|
|
От
|
Дм. Ниткин
|
|
|
К
|
C.КАРА-МУРЗА
|
|
|
Дата
|
22.09.2004 15:45:47
|
|
|
Рубрики
|
Прочее;
|
|
Рациональность маргиналов?
Ну что же, можно и так подойти.
«…мы будем говорить о той рациональности, которая по своему «размеру» соизмерима с самыми жгучими вопросами, что ставит перед нами наш нынешний кризис. Это «рациональность для нашей жизни».
Более того, мы будем говорить о той рациональности, которая соответствует принципу «живи и давай жить другим». То есть о рациональности «для жизни народа». […] Кроме того, в той «рациональности для жизни», о которой будет идти речь, мы учитываем временной диапазон. Будем считать рациональными те рассуждения и решения, которые позволяют народу обеспечить себе долгую жизнь.»
Вот предмет, который задумал рассмотреть С.Г.
Можно сразу заметить, что «жизнь для себя» и «жизнь для народа» – достаточно разная мотивация жизненных усилий. И наличие в первом случае негативного ограничения («и давай жить другим») не меняет сути дела. Либо человек действует рационально в свою пользу, стараясь не причинять вреда другим (на практике, кстати, он его все равно будет причинять, даже не желая этого), либо человек действует рационально в пользу всего общества («народа», в терминологии С.Г.), не сильно задумываясь о себе. Полное совпадение этих двух видов целеполагания является скорее исключением, чем правилом. С другой стороны, общественный строй, при котором между двумя целеполаганиями нет антагонизма, нет массовой коренной противоположности личных и общественных интересов, а также интересов отдельных групп людей, очевидно, более устойчив и способен к развитию, чем строй, основанный на подавлении личных или групповых интересов в пользу общественных.
Из дальнейшего изложения видно, что С.Г. под рациональностью имеет в виду только рациональность служения обществу.
Поэтому, фактически уже во введении в книге, С.Г. отбрасывает рациональность «маленького человека» с его невеликими целями и невеликими свершениями. И получается, в очередной раз, конфликт высокой общественной идеи с низким частным интересом. И когда этот конфликт разрешается не в пользу идеи – это для С.Г. признак утраты рациональности. Хотя, на самом деле, рациональность никуда не делась – просто она вынуждена была уступить иной рациональности, низшего типа. Иногда это благо. Иногда – трагедия. Иногда – комедия.
Но обращает на себя внимание быстрая готовность автора в ходе дискуссии свести проблему к противостоянию «нашей» рациональности и рациональности вора. Как будто иных, промежуточных типов не бывает.
Интересно, в примере Вадова (небогатый автовладелец за дешевый бензин против коллективного интереса в дорогом бензине и доступном комфортабельном общественном транспорте) – неужели автомобилист выступает в качестве маргинальной стороны?