К празднику 8 марта: девичьи грезы 21 века (*+)
http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg092004/Polosy/art1_1.htm
ДЕВИЧЬИ ГРЁЗЫ XXI ВЕКА
Феминистки Восьмое марта должны ненавидеть. С одной стороны, ставшие поголовно галантными мужья, сыновья и коллеги дарят нам цветы,
говорят комплименты и освобождают от веников и кастрюль. Что приятно даже феминисткам. С другой, поднимая праздничный тост за некое
всеобщее женское счастье, невольно указывают нам на наше, с их точки зрения, место - в спальне, у колыбели и у тех же веников и
кастрюль.
Многие бы и рады исполнить это предназначение, но ярмарка невест гораздо богаче ярмарки женихов. На 100 девочек рождается 105
мальчиков, однако отдать руку и сердце некому. Наши бесшабашные гипотетические половинки гибнут в войнах, пьяных драках,
автомобильных авариях и бизнес-разборках. К возрасту Христа на 1147 женщин приходится уже только 1000 мужчин. Если из этого числа
вычесть ещё и малопригодных для роли хозяев дома алкоголиков, наркоманов и поклонников голубой луны, картина получится совсем уж
грустной.
Нынче, конечно, можно завести колыбель и без штампа в паспорте, никто не осудит, но... Число женщин, указавших в ходе последней
переписи, что они состоят в браке, превышает количество женатых мужчин на 65 тысяч.
Несмотря на разговоры об эмансипации, мы мечтаем быть не свободными, а окольцованными птицами. И при этом большинство браков
распадается по нашей же инициативе. Женская логика, скажут мужчины. Маленькие хитрости, скажу я. Очень хочется если не быть, то хотя
быть слыть социально защищённой, востребованной, счастливой.
Очень хочется быть настоящей женщиной. Умной, красивой, состоявшейся и профессионально, и лично. Чтобы дома тебя любили, а на работе
ценили. Чтобы мужчины оборачивались вслед, потому что ты пахнешь духами и туманами, а не потому, что яблоки из твоего разорвавшегося
от старости пакета высыпались в первую весеннюю лужу.
Как жаль, что в сутках только двадцать четыре часа! Если прекрасно выполняешь роль матери и жены, стопка бумаг на рабочем столе
начинает угрожающе расти, а вопрос о повышении зарплаты потихоньку перетекает в вопрос об её уменьшении. Бежишь на работу пораньше,
просиживаешь допоздна и растёшь профессионально - дома всё кувырком. А о духах и туманах вспоминаешь, лишь столкнувшись с прекрасной
незнакомкой, выходящей из <Мерседеса> у твоего подъезда. Машешь рукой на неприготовленный ужин и, развернувшись на сто восемьдесят
градусов, бежишь в парикмахерскую. Возвращаешься обновлённая, расслабленная и загадочная - голодные муж и дети сквозь зубы
предлагают вчерашнюю ими же приготовленную картошку. Тучи сгущаются, пора входить в роль матери и жены...
Какая из трёх ролей важнее? В начале девяностых нас почти убедили, что женщина - это в первую очередь хранительница очага. Мы
побросали работу и принялись создавать уют и изучать поваренные книги. Очень скоро, впрочем, обнаружилось, что и уют, и разносолы
напрямую связаны не столько с нашими усилиями, сколько с презренным металлом, нужное количество коего зарабатывали только некоторые
мужья. Пришлось вспомнить о главной нашей роли советских времён - роли труженицы.
Впрочем, профессия, как показал неудавшийся эксперимент с возвращением в девятнадцатый век, для многих из нас не менее важна, чем
дом.
Разные мы. Одна и во дворце несчастлива, а для другой, коли она с милым, и в шалаше рай.
Хотя, если честно, всё же во дворце-то получше будет.
Людмила МАЗУРОВА
