Форум С.Кара-Мурзы

	От	Георгий
	К	Георгий
	Дата	16.12.2004 20:22:58
	Рубрики	Тексты;

<Почему Россия не Украина?> - спрашивают в эти дни либералы и оппозиционеры (*+)

http://www.politjournal.ru/index.php?POLITSID=96e251331d7a2ec8738a9c7b948c09
48&action=Articles&dirid=40&tek=2661&issue=81

Борис МАКАРЕНКО, первый заместитель генерального директора Центра
политических технологий, член Экспертного совета <Политического журнала>

Выйдет ли Россия на майдан?
Операция <Преемник> в Киеве-2004 и Москве-2008

<Почему Россия не Украина?> - спрашивают в эти дни либералы и
оппозиционеры, завидуя, что в соседнем государстве имеют место реальная
политическая конкуренция и подлинная активность масс (подразумевается - у
них лучше). <Почему Украина не Россия?> - досадуют сторонники <вертикали
власти>, разочарованные низкой эффективностью административного ресурса в
соседнем государстве (подразумевается - у них хуже). Разнится и
психологический настрой: кто-то ностальгирует по 91-му и сравнивает Ющенко
на майдане с Ельциным на танке; кто-то смотрит вперед и рисует (с надеждой
или страхом) преемника Путина в роли Януковича.

Украина и Россия: расходящиеся траектории

Главное отличие, которого не могут не видеть россияне, - высокая степень
политического плюрализма на Украине. Откуда же сей редкий на постсоветском
пространстве зверь взялся у наших соседей? Плюрализм - животное капризное. В
среднеазиатском климате он вообще не живет; в закавказском ему тоже худо,
зато на балтийских берегах - раздольно. В средней полосе окружающая среда
была для него изначально схожей, но со временем начали проявляться
существенные различия. В Белоруссии плюрализм не прижился. В России он
поначалу чувствовал себя неплохо, зато постепенно среда стала меняться в
неблагоприятную сторону. Победа над призраком коммунистической реставрации
оказалась пирровой: именно в ходе ее достижения были <обкатаны> технологии
манипулирования общественным мнением, которые со временем становились все
более изощренными. Вплоть до почти полного иссыхания того, чем плюрализм
кормится - разделенные ветви власти, свободная пресса, незапуганный бизнес,
спонсирующий различные политические силы и т.д.
Украина же пошла по другому пути - как в детской игре <найдите пять
различий>, можно выделить следующее.

Победу оппозиционера Кучмы над действующим президентом Кравчуком в 1994 г.,
не вызвавшую существенных потрясений ни в элите, ни в обществе. Кстати,
электоральное поражение действующие главы государства на постсоветском
пространстве терпели всего дважды за все 12 лет (второй - молдавский
президент М. Снегур в 1996 г.).
Приемлемую систему сдержек и противовесов между президентом, правительством
и парламентом (пусть и сложившуюся в основном благодаря тому, что
президентская власть не смогла стать слишком сильной).
Далеко не идеальную, но все же лучшую, чем в России, систему политических
партий, в которой коммунисты были крупнейшей, но далеко не единственной
партийной силой.

Плюрализм средств массовой информации.

<Естественный> плюрализм общественных настроений, в огрубленном виде
предстающий как противоречие между западом и востоком страны.

На последнем факторе стоило бы остановиться чуть подробнее, поскольку именно
он стал центральной интригой последних недель. В своей блестящей статье
<Судьба империй>, написанной в 1947 г., русский философ Георгий Федотов
описал две украинские идентичности: галицийскую - прозападную и
антироссийскую и <полтавскую> - ворчащую на москаля как на <старшего брата>,
но не помышляющую о разрыве с ним (все же брат). Картина голосования на
президентских выборах, построенных на навязанном избирателю (не без помощи
российских политтехнологов) биполярном противостоянии запада и востока,
выявила не две, а три украинские идентичности. На сторону В. Ющенко уверенно
встала <галицийская> идентичность, на сторону В. Януковича - южно-восточная.
Это те регионы, где ни в языке, ни в культуре, ни в менталитете невозможно
проследить границу между русским и украинским, а потому они и стали
пророссийскими. Судьбу же выборов решали не эти полюса, а центр -
<полтавская> украинская идентичность. Ющенко выиграл ее не то чтобы <в одни
ворота> (как запад страны), но весьма уверенно. Иными словами,
<неантироссийская> украинская идентичность не поддержала кандидата, который
позиционировался как <пророссийский>. В этом - главная причина неприятия
объявленной победы Януковича украинской элитой: пусть за тобой численное
большинство (неважно как посчитанное), пусть за тобой промышленный потенциал
востока - но как ты, дорогой, будешь править западом и центром, столь
отчетливо высказавшимися за другого кандидата? Эта мысль владеет умами тех,
кто стоит на Крещатике, тех, кто заседает в Раде и Верховном суде. Она же
делает практически консенсусным требование политического компромисса,
основанного на разделе власти - между президентом и парламентом, центром и
регионами.

Путь Украины на майдан Незалежности

Проследим интригу подъема В. Ющенко до уровня фаворита выборов. В основе ее
раскол правящей элиты - весьма нередкий случай в постсоветской политике. И
чаще всего одной из центральных фигур при таком расколе становится
экс-премьер, который оказывается сильной публичной фигурой, <попадает в
резонанс> с настроениями существенной части общества, а потому становится
привлекательным и для немалой части номенклатуры. В случае с Ющенко такую
фигуру не удалось ни <снять с пробега> (как экс-премьера Кажегельдина в
Казахстане), ни <замочить> в ходе кампании (как Примакова-Лужкова в России).
Причиной тому стали более укорененный в элите и обществе плюрализм и
слабость партии власти. Поэтому последней пришлось совершить почти
невероятный подвиг - отодвинуть прочь острые разногласия и сплотиться вокруг
того политика, который обладал наилучшими электоральными шансами (почти как
наши олигархи весной 1996 г.)
Это сплочение позволило уравнять шансы, но не обеспечить уверенное
преимущество <своего> кандидата: административный ресурс в условиях
плюрализма работал не так уверенно. Многие наблюдатели отмечали, что
<административные фокусы> применялись номенклатурой как на западе, так и на
востоке. Это безусловно так, но отметим, что они работали в среде,
объективно расположенной к соответствующему кандидату: у нас в некоторых
национальных республиках можно было бы обеспечить 80-процентное голосование
хоть за СПС, хоть за ЛДПР, если бы почему-то региональное начальство этого
захотело. А на Львовщине никакой административный ресурс не заставил бы
народ голосовать за Януковича (равно как в Донбассе - за Ющенко).
И <на выходе> из такой кампании выяснилось, что при результате, близком к
<фифти-фифти>, административный ресурс не становится безусловным хозяином
положения. Напротив, начинают работать все другие факторы - фронда
региональных заксобраний, авторитет депутатов, харизма столь неоднозначной
дамы, как Юлия Тимошенко, и главное - коллективные действия многотысячной
толпы. Да, безусловно, к таким действиям готовились заранее, да, заранее
вязали оранжевые шарфы и тренировали <десятников> и <сотников>. Да, на это
требовались деньги, но, право же, я бы не стал преувеличивать: если
исчислить стоимость накладных расходов на шарфы, палатки и биотуалеты в цене
минуты прайм-тайма российских телеканалов, то выйдет совсем недорого.
Как и во всяком кризисе, чувствами, настроениями, действиями масс рулят
политики, и они же обращают энергию толпы себе на пользу. Так было во всех
революциях, включая <бархатные> и <розовые>, так же будет и в <каштановой>
революции, чем бы она ни закончилась. Но если бы масса не проявила желания и
умения выразить свою позицию, ни Европа с Америкой, ни Ющенко, ни Рада
ничего бы не смогли сделать. Элита не может предложить выход из кризиса,
который не уберет людей с площадей Киева, Львова и Донецка тем или иным
способом.

Выйдет ли Россия на майдан?

Чтобы ответить на этот вопрос, попробуем оценить, что из параметров
украинской ситуации может, а что не может повториться в России. Я бы не стал
зарекаться от многих составляющих, хотя на фоне сегодняшней <тиши-глади> они
представляются маловероятными. В 2008 г. России придется второй раз в
посткоммунистической истории решать проблему преемственности, то есть
передачи власти. Для того чтобы эта операция прошла гладко, нужно совпадение
сразу многих факторов - сохранение стабильности в экономике и социальной
ситуации, гладкое прохождение достаточно болезненных реформ, устойчиво
высокая популярность уходящего президента, консенсус в правящем классе
относительно кандидатуры преемника. Несоблюдение любого из этих условий
породит угрозу разрушения всех причинно-следственных связей операции
<Преемник>, то есть поставит правящий класс перед необходимостью
преодолевать кризис. А насколько на это способны нынешние <верхи>, мы просто
не знаем - опыта разрешения политических кризисов у них просто нет. К тому
же многие <несущие конструкции>, принимавшие на себя тяжесть прошлых
кризисов (избранные губернаторы, относительно самостоятельный парламент,
оппозиция), оказались ослабленными или <разобранными>. Архитекторы со времен
Рима знают, что тяжесть купола нужно <разносить> не только вниз, но и вбок,
а архитектура российской власти в последние годы становится все более
вертикальной. Данное наблюдение заведомо слабо своей умозрительностью, но
позвольте мне не рисовать ужастики типа падения цен на нефть или резких
протестов по поводу реформы ЖКХ - просто зафиксируем, что любая
внутриполитическая сложность в России ближайших лет имеет потенциал
эскалации в немалый кризис.
Российское общество трудно представить себе <выходящим на майдан> - нынешнее
поколение россиян свое отмитинговало 12-15 лет назад (у украинцев же
митинговая энергия оказалась нерастраченной). Однако все социологические
исследования последних лет показывают, что в нашей стране сформировался
немалый (по меньшей мере 20-25% населения) сегмент <модернизаторов> - людей
с набором ценностей, присущих современному гражданскому обществу, мыслящих
себя самоценными гражданами. Если эти люди почувствуют острую угрозу своему
социально-политическому статусу, они вполне могут подняться на коллективные
действия. К тому же вспомним, что и в Тбилиси год назад, и ныне в украинских
городах на площадях много молодых лиц - эти люди не ощущают на зубах
оскомины прошлых демонстраций, а выходят на улицу в защиту того, что
сложилось в последние десять лет.
Добавим к этому, что дефицит независимых ресурсов в информационной и
финансовой сферах тоже не есть непреодолимое препятствие. Если общество
наэлектризовано, оно в век Интернета само найдет информацию, а денег
потребовалось бы не так уж много - загляните в конспирологические версии
<Одиночества Путина> - найдете там весьма скромную смету расходов на
консолидацию толпы.
Итак, и <вверху>, и <внизу> можно найти некий потенциал для <березовой
революции>. Но велики ли шансы, что он реализуется? Думаю, что ответ все же
придется дать отрицательный, и на то есть две взаимосвязанные причины.
Во-первых, российское общество оказалось отключенным от политики. Власть
становится все более моноцентричной. <Старая> элита усвоила урок <в политику
не лезть>, новая ходит строем. Общество еще не успело устать от обретенной в
последние годы социально-экономической и политической стабильности. И
бюрократический кретинизм, и неудовлетворенность недостаточными темпами
роста своего благосостояния будут размывать нынешнюю конструкцию, но лишь со
временем и постепенно. 2008 г., скорее всего, еще удастся <проскочить>, но в
следующем электоральном цикле эти факторы на могут не сказаться.
Во-вторых, при неразвитости гражданского общества и слабых политических
партиях знаменем революции может быть только лидер, причем имеющий немалый
политический статус (хотя бы и с приставкой <экс>). Экс-премьеров у нас
столько, что для их перевозки нужна как минимум <Газель>, а не лимузин, а
экс-вице-премьеры вряд ли поместятся даже в рейсовый автобус. Только вот
представить кого-то из них в роли Ющенко фантазии не хватает. Круг
получается замкнутым: сделать политику плюралистичной может только личность
(или группа личностей), а личность может раскрутиться только при необходимом
минимуме плюрализма в СМИ, бизнесе, публичной жизни.
Поэтому, если (боже упаси!) кризис случится, нынешняя система скорее будет
не раскалываться на фракции, а просто обвалится целиком (особенно если ее
будут пытаться сделать еще более <вертикальной>, чем сейчас). Но даже если
власть будет выпадать, ее некому будет подхватить, потому что под своими
обломками она похоронит все и вся. Поэтому <березовой революции> в России,
скорее всего, не произойдет. Хочется верить, что альтернативой ей станет не
кризис власти, а постепенная плюрализация политики, необходимость которой
диктуется развитием и экономики, и общества. А развитый плюрализм в
революциях не нуждается.