От Alexey A. B.
К ID
Дата 16.11.2003 07:25:48
Рубрики Прочее; Современность; Флот; Армия;

Re: ВИЖ №...

Привет, уважаемый ID!

>М.А.ГАРЕЕВ — Операция «Марс» и современные «марсиане»
>Если очень кратко, то «Марс» это не поражение, а победа, а Гланц и остальные клевещут считая иначе.
+++++++++++++++++++++++++++++++++++

А нельзя ли статью "вордовским" файлом в копилку или прямо здесь разместить??? Был-бы весьма благодарен, да и есть о чём поговорить...


Счастливо!
От ID
К Alexey A. B. (16.11.2003 07:25:48)
Дата 16.11.2003 23:36:52

Операция «Марс» и современные «марсиане»

Приветствую Вас!

ВО ВРЕМЯ Великой Отечественной войны ожесточенные сражения на ржевско-вяземской земле шли почти два года. Солдат или офицер не выбирает, на какой территории ему воевать, а выполняет свой воинский долг там, где оказался волею судьбы и неведомых ему решений командования. И вот по прошествии 60 лет широко отмечаются юбилеи Московской, Сталинградской, Курской битв, других выдающихся событий минувшей войны. А отдать дань памяти сражениям 60-летней давности на ржевско-вяземском плацдарме многие нынешние руководители и даже ветераны-участники этих сражений почему-то стесняются, а если и делают нечто подобное, то с оговорками, что здесь, на ржевско-вяземской земле, наши военачальники не смогли-де достойно противостоять немецким генералам.
Иногда говорят, что результаты операций советских войск в районах Ржева и Вязьмы не заслуживают каких-либо наград и, даже более того, что об этих операциях нам вообще лучше помалкивать. А один мой однополчанин из Иркутска (кстати, дважды раненый под Ржевом) пишет, что, когда он попытался рассказать о тяжелых боях под Ржевом и Вязьмой, ему даже внук сказал: «Дедуля, уж как вы там воевали, так об этом лучше не рассказывать». И такие мысли изо дня в день внушаются людям.
Как же нам следует относиться к этим событиям: стыдиться их или, может быть, участники Ржевско-Вяземских операций и, в частности, операции под кодовым наименованием «Марс» в ноябре— декабре 1942 года все же выполнили поставленные перед ними задачи?
Чтобы правильно ответить на поставленный вопрос, необходимо прежде всего иметь в виду, что довольно много всякого рода фальсификаций распространяется в наше время и по поводу других, в том числе и успешно проведенных операций. Так, совсем недавно во всем мире говорили о грандиозной победе советских войск под Москвой, теперь же пишут об их поражении. К 60-летию Сталинградской битвы в «Аргументах и фактах» была опубликована статья, содержащая самые нелепые измышления о ней. В «Известиях» в свое время сообщалось, что в Прохоровском сражении 12 июля 1943 года немцы потеряли 5 танков, а советские войска - 340. Но почему-то после этого гитлеровцы начали отступать!
Небезызвестный В.Б. Резун (В. Суворов) в книге «Тень Победы» утверждает, что Г.К. Жуков позорно провалил Берлинскую операцию. Некоторые ангажированные писатели поговаривают и о том, что не только Ржевско-Вяземская операция («Марс»), но и вся Великая Отечественная война явилась для нас позором и никакой победы в ней вообще не было. Все чаще стали писать также о том, что, дескать, это англо-американские войска разгромили фашистскую Германию и тем самым спасли Европу «от зверств русских солдат».
Гитлеровских генералов, которые привели свою страну к катастрофе, давно оставили в покое или даже расхваливают, как это делает Г.Владимов в книге «Генерал и его армия», а наших военачальников, одержавших победу, всячески порочат.
Чем же все это объяснить? Объективное освещение истории Второй мировой войны неизбежно приводит интересующихся ею людей к выводу о решающей роли нашей страны, ее Вооруженных Сил в разгроме фашизма и достижении Победы. А это в свою очередь требует соответствующего достойного места России в современном мире, что никак не устраивает определенные международные силы. Отсюда различного рода измышления и наветы. Некоторые отечественные историки и публицисты исходят из того, что без перечеркивания советского периода в жизни нашего государства, в том числе его Победы в Великой Отечественной войне, невозможно оправдать разрушение Советского Союза и многое другое, что делается в последние годы.
Но любая история, как естественный процесс, основана на преемственности, а потому ни один из ее периодов исключить или перечеркнуть нельзя. А главное, без правдивой, объективной оценки прошлого нашей Родины невозможно построить никакое новое общество.
ТАК ЧТО если бы, скажем, не «Марс», ухватились бы за что-то иное. А «Марс» действительно малоизвестная операция, и на ней легче спекулировать.
Американский военный историк Д. Глэнтц написал книгу об этой операции, назвав ее «крупнейшим поражением маршала Жукова». На военно-исторической конференции, состоявшейся в Музее Великой Отечественной войны на Поклонной горе 28 марта 2003 года, представителю США была предоставлена возможность зачитать послание автора к российской общественности, в котором тот выражал свою обеспокоенность тем, что от русского народа скрывают операцию «Марс» и ее тяжелые последствия. Но никто тогда не спросил у этого представителя, почему не все, даже не менее важные события Второй мировой войны, находят отражение в американской или английской истории, в учебниках? Есть, например, такой факт. В феврале 1942 года 60-тысячный британский гарнизон во главе с генералом А. Персивалем оборонял крепость Сингапур. Но как только японцы подошли к городу, британские войска, располагавшие большим количеством боеприпасов и продовольствия, практически без сопротивления капитулировали. У. Черчилль назвал этот акт самой позорной страницей британской истории.
Однако об этом современные американские и английские историки не особенно распространяются. Да и вообще в мировой истории были тысячи разных сражений и операций, которые не вошли в военную историю, энциклопедии, ибо не были типичными и характерными для войн той или иной эпохи.
И операцию «Марс» специально никто не скрывал. Для неосведомленных людей, не утруждающих себя чтением серьезной исторической литературы, всегда кажется, что от них что-то скрывают. Один из способных молодых историков назвал, например, операцию «Марс» загадочной операцией. На свете все загадочно, в чем еще не удалось разобраться.
Для тех, кто действительно хочет что-то знать, можно сослаться на 6-й том «Истории второй мировой войны 1939—-1945», изданный в 1976 году, где упоминается операция «Марс» и на карте обозначено место ее проведения'. Об этой операции упоминается и в увидевшем свет в 1961 году «Стратегическом очерке Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.»2, говорится в воспоминаниях Г.К. Жукова, A.M. Василевского, М.Д. Соло-матина, М.Е. Катукова, А.Х. Бабаджаняна-и других военачальников3. В военных академиях одно время читались лекции, в которых рассматривались особенности подготовки и проведения операции «Марс», но тогда они, как и лекции по Харьковской и Демянской операциям 1942 года, считались закрытыми. Имеются в достаточном количестве архивные документы и материалы по этой операции.
Относительно операции «Марс» много недопонимания и спекуляций еще и потому, что это не классическая стратегическая операция. Некоторые ее аспекты неоднозначны и сложны для непосредственного восприятия людьми, не знакомыми со спецификой планирования и проведения военных действий подобного рода.
Для того чтобы как следует разобраться в особенностях операции «Марс», желательно обратить внимание на следующие обстоятельства.
Во-первых, является заблуждением и не соответствует действительности мнение, будто операции на южном (Сталинградская, «Уран») и западном («Марс») направлениях — это две самостоятельные стратегические операции. После неудач в летне-осенних кампаниях 1941 и 1942 гг. страна, Государственный Комитет Обороны (ГКО) прилагали огромные усилия к тому, чтобы обеспечить резервами, оружием, боеприпасами, другими материально-техническими средствами войска, предназначенные для контрнаступления под Сталинградом. Да и там обеспеченность боеприпасами была в 1,5—2 раза ниже, чем в последующих наступательных операциях Великой Отечественной войны. И тем более не было возможности хотя бы в таком же объеме, как под Сталинградом, обеспечить действия войск на западном направлении. В первую очередь это относится к ГСМ, артиллерийским, танковым и авиационным боеприпасам. Вообще, это большой изъян нашей военно-исторической литературы, когда при описании той или иной операции перечисляют, сколько имелось у противостоящих сторон танков, орудий, самолетов, но ничего не говорят о степени обеспеченности боеприпасами. А без них любое оружие становится неполноценным. В отличие от суворовских времен, когда полководец мог по своей инициативе предпринять наступательные действия, в годы Великой Отечественной войны для того, чтобы какая-либо стратегическая наступательная операция состоялась, в интересах ее проведения, по существу, должна была работать вся страна. И к середине ноября 1942 года с большим трудом удалось обеспечить материально лишь одно сталинградское направление.
Учитывая опыт предшествующей кампании первого периода войны, осенью 1942 года Ставка ВГК отказалась от одновременного проведения крупных наступательных операций на нескольких стратегических направлениях. ГКО и Ставка признали необходимым «считать предстоящую операцию в районе Сталинграда главным мероприятием до конца 1942 года на всем советско-герман-ском фронте, сосредоточив на ней основное внимание и усилия партии, правительства и всего советского народа»4.
ЗАМЫСЕЛ Ставки ВГК состоял в том, чтобы «вначале разгромить неприятельскую группировку в междуречье Волги и Дона, а затем нанести удары на Северном Кавказе, Верхнем Дону и под Ленинградом. Чтобы сковать противника и лишить его возможности маневрировать силами, предусматривалось провести также наступательные операции в районах Великих Лук, Ржева и Вязьмы»5.
Главная цель операции в районе ржевско-вяземского выступа состояла, таким образом, в том, чтобы не допустить переброски резервов из состава группы армий «Центр» на южное направление, а по возможности и привлечь к себе дополнительные силы противника и тем самым обеспечить успех Сталинградской операции.
Как пишет Маршал Советского Союза A.M. Василевский, после обсуждения в Ставке ряда вопросов план и сроки Сталинградской операции были окончательно утверждены Верховным Главнокомандующим И.В. Сталиным, и Г.К. Жуков получил вслед за тем задание подготовить отвлекающую операцию на Калининском и Западном фронтах'.
Это пишет начальник Генерального штаба, который, видимо, лучше, чем Д. Глэнтц или его последователи, знал, что представляла собой наступательная операция на западном направлении. Казалось бы, зачем ему через 30 лет после окончания войны «скрывать», что это была самостоятельная стратегическая операция, как утверждают теперь некоторые историки?
Для доказательства самостоятельного характера операции «Марс», равнозначной по своим масштабу и значению операции «Уран», американский историк приводит данные о численности войск на западном направлении. Но приводимые им сведения относятся к июлю-августу 1942 года, когда осуществлялась Ржевско-Сычевская наступательная операция. А к моменту проведения операции «Марс» из состава Калининского и Западного фронтов в период с сентября по октябрь 1942 года были выведены 25 соединений (11 стрелковых дивизий, 5 танковых корпусов, 9 отдельных танковых бригад), а включены лишь три механизированных корпуса и несколько отдельных частей. И, конечно, оставшимися силами было невозможно проводить полноценную стратегическую операцию на западном направлении.
Во-вторых, в соответствии с планом Ставки ВГК Северо-Западный, Калининский и Западный фронты должны были в октябре—ноябре 1942 года провести совместную наступательную операцию («Марс») на московском направлении с целью разгрома противника в районах Ржева и Ново-Сокольников. Первоначальный срок ее готовности был определен 21 октября, а начало действий — 23 октября7. С переносом срока начала контрнаступления под Сталинградом (операция «Уран») переносился и срок проведения операции «Марс», что уже само по себе свидетельствует о вспомогательном, подчиненном значении последней.
Правда, в директивах фронтам не говорилось об отвлекающем характере проводимых ими наступательных операций и даже ставились задачи «разгромить основные силы группы армий «Центр». Но это вполне понятно, ибо войска надо было убедить в серьезности стратегических намерений советского командования на западном направлении.
Для пояснения своей мысли приведу пример из собственного боевого опыта. В августе 1942 года наш батальон, входивший в состав 120 отдельной стрелковой бригады, получил задачу атаковать противника и овладеть занятой им господствующей высотой в районе юго-западнее Дубно. Вклинившись в глубину вражеской обороны, подразделения батальона попали под фланговый огонь немцев, и дальнейшее продвижение стало невозможным. Батальон понес и продолжал нести потери, но лишь с наступлением темноты поступил приказ отвести его на исходные позиции. Мы ожидали самого худшего для себя. Каково же было наше удивление, когда ночью меня и двух командиров рот вызвали на НП 49-й армии и наградили орденами. Оказывается, проводилась разведка боем, и во время атаки нашего батальона развернутые средства разведки дивизий первого эшелона выявляли огневые средства противника, что в последующем позволило артиллерии достаточно надежно подавить их. Но мы-то не должны были знать, что ведем разведку боем, и для более полного вскрытия системы огня противника были обязаны действовать так, как положено в настоящем наступательном бою.
Нечто подобное, но уже в более крупном, стратегическом масштабе происходило и при проведении операции «Марс». На уровне батальона нам казалось, что подразделения посылаются в бой крайне необдуманно, бестолково, но с оперативной точки зрения это выглядело совсем иначе.
ЕСЛИ внимательно вглядеться в схему операции «Марс», то нетрудно заметить, что удары наносились на широком фронте, на ряде разобщенных направлений с целью максимально сковать все основные группировки войск группы армий «Центр». При этом армии фронтов переходили в наступление в разные сроки. Так, 24 ноября начала активные действия 3-я ударная армия на великолукском направлении, на другой день — 41, 22, 39-я армии Калининского и 20-я армия Западного фронта. 28 ноября началось наступление Северо-Западного фронта против демянской группировки противника.
Стратегическая операция с далеко идущими решительными целями так не проводится, не говоря уже о том, что это не жуковский стиль. Г. К. Жуков, как известно, всегда добивался максимального сосредоточения сил и средств на решающих направлениях.
В-третьих, Ставка ВГК, лично И.В. Сталин, придавая особое значение обеспечению успеха на сталинградском направлении, были настолько преисполнены решимости приковать внимание германского командования к западному направлению, что пошли в этом отношении на самые экстраординарные меры. Кроме реальных наступательных действий были осуществлены различные дезинформационные акции. По этому поводу один из руководителей разведки по линии НКВД П.А. Судоплатов пишет: «Дезинформация порой имела стратегическое значение. Так, 4 ноября 1942 года Гейне-Макс (агент советской разведки. - М.Г.) сообщил, что Красная Армия нанесет удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом. Немцы ждали удара под Ржевом и отразили его. Зато окружение группировки Паулюса под Сталинградом явилось для них полной неожиданностью. Не подозревавший об этой радиоигре Жуков заплатил дорогую цену... Но он так никогда не узнал, что немцы были предупреждены о нашем наступлении на ржевском направлении, поэтому бросили туда такое количество войск»8. Верится с трудом, но допустим, что заместитель Верховного Главнокомандующего не был посвящен в замысел этой стратегической дезинформации. Но это только еще раз подтверждает, что И.В. Сталин был готов пойти на все ради выигрыша главного сражения под Сталинградом и, конечно, он не стал бы так делать, если бы на западном направлении действительно затевалась равноценная стратегическая операция. А ведь Д. Глэнтц и придерживающиеся его точки зрения историки, рассматривая ход операции «Марс» в отрыве от реальных и весьма сложных хитросплетений замыслов сторон, исходя лишь из отвлеченных, примитивно понятых принципов военного искусства, пытаются обвинить Г.К. Жукова и командующих фронтами в том, что они даже не позаботились об обеспечении внезапности перехода в наступление. Видите ли, нынешние толкователи операции «Марс», напоминающие своими абстрактными суждениями спустившихся на землю марсиан, знают, что наступление должно быть внезапным, а полководцы того времени до этого додуматься не могли.
Здравомыслящие люди, понимающие, что не обязательно каждую зарубежную версию тиражировать на весь белый свет, должны задуматься хотя бы над тем, как может командующий фронтом добиться внезапности, если сам Верховный Главнокомандующий, исходя из особых, только ему известных стратегических соображений, сообщает противнику о предстоящем наступлении своих войск. В связи с этим припоминается и такой эпизод. При подготовке к операции в 49-й армии нашу 50-ю лыжную бригаду (бывшая до этого 120 осбр) на разных участках армейской полосы наступления на протяжении двух недель три раза в дневное время подводили к передовым позициям, а ночью снова отводили в тыл. У всех нас тогда такие, как казалось, бессмысленные передвижения вызывали недоумение, но теперь, при внимательном изучении хода той операции,становится более понятным, с какой целью они производились.
- ОЖНО спорить о том, насколько все это являлось целесообразным и оправданным, насколько рационально со стратегической точки зрения были организованы операции на западном направлении. Вместе с тем очевидно и то, что в отрыве от всех этих перипетий и обстоятельств нельзя делать однозначных и скоропалительных выводов по такой сложной операции, как «Марс».
В-четвертых, при проведении всех операций на западном стратегическом направлении, в том числе и операции «Марс», над их организаторами и руководителя ми постоянно довлели и оказывали определяющее влияние военно-политические соображения, связанные с безопасностью и удержанием Москвы. В первой половине войны столица была остовом, основой устойчивости всего советско-германского фронта. Где бы ни наносил главный удар противник и куда бы Ставка ВГК ни направляла основные усилия, на первом плане у нее была Москва. С ее потерей становилась практически безнадежной судьба Ленинграда, других городов и районов СССР. Наступление германских войск на юге в 1942 году показало, что при условии удержания Красной Армией Москвы и прилегающих к ней центральных районов даже в случае глубокого продвижения противника на других направлениях и наших тяжелых потерь в результате этого, страна сохраняет шансы для противостояния врагу.
Это ясно осознавали как советское Верховное Главнокомандование, так и германское. Ставке ВГК на западном — московском — направлении ни при каких обстоятельствах нельзя было рисковать и требовалось действовать только наверняка. Но и гитлеровское военное руководство хорошо понимало значение ржевско-вязем-ского плацдарма, рассматривая его как пистолет, направленный в сердце нашей страны.
На московском направлении действовали отборные, самые боеспособные и практически только немецкие дивизии, тогда как на юге последние составляли лишь около половины общего состава войск. Остальные — итальянские, румынские, венгерские соединения — действовали в основном на флангах германской армии и представляли собой наиболее слабое звено всей группировки. Но среди войск, нацеленных на Москву, таких слабых мест практически не было.
Вследствие такого состава противника во всех операциях на западном направлении военные действия носили особо ожесточенный и упорный характер. О том, насколько трудной задачей было наступление против подобной группировки вермахта, свидетельствует и опыт неудачных наступательных операций Западного фронта зимой 1943 года на территории Смоленской области и в Белоруссии.
КОНЕЧНО, надо признать и то, что при подготовке и проведении операции «Марс» со стороны советского командования имели место и серьезные упущения. Как уже отмечалось, низкой была обеспеченность боеприпасами; не всегда должным образом срабатывала разведка. Из-за этого пехота и танки были вынуждены прорывать сильно укрепленные и недостаточно подавленные оборонительные позиции противника. Приходилось действовать на очень сложной местности, которая давала больше преимуществ обороняющейся стороне. Ставка ВГК, а вслед за ней и командующие фронтами в стремлении более надежно сковать противника и держать его в постоянном напряжении, требовали от войск непрерывно атаковать, не давая времени и возможности тщательно подготовить новое наступление. Все это привело к большим людским потерям, из которых только безвозвратные составили в операции «Марс» 70,4 тыс. человек (14 проц. численности войск к началу операции). Потери, к сожалению, велики, однако они сопоставимы с потерями в других не менее сложных и трудных операциях. Так, например, в Синявинской операции Ленинградский фронт потерял 21,1 проц., Юго-Западный и Донской фронты в контрнаступлении под Сталинградом соответственно 16,2 и 15,1 проц. численности войск к началу операции.
Мы, участники боев на ржевско-вяземской земле, тяжело все это переживали, немало кляли начальство. Да и по прошествии шести десятков лет, когда начинаешь понимать, почему и во имя чего мы так были вынуждены действовать, от этого легче не становится. И боль за погибших товарищей до конца не утихает.
Вместе с тем, говоря о недостатках в управлении войсками, нельзя, конечно, все сводить к ошибкам Г. К. Жукова, как это пытаются делать современные его критики. Сам Георгий Константинович не раз выражал свою неудовлетворенность итогами операции «Марс».
Надо иметь в виду, что поскольку Ставка видела свою главную задачу в руководстве операцией на сталинградском направлении, туда же было приковано и основное внимание заместителя Верховного Главнокомандующего Г. К. Жукова. Достаточно сказать, что и в ходе оборонительных сражений, и при подготовке контрнаступления (до середины ноября 1942 г.) он работал в войсках Юго-Западного и Донского фронтов. В ходе Сталинградской контрнаступательной операции Г. К. Жуков участвовал в выработке решения Ставки ВГК по разгрому группировки генерал-фельдмаршала Э. Манштейна, пытавшейся деблокировать попавшие в окружение под Сталинградом немецко-фашистские войска генерал-полковника Ф. Паулюса, по завершению уничтожения окруженных соединений и частей и ряду других важных событий в ходе развития этой операции.
Малоизвестен тот факт, что в начале января 1943 года генерал армии Жуков снова появился в войсках Воронежского фронта'. Об этом пишет и бывший начальник штаба немецкого 48-го танкового корпуса Ф. Меллентин'".
Несмотря на определенные просчеты, Г.К. Жуков в основном выполнил свою задачу по координации действий фронтов на западном направлении. Как и предполагал И.В. Сталин, само прибытие туда Г.К. Жукова встревожило германское командование, которое сочло, что появление такого военачальника, как Жуков, означает подготовку крупного наступления на западе. На этом направлении до 24 ноября 1942 года (в районе Витебска) А. Гитлер держал генерал-фельдмаршала Э. Манштейна и, только окончательно поняв, где происходят главные события, отправил его под Сталинград.
Упреки относительно недостатков в подготовке и проведении операции «Марс» можно (и нужно!) адресовать также командующим войсками Калининского (генерал-полковник М.А. Пуркаев) и Западного (генерал-полковник И.С. Конев) фронтов, командармам и командирам соединений и частей. Да и мы, командиры низового звена, не можем не признать, что и у нас далеко не все получалось.
Несмотря на все эти издержки и тяжелые потери, нет веских оснований для того, чтобы считать операцию «Марс» провалом или «крупнейшим поражением маршала Жукова», как об этом пишут Д. Глэнтц и другие авторы". Как нет оснований и для утверждения, что и другие операции, осуществленные в районах Ржева и Вязьмы в 1942—1943 гг., были напрасными.
КАК в военной истории принято оценивать итоги сражения, операции, войны? Конечно, не по случайным фактам и недостаткам, без которых на войне не обходится, и не только по потерям, хотя это очень важный показатель. Объективно обо всем этом можно судить только путем сопоставления того, какие цели ставили перед собой противостоявшие стороны и как они были достигнуты.
Германское командование вначале ставило своей целью разгром советских войск на западном направлении и овладение Москвой. После провала наступления в 1941 году оно стремилось любой ценой удержать ржевско-вязем-ский выступ для возобновления удара на столицу.
Цель советского Верховного Главнокомандования состояла в том, чтобы удержать Москву, сорвать попытки противника продолжить наступление на московском направлении, лишить его ржевско-вяземского плацдарма, а осенью 1942 года, кроме того, сковать основные силы группы армий «Центр» и не допустить переброски вражеских резервов на сталинградское направление.
Чем все это кончилось?
Гитлеровскому военному руководству ни одной из поставленных целей достичь не удалось: не только не была взята Москва, но немецко-фашистские войска в итоге боев были выбиты с ржев-ско-вяземского плацдарма; не удалось противнику перебросить силы и на сталинградское направление, где вермахт терпел жестокое поражение.
Советские войска на западном направлении сорвали наступление врага на Москву, освободили ржевско-вяземские земли и, сковав силы группы армий «Центр», обеспечили полный разгром гитлеровцев под Сталинградом.
Маскировочные и дезинформационные мероприятия, осуществленные при подготовке операций «Марс» и «Уран», позволили убедить германское командование в том, что главный удар Красная Армия нанесет против группы армий «Центр». Исходя из этого, оно в октябре—ноябре 1942 года перебросило дополнительно на западное направление всю 11-ю армию Э. Манштейна, которая готовилась к штурму Ленинграда.
С переходом войск Калининского и Западного фронтов в наступление в 20-х числах ноября 1942 года и до 18 декабря того же года германское командование не только не смогло направить резервы под Сталинград, но было вынуждено привлечь на московское направление из резерва ОКХ и стран Западной Европы еще 5 дивизий и 2 бригады. Кроме того, за счет перегруппировки войск и резервов группы армий «Центр» на направления, где советские войска наносили удары в районах ржевско-вяземского выступа и Великих Лук, ему пришлось перебросить еще 10 дивизий. Только во второй половине декабря противнику удалось направить с центрального участка фронта на юг всего 2 дивизии. Таким образом, поставленная Ставкой ВГК перед операцией «Марс» задача — сковать силы группы армий «Центр» и не допустить переброски резервов на сталинградское направление — была решена.
Если судить по конкретным результатам, то победа в конечном счете была на стороне советских войск. Так что не приходится особенно сожалеть по поводу итогов проведенных операций на западном направлении, в том числе и операции «Марс».
Людей, которым больше по душе все чужое, «забугорное», при водит в умиление заявление воевавшего под Ржевом немецкого генерала X. Гроссмана: «Непобежденным покинул немецкий солдат Ржевское поле сражения»'2. А мы вроде бы вступили на эти земли побежденными. Но войска Западного фронта, воевавшие на ржевско-вяземском плацдарме, пришли в Берлин и Кенигсберг. Известно также, чем это все закончилось для «непобежденных» Гроссманов и их войск.
По мнению ниспровергателей ржевско-вяземских сражений, один из показателей «провала» советских войск и их командования состоит в том, что в ходе операции «Марс» ими не была полностью выполнена задача по разгрому группы армий «Центр». Но эта группа, как и советские фронты, терпевшие неудачи в 1941—1942 гг., непрерывно пополнялась людьми, оружием, материальными средствами и продолжала действовать до конца войны.
ТАКИМ образом, операция «Марс» не являлась обычной в классическом понимании стратегической операцией. Ее проведение было подчинено интересам обеспечения успеха контрнаступления под Сталинградом. В этих целях войска на ржевско-вяземском выступе вели как оборонительные, так и наступательные операции. С некоторыми допущениями можно утверждать, что они сыграли примерно такую же роль, как Верден в 1916 году, сковавший главные силы германской армии и позволивший подготовить наступательные операции англо-французских войск на других направлениях.
Советские солдаты и офицеры на ржевско-вяземской земле сражались и умирали не напрасно. Они не менее самоотверженно и героически выполняли поставленные им задачи, чем бойцы и командиры на других участках фронта. В период, когда не в меру прославляли Малую землю, в народе ходила поговорка: «Сражался ли ты на Малой земле или отсиживался в окопах Сталинграда и Ржева?»
Упорные и ожесточенные сражения в районе ржевско-вяземского выступа надламывали и истощали силы врага. Они подготовили условия не только для победы под Сталинградом, но и для успешного проведения последующих наступательных операций в 1943—1945 гг., которые привели нас к окончательной победе над нацистской Германией.
В связи с этим уместно напомнить записку, которую известный отечественный военный историк и теоретик А.А. Свечин в марте 1930 года представил наркому обороны К.Е. Ворошилову. В ней, в частности, он отмечал, что право на наступление еще надо заработать. Только успешная операция сотен дивизий во всех фронтах позволит четырем десяткам дивизий нанести молниеносный удар на избранном направлении и добиться безусловной победы".
В свете этой примечательной мысли выдающегося военного ученого с полным основанием можно сказать, что последующие победные наступательные операции на западном направлении были «заработаны» именно на ржевско-вяземской земле. Без этих тяжелых, изнурительных сражений не было бы ни решающего перелома в войне, ни ее победного завершения. И никаким современным «марсианам», как бы они ни старались, не удастся победу изобразить поражением.

Генерал армии М.А. ГАРЕЕВ, доктор исторических наук

(Москва)


С уважением, ID
От Alexey A. B.
К ID (16.11.2003 23:36:52)
Дата 17.11.2003 05:59:36

Спасибо! (-)
От Исаев Алексей
К ID (16.11.2003 23:36:52)
Дата 17.11.2003 01:48:25

Штатный набор заклинаний

Доброе время суток

Про отвлекающую операцию. С опорой на МЕМУАРЫ Василевского и Судоплатова! Никаких документов из фонда Генштаба в оправдание "отвлекающей" версии не приводится. Причем аргументация предельно гнилая: Это пишет начальник Генерального штаба, который, видимо, лучше, чем Д. Глэнтц или его последователи, знал, что представляла собой наступательная операция на западном направлении. Казалось бы, зачем ему через 30 лет после окончания войны «скрывать», что это была самостоятельная стратегическая операция, как утверждают теперь некоторые историки?
Да не пишет потому, что "Марс" был неудачей. Точно так же Болдин молчит как копейка про свой контрудар во фланг танковому клину немцев в октябре 1941 г. под Вязьмой. Так же как Гречко молчит о своём командовании 37-й армией летом 1942 г. Скелетики в шкафу они к откровенности не располагают.

Ну ничего, надеюсь скоро выйдет книга Гланца на русском и можно будет сравнить полноту описаний в мемуарах Катукова, Бабаджаняна, Соломатина, Жукова с восстановленной Гланцем картиной событий.

С уважением, Алексей Исаев
От Alexey A. B.
К Исаев Алексей (17.11.2003 01:48:25)
Дата 17.11.2003 18:12:45

Про "способного молодого историка" - не про тебя? :-)))

Интересно, а Гареев (ну адъюнкты - референты его) Форум читают?
От Глеб Бараев
К Alexey A. B. (17.11.2003 18:12:45)
Дата 18.11.2003 00:35:44

М.б. - про Бешанова?:-)) (-)
От Exeter
К ID (16.11.2003 23:36:52)
Дата 17.11.2003 00:39:08

Фу!

Мда, уважаемый ID, другого от Гареева и не ожидал.

Не касаясь общего.

Но никто тогда не спросил у этого представителя, почему не все, даже не менее важные события Второй мировой войны, находят отражение в американской или английской истории, в учебниках? Есть, например, такой факт. В феврале 1942 года 60-тысячный британский гарнизон во главе с генералом А. Персивалем оборонял крепость Сингапур. Но как только японцы подошли к городу, британские войска, располагавшие большим количеством боеприпасов и продовольствия, практически без сопротивления капитулировали. У. Черчилль назвал этот акт самой позорной страницей британской истории.
>Однако об этом современные американские и английские историки не особенно распространяются.

Е:
Вот по этому поводу должен заметить, что, насколько я помню, и в IWM, и в лондонском музее Армии падению Сингапура посвящены отдельные витрины. В том же музее Армии там вывешена на пол-стены газета того времени к кричащим заголовком типа "SINGAPORE FALL!!" и т.п. Вообще в отношении ВМВ довольно много фоток сдачи в плен английских солдат (тем же немцам на Западном фронте в 1940 г), довольно обширные и подробные экспозиции про жизнь в плену у немцев и у японцев (последние зверьки, конечно, были особенные) и т.п. Обширные экспозиции по Фолклендам с непременной фотографией горящего "Шеффилда" на видном месте и т.д.
И вот чего уж трудно представить, так это статью какого-нибудь британского генерала в каком-нибудь английском официозе на тему "Караул, русские иваны тянут грязные лапы к славной британской военной истории". Им до нашего мнения о себе (да и о нас), как до лампочки - и совершенно правильно. А из товарища Гареева все какие-то комплексы лезут.

А насчет книг про падение Сингапура - http://www.naval-military-press.com выдает, к примеру, две: про генерала Персиваля и мемуар офицера RAF попавшего там в плен.
Амазон американский наугад выдает:
Четырнадцать (!!) английских и американских книг собственно про падение Сингапура. Включая, к примеру, труд некоего японца с заголовком "Japan's Greatest Victory, Britain's Worst Defeat: The Capture and Fall of Singapore 1942"
Историю Сингапурской ВМБ от 1919 по 1942 г.
Три книги про международные отношения в связи с падением Сингапура (типа "Таиланд и ххх").
Плюс кучу книг про историю Малайи и СИнгапура вообще, про историю ВМВ и т.д. - и везде это поминается/описывается.

Хотелось бы посмотреть, сколько у нас книг по "Марсу"...


Кстати, вопрос знатокам и прежде всего уважаемому Алексею Исаеву - правда ли, что там Гареев пишет про сильно худшее снабжение боеприпасами "Марса" в сравнении со Сталинградской операцией? Сумнительно мне что-то...

С уважением, Exeter
От Исаев Алексей
К Exeter (17.11.2003 00:39:08)
Дата 17.11.2003 01:53:28

Насчет боеприпасов увы и ах.

Доброе время суток

Данными на эту тему не располагаю. В книге Гланца этот вопрос также не освещён. Пока это остается наиболее сильным, хотя и не подкрепленным весомыми цифрами аргументом сторонников "отвлекающей" версии.

С уважением, Алексей Исаев
От Василий Фофанов
К ID (16.11.2003 23:36:52)
Дата 17.11.2003 00:11:59

Спасибо. Было очень интересно

Особенно понравилась его оценка жертв, принесенных его сослуживцами. "Мы, участники боев на ржевско-вяземской земле, тяжело все это переживали, немало кляли начальство. Да и по прошествии шести десятков лет, когда начинаешь понимать, почему и во имя чего мы так были вынуждены действовать, от этого легче не становится. И боль за погибших товарищей до конца не утихает.
(...) Да и мы, командиры низового звена, не можем не признать, что и у нас далеко не все получалось."

Вот слова достойного человека. Как это контрастирует с завываниями всяких беловых и астафьевых про "бросание на убой"!

С уважением, Василий Фофанов http://armor.kiev.ua/fofanov