|
|
От
|
Георгий
|
|
|
К
|
Георгий
|
|
|
Дата
|
14.09.2004 21:45:19
|
|
|
Рубрики
|
Тексты;
|
|
В. Каганский. Москва не обустраивает среду, а разрушает, не модернизирует, а архаизирует" (*+)
Русский Журнал / Обзоры /
http://www.russ.ru/culture/20040913_kag.html
Противоречивая Москва
Владимир Каганский
Дата публикации: 13 Сентября 2004
Место и положение нашей страны не вполне определенны. Этой неопределенности отвечает неопределенность самой Москвы; множественности
центрируемых Москвой пространств и разнообразию сочленяемых ею территорий отвечает разнообразие городской жизни. Москва занимает как
будто несовместимые места в пространстве, движется в разных географических направлениях, находится в разных местах.
Столица вне страны. Москва - на самом краю РФ, в 400 км от западной (Белоруссия) и юго-западной (Украина) границ; даже от "дальнего
зарубежья" - 800 км; от восточных границ - 8000 км. Столица ныне на границе, особенно функционально; при этом страна во многих
отношениях все более моноцентрична; через Москву проходит не только более половины всех денег страны, но и более половины всех
пассажиров и грузов.
Различия Москвы и собственно РФ огромны и носят качественный характер. Страна и столица все более живут в разных эпохах. Москва
игнорирует большую часть России; для нее Москва стала внешней далекой стихией. Бизнес-политическая московская "элита" видит и
утилитарно использует страну лишь фрагментарно; реальные значимые события в стране превращаются масс-медиа в происходящие в некой
снисходительно-фантомной "провинции" ("регионах"). В то же время вереница кризисов-путчей физически и событийно проходила
исключительно в Москве - 1991, 1993, 1998; в некотором смысле и выборы происходят в Москве.
Москву называют "государством в государстве". Москва - фактически государство, на территории которого размещена резиденция иного
государства - РФ. РФ - государство, ассоциированное с Москвой. Москва имеет почти все признаки государства, включая гражданство и
визовый режим, силовые структуры, налоги, бюджет, внешнюю политику, колонии etc. Тогда Москва - город-государство, хотя процесс
оформления не закончен.
В едином государстве внешний облик, символическое обустройство столицы - важнейшая сфера действий центральной власти, предмет воли и
заботы общенационального общества; какой быть столице, решает власть и общественность всей страны. Именно распоряжение смыслом и
пространством Москвы - важнейший индикатор ее особого статуса; примечательно полное безразличие "российской провинции" к этому
аспекту российской жизни, рассматриваемой как московская жизнь.
Из правила о символическом обустройстве столицы есть исключение. Но Рим был не столицей, а метрополией - и известно, чем кончилось
взаимное равнодушие провинций и Города, Urbi et Orbi. Москва - столица или метрополия? Столица обязана быть городом, а с метрополией
вопрос сложнее.
Москва выходит из России, "в регионах" это чувствуется непосредственно.
Супергород = не-город. Москва - крупнейший город, но это город без городского сообщества, без городского самоопределения;
практически город без горожан. Благосостояние, образ жизни, статус (да и личное самоопределение) очень многих москвичей производны
от ведущегося ими "дачного" сельского хозяйства; Москва - крупнейшее поселение фактических крестьян, центр российской аграризации.
"Мировой город" - претензии именно таковы - во многом живет за счет натурального примитивного сельского хозяйства.
Большая же часть остального населения черпает свои доходы и статусы из положения в государстве и особого положения Москвы на
ресурсно-финансовых потоках. Если экономическая база РФ сейчас - ресурсная труба, то Москва - кран на этой трубе, а москвичи -
обслуга и паразиты этого крана; в экономическом смысле Москва живет на статусно-позиционную ренту. Однако атрибут города -
самоопределение, независимость от государственных статусов и ресурсных потоков, развитая экономика труда и прибыли. Город, в общем,
более прочная и долгая институция, нежели государство; он задан обществом, а не государством.
В отличие от Санкт-Петербурга, у Москвы нет отдельного от страны-государства городского сообщества и самосознания; вряд ли
существует и проявляет себя московская общественность наряду с общепостсоветской и российской [1]; примечательно и даже вызывающее
выглядит отсутствие музея краеведения "Московского края", как и вообще такого краеведения (натужные попытки москвоведения с
интеграцией города и области - вряд ли в счет). Это притом что Москва имеет музеи мирового уровня и охвата.
В теле Москвы причудливо и противоречиво совмещаются черты и структуры резиденции центральной власти, столицы ряда вложенных
государств, существующих и существовавших, центров нескольких узловых районов, с этими государствами не совпадающих, собственно
города, ядра крупной промышленно-городской агломерации, региона (субъекта федерации); огромной фактории, ближневосточного базара,
военного завода... Очевидно, что во многих отношениях Москва не умещается в своих официальных границах; но в ряде важных отношений
Москва (как город) гораздо уже своих официальных границ: подавляющая часть территории не выполняет функций центрального места и даже
не есть городская среда. Экстенсивный рост города - разрастание его рядовой застройки, искусственное насаждение и культивирование
атрибутов имперского государства (государственная "национальная" автомобильная промышленность, нефтепереработка, химия,
электроэнергетика etc).
Москва - центр-граница. Центр узлового региона не может быть еще и таким же структурно и функционально регионом, как центрируемый им
регион; деталь государства, хотя бы и важнейшая, не может быть обычным городом; страна не может быть столицей другой страны. Однако
именно все это характерно ныне для отношений Москвы и России. Сугубо логическая парадоксальность ситуации соседства на территории
районов разного ранга воплощается в теле Москвы, являющейся одновременно и одним из многих регионов России, и регионом рангом выше,
нежели иные регионы (ранее - город союзного значения, теперь - город федерального значения). Граница Москвы - более сильный
действующий, статусный рубеж, нежели граница РФ на большей части ее протяжения: главный рубеж для государства-страны РФ -
внутренний, а не внешний: граница между РФ и Москвой. Граница между РФ и Москвой действеннее, нежели большая часть государственной
границы РФ.
Западо-восток. Вестернизация, очевидная в городской среде и быту, идет рука об руку с приметной ориентализацией: торговля типа
"восточный базар", быстро численно растущие этнические группы, квазиобщинные структуры, городская власть. Мир либерально-рыночных
структур, бирж, фондов, интернета вложен в евразийское идеолого-политическое и средовое пространство;
модернизационно-вестернизационные и ориентально-архаические черты переплетаются. По-видимому, огромна роль подражания, имитации
визуальных, знаковых, деятельностных форм в отрыве от смысла, содержания вплоть до противоречий с ними; новейшими западными
инструментальными и культурными технологиями в Москве воспроизводятся архаичные стереотипы и практики жизни. Москва глядится
карикатурой и Нью-Йорка, и Вавилона.
Москва - вряд ли самый большой город европейского типа на бывшей территории СССР, но - несомненно - крупнейшая азиатская община и
даже крупнейший азиатский город постсоветского пространства (формально - даже по месту рождения нынешних жителей). Москва - и самая
большая деревня в постсоветском пространстве - как поселение крестьян, занятых сельским хозяйством. Москва - самый западный и
одновременно самый восточный город России, город модернизации и уже постмодерна и наибольший сгусток традиционных и архаических
общин и структур. Бесчисленны примеры амбивалентной трансформации городской среды. Симптоматично, что именно Москва стала центром
евразийства - не развития, а насаждения и грубой пропаганды; примечательно и то, что "евразийство с человеческим лицом"
транслируется умеренно западнически ориентированными изданиями.
Сколь ни противоречат обыденной логике статусы и функции центра, фокуса, столицы, ядра - и пограничья, маргинального захолустья,
Москве удается это совмещать. Москва вообще воплощает - чем дальше, тем ярче (но для "общественности" незаметнее) - семантические
парадоксы пространствоведения, особенно касательно центров и границ. Москва - центр России, Москва - и граница России; городская
среда и жизнь Москвы носит маргинальный, переходный характер куда более, нежели любой из собственно приграничных регионов России. По
своим экономическим функциям и даже общему смыслу и особенностям городской среды Москва - главный приграничный регион России, что
подтверждается и тем, что Москва - главное место дислокации и работы служб, обеспечивающих режим и функции границ государства:
пограничники, таможня, пограничный рэкет.
В Москве весьма заметны затоки самых далеких и инородных элементов, соседство обычно несопредельных элементов, что характерно именно
для маргинальных зон. С позиции "российской провинции" Москва - город нероссийский и потому кажущийся западным, но с позиций
западных стандартов город Москва - не западный и потому кажущийся российским; определенность Москвы приобретает множественно
негативный характер.
Москва связана с границами России и особенно бывшего СССР теснее, нежели с "российской провинцией", и есть столица границ всего
постсоветского пространства. Москва опосредует взаимодействие большей части территории и населения бывшего СССР, несомненно служит
медиатором почти всего постсоветского пространства, особенно в его связях с Западом, но при этом все более отрывается от территории
страны, инкапсулируется, становясь экстерриториальным городом. Москву просто следует сравнивать с Сингапуром. Сингапур расположен в
центре Малайзии, связывал две ее части, разобщенные морем, - полуостров Малакку и север острова Борнео, был ее единственным реальным
центром, сердцем, внешними воротами, окном в мир. Тем не менее произошел бесповоротный разрыв, обе части разошлись, выстроили
отдельные государства, наладили отношения, создали жизнеспособные общества, эффективные экономики.
Москва - центр-периферия. Будучи очевидным в ряде отношений центром даже в глобальном контексте, Москва - явная периферия,
колонизуемое пространство (от многих азиатско-африканских этнических общин до вторгающихся видов животных и растений). Москва и
окружающие территории взаимно колонизуют друг друга, находятся в предельно экстенсивных отношениях, что особенно заметно для
отношений города и Московской области. Город использует территорию области как место для огородов, свалок, дач, хаотической
застройки; область использует город как источник простых ресурсов, товаров, арену криминальной занятости; это взаимное
паразитирование. Между Москвой и окружающей природой и сельской местностью быстро разрастается полоса, совмещающая исключительно
дефекты, недостатки обеих основных сред - без их достоинств. Городские и внегородские формы жизни и просто формы не обогащают друг
друга, а взаимно разрушают; граница города разъедает и разлагает ландшафт, как линия фронта, деморализует пребывающих в ней.
Город-Москва не обустраивает среду, а разрушает, не усложняет, а упрощает, не окультуривает, а маргинализует, не модернизирует, а
архаизирует; именно таковы и взаимодействия Москвы со всем постсоветским пространством. Автоколонизация доминирует и на всем
пространстве СНГ [2].
Современной Москве присущи смешения, эклектика, разно- и бесстильность, хаос сцепляемых случаем, властью и деньгами фрагментарных
заимствований - от простых вещей обихода до идеологем и сознания. Сосуществование множества групп, паразитирующих в одном
пространстве, не обустраивая его, не создавая культурного ландшафта, обходящихся без диалога, материализация, овеществленное
выражение символов и символизация простых телесных данностей... Все это типологически характерно именно для периферии [3].
Центр оборачивается центром периферии и просто периферией. Инверсия Москва - Петербург уже и не описывает ситуацию (о ней -
отдельно), Москва скорее напоминает культурный коллаж типа Одессы или даже Баку.
1 Отношениям Москвы и Петербурга будет посвящена отдельная статья.
2 Родоман Б.Б. Внутренний колониализм в современной России // Куда идет Россия?.. III. М.: Аспект пресс, 1996.
3 Каганский В.Л. Центр-провинция-периферия-граница. Основные зоны культурного ландшафта / Культурный ландшафт: вопросы теории и
методологии исследования. М.-Смоленск: Изд-во СГУ, 1998.