От Георгий Ответить на сообщение
К Георгий Ответить по почте
Дата 14.06.2005 00:14:57 Найти в дереве
Рубрики Тексты; Версия для печати

А. Кабаков: Извини, меня, Америка - я больше тебя не люблю (*+)

http://rian.ru/authors/20050609/40498644.html

От Автора
Александр Кабаков
Примите мои извинения
09/06/2005


Недавно я писал о том, что у нашего брата журналиста не принято извиняться
за ошибки. Даже если суд обяжет, то так извинимся, что лучше бы промолчали -
мол, мы назвали N. дураком и скотиной, так он не дурак и скотина, а
совершенно наоборот: И сам ошибся в том же тексте: написал, что американцы
на кубинской базе-тюрьме, где они содержат пленных афганских боевиков,
скорей всего, не оскверняли Коран, это выдумки газетчиков, а оказалось -
увы, оскверняли. Нехорошо. Приношу искренние извинения и
коллегам-журналистам, на этот раз сообщившим всю правду, и моим читателям.
Вообще, извиняться нелегко. Дело не в форме, слова-то любые произнести или
написать можно, мы люди опытные, словам большого значения не придаем - дело
в сущности: очень трудно менять свои мнения, представления о жизни,
принимать иную точку зрения, до этого совершенно чуждую. Трудно тем более,
что в обществе, особенно в нашем, способность к переосмыслению своей позиции
уважением не пользуется. С давних революционных времен у нас одобряются и
даже почитаются твердокаменные убеждения, узость и ограниченность
отождествляются с принципиальностью, а подвижность мышления и критическое
отношение к себе - с беспринципным оппортунизмом, которого генетически
боимся, как огня.
Один из самых показательных примеров нашей, особенно характерной для
интеллигенции непоколебимости - отношение к Соединенным Штатам Америки.
Отношение это формировалось в коммунистические времена, когда диссидентски
или полудиссидентски настроенные круги советского общества смотрели на США
как на главного оппонента нашего уродливого и бесчеловечного политического
строя. Противостояние Восток-Запад тогда для нас - а я, естественно, и сам
был ожесточенным, непримиримым противником коммунизма, да и остаюсь им -
воплощалось в противоборстве СССР-США, и не нужно объяснять, за какую
сторону мы болели в этом нескончаемом матче. Мы не обращали внимания на то,
что казалось нам мало существенным - на поддержку американской властью
многих тиранических режимов, на готовность ее идти на сделки даже с
Советским Союзом ради тактических целей, на политический цинизм и
высокомерие. Мы были против советского строя - и, значит, фактически против
СССР. Я очень хорошо помню, как наша компания молодых антисоветчиков болела
за чехословацкую команду, выигрывавшую у советской в хоккей - шла зима
шестьдесят девятого года, и мы радовались победе чехов, как реваншу за
август шестьдесят восьмого: Я помню, как в споре с отцом, никак не
находившим в себе сил понять мою логику, я крикнул: <Никогда я не поставлю
ЦРУ на одну доску с КГБ, потому что за ЦРУ не числится ГУЛАГ!>
Перестроечные времена только усилили эти настроения.
И вот прошли, как пишут в романах, годы. Нет - и, уверен, никогда уже не
будет - той советской власти, с тотальным контролем частной жизни, с
парткомами и выездными комиссиями, с дефицитом и всеобщим лицемерием, с не
знающей исключений и параноидально подозрительной цензурой, с полной
милитаризацией отечественной экономики и поддержкой террористов по всему
миру: А Америка есть - и обнаружилось, что это совсем не та страна, которую
мы так любили за ее свободу, уважение к человеку, за ее нажитое трудом и
умом богатство, за ее вольную культуру. Потеряв безусловно отвратительного
врага в виде советского коммунизма, Америка стала суетливо искать других
врагов, и они быстро нашлись. Сначала это были все те же террористы, и
казалось, что все правильно и справедливо, это наши общие враги, теперь мы
вместе. Но постепенно стала проясняться истинная ситуация: Россия, пусть и
не коммунистическая, никак не нужна Америке в качестве друга или хотя бы
постоянного союзника, идеологическое согласие - не главное, наступательная
геополитика важнее.
И я стал ловить себя на детском, наивном внутреннем диалоге с Соединенными
Штатами: <Ну, чего же вы еще хотите? Нет соцлагеря, нет угрожающего
западному миру Варшавского договора, ничего нет - есть только Россия,
кое-как пытающаяся справиться со своими внутренними или, в крайнем случае,
приграничными проблемами и вовсе никому не опасная: Почему же такая
вражда?!> Но на эти глупые вопросы я регулярно получал твердые политические
ответы - влияние России надо нейтрализовать на Балканах, в Прибалтике, в
Грузии, на Украине, в Средней Азии: России надо противостоять: Россию надо
сдерживать: Будто речь идет не о партнере по <Большой Восьмерке>, а о
прежней <империи зла>, которую необходимо было окружать базами ради охраны
западной цивилизации. Жизнерадостный американский президент сулит
продолжение разноцветных революций вокруг России и прямо связывает их не
только с <распространением демократии>, но и с давлением на русских, которых
надо таким образом подтолкнуть к внутренним переменам в желательном для США
направлении. Нас по-прежнему учат свободу любить, как Северную Корею или
Кубу, лишь время от времени вспоминая о том, что Советов уже нет, и
снисходительно отмечая, что <в целом Россия идет по демократическому пути>.
А интеллигенция наша, во всяком случае, наиболее непримиримо либеральная ее
часть, по-прежнему зачарованно смотрит на Америку и повторяет, как в
семидесятые: <Цивилизованный мир нас осуждает: Америка критикует:> Не
замечая, что нынешняя Америка оголтелой политкорректности и ограничения
гражданских свобод, экспорта демократии и выборочной борьбы с терроризмом,
воюющая с педофилами так, как некогда с коммунистическими агентами, и
культивирующая внутри себя доносительство, превосходящее советское - это,
как уже сказано, совсем другая страна, чем та, которую мы так любили в
молодости. Другая Россия, другая Америка - а наши инакомыслящие остались
теми же, мыслящими инако лишь потому, что просто мыслить не научились. Не
способными признать, что в новой реальности пришло время извиниться перед
своими за то, что слишком доверяешь чужим.
Я же хочу извиниться перед Америкой.
Извини, Америка, любовь прошла.
Я любил джаз, Фолкнера, вестерны, Керуака, джинсы, Кеннеди: Многого из этого
больше нет, а то, что есть, перестало быть приметами собственно Америки. То
же, что есть Америка нынешняя, я любить не могу. Есть просто очень большая и
мощная страна, довольно откровенно лезущая в чужие дела только потому, что
другие слабее, и только ради того, чтобы эти слабые не становились сильнее.
Раньше я был на твоей стороне, Америка, потому что хотел добра России - то
есть, хотел, чтобы коммунистическая напасть кончилась. И в Америке я видел
тогда силу, которая поможет нам справиться с этим кошмаром. Теперь я вижу,
что Америка не за лучшую Россию, а против всякой. Мы их заботим только как
потенциальные соперники, и это не то соперничество, в котором упавшему
помогают подняться на ноги.
Мы разошлись - прости, Америка.
------------
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции