Не гоните силой в рай
На чем спотыкается латвийская реформа образования.
Длящийся языковой конфликт в Латвии (см. публикацию в нашей газете от 17 марта <Язык как поводырь по жизни ведет>) похож на костер,
огонь в котором все время приходится поддерживать. Подбросили очередную охапку дров, то есть организовали серию пикетов и митингов,
опять выплеснулись страсти на страницы газет и телевизионные экраны. И так уже продолжается второй год. В той или иной степени в
конфликт оказались втянуты тысячи школьников, родители и учителя. Пока это и есть главный результат противостояния сторонников и
противников поправки к закону об образовании, согласно которой с 1 сентября 2004 года в русскоязычных школах 60 процентов предметов
должно преподаваться на государственном латышском языке и только 40 - на родном, русском.
- Когда хотят договариваться - ищут общее. Когда хотят ссориться - ищут то, что противоречит, - размышляет о сложившейся ситуации
Абрамс Клецкинс, преподаватель Латвийского университета, член правления неправительственной организации <Балтийский форум>,
объединяющей общественных деятелей России и Латвии. Студентам он читает в университете курс коммуникологии. С Абрамсом Клецкинсом
беседует корреспондент <Санкт-Петербургских ведомостей> Эмма Беленкова.
- Кого вы подразумеваете под жаждущими ссориться?
- Представителей радикальных партий, как русских, так и латвийских. Они только и живут на этом противостоянии, иначе бы не
оправдывали свое существование. Латыши и русские вместе начинали преобразования в стране под общими демократическими лозунгами. Но
сейчас наша политическая элита переживает сложный период. Нет ярких лидеров, которым народ доверяет. Других они к себе все эти годы
старались не подпускать. А уходить не хочется. И всякий раз, когда возникают трудности в решении конкретной задачи, всплывает
национальный вопрос.
То, что происходит сейчас в русских школах, не политическая проблема. Она превращена в политическую радикалами обеих общин при
поддержке части родителей. Что показательно: вне политических дискуссий радикалы с той и другой стороны прекрасно между собой ладят!
Непримиримы они только на публике.
- Но революционная риторика в устах политиков звучит небезобидно. Особенно призывы <идти до конца>, непонятно, правда, какого.
Борьба за русские школы сравнивается с <битвой за Сталинград>...
- Простые люди, в данном случае школьники, всего лишь карта в политической игре. К счастью, полиция не констатирует рост
столкновений между подростками на национальной почве. Но столкновения русских и латышских ребят откровенно провоцируются. Если
подростки подрались, пресса уже преподносит инцидент не иначе, как политическое противостояние.
Вообще приходится убеждаться, что многие публикации как в российской, так и в латвийской прессе малограмотны с точки зрения знания
современной жизни. Глубокомысленные выводы делаются на основании поверхностных впечатлений, случайных встреч. Заранее известно, что
противоположная сторона не права. Нет желания вникнуть в другую точку зрения - вот в чем наша беда.
Чтобы не смотреть друг на друга косым взглядом, надо элементарно больше общаться. Тогда легче понять, где факты, а где досужие
вымыслы. Пока же нас за ниточки дергают крайние, а все мы в той или иной степени повторяем их движения.
- Но вы же не станете утверждать, что проблема сокращения преподавания на родном языке в русской школе надумана?
- В латышской аудитории есть значительная и влиятельная часть людей, осуждающая не закон об образовании, а то, как его исполнение
навязывается. Суть конфликта как раз в этом.
Примерно с 1994 года в Латвии нет дискуссии, надо ли знать латышский язык. По этому вопросу консенсус в обществе достигнут:
государственный язык знать надо. Принимается закон, по которому все оканчивающие среднюю школу должны сдать госэкзамен по госязыку,
иначе не получишь диплома об окончании. Все! А каким образом этого результата добиваться в государственной, частной или специальной
школе - пускай дети вместе с родителями и педагогами решают самостоятельно.
Когда же людей заставляют делать вот так, а не иначе, объясняя, что так им будет лучше, - ничего хорошего не получится. Не гоните
силой... в рай!
- Сегодня реально соблюсти процентное соотношение 60 на 40 в преподавании предметов на латышском и русском языках?
- Нет, конечно. Тем более что учебным заведениям дано право самим выбирать, какие предметы им переводить на государственный язык.
Как эти проценты считать? Не будут же чиновники министерства образования следить за каждым учителем.
- Какой вам видится выход из сложившейся ситуации с наименьшей <потерей лица> для обеих сторон?
- Чтобы от враждебности перейти к конструктивному сотрудничеству, нужна свободная демократическая общественная дискуссия. Другого
решения не существует. В среде как латышской, так и русской интеллигенции есть мнение объявить мораторий на введение закона хотя бы
на полгода, чтобы заново продумать механизм его проведения в жизнь. Если пойти таким путем, думаю, можно противоборствующие стороны
успокоить, снизить накал страстей.
- Вы читаете лекции на государственном языке?
- По образованию я русский филолог. В университете веду смешанные группы. Лекции читаю на латышском языке. Встречаются специальные
термины - перехожу на русский. В подтверждение какой-то мысли примеры привожу на двух языках, чтобы было понятнее и тем и другим
студентам. Вообще за тридцать лет преподавательской работы не могу припомнить, чтобы у нас в вузе между студентами были какие-то
конфликты на национальной почве.
Между прочим, процент смешанных браков сейчас в Латвии такой же, какой был в 1980-е годы. И что характерно. Или смешанные браки
распадаются быстро, что, кстати говоря, происходит не без влияния родственников, представителей старшего поколения. Или, если
молодые этот барьер миновали, именно смешанные браки оказываются самыми прочными.
- Интересно, лет через десять - пятнадцать языковая проблема в Латвии будет актуальна? Ваш прогноз?
- Все будет нормально. У следующего русскоязычного поколения в Латвии не будет проблем со знанием государственного языка. Но лучше
знать даже три: латышский, русский и английский. Современная молодежь уже сегодня к этому стремится.
