>А про переселенцев в 50-е и 60-е тоже? Похоже тоже, поскольку не названы.
>Алеxей
Откуда такое категоричное мнение? Если об этом не говорилось, это не значит, что человек материалом не владеет.
Тотальная депортация 1941 г., мобилизация всего взрослого населения в трудовые лагеря и физический труд там на грани смерти, дискриминация и ежедневные унижения, жизнь на спецпоселении и т.д. привели к тому, что среди немцев большое распространение получили различные апокалипсические воззрения, фатализм, уход из реальной жизни. В своем интеллектуальном и духовном развитии народ был отброшен далеко назад, произошла деградация национального сознания. В их душах находили отзвук речи доморощенных фанатичных проповедников с их зачастую архаичными воззрениями. Реальностью стало замыкание в семье, узком круге родственников или в религиозной общины.
Статус немцев в обществе упал до критически низкого уровня. По сути бесправное положение немецкого населения постоянно вводило в искушение партийно-административный и хозяйственный аппарат использовать их на самых тяжелых, низкооплачиваемых и непрестижных работах, не требующих даже незначительного образования. Потребительский подход к немцам, взгляд на них как на второсортных членов общества стал достоянием не только правящей верхушки; он проникал и на бытовой уровень. Эта тенденция нашла отражение и в материалах органов внутренних дел: «...Колхозники думают так, что немцев им сюда переселили как рабочую силу и не больше. Считают, что они им должны подчиняться в полной мере, на почве чего имелись случаи разных неурядиц, доходящих до драк» [ГАРФ. Ф. 9479, оп. 1, д. 86, л. 275 (Аральский район Кзыл-Ординской области, январь 1942 г.)].
Как вполне естественная реакция на изнурительную войну с нацистской Германией, гибель членов семьи и родственников, в советском обществе возникла антипатия к немцам, немецкому языку и культуре. Однако «воспитание священной ненависти к врагу», погромные статьи Ильи Эренбурга рикошетом ударили по российским немцам, тем более что власти обвинили их в потенциальном пособничестве агрессору. В послевоенные годы половинчатость их реабилитации постоянно подпитывала антинемецкие настроения. По мере сил партийно-советский аппарат и подконтрольные ему средства массовой информации подогревали недоверие к немцам, следя только за тем, чтобы реакция населения была «контролируемой» и не выходила за определенные рамки.
После отмены режима спецпоселения в декабре 1955 года и разоблачения культа личности Сталина на ХХ съезде партии автономная республика немцев Поволжья не была восстановлена. Не удивительно, что получив отказ от возвращения на прежние места жительства (Поволжье, а также Украина, Крым, Кавказ) и на возмещение конфискованного имущества, подвергаясть явной и скрытой дискриминации в местах выселения, немалая часть российских немцев них стала ориентироваться на выезд в Германию. Здесь необходимо сделать небольшое отступление. В первые месяцы 1941 г. в результате стремительного продвижения германских войск под оккупацией оказалось около 350 тыс. немцев. При отступлении они были вывезены на Запад и в 1944 г. приняты в немецкое гражданство. После разгрома гитлеровской Германии большинство из них были добровольно-принудительно репатриировано в СССР. Их, естественно, обманули и вернули не на малую родину как обещали репатрационные комиссии, а раскидали по необъятной стране: от леспромхозов Коми АССР до хлопковых плантаций в Таджикистане. Благодаря многолетним неустанным заботам партии и правительства они превратилиись (как, впрочем, и остальные немцы) в самых настоящих пролетариев, которым нечего было терять. Получив рабочие специальности на лесоповалах, в мастерских МТС и на стройках, репатрианты все более и более склонялись к эмиграции в Германию, с которой их связывало оставшиеся там родственники, земляки и знакомые. Это стремление облегчалось тем, что с середины 1950-х гг. началось знаменитое «немецкое чудо» – Западная Германия, отринув тоталитарное прошлое, стала на путь рыночных реформ. Экономика страны быстро восстанавливалась, повсеместно ощущалась нехватка рабочих рук, так что без работы никто не остался бы. На спецпоселении и в последующие десятилетия репатрианты породнились с поволжскими, кавказскими, крымскими и другими немецкими субэтническими группами, что значительно расширило круг потенциальных эмигрантов.
Именно политика советского правительства и отказ в реабилитиции спровоцировал небольшую часть мирных и законопослушных немцев на такую ненасильственную форму протеста как выезд за пределы родины-мачехи. С 1955 по 1960 год, по немецким данным, из СССР в Германию выехало 16.700 человек – практически все эти люди не имели отношение к собственно российским немцам: это были потомственные германские подданные или их потомки из быв. восточной Пруссии, Мемельской (Клайпедской) области и политэмигранты. С 1961 по 1970 переселилось в Западную Германию из СССР всего 5.838 человек. После подписания Хельсинских соглашений 1974 г., когда перспективы на восстановление автономии стали совсем призрачными, а Советский Союз был вынужден в рамках «воссоединения семей» несколько облегчить процедуру получения пазрешения на ПМЖ, выехало в это десятилетие 56.213 человек. [Benjamin Pinkus, Ingeborg Fleischhauer: Die Deutschen in der Sowjetunion. Geschichte einer nationalen Minderheit im 20. Jahrhundert. Baden-Baden 1987, здесь глава 6.3. «Эмиграционное движение немцев и его рамочные условия», с. 521-561, статистика выезда до 1979 г. приведена на с. 558].
К концу 1970-х годов выезд по этой линии принял угрожающие по меркам системы масштабы, дискредитируя общество «развитого» социализма. И тогда в аппаратных умах родилась «блестящая» идея о создании немецкой автономии в Казахстане. Уже были определены границы будущей территории, подготовлен проект Указа Президиума Верховного Совета СССР, было положительное решение Политбюро от 31.мая 1979 г., назначены руководящие кадры... Но история несостоявшейся автономии – это совсем другая тема.