Анджей Вайда. Рассуждизмы (*/+)
http://ng.ru/culture/2004-03-05/12_wayda.html
...
- Когда говорят о Достоевском, часто останавливаются на мелодраматизме его сочинений. В <Бесах> его, пожалуй, меньше всего. В чем,
по-вашему, вообще драматизм Достоевского?
- Что важно, когда делаешь инсценировку романа: есть ли там диалоги? Если пишешь диалоги заново, получается какая-то пьеса <на
тему>. Сила Достоевского в театре в том, что он сам написал прямую речь своих героев, наши персонажи говорят на его языке и его
словами. Далее: каждый персонаж в <Бесах> к чему-то стремится, чего-то очень резко хочет. Ставрогин - саморазрушения, можно так
сказать, Петр Верховенский - хочет создать группу, которой он сможет управлять, то есть жаждет власти, Кириллов придумал, что если
он убьет себя, то этим докажет, что Бога нет. Персонажи не только драматичны, они еще и друг с другом очень сильно и драматично
пересекаются. Я думаю, что Камю, написавший инсценировку, с которой я начинал свою работу над <Бесами> в Краковском Старом театре,
это очень хорошо понимал. Он отказался от бытовых сцен, которые часто в постановках по Достоевскому появляются, и последовательно
провел рассказ о механизме образования террористической организации. Из кого она создается? Из нормальных людей.
Кристина Захватович: В них нет кровожадности. Они только думают, что их нынешняя жизнь нехороша и неправильна. Беседуют, спорят, им
кажется, что тем и кончится. Потом оказывается, что кто-то, кто умеет управлять людьми, как-то незаметно так сделал, что все они уже
совершили шаг, который уже не позволяет повернуть назад, к разговорам и спорам.
- Особенно это хорошо получается в полицейском государстве, каким была Россия во времена Достоевского. Надо помнить, что он
находился под надзором полиции и знал, о чем пишет. И это драматично. Может быть, есть еще один ход, который является уже делом моих
рук в этой инсценировке: это не пьеса, разделенная на три или пять актов, это пьеса, состоящая из 24 сцен, стремительных, резких.
...
