Форум С.Кара-Мурзы

	От	Георгий
	К	Георгий
	Дата	11.01.2006 23:54:09
	Рубрики	Прочее;

Раймонд Паулс: "Ругаюсь только по-русски" (*+)

http://www.mk.ru/numbers/1982/article67661.htm

Маэстро с толкучки
Раймонд Паулс: "Ругаюсь только по-русски"

Фото ИТАР-ТАСС
Безупречный смокинг, белоснежная сорочка. Одухотворенный, чуть
томный, с поволокой взгляд, длинные тонкие пальцы, седые виски. Когда
этот джентльмен садился за рояль, зал замирал в ожидании чуда:
"Полюбите пианиста" - страну не пришлось просить дважды. Его
"Кабаре" и "Вернисаж" утопали в "Миллионе алых роз". И хоть давно уже
"Исчезли солнечные дни", а "Старинные часы" вот-вот пробьют 70 ударов,
Маэстро говорит: "Еще не вечер".
"Бабушка рядышком с дедушкой". Вот только внучки далеко - с юбилеем
любимого деда они поздравят по телефону. Наберем рижский номер Раймонда
Паулса и мы.

- Халло.
- Раймонд Волдемарович, здравствуйте:
- Йа.
- Газета "Московский комсомолец":
- Йа-йа. - Маэстро - сама невозмутимость. Эмоций - ноль.
- Похоже, вы совсем не удивлены звонку из Москвы.
- Что вы! У меня дочь там живет - иной день по три раза с Москвой
разговариваю. Конечно, сейчас я не езжу туда так часто, как раньше. Но
все равно одним глазом наблюдаю, что у вас там творится.
- И как вам?
- Последнее время мне есть над чем подумать. Насчет свежих волн
шоу-бизнеса России - там довольно интересные дела происходят:
- Так вас только шоу-бизнес российский интересует?
- Нет, просто многих ваших исполнителей знаю. Я мало обращаю
внимание на то, кто там женится и кто разводится, меня больше чисто
творческие процессы интересуют: кто чего делает, какие новые таланты:
- Вроде все по-старому. Знакомые все лица.
- Так оно и есть. Но жаль. Очевидно, надо обращать внимание
все-таки на молодое поколение, искать что-то интересное среди них.
Потому что у вас, извините, появился такой стандарт, все одинаковые:
- Были у нас и "Фабрики звезд", если знаете. Первое время народ с
ума сходил, а теперь всех забыли - опять лишь старая гвардия на виду:
Пугачева, Киркоров, Долина:
- В том-то и дело. Конечно, Пугачева - это фигура, и она всегда
будет такой. Но рядом должны быть: Мы, например, от Латвии, как вы,
может быть, заметили, каждый год подбрасываем что-то интересное:
ансамбль "Космос", Интарс Бусулис:
- Хотите сказать, в Латвии музыкальный рынок развивается куда
быстрее, чем в России?
- Нет, наш рынок нельзя сравнивать с российским. Масштабы настолько
маленькие, что его и рынком-то не назовешь. Скорее толкучка. Мы,
конечно, пишем на латышском языке, но нам нужно думать о выходе: либо на
Восток, либо на Запад:
- Сами-то к чему склоняетесь?
- Я всегда был за то, что надо смотреть на Восток. Нам это ближе.
Советую многим нашим: если хотите заиметь успех, давайте пойте
по-русски, тогда, очевидно, будет какой-то результат.
- Наверное, это непопулярная точка зрения среди латышей?
- Вы знаете, многие интеллигенты со мной согласны. Правые, конечно,
возмущаются - стараются шуметь, особенно перед выборами. Но мое
отношение к России не меняется, потому что я великолепно понимаю, как
нам важны эти соседские нормальные отношения. Мы жили в одной стране, и
от этого никуда не деться.
- Неужели вас греют воспоминания о братской коммуналке?
- Все знают, какой в Советском Союзе был режим и что там было
плохого. Я помню все: и очень тяжелую политическую цензуру, и эту
унизительную погоню за джинсами, и борьбу с теми, кто носил длинные
волосы. Но мы все равно играли, пели, выступали, писали. Хорошие фильмы,
между прочим, снимали:
- В том числе и на Рижской киностудии.
- Да. Раньше в Латвии все ругали эти фильмы, а прошло какое-то
время, и сейчас у нас опять часто их показывают. И пожилые люди смотрят,
и молодежь, которая вообще ни черта этого не видела.
- После таких слов даже не знаю, как к вам обращаться: господин
Паулс или товарищ Паулс?
- Лучше всего просто Раймонд. Господин, товарищ: Я, конечно, уважаю
эту русскую традицию называть друг друга по отчеству, но сейчас так
быстро время бежит - надо говорить покороче.
- Но к слову "господин" вы долго привыкали?
- Но я и к обращению "товарищ" не особенно привык. Какой-то человек
сделал мне много неприятностей, а я должен говорить ему "товарищ"? Хотя
и этот "господин" мне нелегко дался. Американцы в этом плане, наверное,
правы - сразу по имени называют, даже президента.
* * *
- Я могу сказать, что мне больше всего не нравилось в Союзе. Вот
что такое было "невыездной товарищ"? Я-то отлично знаю. Ничего
криминального не делал - в консерватории что-то там ляпнул, и на мне
поставили такой жирный штамп: что, мол, ты невыездной. А вообще, честно
сказать, мы сами создали этот миф о загранице. Что самое ценное было?
Попасть за границу. Хорошие музыканты пристраивались к самодеятельности,
чтобы как-нибудь пробраться хоть в ГДР. Зачем нам это надо было? Зачем в
такой великой стране создавать этот миф? Конечно, надо было ехать. Но не
за шмотками, а учиться. Думаю, никто бы из нас не сбежал. Вот это,
пожалуй, самое неприятное из того, что было.
- А из того, что есть?
- Ну, у нас примерно те же процессы, что и в России. Мы с женой
часто смотрим передачу Соловьева "К барьеру!" - видим, какие у вас
высказываются противоположные мысли, взгляды. Я знаю, что и в России, и
в Латвии люди недовольны этими реформами, которые идут очень медленно.
Но сейчас хотя бы колоссальный плюс, что об этом можно открыто говорить.
- А вас не покоробили марши фашистов в Риге?
- Вы знаете, я на это смотрю немножко по-другому. Конечно, все это
надо было, откровенно говоря, запретить - фашизм во всем мире под
запретом. Но у нас выходят легионеры, старики. А у вас, я извиняюсь,
выходят молодые. И как на это смотреть? Вот где угодно, в любой другой
стране, но только не в России. Очень неприятный момент, очень опасно:
Ой, с этой политикой лучше вообще не связываться.
- И это говорит человек, который еще 6 лет назад баллотировался на
пост президента.
- Я никогда не думал становиться президентом. Знал, что по своему
характеру и по отношению ко многим вопросам не гожусь на этот пост.
Просто вынужден был - организация меня выдвинула. Хорошо еще, вовремя
понял, что это не для меня.
- Политика грязное дело?
- Это мой отец так мне говорил. Но смотрите: если я хочу что-то
сделать или кому-то помочь, без политической поддержки я ничего не
смогу. Когда делят бюджет, я могу слово сказать, что, например, нужно
прибавить театрам: Для России это вообще не деньги, а для наших театров,
которые живут на дотации, сто или двести тысяч - огромная сумма: Правда,
с годами я все чаще стал думать, что, наверное, зря ввязался в это дело.
Все равно вся эта политика будет, и парламенты будут, и эти партии. Одни
уйдут, другие придут. И что толку их ругать? Надо умолять бога, чтобы в
политику пришло побольше умных людей. Не карьеристов, а тех, кто
все-таки больше думает о своей стране: Но это только красивые фразы, а
реальная жизнь очень тяжелая.
- Нелегко вам. Может, еще и поэтому к Паулсу-политику в Латвии,
насколько я знаю, отношение совсем не однозначное.
- Когда на сцену выхожу, ко мне люди относятся, откровенно говоря,
с большим уважением. В России - тем более:
- Такое впечатление, что в России вас любят даже больше, чем в
Латвии.
- Возможно. А когда я выхожу как депутат, отношение меняется
моментально. Знаете, как у нас в народе парламент называют? "Сто
глупцов". Во всем, говорят, виноваты те, кто там сидит. Но я слышу, у
вас точно такие же разговоры. Посмотрите: все пародии на кого? На
депутатов. Эх, сами выбирают, сами высмеивают: Но нормальные люди видят,
как я работаю и что я делаю. Может быть, я для этой Латвии сделал
больше, чем многие политики, вместе взятые.
- Для человека, который привык к цветам и овациям, такая
метаморфоза не из приятных.
- А что поделать. Если сегодня почитать нашу "желтую" прессу, такие
вещи про себя можно узнать! В советской системе о таком даже думать не
могли. А сейчас - пожалуйста: кто спит с кем, кто разошелся.
- И про вас тоже сплетни распускают?
- А-а, конечно. Последняя - что квартиру незаконно получил. Что-то
всегда находят. Притом великолепно знают, что мы ничего против этого не
можем сделать. Что я, начну с ними судиться? Проиграю.
- Но Латвия сейчас вошла в ЕС, стала частью Европы. Где закон
превыше всего.
- Вы так думаете? Я думаю, что от этих судов лучше держаться
подальше. Каким бы он ни был. Все равно оставят без гроша в кармане. А
насчет Европы сейчас всех волнует, что какие-то деньги мы получим. Самое
главное, чтобы эти деньги дошли до цели, они же все время пропадают
куда-то.
- И у вас тоже?
- Конечно. Мы создали самую могучую систему бюрократии. Но: Я же
говорю: какой смысл ругать. Всем надо заниматься своим делом, а мое
дело - музыка.
* * *
- Российские исполнители еще обращаются к вам за новыми хитами?
- Всегда кто-то спрашивает. Хотя чаще всего они роются в старых
моих песнях.
- Да уж, есть где порыться.
- Да, но теперь я почти не пишу. Чувствую: что бы я сегодня ни
сделал, мне скажут: ну знаешь, в 80-е годы песни были лучше. Очевидно,
так оно и есть. Так что в основном я сейчас играю. Может быть, не ту
музыку, не то, что нужно сейчас. Но у меня, даст бог, есть это
преимущество, что я могу заниматься тем, чем хочу. Я не из той "Фабрики"
, которую, как вы говорите, сделали на месяц, а сейчас ее никто и не
помнит. Я хоть и не звезда, но пока держусь. Конечно, не так, как
раньше, когда были эти очень приятные периоды и с Аллой, и с Валерием. В
80-е годы мы честно добились какого-то успеха. Без денег, без блата.
Просто играли и пели как могли. Но: Сейчас совсем другие времена.
- Пугачева - пик вашей карьеры?
- Наверное. Может, поэтому, даже сейчас, несмотря на то, что вокруг
нее вся эта шумиха, для меня она прежде всего - очень хорошая артистка,
певица. Остальные вопросы меня не интересуют.
- Почему же тогда вы уже несколько лет с ней не общаетесь?
- Ну как не общаемся?.. Раньше часто встречались и на "Песнях года"
, и на концертах. Сейчас, конечно, у меня своя жизнь, а у нее своя: свои
проблемы, свои дела. Но нам нечего делить, мы остались в нормальных
отношениях. В прошлом году, например, в Юрмале виделись:
- Виделись или разговаривали?
- Немножко разговаривали. Просто дело в том, что и у нее работа, и
у меня работа:
- Вы извините, Раймонд, просто те песни в России до сих пор любимы,
поэтому для нас вы неразрывно связаны друг с другом.
- Я понимаю. Понял еще тогда, когда первый раз мы отсняли этот
несчастный "Маэстро" на телевидении. Мы были в центре внимания, потому
что я, оказывается, смотрел на нее какими-то влюбленными глазами. Ну
люди там придумывали что хотели. Просто у нас удался приличный номер, и
все на этом. Конечно, в Москве мы много веселились, и были очень
приятные вечера у нее дома. Я помню, еще Кристина пешком под стол
ходила, а за столом Илья Резник задавал тон, он очень остроумный
человек. Да, веселая компания у нас была. И даже несмотря на то, что,
может быть, у нас сейчас нет отношений очень дружеских, я все равно
считаю ее своим другом.
- Однако ж на "Песню года" Пугачева вас не позвала.
- Думаю, я ей там не нужен был. Сейчас другие критерии, другие
дела:
- Вы ведь в курсе, какой сыр-бор у нас разгорелся из-за этой
"Песни"?
- Да. Но я так воспитан, что в эти дела лучше вмешиваться не буду.
Слава богу, сегодня я далек от этого. Так что, извините, комментировать
не стану. У нас ведь как: скажешь что-то про того или другого, сразу
заимеешь врагов.
- Выходит, мир искусства немногим чище политики?
- Правильно. И в любой опере, и в любом театре - везде идет
страшная внутренняя борьба, ненависть, зависть:
- Тем не менее вы производите впечатление человека уравновешенного,
спокойного. Что это, обман зрения?
- А что мне другого делать? Зачем мне это нужно? Если бы моя
карьера зависела от того, покажут меня на "Песне года" или нет,
очевидно, я действовал бы по-другому. В моей жизни эта "Песня" уже
ничего изменить не может. К тому же и возраст такой, что, вероятно, не
стоит там показываться. Вот если я какой-то хороший номер сделаю с
певицей молодой: ну или старой, тогда и пригласят.
* * *
- Ваша супруга - русская, дочь живет в Москве. Может, вам с женой
перебраться поближе к дочке? Уверен, в России были бы только рады.
- Ай, спасибо, не надо. Можете мне предложить любую страну, любую
зарплату - никуда не поеду. У нас здесь дом, мы живем, откровенно
говоря, очень нормально - дай бог, чтобы всем такого. Можем позволить
себе ехать куда угодно. И что нам еще надо?
- Но, знаю, у вашей супруги были проблемы с получением латвийского
гражданства.
- Не проблемы - надо было сдать экзамен. Но она великолепно говорит
по-латышски, даже лучше меня - за пять минут все сдала.
- Значит, дома вы на латышском разговариваете?
- Обычно по-латышски. Но когда тон повышается, надо сказать что-то
более конкретное и острое, появляется русский язык. Потому что он
богатый очень. Есть слова, которые незаменимые.
- Неужели и мат имеется в вашем лексиконе?
- Да-да, знаю, я же музыкант. Можно выразиться очень интересно,
надо только понимать, где и когда можно употреблять. Если каждое второе
слово будет заканчиваться матом, это страшно.
- Вы по-прежнему несколько часов в день отдаете музицированию?
- Ну, может быть, чуть меньше, чем раньше. Просто физически не
выдерживаю - если долго сижу за роялем, меня уже ко сну клонит.
- Но, по-моему, у вас всегда была такая манера игры - черно-белые
клавиши настолько вас притягивали, что, казалось, вот-вот вы уснете.
- Да, некоторые думали, что я пьяный. Но я не пью уже больше сорока
лет. Совсем. Когда понял, что алкоголь становится для меня большой
проблемой.
- Но, говорят, бывших алкоголиков не бывает.
- Ой, на эту тему можно много разговаривать. Я только всем советую
пить поменьше.
- Что же, и в Новый год даже шампанского не пригубили?
- Нет, нет. В праздники у меня в стакане всегда минеральная или
сок.
- Как в вашей песне: "И за них мы пьем: парное молоко". Но когда же
мы поднимем бокал, хоть бы даже с минералкой, за вашу новую песню?
- Не знаю. Это очень тяжело сейчас. Когда слушаю из Москвы
некоторые концерты, даже не знаю, что надо писать, чтобы туда попасть.
Чувствуешь себя каким-то динозавром. Который уцелел лишь чудом.

Московский Комсомолец
от 10.01.2006