От Георгий Ответить на сообщение
К Георгий Ответить по почте
Дата 24.12.2005 01:02:07 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Версия для печати

Сериал <Мастер и Маргарита> на РТР. Первые впечатления (*+)

http://www.vz.ru/culture/2005/12/20/16356.html

Рукописи не горят. Но экранизируются
Сериал <Мастер и Маргарита> на РТР. Первые впечатления

Текст: Екатерина Сальникова


<Мастер и Маргарита> в формате сериала подавался как проект модный и
грандиозный еще задолго до премьеры. Но только вчера стало ясно, что ему
придан уникальный статус, аналогичный новогоднему обращению президента к
народу. Две первые серии <Мастера и Маргариты> ни разу не перебивались
рекламой. Трудно сказать, на руку ли сериалу такая повышенная демонстрация
пиетета. Еще, чего доброго, начнут относиться к булгаковскому произведению,
как в свое время к <Тихому Дону> Шолохова.
Начало <Мастера и Маргариты> получилось не веселым, не смешным и не
драматичным. Владимир Бортко честно старается сохранять по возможности все
сцены и важные пассажи, что оборачивается излишним педантизмом и
медлительностью. Временами кажется, что мы смотрим и не сериал вовсе, а
игровые вставки для какого-нибудь научно-популярного фильма на канале
<Культура>.

Историзм без мистики

И фильм этот - про сталинскую эпоху, интересующую, но далекую для
современного зрителя, любопытствующего и нуждающегося в пояснениях. А потому
и фразу поэта Бездомного о том, что Канта не худо бы отправить на Соловки,
заменили более понятной репликой о лагерях. Ведь про лагеря теперь все
знают, а о том, что представляли собой Соловки, наслышаны уже не все.
Адаптация булгаковского текста минимальная. Но она сразу превращает сериал в
разновидность хрестоматии с комментариями.
За последние годы наши представления о 1930-х годах подверглись резкому
переосмыслению. Новое восприятие прошлого словно подавляет режиссера и не
позволяет ему снимать комедию. Будто комедия не может быть страшноватой. Так
или иначе, а пока не прочитывается булгаковский юмор. Персонажи, которые
должны быть смешными, получились скорее унылыми даже у профессионалов
комикования. Илья Олейников и тот выглядит как-то постно. Что уж говорить
про Александра Адабашьяна в роли Берлиоза или Александра Панкратова-Черного
в роли Степы Лиходеева.
Главное в московских сценах - отнюдь не само разъюли-малинное житье-бытье
атеистических граждан, а режиссерское осознание исторической доподлинности
атмосферы, отображенной в романе. Каждая деталь вопиет о том, что она
типична для 30-х. От шляпок женской массовки до зигзагов шнурка на футболке
Ивана Бездомного (Владислав Галкин). От буржуазных ресторанов с оркестрами
до сумасшедшего дома в классическом особняке. От неуклюжего трамвайчика и
давки пассажиров до пугающих <воронков>, откуда могут появиться не менее
пугающие люди в униформе. А среди них - обязательно один, похожий на Берию,
с такими же поблескивающими стеклышками очков. Конечно, раз 30-е годы,
значит, без <клонов> Берии обойтись нельзя. А раз так, то играть такого
клона должен непременно Валентин Гафт, старательно изображая очень легкий
грузинский акцент.
Однако вся прелесть булгаковского повествования - в изображении столь же
полнокровной, сколь и профанной реальности, которая тоталитарной идеологии
почти не замечает. Разве что тотальную власть чиновников признает, как
мать-природу. Да и сам Булгаков пишет роман, как бы преодолевая время - и с
его легкомысленностью, и с его гнетущими страхами. А потому при всей
точности мелочей московская линия самого романа - все-таки не историческая,
но иронико-фантазийная.
Это не просто сталинская Москва, но Москва, куда мог прибыть сам Сатана,
добрый европейский дьявол со своей обаятельной свитой. Вот этой искренней
радости от встречи прозаической советской обыденности с магическим началом и
не ощущается пока в сериале. И кот Бегемот, эта душа всей булгаковской
мистики, здесь самый необаятельный персонаж.

Вечные и воскресающие

Назначения на многие существенные роли мешают и вдохновенному полету над
сталинскими реалиями, и прорыву к ощущению вечности. Утвердив на роль
Воланда Олега Басилашвили, на роль Пилата - Кирилла Лаврова, Владимир Бортко
будто решил воплотить высказывание Мюллера о том, что оптимальный возраст
для политика - семьдесят лет и, соответственно, далее. Слишком старому
дьяволу соответствует слишком утомленный жизнью Пилат. Невольно
напрашивается умозаключение о том, что Сталин мог состояться <при живом
Сатане> исключительно как более молодой и динамичный общественный деятель. А
Иисуса распяли просто потому, что у Пилата не было сил его до конца
отстоять.
Басилашвили и Лавров ведут себя как люди, которым дали поносить роскошные
шубы, а те им не очень-то и нужны. В таком одеянии чувствуешь себя
ответственно и скованно. Ощущается неготовность обоих замечательных актеров
вжиться в булгаковские образы. А потому и Воланд, и Пилат смотрятся как
академическая иллюстрация к далекой непонятной классике. Как будто Бортко
делает экранизацию Данте или даже <Анналов> Тацита. Может, дело в том, что
психологический театр, к эстетике которого привыкли Басилашвили и Лавров,
всегда больше интересуется человеческим, нежели сверхчеловеческим в своих
героях.
На таком фоне весьма забавно выглядит Иешуа в исполнении Сергея Безрукова.
Едва успев погибнуть от рук советских политиков в образе Есенина, актер с
феерической легкостью воскрес в образе Иисуса - такой путь незаурядной души
вычерчивается в сетке нашего телевещания. Безруков играет Иешуа на
автопилоте органики. Мол, что я, Иисуса не знаю, да знаю я прекрасно, каково
ему пришлось. Как бы дальше ни развивался этот образ, а назначение на такую
роль такой звезды сразу приблизит Иисуса к массовому зрителю. Он теперь для
всех - Иисус-Христос-суперзвезда-Безруков-forever.
Остается дождаться второго подобного <воскрешения> - Александр Галибин
должен появиться в роли Мастера после того, как был зверски убит в образе
Николая II в картине <Романовы. Венценосная семья> Глеба Панфилова.
Галибин - актер на редкость пластичный, с большим диапазоном. Его коронная
роль в советском развлекательном кино - карманник Пашка-Америка из <Трактира
на Пятницкой>. Что не помешало созданию благообразного до глянцевой
наивности образа последнего императора. Так что все зависит от режиссерского
задания.
Образ Мастера будет великим испытанием и для Бортко, и для Галибина, и для
всего нашего времени. Потому что это образ не только талантливого художника,
но диссидента в душе и неудачника в жизни. Наше время не любит неудачников,
оно культивирует умение, а еще больше - готовность человека соответствовать
тем правилам игры, которые диктует жестокий мир.

Анне Ковальчук тоже придется многое преодолевать. После главных ролей в
криминальном сериале <Тайнах следствия> и мини-сериале <Усадьба> она должна
сыграть не просто сильную и умную женщину, но, во-первых, незаурядную, а
во-вторых, способную превратиться в ведьму - и причем в добрую ведьму.
Посмотрим, возможно ли это в нынешнее время, которое культивирует
исключительно внешнее совершенство и, главное, мало верит в добро как
таковое.