От Георгий Ответить на сообщение
К Георгий Ответить по почте
Дата 12.01.2006 22:13:53 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Версия для печати

К юбилею В. Чернушенко. Духовник русской капеллы (*+)

http://www.sovross.ru/2006/01/01_3_1.htm

ДУХОВНИК РУССКОЙ КАПЕЛЛЫ

Юбилей
Когда Владислав Чернушенко свободно взмахивает или делает чуть заметное
движение дирижерской палочкой, как бы успокаивая пространство, когда он
прикладывает камертонную палочку к уху, а затем резким или плавным
движением рук вызывает на себя мощные звуки хорового пения, и музыка
наполняет вашу душу, поток светлых чувств и быстротечных мыслей высоко
поднимает вас и уносит далеко - в вечность. Умолкли хор и оркестр, и вас
охватывает чувство восхищения прекрасным. Затем - чувство безграничной
благодарности дирижеру, его великому таланту и искусству.
Глубоко и просторно выразил это чувство большой художник русского слова
Валентин Распутин: <И сколько ни слушал я пение Санкт-Петербургской
капеллы и в Петербурге, и в Москве, и в Иркутске, - всякий раз это было
подобно чуду. Не пение, не мужские и женские голоса, а какое-то
ангельское ликование, окрыляющее тебя и вздымающее в абсолютно чистые
горизонты, где нет ни скорби, ни тьмы, ни боли, а только слава, слава,
слава...
И человек с дирижерской палочкой
в руке, извлекающий эти дивные голоса, - это не кто иной, как чародей,
кудесник, волшебник, и палочка его волшебная, инструмент, на котором он
так изумительно играет, тоже (как скрипка Паганини) волшебный. Таким вот
волшебником, небожителем, человеком дивного звучания и дара, остается
для меня Владислав Александрович Чернушенко, певец России, чистоты ее и
доброты, мужественный сын ее>.
При этом классик современной русской литературы заметил: <Я... любитель.
Но любитель, надеюсь, чуткий>.
Лучше сказать о выдающемся музыканте не получится. Да и не надо пытаться
это делать. Просто нужно сказать свое.
Владислав Чернушенко в моем восприятии прежде всего человек, несущий в
себе нашу национальную традицию самоопределения себя русским не <по
крови>, а по культуре, по любви к Отечеству. <Другой земли у меня нет,
не было и не будет... Я невольник России>, - говорит он о себе.
Как сын русского народа, он всей душой открыт для культуры других
народов и наций, вписавших свою строку в летопись великой (потому и
великой!) русской культуры. Когда мы слушаем хор и оркестр, исполняющие
под управлением Чернушенко половецкие песни и пляски из оперы Бородина
<Князь Игорь>, то слышим и чувствуем русское в них. Русское как единство
леса и степи, как отражение многовекового соприкосновения русского
народа с народами степи - с Азией. Соприкосновения и в войнах, и в
мирном сожительстве, преобладающе в последнем: герой оперы Бородина
русский князь Игорь в действительности был на три четверти половцем (его
мать и бабушка - половчанки). Из глубины веков это - быть русским по
культуре, по любви к родине.
Чернушенко прекрасно чувствует себя в мире классической западной музыки,
блестяще как дирижер исполняет произведения ее гениев. И, думается,
поэтому он достигает волшебства в управлении русским хором, в исполнении
народных сочинений и сочинений русской музыкальной классики - есть с чем
сравнивать, чтобы понять своеобразное величие своего, национального,
русского. Понять и передать это в своем искусстве.
Предоставим слово самому Чернушенко: <Мы знаем мировых гениев, без
которых русская музыка была бы обделена, что ли. Но, впитав эту мировую
культуру, нам удалось сказать свое собственное слово, которое вошло в
мир не попрошайкой, не сбоку вошло, а для того чтобы насытить его
колоссальной силой экспрессии, ума, таланта и той правды, той
духовности, которых Запад во многом лишен. Вот этот рациональный,
упорядоченный мир Запада Россия все время как бы сотрясает и заставляет
вспоминать о том, что меркантилизм, вещизм - это преходящее. Но есть
ценности нетленные. К ним относятся высшие проявления человеческого
духа, выраженные в искусстве, в культуре, в литературе нашей>. (Газета
<Красный Север>, март 1996 г.).
Творческое кредо Владислава Чернушенко есть одновременно его
патриотическое, гражданское кредо. Он выразил его предельно четко, чего
обычно избегают делать в мире культуры наших дней. С присущей ему
смелостью Владислав Чернушенко заявил: <...для меня есть одна главная
тема: какая бы хорошая и замечательная ни была культура Запада, я
человек русский, и для меня самые большие ценности находятся здесь>.
Здесь - это в России.
Кредо выдающегося музыканта современности заявлено им в 1996 году, когда
маховик русофобии уже набрал обороты: в СМИ Гусинского-Березовского
слово <русский> использовалось не иначе, как синоним слова
<шовинистический>; Ельцин ржавым голосом произносил: <Дорогие
россияне!> - изъяв из своего скудного лексикона понятие <русский народ>;
<массовая культура>, подобно химическим отравляющим веществам, душила
уже национальную культуру; выращенный на Западе чертополох
постмодернизма появился на сцене русского театра - русская драма (пьесы
Островского, Чехова) стала неузнаваемой. Все это мы видим сегодня,
только в геометрической прогрессии. В <Единой России> уже заговорили о
формировании нации россиян. О формировании не людской многонациональной
общности, а именно нации(?!). А что же русская нация, объединившая
многоязычную Россию? О ней умалчивается. Причем умалчивается отнюдь не
стыдливо, а нагло. А если и говорится, то с обязательным кликушеством об
угрозе русского национализма, русского фашизма. Случайно ли великая
русская культура оказалась на задворках - ей не нашлось места даже в
ряду президентских <национальных> проектов?
Русский национализм делают притчей во языцех, не допуская даже к
обсуждению вопрос о том, что его, этого пресловутого национализма,
никогда не было и не могло быть в истории России: не был в ней
государствообразующий русский народ народом-господином.
<Но позвольте, - скажет читатель, - не забыли ли вы о знаменитом
музыканте? То, о чем вы ведете речь, имеет ли отношение к искусству
Чернушенко?> Имеет и прямое: речь идет об условиях, в которых он
осуществляет свое предназначение - нести русскую народную песню, русскую
музыку в народ.
Не только силой своего искусства, но и силой публицистического слова
убеждает людей Владислав Чернушенко. Убеждает в духовной щедрости
великороссов, в том, что русскость - черта национальная, никак не
националистическая. Вот что он говорит: <Понятие русскости существует в
традициях в первую очередь русского народа, впитавшего в себя многое с
добром привнесенное другими народами в его жизнь. Но то, что
присутствует всегда в русских, - это сильное эмоциональное начало.
Искренность, которая обескураживает. Ее ни объяснять, ни доказывать
словами не надо. Она существует в открытости души, приветливости и в той
интонации, которая рождается и словом и особенно песней. Не случайно
А.Н.Островский сказал: <Песня - душа народа>. Это помнят все, а вот
продолжение этой фразы мало кто помнит сегодня: <Загубишь песню - убьешь
душу>. Пока есть в России ее собственная песня - будет жить и русская
душа, и есть уверенность, что воскреснет наша земля>.
Владислав Александрович Чернушенко - витязь русской песни. Охраняя и
защищая ее, давая ей новую жизнь, он открывает просторы русской души,
русского духа - народности. Он сам человек широкой русской души. Он
глубоко народен, что проявляется не только в его музыкальном творчестве,
но и в повседневной жизни. В отношении к людям, в общении с ними. Здесь
позволю себе небольшое отвлечение, чтобы дать одну иллюстрацию к
сказанному.
В прошедший год Владислав Александрович много и вдохновенно работал над
новой музыкальной программой, посвященной шестидесятилетию Великой
Победы. Программа состояла из песен Великой Отечественной - их было
отобрано около двадцати, причем как широко известных, до сих пор
исполняемых (<Священная война> Александрова, <Соловьи> Соловьева-Седого,
<Темная ночь> Богословского), так и мало известных, забытых (<Морская
гвардия> Милютина, <Помолчим> Сорокина). И до Чернушенко были
аранжированы для хорового исполнения отдельные песни военных лет. Но
аранжировки для хора такого их количества, представленного в целостной
программе (вся солдатская история войны в ней раскрыта - в страдании,
надежде и вере в Победу, в ее пафосе), - этого, пожалуй, еще не
случалось. Хоровое исполнение песни - высшая и самая совершенная форма
народного ее исполнения.
Советская песня суровых военных лет прозвучала как русская, народная по
своему характеру. Такой она и является по лирической задушевности,
мелодичности и по эпической мощи звучания. По высоте духовности, в
которой таится народная сила - русский дух, по Пушкину.
На концертах капеллы, что состоялись в канун шестидесятилетия Великой
Победы, Владислав Александрович был не только дирижером, но и ведущим:
он обращался к залу, представляя историю создания каждой песни перед ее
исполнением. Он обращался к народной памяти слушателей, пожилых и
молодых. Словом и музыкальным действом скреплял разорванную связь
времен - лечил народную память.
Кто был на торжественном вечере, проводимом Санкт-Петербургским
отделением КПРФ перед 9 мая 2005 года, тот на всю жизнь (нет в том
преувеличения) запомнит концерт хора и симфонического оркестра
легендарной капеллы под управлением народного артиста СССР Владислава
Чернушенко. Запомнит его слова, обращенные к залу, и живую реакцию зала
на слова прославленного музыканта.
Когда хор капеллы в сопровождении оркестра исполнял <Священную войну>, -
зал встал. Жива народная память... У многих на глазах - слезы, не только
у ветеранов.
Чернушенко народен и он до самоотречения одержим в творчестве, что
естественно для столь крупного таланта. Одержим и смел в подвижничестве,
которое у него неиссякаемо, непрерывно. Поэтому ему верят и идут за ним.
Люди идут за ним даже тогда, когда это для них очень рискованно.
Певцы капеллы никогда не забудут весну 1999 года: опасными были гастроли
в Сербии - бомбардировки НАТО не прекращались. В гостиничных номерах
артистов от взрывов содрогались окна.
<- Стреляли повсюду, и случилось так, что на улице я перевязала раненого
серба, - рассказывает певица Галина Гордеева. - Теперь на гастроли беру
с собой медицинскую сумку... Очень страшно ехать, но раз надо...>
(А ехать было надо в Югославию. Бомбежки НАТО продолжались.
Петербургская капелла им. Глинки давала концерты под бомбами - так
писали в газетах).
Артисты верят своему художественному руководителю. Верят таланту Мастера
и Человека. Верят потому, что он верит им. Этой взаимной верой держится
капелла. Держится и творит в условиях невероятно трудных. Владислав
Александрович с горечью признается: <...на сегодняшний день в списках
ветеранов капеллы 52 артиста, которые отдали ей всю свою жизнь и которые
сейчас находятся в тяжелейшем материальном положении, а у нас нет
возможности обеспечить их. И это в то время, когда на выявление всяких
<мисс> бросают миллионы!>
Но выходит хор капеллы на сцену, под аплодисменты появляется ее
художественный руководитель. Он энергичен, элегантен, прекрасен его
облик, движения, жесты. Взмах дирижерской палочкой и... начинается
волшебство музыкального действа. Никто ни в чем не заметит ни тени
уныния. Нет его. Господствует одна лишь жизнеутверждающая сила русского
пения.
В отличие от записных патриотов, что дня не проживут без ритуальных
стенаний о многострадальной судьбе России, Чернушенко во имя и славу ее
каждый день трудится до седьмого пота. К отчаявшимся обращает свои
слова: <Россия, какая бы она ни была поруганная, оболганная,
придавленная - это то единственное, что может соединить нас. Россия нас
соберет. Мы - дети этой земли. И какие бы удовольствия ни были за ее
пределами, там не наша земля. Там мы чужие. И свой мир мы должны
отстаивать, реставрировать и любить>.
Как один из виднейших творцов современного музыкального искусства,
Владислав Чернушенко - человек глубокого проницательного и творческого
ума. Человек российской, советской цивилизации, прекрасно знающий
историю нашего Отечества, в особенности историю русской музыкальной
культуры. Он понимает Россию, безгранично любит ее и потому в нее верит.
Верит как человек русский, православный, советский. Ум для веры -
условие необходимое, но недостаточное. Нужна еще любовь -
самопожертвование, любовь - исповедь как чувство личной ответственности
за судьбу ближних и дальних. За судьбу России. Данная мысль выводится из
размышлений Чернушенко о гигантской личности Георгия Свиридова, который
был и является для него светочем веры: <Свиридов как бы за нас за всех
произносит слово - путь, по которому Россия придет к своему возрождению.
Все то, что написал Свиридов - это исповедальное обращение к
современникам>.
Рядом со Свиридовым Владислав Александрович всегда видит Валерия
Гаврилина. Свиридов и Гаврилин для него - духовные ориентиры, маяки
веры. Когда оба они были еще живы, Чернушенко говорил: <Для меня большая
честь и счастье быть близко знакомым, работать и дружить с этими людьми.
Душа наполняется их светом, их надеждой. Собственно они формируют мое
сегодняшнее мировоззрение и представление о том, какие ценности являются
действительными в нашей жизни>.
Чернушенко, раскрывая нам тайну творчества, духовную чистоту и силу
музыкальных гениев России, наших современников, еще недавно живших среди
нас, прежде всего (подчеркнем не единожды) скрепляет связь времен,
усиленно разрываемую в нынешнее лихолетье. Его миссия архитрудная и до
чрезвычайности важная, ибо мы переживаем времена идолопоклонства власти
и всех холуйствующих перед самодовольным имперским Западом. Мы живем во
времена внушения нам, в расчете на наше беспамятство, ложных и чуждых
идеалов.
Развратные телевидение, радио, печать рекламируют пошлую
посредственность - вот гении! Самопровозглашенная национальная элита на
дорогостоящих тусовках производит в великие либо пресмыкающихся перед
властью, либо отъявленных русофобов.
Бомонд от <чистого искусства> мельтешит, играя в многозначительность и
производя на свет пустоцветы, которые тут же выдаются за шедевры.
Предавшие всех и вся, заложившие свой талант и совесть в ломбард
Швыдкого бывшие служители советской культуры давно уже не творят -
имитируют творчество. Иудино время пришло в культуре России. Бисквиты
приторного искусства изготавливаются только для избранных и продаются им
по бешеной цене. Народ испытывает не только физиологический, но и
духовный голод - нет для него хлеба культуры.
Но через заслоны искусной и наглой лжи, пошлости, порнографии в кино, на
телевидении и сцене все-таки прорывается отечественная культура,
израненная, но живая. Прорывается благодаря таким ее великим
подвижникам, как Владислав Чернушенко. Однажды он сказал о Валентине
Распутине, что в нем, помимо его художественного таланта, есть та
сокровенная сущность, которая определяется каким-то затаенным помыслом.
<Распутин - это особый очаг российского тепла>. И Чернушенко - такой же
очаг. Как в свое время он тянулся к Свиридову и Гаврилину, так давно
уже, давно тянутся к нему люди, и не только из мира искусства, не
могущие жить без веры в Россию, в животворную силу ее культуры.
Гонители культуры в нашем Отечестве, желающие видеть Россию бездушной -
без русской песни, без капеллы имени Глинки, - ждут не дождутся, когда
Чернушенко, устав от испытаний, не выдержит - на все махнет рукой.
Напрасны их ожидания - этого никогда не будет. А будет то, что было
всегда: труд и борьба, борьба и труд великого мастера во имя России, во
славу ее. Во имя добра против зла.



Юрий БЕЛОВ.