Один из главных вопросов – это на кого в обществе можно опереться при решении какой-либо проблемы в случае, если в наличии окажется энергичная элита, способная реализовать мощные социальные проекты.
Логика здесь достаточно проста: мощный социальный проект может осуществить только собственник. В существующих условиях возможные варианты использования собственника известны, и при благоприятных условиях некоторые движения в нужном направлении могут произойти.
Всякое развитие требует огромных инвестиций. Когда будут исчерпаны внешние инвестиции, начнут нарастать внутренние (вместе с социальной напряжённостью). Возникнет естественный ограничитель и страх перед бунтом. Результат вряд ли будет утешительным.
В чём здесь может заключаться резерв устойчивости процесса? Если всё упростить до примитивной схемы и опустить этапы осмысления, проектирования и постепенности осуществления от самого малого, то необходимые действия должны заключаться в следующем. Всё хозяйство страны делится на 2 части (сектора). При этом в одной части всё остаётся без изменений (хотя как минимум должен быть установлен более жёсткий контроль за расходованием денежных средств и ресурсов), а по отношению ко второй лидер заявляет, что уровень (степень) эксплуатации работников со стороны государства будет значительно выше. Но(!) за всё это второму сектору будет дарована внутренняя свобода самоорганизации и перевод собственности в статус коллективной. Есть ли здесь предмет торговли? Сектор экономики, построенный на коллективистских началах способен заработать и отдать государству значительно больше денег, чем такого же размера частнособственнический. По существу, это означает появления другого – коллективного типа собственности. Кроме того, коллективистский образ жизни способен гораздо легче примирить коллективистов со скромными, трудными условиями жизни, ибо в этом случае на первое место выйдет общественно значимый смысл их стремлений. К тому же этот сектор лучше приспособлен к командным формам управления. Между прочим, существованием подобного сектора было бы выражением равноправия коллективистов и индивидуалистов, права части общества устраивать жизнь по своему усмотрению, не только не нарушая законов общежития, а наоборот гармонично и эффективно вписываясь в целое. Опыт, хоть и косвенный, но всё-таки есть. Косвенный - потому, что главным спонсором всегда было государство, которое обязано было соблюдать хотя бы видимое равноправие, при котором большинство, как правило, бывает недовольно. В данном же случае каждый сектор будет заниматься тем делом, к которому он больше всех приспособлен (один – тратить, другой – зарабатывать). Небезызвестный Г. Павловский как-то заявил, что люди делятся на тех, кому можно приказать, и на тех, кого можно купить.
Колоссальная сложность осуществления этих намерений заключается в том, что известная общинность российского сознания есть только предрасположенность к коллективистским формам бытия. Ленинская идея кооперации (коллективная собственность) в сочетании с частной собственностью не осуществилась. Колхозы и кооперация времён Сталина и после вплоть до наших дней в лучшем случае есть только промежуточные (начальные) формы кол. собственности. С научной (диалектической) точки зрения отсутствие в советское время частной собственности при сверхкрупной государственной и слабой коллективной нарушало условие психологической гармонии в рамках государства, что в конце концов сказалось а всём. Без полноценной коллективной собственности нет и не будет хотя бы приемлемой гармонии и в современном российском обществе.
