И. Петренко: одной "правды о войне" не может быть (*+)
http://www.ogoniok.com/win/200418/18-14-15.html
ИГОРЬ ПЕТРЕНКО: ОДНОЙ ПРАВДЫ О ВОЙНЕ ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ
В фильмах про Великую Отечественную снимаются уже внуки тех, кто воевал. Может ли вообще сыграть, почувствовать, пережить войну
заново актер поколения, рожденного в 70-е годы?
Вместе с актером Игорем Петренко, сыгравшим главную роль в фильме <Звезда>, на кино- и телеэкраны вернулась тема <незнаменитой>,
окопной правды о войне. Какой видится эта война поколению двадцатилетних?
-- Прежде всего, Игорь, у вас есть личное ощущение Великой Отечественной?
-- Формально я принадлежу, конечно же, к <поколению внуков>. Но все-таки я знаю о войне по рассказам людей воевавших -- к счастью, я
еще застал этих людей. И какая-то своя <картинка> о войне у меня имелась. К тому же мой отец -- кадровый военный. Он не воевал,
конечно, хотя на <своей> войне побывал -- он служил в Войсках химической защиты и был в числе тех, кто ликвидировал последствия
аварии на Чернобыльской АЭС. Спустя несколько недель после пожара он уже был там. Со всеми последствиями.
-- Он мог отказаться, не поехать?
-- Что значит <отказаться>? Приказали -- он поехал. Мой отец -- абсолютно военный человек по складу характера, убеждениям. Он
настолько всего себя всегда отдавал службе, что я не представляю, кем бы он еще мог быть. Честнейший, справедливейший человек.
Сейчас он в отставке, полковник, кандидат наук, доцент, преподавал в Академии химической защиты имени маршала Тимошенко. Что же
касается меня -- думаю, это присуще вообще всем детям военных: когда дети видят армию изнутри, они рано замечают все минусы и
сложности этой профессии. Плюс престиж военной профессии стал падать... В общем, у меня сложилось довольно сложное отношение к
воинской службе.
-- Тем не менее фильм <Звезда> вернул на экраны тему героизма, подвига, вашего героя даже сравнивали с чухраевским солдатом
Алешей...
-- Я очень горжусь тем что после премьеры к нам подходили офицеры, которые служили в Чечне и знают о войне не по учебникам, и
благодарили за фильм... Их оценка является для меня самой важной -- значит, мы не зря потрудились. У них, у офицеров, такие глаза
были после просмотра, как будто... они сами являются героями этого фильма, просто им на реальной войне повезло чуть больше, чем
киношным героям. Конечно, мы снимали этот фильм и о них. Но когда военные меня благодарят за роль лейтенанта Травкина, мне
становится неловко, потому что это как бы... чужая слава.
-- Нынешние офицеры, по вашему ощущению, похожи на тех, кто воевал в Великую Отечественную?
-- Они похожи, как похожи друг на друга вообще все военные люди. Тем, что они готовы к опасности, смерти. Другое дело, когда ты
знаешь, что за твоей спиной -- жены, дети, матери и старики и, кроме тебя, их некому защитить -- это одна война. Когда ты не знаешь,
за что воюешь, просто выполняешь приказ -- тогда все выглядит немного по-другому... Поэтому, как ни жестоко прозвучит, во время той
войны нашим солдатам было легче -- они знали, за что готовы умереть. Была одна большая беда на всех, там были враги, тут -- свои.
Нынешним ребятам, которые в Чечне, в Таджикистане на границе стоят, гораздо сложнее понять, ради чего они идут на смерть. Когда
сегодня человек кладет комфорт и достаток на одну чашу весов, а воинский долг -- на другую, ему, к сожалению, не хватает мотивации.
Ради чего умирать? И я могу понять ребят, которые начинают <косить> от армии, и не могу их винить...
-- Вы когда в <Звезде> снимались, хоть чуть-чуть поняли, что чувствует человек на войне?
-- Можно понять предмет или сложить для себя <картинку> о войне. Но представить чувства, эмоции воеваших, не испытав их, невозможно.
Нельзя войну понять или почувствовать <по аналогии>, потому что ситуация на войне всегда не типичная, а критическая. И человек ведет
себя на войне непредсказуемо. Мы тогда серьезно подошли к работе: пересмотрели кучу хроники, читали литературу, встречались с
разведчиками и той, и нынешних войн -- в общем, были хорошо подкованы.
-- Что вас поразило в рассказах разведчиков? Чего вы не ожидали услышать?
-- Вы знаете... ничего не могло поразить. Потому что когда ты знакомишься с реалиями войны, пытаешься максимально вжиться в
состояние войны, ты невольно начинаешь оправдывать любые обстоятельства, с которыми сталкиваешься. Твое сознание, мозги из начала
XXI века переносятся в середину XX и начинают работать по другим законам. Все, что с точки зрения цивилизованного человека может
вызывать только шок, в ситуации войны воспринимается... в чудовищном, но именно в <порядке вещей>. Даже рассказы о том, что наши
солдаты могли вести себя точно так же с мирными жителями Германии, с женщинами например, как... немцы поступали с нашими. Самое
удивительное, что ты начинаешь <понимать> и оправдывать поступки этих людей, потому что на войне своя правда и свое представление о
справедливости. Очень жестокое. Когда ты знаешь, что никто тебя жалеть не будет, но и сам ты не способен на жалость. И ты
чувствуешь, что ненависть сильнее страха смерти.
-- А в вашей семье какая память сохранилась о войне?
-- По маминой линии мои родственники не воевали -- они работали в тылу, были железнодорожниками. А вот у моего деда по папиной линии
большая часть семьи погибла на войне. Уже после фильма <Звезда> я узнал, что один из братьев моего деда погиб практически при таких
же обстоятельствах, что и мой герой-разведчик Травкин: брату деда было 23 года, и он тоже был командиром разведгруппы, которая
однажды ушла за линию фронта и не вернулась. Мне рассказали об этом уже после фильма.
-- Нынешний человек психологически не способен и не видит смысла жертвовать своей жизнью ради других, ради защиты своей семьи,
страны... Надо ли воспитывать в современном человеке способность к самопожертвованию?
-- Патриотизм невозможно воспитать. Можно и нужно воспитывать любовь к семье, к родным -- достаточно просто любить родных, чтобы
быть готовым защитить их. К тому же наша страна настолько устала от нищеты и унижения, а с другой стороны -- так хочется пожить
красивой жизнью, что невольно все наши мысли сосредоточены на деньгах. Слова о патриотизме в этой ситуации способны вызвать у людей
только грустную улыбку. К сожалению.
-- Многие писали, что <Звезда> -- это первый настоящий российский боевик, экшн о войне. А чистый кураж, азарт в военной профессии --
это важно?
-- Первое дело! Военные, говорю опять же как сын военного, -- самые большие романтики на свете. Отец часто брал меня с собой в
летние лагеря, где они разыгрывали войну. Все офицеры собирались вечером в одном домике, веселились, выпивали... А на следующее утро
делились условно на <красных> и <синих> и совершенно серьезно между собой <воевали>. Внутри эти люди, как правило, отличаются
большей, чем принято, бескомпромиссностью, прямотой, отсутствием гибкости. В армии эти качества им помогают, вызывают уважение, а в
<мирной> жизни эти люди часто оказываются совершенно беспомощны.
-- Михалков, когда его спросили, зачем он снимает вторую часть <Утомленных солнцем>, ответил: <Потому что мы до сих про не знаем
правды о войне...>
-- ...И не узнаем.
-- Почему? Ведь живы еще те, кто мог бы ее рассказать...
-- Это абстрактное, мифически-образное представление, что о войне существует какая-то одна <правда>. У каждого на войне своя правда.
А правды <задним числом> вообще быть не может. Например, сейчас часто говорят о том, что можно было обойтись меньшей кровью... А
вдруг нельзя? Как узнать? Один брат моего деда погиб на фронте, другой служил во время войны в НКВД. И он свято верил, что
истреблять нужно врагов народа не менее жестоко, чем немцев. И когда я его слушал, то с ужасом понимал, что не могу осуждать этого
человека. Ведь я не испытывал и десятой доли того страха, который был в те годы. Мы не имеем права судить войну. Мы имеем только
право помнить о ней.
Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ
