"Хочу шашечки! И зеленый огонек" (*+)
http://ng.ru/style/2004-03-02/12_taxi.html
ШАШЕЧКИ ИЛИ ДОЕХАТЬ
Такси как доступное удобство городской жизни практически перестало существовать
Николай Климонтович
Бывают же в жизни нечаянные радости! Не знаю, как вам, а мне крупно повезло - уже несколько лет, как я не имею дела с автомобилем. В
смысле, не служу сам у себя шофером. У меня по ночам не снимают колеса и не вытаскивают из салона магнитофон. Я не веду больше дел с
платными стоянками и мастерскими автосервиса. Не вступаю в утомительный спор с соседом, принадлежит ли именно мне место под
собственными окнами. Но главное, главное - у меня больше нет никаких - ни формальных, ни неформальных - отношений с родным
ГИБДД-ГАИ.
Пассажир ловит такси. Или таксист ловит пассажира, с которым ему по пути.
Фото Петра Кассина (НГ-фото)
С тех пор как я продал свою последнюю машину, я почувствовал за щекой горьковато-сладкий привкус свободы. Я проникся глубоким
смыслом старого еврейского анекдота про раввина, который советует просителю: <заведи козу>, а потом <теперь выведи козу>. Другое
дело, что, расставшись с рулем и не слишком любя метрополитен, я зачастую вынужден голосовать на дороге.
Не самое приятное занятие, доложу вам. И не слишком эффективное. Во всяком случае с точки зрения экономии времени. Так что, пока
поймаешь и сговоришься, есть возможность предаться воспоминаниям:
Дело в том, что такси как таковые в Москве перевелись. Или почти перевелись.
Так вот - о воспоминаниях. В советские времена такси были дешевы, доступны и водились в городе в больших количествах. Вокруг самого
института такси существовала своего рода мифология - причем романтического свойства. Фигура таксиста часто служила источником
вдохновения для советских кинематографистов - кто из людей старшего поколения не помнит лирическую комедию <Зеленый огонек> и просто
лирическую ленту <Три тополя на Плющихе>. Но взгляд на профессию таксиста как на вдохновенное служение ближнему без особой
материальной пользы для себя - это, так сказать, официальный советский соцреалистический подход к делу.
На самом деле таксистское сообщество столицы всегда было отнюдь не прекраснодушно, а довольно сильно криминализировано. Бизнес
таксистов был незамысловат: ночная торговля алкоголем и участие в делишках московских сутенеров. В дни горбачевских гонений на водку
московские таксопарки по ночам вообще превращались в магазины: такса на ночную бутылку водки была ровно в два раза выше, чем ее
магазинная дневная цена, - то есть червонец. Постепенно, с ростом доходов клиентов, таксисты стали объединяться в бригады,
контролировавшиеся бандитами. Бригады оккупировали наиболее сладкие точки - прежде всего аэропорты и железнодорожные вокзалы - и
жестко расправлялись с конкурентами, в первую голову как раз с частниками, которые кто по неведению, а кто из расчета на авось
пытались урвать своего клиента.
Естественно, не могла остаться в стороне и милиция, занимавшаяся поборами с таксистов, что увеличивало плату за проезд для
пассажира. Постепенно дешевое некогда такси стало превращаться в дорогое удовольствие. Хотя в любой европейской столице услуги такси
доступны в любое время суток, и даже если в Париже швейцар вызовет вам такси к отелю, то заплатите вы все равно по счетчику за
поездку. И никаких накруток <за заказ>. А вот в Нью-Йорке с вас могут запросить за дорогу от аэропорта до Бродвея сто баксов, и
будьте уверены - за рулем скорее всего наш бывший соотечественник:
Все эти причины плюс, конечно, удорожание ремонта и охраны, рост цен на запчасти и горючее сыграли свою роль в том, что
разветвленный и многочисленный некогда таксопарк столицы приказал долго жить. Вожделенная свобода рынка привела к тому, что одно из
самых доступных и популярных в советские времена удобств городской жизни практически перестало существовать.
Частники не решают проблем потенциальных пассажиров. Одиноким женщинам категорически не рекомендуется садиться в частные машины даже
днем. Однажды я посадил в частную машину знакомую, которая была у нас в гостях и которой ехать до дому было всего-то минут
пятнадцать. Было часов десять вечера. И вот она перезванивает мне через полчаса и с юмором - но и с некоей гордостью - рассказывает,
что водитель тут же принялся за ней <ухаживать>. И только когда она показала ему свое пенсионное удостоверение, его пыл сошел на
нет.
Рискуют не только пассажиры, но и сами водители. Нападения на таксистов издавна были бичом этой профессии. Причем дело отнюдь не
всегда сводилось к банальному грабежу. И уж вовсе не защищены от неприятных неожиданностей те, кто в наши лихие времена занимается
частным извозом:
Элементарный комфорт, который, разумеется, предполагает вашу безопасность, вообще сегодня в Москве трудно достижим. Речь даже не о
социальных гарантиях вроде бесплатного образования и здравоохранения, - об элементарных повседневных удобствах. Все, что было не так
давно само собой разумеющимся - почтовое отделение в соседнем доме, недорогое кафе с машиной эспрессо, булочная со свежим хлебом,
газетный киоск на всяком углу, телефонные автоматы у каждого дома, слесарь в тот же день, когда потек кран, почтальон с пенсией,
частные портнихи и молочницы из подмосковной деревни, - все или исчезло вовсе, или оказалось в дефиците.
Вместе с простыми недорогими удобствами исчезает из жизни не сентиментальность даже, но нежность. Песни Пахмутовой и Добронравова
звучат теперь столь же дико, как дико смотрится <ласковый зеленый огонек> на обледенелых городских улицах, которые никто не думает
убирать. Из Москвы исчез дух милой, наивной и уютной провинциальности, но от этого она отнюдь не сделалась современной европейской
столицей. Напротив, превратилась то ли в промзону, то ли в задворки Жуковки и Барвихи. И на извечный риторический вопрос частников,
который задавался некогда клиенту, колебавшемуся, садиться ли ему к незнакомому человеку: <Тебе шашечки нужны или доехать?>, хочется
крикнуть: шашечки, шашечки! Пожалуйста, мне - шашечки. И зеленый огонек.
