, просто вдохновляла его.
У нас регулярно выбирают пару "работников квартала" и "работника года" Помимо всяких прочих бонусов для них зарезервированы лучшие места в гараже. Висит именная табличка. "Место зарезервировано для работника квартала такого-то" Рядом с местами зарезервированными для директора, деканов и прочих боссов.
Мне конечно тоже смешно, но только потому что американцы делают это явно по учебнику "Personell management" на мой изощренный взгляд весьма дубово и слишком затратно. Можно сделать тольше и эффективнее. Однажды пригласили кучу всяких рок звезд, буржуев и прочих миллионеров чтоб добыть из них пожертвования. Те могли, естественно, только в субботу. И для них устроили в субботу показательный рабочий день. (Знакомый либерал из Белоруссии страшно ругался что у них такое устраивали когда в университет приезжал Лукашенко). Но сотрудники то не обязаны по субботам работать. И вот нас всячески подмасливали. Знакомые профессора отнеслись скептически, расценили как эксплуатацию и не пришли. Наверное шибко грамотные. Хотя деньги берут исправно. Но я о дубовости - по субботам детские сады не работают и если оба родителя работают в госпитале то оба придти не могут. Один должен остаться с ребенком. Устроить рабочий день в ближайшем детском саду - плевое дело при выделенных на подмасливание персонала 5 миллионах (все равно из буржуев вытрясли 40). Но в голову начальству это не пришло. А у нас бы пришло.
>И видно было, как этот человек, который всю жизнь занимался этим тяжелым трудом, был счастлив, что он встретился с лучшими работниками, что он тоже признан одним из лучших, что они уважительно друг с другом поговорили, пообедали большой компанией. И в этом не было фальши, вот в чем дело. Ни с той, ни с другой стороны.
Так ее и сейчас нет везде где люди что-нибудь сами делают. Что на научном симпозиуме, что в дачном поселке. А когда не признают и проявляют неуважение - обижаются:
"Участков за шесть от меня жил солидный человек, ходил не торопясь, с белой собакой бультерьером, штука редкая. В деревне он считался профессором. Как раз я прибил очередную полосу пергамина, идет профессор с собакой, на обычную свою прогулку. Вдруг остановился напротив моего дома и строго говорит:
- Что это вы делаете?
- Обшиваю дом.
- Это я и сам вижу. Зачем подкладываете пергамин? Оторвите немедленно!
- Почему?
- Как вы не понимаете? Влага в холодное время будет конденсироваться.
- Да я спросил у рабочих, они сказали, что можно.
- У рабочих? Да вы что! Им же плевать на наши дома. Это же пролетарии. Пролетарий может только весь мир разрушить до основанья. А затем? А затем образуется плесень, ваш дом будет гнить.
Профессор разозлился не на шутку. Собака тоже злобно уставилась на меня своими свиными глазками. Я принял виноватый и подавленный вид. Помогло, оба смягчились, профессор даже изложил свою мысль доходчиво:
- Ведь это законы физики. Если вы наденете плащ из пластика, ведь вы вспотеете, не так ли?
- Да, вспотею.
- Ну вот видите. Так же и дом. Оторвите немедленно ваш пергамин.
Я засуетился, скрылся в доме - возможно, за кусачками. Когда выглянул, никого уже не было, и я быстро стал орудовать молотком, закрыл досками черную полосу. Впредь буду осмотрительнее - зачем демонстративно вылезать со своим пергамином, когда нервный человек выходит на прогулку, да еще с бультерьером. Забора-то нет. Но назавтра, хотя я занимался чем-то безобидным в углу участка, профессор не остался на дороге, а вместе со своей свиноподобной собакой полез ко мне прямо через заросли полыни.
- Меня все время мучает вопрос, как же вам оторвать из-под досок те полосы, что вы уже прибили. Теперь это целая проблема. Ума не приложу. Просто не знаю. Может быть, если оторвать верхнюю доску, то каким-то крючком? Что-то вроде багра. Надо еще подумать. Не хочется много досок отрывать.
Я что-то промямлил насчет того, что не такая уж это ценность, дом, чтобы так из-за него переживать. Пусть потеет, лет на пятьдесят хватит. А может, и на будущий год сгорит. Вижу, профессор заподозрил скрытый вызов, и на его высоком лбу вздулась жила. У собаки тут же на загривке поднялась шерсть. Надо же, какое взаимопонимание. Я срочно пообещал, что тоже буду думать, как выйти из положения, в которое я попал из-за доверия к пролетариату.
Как я ни берегся, профессор снова застал меня, когда я предавался пороку - прибивал последнюю полосу пергамина. Почему-то он пошел к речке в неурочное время. Посмотрел, прошел мимо. Больше со мной не здоровается." http://www.kara-murza.ru/books/sc_b/sc_b149.htm#par3473
