>Do not salute me. There are goddamned snipers all around this area...
>>45-я пехотная дивизия
>
Материалами следствия установлено, что личным составом дивизии в период ее нахождения с июля 1941 по июль 1944 г. на временно оккупированной территории СССР в гг. Брест-Литовск, Пинск, Гомель, Прилуки, Киев, Воронеж, Елец, Ливны, Рыльск, Конотоп, Комаричи, Глухов, Орел, Карачев, Брянск, а затем снова Гомель, Речица и Бобруйск и на всем пути ее следования производились расстрелы, повешения, сожжение живьем советским граждан (мужчин, женщин и детей), угон населения в немецкое рабство, разграбление имущества, уничтожение населенных пунктов.
Допрошенный оперативным отделом лагеря № 117 (Горьковская обл.) бывший командир жандармской группы дивизии военнопленный австриец Видер-ман Франц показал:
«В 1941 г. в районе г. Елец я со своей частью принимал участие в сожжении деревни, а жителей ее загонял в здание школы для уничтожения.
В районе г. Конотопа я принимал участие в разграблении имущества мирных жителей, а к не желающим сдавать последнее мною применялось оружие...
При отступлении немецкой армии нам был дан приказ: «Все населенные пункты уничтожать». Я лично выполнял этот приказ, создавая «зону пустыни» по пути отступления немецких войск...» Далее Видерман показал, что в декабре 1941 г. при отступлении их части из г. Ельца на Ливны группой жандармов под его командованием было сожжено 15 домов. Население этих деревень в количестве до 300 чел. было согнано в одно помещение и заживо сожжено. Рота, в которой находился Видерман, сожгла до 150 домов и истребила около 4000 советских граждан.
Допрошенный в УМВД Ивановской обл. военнопленный австриец обер-еф-рейтор штабной роты 135-го пехотного полка 45-й пехотной дивизии Мецл Франц дал показания о том, что в середине октября 1941 г. при конвоировании советских военнопленных из г. Рыльска в г. Глухов он принимал участие в расстреле 20 военнопленных.
Осенью 1941 г., будучи в охране, он расстрелял 10 тяжелобольных советских военнопленных.
В октябре 1941 г. в г. Конотопе по приказу командования 135-го полка н площади было повешено 5 жителей города по подозрению их в связях партизанами.
Летом 1942 г. в дер. Девица Воронежской обл. расстреляно 20 мирных жителей — мужчин и женщин.
Примерно в сентябре того же года в одной деревне, расположенной между дер. Новое, Федоровкой и г. Воронежем, было повешено 5 колхозников за сочувствие партизанам.
В декабре 1941 г. в 25 км западнее г. Елец участвовал в расстреле 100 военнопленных. Лично Мецл расстрелял 30 чел.
Тогда же в районе г. Елец он участвовал в сожжении 30 населенных пунктов.
Летом 1943 г. в районе г. Орла при участии Мецла было сожжено 12 населенных пунктов: Александровка, Большое Кречино, Малое Кречино и др.
При отступлении в районах городов Карачева и Брянска при непосредственном его участии сожжено около 25 населенных пунктов.
На территории Гомельской и Бобруйской обл. личным составом 45-й дивизии было уничтожено около 100 населенных пунктов.
Допрошенный оперативным отделом лагеря № 165 МВД (Ивановская обл.) военнопленный Лернер Рудольф, служивший в 135-м пехотном полку 45-й дивизии, показал:
«Летом 1943 г. 135-м пехотным полком в районе г. Севск было сожжено большое село Домаха, а его население насильственно угнано...
В сентябре 1943 г. в районе г. Гомеля, в радиусе 25 км от города, были сожжены все населенные пункты.
Весной 1944 г. частями 45-й пехотной дивизии в районе между г. Жлобин и Паричи были сожжены населенные пункты Сашен-Рынья, Искра, Красная Звезда, Нормаль и др.»
>Допрошенный оперативным отделом лагеря № 117 (Горьковская обл.) бывший командир жандармской группы дивизии военнопленный австриец Видер-ман Франц показал:
>«В 1941 г. в районе г. Елец я со своей частью принимал участие в сожжении деревни, а жителей ее загонял в здание школы для уничтожения.
>В районе г. Конотопа я принимал участие в разграблении имущества мирных жителей, а к не желающим сдавать последнее мною применялось оружие...
>При отступлении немецкой армии нам был дан приказ: «Все населенные пункты уничтожать». Я лично выполнял этот приказ, создавая «зону пустыни» по пути отступления немецких войск...» Далее Видерман показал, что в декабре 1941 г. при отступлении их части из г. Ельца на Ливны группой жандармов под его командованием было сожжено 15 домов. Население этих деревень в количестве до 300 чел. было согнано в одно помещение и заживо сожжено. Рота, в которой находился Видерман, сожгла до 150 домов и истребила около 4000 советских граждан.
>Допрошенный в УМВД Ивановской обл. военнопленный австриец обер-еф-рейтор штабной роты 135-го пехотного полка 45-й пехотной дивизии Мецл Франц дал показания о том, что в середине октября 1941 г. при конвоировании советских военнопленных из г. Рыльска в г. Глухов он принимал участие в расстреле 20 военнопленных.
>Осенью 1941 г., будучи в охране, он расстрелял 10 тяжелобольных советских военнопленных.
>В декабре 1941 г. в 25 км западнее г. Елец участвовал в расстреле 100 военнопленных. Лично Мецл расстрелял 30 чел.
>Тогда же в районе г. Елец он участвовал в сожжении 30 населенных пунктов.
>Летом 1943 г. в районе г. Орла при участии Мецла было сожжено 12 населенных пунктов: Александровка, Большое Кречино, Малое Кречино и др.
>При отступлении в районах городов Карачева и Брянска при непосредственном его участии сожжено около 25 населенных пунктов.
а какова была мотивация дачи таких показаний? Расчет на то, что "чистосердечное признание облегчит участь"?
И какова была дальнейшая судьба давших такие показания?
Означает ли, что признание в личном совершении нескольких десятков убийств давало давшему такие показания преимущества во время нахождения в плену, по сравнению с пленными, не давшими таковых показаний?