> Хотя, конечно, в главном Вы правы - категоричный тезис о том, что под Ярославом в истории о пленении и освобождении княгини Михайловой подразумевается Ярослав Ингваревич надо снять и заменить другим:
>"Поскольку существуют серьезные сомнения в том, что в истории со взятием Каменца речь идет именно о Ярославе Всеволодовиче, не стоит использовать эту историю для каких-либо дальнейших построений."
Боюсь, что и этого недостаточно, все еще сложнее. Дело в том, что имя князя, взявшего Каменец и пленившего семью черниговского князя, в летописном тексте вообще пропущено. Написано, что "взял Каменец", а кто взял - не указано. Имя Ярослав названо в связи с освобождением княгини по требованию Даниила Галицкого. Был ли этот Ярослав непосредственным захватчиком или черниговская княгиня оказалась у него в результате каких-то политических комбинаций - летописные источники умалчивают.
Наконец, эти события описываются в канве временного улучшения отношений между галицко-волынским и черниговскими князьями. Причем эта нормализация попадает между описаниями конфликтов, имевших место как до, так и после описанных событий. Такое описание зигзагов политических отношений, не имея подтверждения в других источниках, не может быть принято безоговорочно, ибо в тексте наличествуют лакуны.
> Был ли этот Ярослав непосредственным захватчиком или черниговская княгиня оказалась у него в результате каких-то политических комбинаций - летописные источники умалчивают.
А как же запись в Лаврентьевской летописи, которая помещает поход Ярослава к Каменцу и пленение княгини Михайловой между падением Переяслава (начало марта) и падением Чернигова (середина октября)?
Т.е. конечно можно предположить, что все-таки речь идет о суздальском Ярославе, но тогда не понятен смысл этого действа - поход из Суздаля на Волынь с целью овладения одним заштатным городишкой. Или это какой-то другой Каменец, тоже непонятно какой?
>Наконец, эти события описываются в канве временного улучшения отношений между галицко-волынским и черниговскими князьями. Причем эта нормализация попадает между описаниями конфликтов, имевших место как до, так и после описанных событий. Такое описание зигзагов политических отношений, не имея подтверждения в других источниках, не может быть принято безоговорочно, ибо в тексте наличествуют лакуны.
> А как же запись в Лаврентьевской летописи, которая помещает поход Ярослава к Каменцу и пленение княгини Михайловой между падением Переяслава (начало марта) и падением Чернигова (середина октября)?
> Т.е. конечно можно предположить, что все-таки речь идет о суздальском Ярославе, но тогда не понятен смысл этого действа - поход из Суздаля на Волынь с целью овладения одним заштатным городишкой. Или это какой-то другой Каменец, тоже непонятно какой?
другой Каменец неизвестен. В Академическом списке Лаврентьевской летописи данная информация отсутствует. Ярослава Ингворевича лаврентьевский летописец не знает. Поэтому данная запись скорее всего - аргумент в пользу похода суздаьского князя на Волынь. В противном случае - это просто заимствованная запись из южнорусской летописи, некритически воспринятая и приписанная своему князю.
>>Наконец, эти события описываются в канве временного улучшения отношений между галицко-волынским и черниговскими князьями. Причем эта нормализация попадает между описаниями конфликтов, имевших место как до, так и после описанных событий. Такое описание зигзагов политических отношений, не имея подтверждения в других источниках, не может быть принято безоговорочно, ибо в тексте наличествуют лакуны.
>
> Честно говоря, не уловил к чему Вы ведете?
к тому, что сомнителен весь описанный эпизод. Несомненно, были использованы более ранние записи, но их содержание до редактирования нельзя восстановить.