От ID
К All
Дата 15.11.2003 23:59:34
Рубрики Прочее; Современность; Флот; Армия;

ВИЖ № 10

Приветствую Вас!

Е.И.МАЛАШЕНКО — Шесть фронтов маршала
Статья о Коневе. Обыкновенная для ВИЖа, т.е. невыразительная.

А.А.ПЕЧЕНКИН — Командующие фронтами 1943 года
Статья плюс сводная таблица.

М.А.ГАРЕЕВ — Операция «Марс» и современные «марсиане»
Если очень кратко, то «Марс» это не поражение, а победа, а Гланц и остальные клевещут считая иначе.

Ветераны Главного оперативного управления Генерального штаба
(Публикация Г.В.ВОРОБЬЕВА)

В.Н.ЗАРИЦКИЙ, А.Я.ЧЕРНЫШ, В.М.БОБРОВ — Особенности применения артиллерии в оборонительных сражениях под Курском
Окончание статьи начатой в № 9.

А.В.ДЕМИДОВ — «Которые, стоя перед неприятелем... знамя свое или штандарт до последней капли крови оборонять не будут... имеют... повешены быть»
Статья об особенностях Артикула воинского Петра I. Любопытно.

.Ю.КОЗЛОВ, А.Ю.САВИНОВ — «Обвинительный акт» адмиралу А.А.Эбергарду
Статья о смещении Эбергарда с поста командующего ЧФ. Интерес представляет полный текст «Доклада по морскому штабу Верховного главнокомандующего»

«После газов идут немцы... с колотушками в руках и по головам добивают наших»
(Публикация И.С.ДАНИЛЕНКО, И.А.АНФЕРТЬЕВА)
Продолжение публикации выдержек из дневников за 1916 год начальника 16-й пд - генерала Снесарева. Интересно.

С.Н.ЩЕГОЛИХИНА — Американский главком Черный Джек
Нормальная статья о Першинге.

Ю.Д.ПРЯХИН, А.С.ТАРАСОВ — «...Весь остров Уруп и прочие Курильские острова к северу составляют владения России»
Статья об адмирале Путятине.

А.А.БУДКО, Е.Ф.СЕЛИВАНОВ — Реформатор российской медицины века Просвещения
Материал о П.З.Кондоиди – архиаторе и главном директоре Медицинской канцелярии.


С уважением, ID
От Николай Поникаров
К ID (15.11.2003 23:59:34)
Дата 17.11.2003 18:11:16

И я тоже попрошу :))

День добрый.

Ю.КОЗЛОВ, А.Ю.САВИНОВ — «Обвинительный акт» адмиралу А.А.Эбергарду

Интерес представляет полный текст «Доклада по морскому штабу Верховного главнокомандующего»

С уважением, Николай.
От Андю
К ID (15.11.2003 23:59:34)
Дата 16.11.2003 18:53:18

Дмитрий, а про "артиллерию под Курском" из № 9 и 10 можно подробнее ? (+)

Приветствую !

За полный текст буду просто очень благодарен. :-)

Андрей.

"Соблюдать правила безопасности проще, чем исправлять последствия их нарушения !"
От ID
К Андю (16.11.2003 18:53:18)
Дата 17.11.2003 01:00:01

Можно.

Приветствую Вас!


>За полный текст буду просто очень благодарен. :-)

Стакан! Нет! Два!!!!! :-))))

ОДНА из крупнейших битв Второй мировой войны — Курская занимает в военной истории особое место. Она развернулась в дни, когда еще только начался отсчет третьего года Великой Отечественной войны советского народа против фашистской Германии, и пришлась на ее середину: почти два военных года позади и столько же впереди.
В первые два года, несмотря на значительные успехи немецко-фашистских войск на советско-германском фронте в летне-осенних кампаниях 1941 и 1942 гг., им не удалось достичь поставленных в войне целей. Более того, вермахту был нанесен ряд тяжелейших поражений, в частности в битве за Москву, под Сталинградом и на Кавказе, в результате которых идея блицкрига, положенная гитлеровскими стратегами в основу ведения военных действий против СССР, потерпела крах.
Эти поражения не только ослабили военную мощь и моральный дух армии и населения гитлеровской Германии, но и подорвали ее политический престиж в глазах союзников и нейтральных стран. И тем не менее к лету 1943 года Германия обладала еще достаточно большими силами. Ее сухопутные войска (без частей СС) насчитывали 6 600 тыс. человек, в том числе в действующей армии — 5 300 тыс. Из них на советско-германском фронте находилось около 4 800 тыс. (72 проц.), а вместе с войсками стран-сателлитов — более 5 325 тыс. человек. Это составляло 196 немецких дивизий, в том числе 26 танковых и моторизованных, с союзными же войсками — 232 дивизии', что на 42 больше, чем в начале войны.
Несмотря на все усилия, гитлеровскому командованию все же не удалось добиться численного перевеса на восточном фронте. Соотношение сил теперь уже складывалось не в пользу Германии. И если к июлю 1943 года количество личного состава в действующих частях и соединениях Красной Армии всего лишь на четверть превышало численность противника, то по числу боевой техники советские войска имели значительное превосходство (табл.1).



За два истекших года гитлеровская армия лишилась тех преимуществ, которые она получила благодаря внезапности нападения. И все же, несмотря на изменившееся по сравнению с начальным периодом соотношение сил, военная машина Германии обладала еще весьма большими возможностями для продолжения войны и проведения крупных наступательных операций.
ТРАГИЧЕСКИЕ события, тяжелые поражения и огромные потери первого года войны, ошибки и промахи второго не прошли даром для советского военно-политического руководства. Государственный Комитет Обороны, Ставка Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб сумели извлечь из двухлетнего военного опыта важные уроки и сделать должные выводы. Результатом этого явилась более реалистическая оценка соотношения сил и потенциальных возможностей воюющих сторон. На более высокий уровень поднялось качество стратегического планирования и руководства войсками, подготовки и проведения крупномасштабных операций. Улучшилась и продолжала совершенствоваться организационная структура войск, создавались и накапливались стратегические резервы. Возросшие возможности военной экономики Союза ССР позволяли обеспечивать части и соединения Красной Армии все увеличивавшимся количеством новейшей боевой техники.
Фронтовой опыт повысил боевое мастерство советских солдат и офицеров, научил их выдерживать и отражать натиск вражеских войск, решительно наступать, окружать и уничтожать противника. Более гибким и профессиональным стало искусство командиров и начальников различных рангов.
В конце марта 1943 года после ожесточенных зимних сражений на советско-германском фронте установилось относительное затишье. Войска Красной Армии перешли к обороне. Линия фронта на какое-то время стабилизировалась, проходя почти по прямой немногим западнее Мурманска, восточнее Новгорода, западнее Великих Лук, Кирова, Новосиля, Малоархангельска, Лютежа, восточное Таганрога и Новороссийска. В этой протянувшейся с севера на юг линии противостояния двух мощных армий резко выделялся Курский выступ, вдававшийся в расположение немецко-фашистских войск до 200 км. Его северную и северо-западную части занимали соединения Центрального (командующий генерал армии К.К. Рокоссовский), а южную и юго-западную — Воронежского (командующий генерал армии Н.ф. Ватутин) фронтов.
Победы, одержанные Красной Армией в ходе зимней кампании 1942/43 года, резко изменили обстановку на фронте в ее пользу и создали благоприятные предпосылки для развертывания новых наступательных операций. Советские войска, удерживая Курский выступ, занимали выгодное оперативное положение для ударов по флангам орловской и белгородско-харьковской группировок противника и последующего развития успеха в юго-западном направлении. И советское Верховное Главнокомандование, предполагавшее начать летнюю кампанию 1943 года широкими наступательными действиями, намечало нанести главный удар именно отсюда, из района Курска.
Готовилось к крупному летнему наступлению и немецко-фашистское командование. Внимание гитлеровских стратегов, стремившихся найти в обороне советских войск уязвимое звено, также приковал Курский выступ. Армии вермахта занимали здесь выгодное положение, охватывая его с севера, запада и юга. Этим и решило воспользоваться германское руководство для нанесения фланговых ударов по расположенным внутри выступа войскам Центрального и Воронежского фронтов. Задуманная им крупная наступательная операция получила кодовое наименование «Цитадель»,. Она должна была стать «генеральным сражением» на восточном фронте и продемонстрировать превосходство немецкой военной стратегии, восстановленную мощь и высокую боеспособность войск нацистской Германии.
Для наступления на Курск были сосредоточены огромные силы в составе 50 дивизий (в том числе 14 танковых и 2 моторизованных), 3 отдельных батальонов тяжелых танков и 8 дивизионов штурмовых орудий, входивших в 9-ю и 2-ю армии группы армий «Центр» (командующий генерал-фельдмаршал Г. Клюге), в 4-ю танковую армию и оперативную группу «Кемпф» группы армий «Юг» (командующий генерал-фельдмаршал Э. Манштейн)2. Сухопутные силы поддерживались авиацией 4-го и 6-го воздушных флотов.
Всего в этой группировке противника насчитывалось более 900 тыс. солдат и офицеров, около 10 тыс. орудий и минометов, до 2700 танков и штурмовых орудий и более 2000 боевых самолетов. В общей сложности это составляло почти 70 проц. танковых, до 30 проц. моторизованных, более 20 проц. пехотных дивизий и свыше 65 проц. боевых самолетов, действовавших на советско-германском фронте3. Важное место в достижении успеха операции отводилось немецким командованием массированному применению новых, более мощных по своей броневой защите и огневым возможностям танков «тигр», «пантера» и штурмовых орудий «фердинанд» (соотношение сил и средств на курском направлении показано в табл.2).



СТРЕМЯСЬ разгадать намерения противника, советское военное руководство внимательно следило за его действиями. Ставка ВГК постоянно требовала от командующих (командиров) обращать самое серьезное внимание на организацию разведки всех видов, целенаправленная деятельность которой позволила ей в конечном итоге раскрыть общий замысел гитлеровского командования, установить состав созданных им группировок и направления вероятных ударов, т. е. получить важные данные для принятия целесообразного решения. Основываясь на них, в первоначальные планы Ставки были внесены существенные изменения. Сводились они к тому, что готовившемуся противником мощному наступлению на Курской дуге советское Верховное Главнокомандование решило противопоставить заблаговременно созданную глубокоэшелонированную оборону, обескровить немецко-фашистские войска в оборонительных сражениях, а затем переходом в контрнаступление завершить их разгром. Выполнение этих задач возлагалось на Центральный и Воронежский фронты, а также создававшийся в их тылу Степной военный округ (с 9 июля Степной фронт) — мощный стратегический резерв Ставки.
Принятое решение представляет собой довольно редкий в истории войн случай, когда сильнейшая по численности войск и в материальном отношении сторона, зная о наступательных планах противника, предпочла стратегию преднамеренной обороны.
Комплекс наиболее крупных подготовительных к операции мероприятий включал, в частности, создание многополосной обороны на курском направлении общей глубиной 250— 300 км; скрытое выдвижение в район восточное Курска стратегического резерва — Степного военного округа; осуществление крупнейшего за все время войны сосредоточения на Курской дуге материальных средств и войск; организацию специальных воздушных операций по нарушению вражеских коммуникаций и завоеванию господства в воздухе; активизацию действий партизан с целью осуществления массовых диверсий в тылу врага и получения важных разведывательных данных; политическое обеспечение предстоящих боевых действий и другое.
В глубоком тылу по левому берегу Дона, от Лебедяни до Павловска и далее к Верхнему Мамону, готовились укрепления государственного рубежа обороны. Западнее его, от Ливен по р. Кшени, а затем в направлении к верховьям Сейма, тянулся оборонительный рубеж Степного военного округа, занятый войсками4. Еще дальше к западу проходили три фронтовых рубежа обороны, а за ними, как бы повторяя очертания линии фронта, — армейские третья, вторая и главная полосы обороны.
Во втором эшелоне Центрального и Воронежского фронтов находились 1-я и 2-я танковые, 69-я общевойсковая армии. Резервы фронтов составляли 2-й и 5-й гвардейские, 9-й, 19-й танковые, 35-й гвардейский стрелковый корпуса, артиллерийские части и соединения, расположенные у Понырей, Ольховатки, Курска, Белого, Ивни, Обояни, Ржавы, Александровского, Скородного и Корочи.
В этих условиях, как отмечал в своих воспоминаниях Маршал Советского Союза A.M. Василевский, «даже если бы враг прорвался... он встретил бы на своем пути не оперативный простор, а труднопреодолимые преграды и крупные войсковые заслоны»5.
Глубокоэшелонированная оборона в полосах Центрального и Воронежского фронтов создавалась прежде всего как противотанковая. При этом был учтен и негативный опыт прошлого. «Противнику, — писал уже после войны Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский, — не раз удавалось сравнительно легко прорывать нашу оборону. В частности, именно поэтому мы потеряли Харьков и Белгород. На мой взгляд, объяснялось это тем, что у нас не уделялось должного внимания своевременному созданию необходимых резервов, при наступлении расходовались все силы до предела, фронт вытягивался в нитку, отрываясь от своих баз. Сказывалась и слабость нашей оперативной и стратегической разведки. В результате противник имел возможность, отходя, создавать крупные группировки сил и наносить неожиданно контрудары, парировать которые было нечем»6.
СТАВКА ВГК, своевременно вскрыв планы немецко-фашистского командования и сосредоточив на курском направлении крупные силы, в том числе и стратегические резервы, преднамеренно предоставила противнику возможность первому нанести удар, с тем чтобы, использовав выгоды заблаговременно подготовленной обороны, обескровить его ударные группировки, а затем перейти в контрнаступление и полностью их разгромить. Как в обороне, так и в наступлении важная роль отводилась артиллерии.
Группировка артиллерии. Войска Центрального и Воронежского фронтов были усилены большим количеством артиллерии РВГК, Центральный фронт (командующий артиллерией генерал-лейтенант артиллерии В.И. Казаков) получил на усиление 4-й артиллерийский корпус прорыва (акп) и 1 -ю гвардейскую артиллерийскую дивизию прорыва (адп), 10 полков и один дивизион реактивной артиллерии (РА), 15 отдельных пушечных и минометных полков, 6 самоходных артиллерийских полков, 10 истре-бительно-противотанковых артиллерийских полков (иптап) и 1, 2 и 13-ю истребительно-противотанковые артиллерийские бригады (ип-табр), 4-ю и 14-ю истребительные бригады (ибр), всего 8791 орудие и миномет, 224 боевые машины реактивной артиллерии БМ-13 и БМ-8 и 432 пусковые рамы М-30.
Воронежский фронт (командующий артиллерией генерал-лейтенант артиллерии С.С. Ва-ренцов) был усилен 31 артиллерийским и минометным полком, 11 полками и дивизионом РА, 3 полками самоходной артиллерии, 28 иптап и 14, 27, 28, 29,30, 31 и 32 иптабр. Всего фронт имел 8219 орудий и минометов и 262 боевые машины реактивной артиллерии.
Вся артиллерия усиления, за исключением части истребительно-противотанковой и реактивной, остававшейся во втором эшелоне и резерве фронтов, была распределена по армиям. Следует отметить, что под Курском впервые применялись артиллерийские дивизии и корпуса прорыва. Основные группировки артиллерии по решению командующих фронтами сосредоточивались у основания Курского выступа.
На Центральном фронте в полосе обороны 13-й армии, занимавшей 10 проц. общей протяженности фронта, было сосредоточено 2718 орудий и минометов, или около 35 проц. всей артиллерии, в том числе 4 акп, 105 боевых машин РА и все пусковые рамы М-30. В результате умелого маневра и решительного массиро-вания артиллерийских средств в полосе 13-й армии и на смежных флангах соседних с ней армий плотность артиллерии достигала 85—90 орудий и минометов, 3,5 боевых машин БМ-8 и БМ-13 и 13,5 пусковых станков (рам) М-30 на 1 км фронта. Это была максимальная плотность артиллерии в обороне в ходе Великой Отечественной войны. В то же время на всем остальном фронте плотность не превышала 10—14 орудий и минометов на 1 км.
На Воронежском фронте в полосах 6-й и 7-й гвардейских армий, оборонявших около половины протяженности фронта, находилось 3144 орудия и миномета и 80 проц. РА, а с учетом артиллерии второго эшелона (69-я армия) и фронтовых резервов — 5682 орудия и миномета. Это составляло около 70 проц. всей артиллерии. Ее плотность в полосах 6-й и 7-й гвардейских армий достигала 26—29, а с учетом артиллерии второго эшелона и резервов фронта — до 50 орудий и минометов и до двух боевых машин БМ-13 на 1 км.
На направлениях ожидаемых ударов противника артиллерия обоих фронтов вместе с другими родами войск располагалась эшелониро-ванно на глубину до 35 км, занимая все три армейские оборонительные полосы. Это обеспечивало большую устойчивость обороны против таранных ударов танковых группировок врага. Вместе с тем основная масса артиллерии усиления использовалась в интересах стрелковых дивизий первых эшелонов армий.
Высокие плотности и глубокое эшелонирование являлись характерными особенностями боевого применения артиллерии в оборонительном сражении под Курском. Создание такой мощной артиллерийской группировки к началу оборонительного сражения вызывалось оперативными соображениями Ставки, связанными с последующим переходом в контрнаступление, а затем и в общее наступление на этом направлении.
Группировка артиллерии в армиях, действовавших на наиболее ответственных участках обороны обоих фронтов, была различной. На Центральном фронте в 13-й армии (командующий генерал-лейтенант Н.П. Пухов, командующий артиллерией генерал-майор артиллерии А.Н. Панков) почти вся артиллерия усиления использовалась централизованно, оставаясь в армейском подчинении. Этому способствовали сравнительно узкая полоса обороны армии и наличие приданных мощных артиллерийских соединений. 4 акп РВГК (командир корпуса генерал Н.В. Игнатов) составлял артиллерийскую группу усиления 13-й армии и по числу стрелковых корпусов первого эшелона армии (15-й и 29-й) делился на подгруппы — правого участка в составе 12 адп и левого участка, состоявшую из 5 адп, т. е. каждая артиллерийская дивизия прорыва поддерживала один стрелковый корпус. Пушечные полки артиллерийских дивизий составляли подгруппы артиллерии дальнего действия (АДД) стрелковых корпусов. Легкие, гаубичные и минометные полки образовывали группы усиления артиллерии поддержки пехоты (АПП) стрелковых дивизий первого эшелона. Они выполняли свои задачи, оставаясь в подчинении командира 4 акп. Такая организация управления артиллерией корпуса прорыва, безусловно, усложняла взаимодействие с пехотой, но обеспечивала возможность быстрого маневра крупными силами артиллерии в ходе оборонительного сражения на любое угрожаемое направление. Каждая дивизия первого эшелона 13-й армии получила на усиление по одному полку реактивной артиллерии. Фланговые дивизии, кроме того, были усилены: 8-я стрелковая 15-го стрелкового корпуса — минометным полком (минп), а 15-я 29-го стрелкового корпуса — минометным и пушечным полками.
Артиллерийские бригады большой мощности и тяжелые гаубичные бригады (тгабр) обеих артиллерийских дивизий прорыва находились в резерве. 5-я гвардейская тяжелая минометная дивизия (полковник Г.М. Фанталов) 4 акп также была в резерве и располагалась побригадно на выжидательных позициях со вторым эшелоном армии в готовности к маневру для отражения ударов противника на важнейших направлениях.
В армиях Воронежского фронта, в отличие от 13-й армии Центрального, почти вся артиллерия усиления была придана стрелковым дивизиям первого эшелона. В 6-й гвардейской армии (командующий генерал-лейтенант И.М. Чистяков, командующий артиллерией генерал-майор артиллерии Д.Н. Турбин) каждая дивизия усиливалась одним-двумя пушечными полками, одним-тремя иптап, дивизионом — полком PA, а фланговые 71-я гвардейская и 375-я стрелковые дивизии получили, кроме того, по одному минометному полку. Армейская артиллерийская группа не создавалась.
В стрелковых дивизиях первого эшелона на обоих фронтах создавались группы АПП, в состав которых входила штатная и приданная артиллерия. Полки РА оставались в резерве командиров дивизий. В 71-й и 67-й гвардейских стрелковых дивизиях 6-й гвардейской армии за счет приданной артиллерии были созданы дивизионные группы АДД.
ПРИ ПЛАНИРОВАНИИ артиллерийского огня главным требованием являлось максимальное массирование его на важнейших направлениях — как перед передним краем, так и в глубине обороны. Данному требованию соответствовали группировка и организация управления артиллерией, особенно в 13-й армии. С этой целью в армиях и дивизиях заблаговременно планировался и подготавливался маневр артиллерии в ходе боя — как траекториями, так и колесами. На случай отхода для артиллерии заранее оборудовались огневые позиции на второй полосе обороны.
Во всех армиях в системе огня подготавливались дальнее огневое нападение (ДОН), сосредоточенный огонь (СО), неподвижный заградительный огонь (НЗО) и подвижный заградительный огонь (ПЗО). Участки и рубежи их были пристреляны. В результате хорошей натренированности огонь открывался через 1,5— 3 мин, а внеплановый — через 4—7 мин. Особое внимание при организации системы огня уделялось обеспечению стыков. С этой целью наибольшее количество артиллерии как в 13-й, так и в 6-й гвардейской армии получили фланговые дивизии, обеспечивавшие стыки с соседними армиями.




Организация артиллерийской противотанковой обороны (ПТО). При организации обороны Курского выступа на артиллерию возлагалась основная тяжесть борьбы с танками. Командование Центрального и Воронежского фронтов уделяло особое внимание созданию стройной системы глубокоэшелонированной противотанковой обороны. При этом учитывалось применение противником новых тяжелых танков Т-VI «тигр» и средних — T-V «пантера».
Артиллерийские противотанковые средства сосредоточивались на танкоопасных направлениях у основания выступа. Средняя плотность противотанковой артиллерии в полосе обороны 13-й армии и на смежных флангах соседних с ней 48-й и 70-й армий составляла 23 орудия на 1 км (в главной полосе - 7,9 орудия, во второй — 3 и в третьей — 11,9 орудия) (см. схему).
На Воронежском фронте плотность была значительно ниже: 9,2 орудия в 6-й и 7-й гвардейских армиях. Это объяснялось большой шириной полос обороны этих армий (в общей сложности 114 км). Однако на важнейших танкоопасных направлениях плотность противотанковой артиллерии достигала 15 орудий, а за счет маневра артиллерийскими противотанковыми резервами (АПТР) в ходе сражения она могла быть увеличена в несколько раз.
Основу артиллерийской ПТО составляли противотанковые опорные пункты (ПТОП), создававшиеся в ротных, батальонных районах обороны или самостоятельно, а также заблаговременно подготовленный маневр АПТР. Артиллерийская ПТО готовилась на всю глубину армейской полосы обороны. ПТОПы создавались на всех трех армейских оборонительных рубежах.
На Центральном фронте на участке стрелкового полка все ПТОПы объединялись в противотанковый район (ПТОР). Это делалось для того, чтобы обеспечить централизованное управление всеми противотанковыми средствами в пределах полкового участка обороны. Комендантом ПТОР являлся командир стрелкового полка, а опорного пункта — командир роты или батальона, их заместителями — артиллерийские командиры. ПТОП, как правило, имел в своем составе 3—6 орудий калибра 45—76 мм, 2—3 отделения противотанковых ружей, а также огневые средства для борьбы с вражеской пехотой, взвод — батарею минометов и до отделения автоматчиков. Иногда в него включались отдельные орудия 122-мм и 152-мм калибра для борьбы с тяжелыми танками, а также до отделения саперов и реже 1 —2 танка или само-ходно-артиллерийские установки.
На Воронежском фронте состав ПТОПов был более разнообразным по количеству артиллерийских средств, включая на важнейших направлениях до 10 орудий и более. В каждой дивизии создавалось по нескольку опорных пунктов или противотанковых районов. Их комендантами назначались артиллерийские офицеры.
В глубине обороны на обоих фронтах готовились самостоятельные противотанковые районы, обычно артиллерийскими частями и соединениями, находившимися в АПТР. Например, в полосе обороны 6-й гвардейской армии было организовано 4 таких ПТОРа, созданных 27 и 28 иптабр, 493 и 496 иптап.
В БОРЬБЕ с танками противника исключительно большая роль отводилась артиллерийским противотанковым резервам, являвшимся мощным средством маневра в руках общевойсковых командиров различных степеней. Эти резервы имелись во фронтах, армиях, во всех стрелковых дивизиях и некоторых стрелковых полках. На Центральном фронте в составе АПТР (армейских и фронтовых) находилось 87 проц. всей истребительно-противотанковой артиллерии (50 проц. во фронте и 37 в армиях), а на Воронежском — 67 проц. (16 во фронте и 51 проц. в армиях). Особенно сильный АПТР был создан на Центральном фронте. В него входили 1 и 13 иптабр, 4 ибр и два иптап. В резерве Воронежского фронта были 14 и 31 иптабр и два иптап. Армейские АПТР имели в своем составе от одного иптап до одной—двух иптабр. Самый сильный АПТР был создан в 6-й гвардейской армии. Он состоял из 27 и 28 иптабр, 493 и 496 иптап. В стрелковых дивизиях в противотанковом резерве находились от батареи до дивизиона артиллерии и до роты противотанковых ружей. Возможные варианты маневра артиллерийскими противотанковыми резервами заблаговременно планировались соответствующими штабами. Маршруты выдвижения и рубежи их развертывания разведывались и оборудовались. Например, 13 иптабр из состава АПТР Центрального фронта имела шесть, 1 ибр — пять таких рубежей.
К началу июля на правом крыле Центрального фронта глубина противотанковой обороны достигала 35 км. Важное значение придавалось созданию противотанковых заграждений. Перед передним краем и в глубине обороны на всех танкоопасных направлениях была оборудована сплошная зона таких заграждений, включавшая минные поля, противотанковые рвы, надолбы, плотины для затопления водой и другие препятствия.
Для отражения танковых атак командование фронта решило привлечь всю артиллерию, в том числе зенитную и реактивную. Для подготовки РА, выработки эффективных способов ее применения против танков были оборудованы тыловые полигоны и проведены опытные и тренировочные стрельбы из боевых машин БМ-13 и БМ-8 по макетам и трофейным танкам, разработана инструкция по применению этих машин для борьбы с танками.
Артиллерия, находившаяся на закрытых позициях, готовила массированный огонь по возможным районам сосредоточения танков, ДОН, СО и ПЗО на путях их движения как перед передним краем, так и в глубине обороны. Большинство пушечных батарей занимали огневые позиции на танкоопасных направлениях.
Искусная группировка артиллерийских противотанковых средств на основных танкоопасных направлениях, глубокое эшелонирование их и хорошо подготовленный маневр противотанковыми резервами в ходе боя, заранее продуманная система огня всех видов артиллерии в сочетании с инженерными заграждениями обеспечивали большую устойчивость обороны советских войск в противотанковом отношении. Кроме того, к борьбе с танками противника привлекались подвижные отряды заграждения, специально подготовленные истребители танков, самоходная артиллерия, танки и авиация.





ОРГАНИЗАЦИЯ артиллерийской контрподготовки. С тем чтобы ослабить первоначальный удар противника и нанести ему потери в живой силе и боевой технике, еще до начала наступления как на Центральном, так и на Воронежском фронтах заблаговременно планировалась артиллерийская контрподготовка.
На Центральном фронте контрподготовка организовывалась по нескольким вариантам во всей полосе обороны 13-й армии и на смежных с ней флангах 48-й и 70-й армий. К участию в ней по полному варианту в 13-й армии привлекались 967 орудий и минометов и 100 реактивных установок БМ-13. Это позволило создать среднюю плотность артиллерии 30 орудий и минометов и 3 установки РА на 1 км фронта. На важнейших участках плотность доходила до 60—70 орудий и минометов. Продолжительность контрподготовки планировалась 30 мин. Она начиналась и заканчивалась пятиминутными огневыми налетами, между которыми в течение 20 мин предусматривалось подавление целей методическим огнем.
Основным объектом подавления в период контрподготовки на Центральном фронте являлась артиллерия противника, которая имела здесь сильную группировку и была достаточно хорошо вскрыта разведкой. Готовилось также подавление живой силы и танков противника в местах их вероятного сосредоточения.
На Воронежском фронте контрподготовка планировалась по отдельным участкам в полосах обороны 6, 7 гвардейских и 40-й армий примерно с такой же плотностью артиллерии и продолжительностью, как и на Центральном фронте. В отличие от Центрального фронта главным объектом подавления являлись живая сила и танки противника, сосредоточенные в исходном положении для наступления, и лишь частично артиллерия.
Расход боеприпасов на контрподготовку предусматривался в обоих фронтах по 0,25 боекомплекта. Планомерная подготовка обороны Курского выступа продолжалась до самого начала вражеского наступления. Наряду с оборонительными работами войска регулярно занимались боевой подготовкой. При этом не менее трети всех занятий проходило в ночное время. Бойцы и командиры изучали тактико-технические данные новых немецких танков, осваивали приемы борьбы с ними. В тылу каждой армии были оборудованы полигоны и проводились боевые стрельбы по танкам и мишеням. Эти занятия значительно повысили мастерство артиллеристов и бронебойщиков.
Интересно, что к началу сражения на Курской дуге на самолетах были доставлены 75 тыс. вновь созданных подкалибер-ных и 6700 кумулятивных артснарядов, эффективность действия которых против танков противника была намного выше, чем обычных бронебойных.
Оборонительное сражение под Курском началось мощной артиллерийской контрподготовкой советских войск. Командование обоих фронтов еще 2 июля было предупреждено Ставкой ВГК о возможном переходе противника в наступление в период между 3 и 6 июля. В ночь на 5 июля в полосе 13-й армии был захвачен в плен немецкий сапер, показавший, что наступление назначено на 3 ч утра и что гитлеровские войска уже заняли исходное положение для броска.
«Времени на запрос Ставки не было, — вспоминал много лет спустя К.К.Рокоссовский, — обстановка складывалась так, что промедление могло привести к тяжелым последствиям. Присутствовавший при этом представитель Ставки ПК. Жуков, который прибыл к нам накануне вечером, доверил решение этого вопроса мне. Благодаря этому я смог немедленно дать распоряжение командующему артиллерией фронта об открытии огня»'.
Контрподготовка началась на участке 29-го стрелкового корпуса в 2 ч 20 мин 5 июля, упреждая действия противника на 10 мин. В ней участвовали 595 орудий и минометов. В отличие от намеченного графика методическое подавление не проводилось, были произведены один за другим два огневых налета. Помимо артиллерии в контрподготовке приняли участие и все огневые средства пехоты.
Мощные огневые удары советской артиллерии оказались неожиданными для врага. В результате их нанесения он начал свою артиллерийскую подготовку с запозданием на 2 часа, неорганизованно и разрозненно. Это позволило в 4 ч 35 мин повторить контрподготовку по тому же плану, но в полном объеме на всем фронте 13-й армии. Всего на артиллерийскую контрподготовку было израсходовано 0,5 боекомплекта боеприпасов.
Первый удар противника был значительно ослаблен. Немец-ко-фашистские войска еще в исходном положении для наступления понесли потери, были расстроены и в какой-то степени деморализованы. Упреждающая контрподготовка была осуществлена и на Воронежском фронте.
Проведение столь мощной и хорошо организованной артиллерийской контрподготовки является одной из важных особенностей боевого применения артиллерии в битве под Курском.
После артиллерийской подготовки, осуществленной ослабленными силами (огонь вели всего около 80 батарей), немец-ко-фашистские войска с опозданием на 2,5—3 часа перешли в наступление: в 5 ч 30 мин против Центрального фронта и в 6 ч против Воронежского. Мощные танковые группировки врага атаковали позиции советских войск, действуя одновременно с севера и юга под основание Курского выступа. Противник был уверен в неотразимости своих ударов. По плану немецкого командования острия обоих танковых клиньев,нацеленных на Курск, должны были сомкнуться восточное города не позднее чем на четвертые сутки. В результате этого войска Центрального и Воронежского фронтов оказались бы в котле. На северном и южном фасах Курской дуги завязались тяжелейшие бои.
Оборонительные сражения на северном фасе Курской дуги. С орловского плацдарма, нависавшего над правым крылом Центрального фронта, главный удар противника, как и предвидел К,К. Рокоссовский, был нанесен по войскам 13-й армии генерал-лейтенанта Н.П. Пухова, по левому флангу 48-й армии генерал-лейтенанта П.Л. Романенко и правому флангу 70-й армии генерал-лейтенанта И.В. Галанина в направлении на Ольховатку.
В первом эшелоне действовала ударная группировка в составе трех танковых и пяти пехотных дивизий. За тяжелыми танками на бронетранспортерах (БТР) и в пешем строю двигалась пехота. На прицепе у некоторых БТР находились шестиствольные минометы в готовности к подавлению узлов сопротивления.
Советские войска проявили высочайшие организованность и стойкость. Огнем всех видов они с оптимальных дистанций расстреливали атаковавшие танки и пехоту противника. Немецко-фашистское командование, не ожидавшее столь сильного отпора, бросало в бой все новые и новые танковые и пехотные части, непрерывно наращивая мощь своей ударной группировки и пытаясь любой ценой прорвать оборону 13-й армии. Действовавшая узкими клиньями в предельно уплотненных боевых порядках вражеская группировка обладала огромной пробивной силой. И все же четыре ее яростные атаки, следовавшие одна за другой, разбились об упорство и мужество войск Центрального фронта. И лишь пятая позволила гитлеровцам к исходу дня вклиниться на главном — ольховат-ском — направлении на 6—8 км, преодолев первую полосу обороны.
В ходе оборонительного сражения артиллерия приняла на себя основную тяжесть борьбы с танками. Успех этой борьбы определялся невиданным упорством, героизмом и мастерством советских артиллеристов, умелым сочетанием огня прямой наводкой с массированным огнем орудий, стоявших на закрытых позициях, гибким маневром артиллерии всех видов, в том числе реактивной.
Когда окончательно выявилось направление главного удара противника, 13 иптабр была переброшена из 48-й в 13-ю армию. Она развернулась на правом фланге этой армии для прикрытия направления Согласный, Малоархангельск. В связи с вклинением врага в главную полосу обороны 13-й армии в борьбу с его'танками включились все легкие артиллерийские полки 4 акп, а также часть батарей гаубичных и пушечных полков.
На правом фланге 70-й армии для ликвидации прорыва на прямую наводку были выдвинуты 206-й и 167-й гвардейские легкие артиллерийские полки 1 гвардейской адп. В результате маневра артиллерией и смелого выдвижения ее для стрельбы прямой наводкой, а также массированного огня артиллерии с закрытых огневых позиций танкам противника был нанесен тяжелый урон.
Эффективно уничтожала бро-нетехнику врага и реактивная артиллерия. Когда противник вклинился в оборону 81-й стрелковой дивизии в районе Озерки, стремясь окружить ее 467-й полк, командир приданного дивизии 65-го гвардейского минп майор Н.В. Соклаков выдвинул один дивизион на открытые огневые позиции и произвел им залп по танкам и пехоте, прорвавшимся к западной окраине ст. Поныри. Противник понес ощутимые потери, его попытка окружить 467-й полк была сорвана.
С целью остановить наступление немецко-фашистских войск и восстановить положение по решению командующего Центральным фронтом с утра 6 июля по главной группировке противника был нанесен контрудар частью сил второго эшелона 13-й армии (17-й гвардейский стрелковый корпус) и 2-й танковой армии (16-й танковый корпус). Для обеспечения контрудара привлекались вся артиллерия участвовавших в нем соединений и основная масса артиллерии 5 адп. Средняя плотность артиллерии, не считая противотанковой, равнялась 45 орудиям и минометам на 1 км фронта.
Для усиления противотанковой обороны исходного рубежа в полосу обороны 13-й армии из резерва фронта была выдвинута 1 иптабр, а в район Самодуров-ки с целью обеспечения стыка 13-й и 70-й армий в ночь на 6 июля переброшены 3 ибр и 378 иптап из противотанкового резерва 70-й армии.
3 ибр (командир полковник В.Н. Рукосуев), развернувшись на заблаговременно отреког-носцированном рубеже юго-восточнее Самодуровки и организовав на нем два противотанковых района, в тесном взаимодействии с полками 1 гвардейской адп сыграла решающую роль в отражении танковых ударов гитлеровцев на стыке указанных выше армий. К вечеру 6 июля противник сосредоточил здесь до 240 танков и штурмовых орудий. В течение двух часов он трижды атаковал боевые порядки бригады, бросая в бой на узких участках при поддержке артиллерии и авиации от 50 до 150 бронеединиц с автоматчиками, но всякий раз вынужден был прекращать наступление.
Не добившись успеха на оль-ховатском направлении, противник с утра 7 июля перенес главные усилия в направлении ст. Поныри и предпринял попытку прорвать здесь вторую полосу обороны 13-й армии. В атаку было брошено до двух пехотных и одной танковой дивизий.
Советское командование, своевременно вскрыв намерения противника, еще 6 июля перегруппировало в район Поны-рей 13 иптабр, а в ночь на 7 к левому флангу 13-й армии из 48-й была переброшена 2 иптабр и с правого фланга 13-й армии — 46-я пушечная артиллерийская и 11-я минометная бригады 12 адп. Всего в районе Понырей было сосредоточено 15 артиллерийских и минометных полков, тгабр и две иптабр. Полки 13 иптабр и легкие артиллерийские полки 5 адп создали огневой мешок, расстреливая втянувшиеся в него танки фланговым огнем по бортовой броне.
В результате смелого маневра противотанковой артиллерией плотность ее на важнейших участках второй полосы обороны 13-й армии 7 июля возросла до 30, а в районе Понырей до 42 орудий на 1 км фронта. Оборонявшая этот район 307-я стрелковая дивизия (командир генерал-майор М.А. Еншин) второго эшелона 15-го стрелкового корпуса при столь мощной поддержке артиллерии отразила 7 июля все атаки противника. К вечеру врагу удалось овладеть лишь северной частью населенного пункта. Однако с утра 8 июля 307 сд, усиленная двумя танковыми бригадами 3-го танкового корпуса, контратаковала и выбила оттуда противника, полностью восстановив положение.
8 июля противник вновь перенес основные усилия на ольхо-ватское направление, ближе к стыку 13-й и 70-й армий. Для предотвращения прорыва сюда, в район Теплого, Самодуровки, были подтянуты и выставлены для стрельбы прямой наводкой два легких полка 1-й гвардейской артиллерийской дивизии и 2 иптабр, подчиненная командующему 13-й армией. Здесь по-прежнему занимала огневые позиции 3 ибр.
С утра противник бросил в атаку до 300 танков и штурмовых орудий с автоматчиками. И снова при отражении его танковых атак в районе Самодуровки особо отличились артиллеристы 3 ибр. Проявляя исключительную выдержку, они подпускали вражеские танки на 600— 400 м и уничтожали их метким огнем. За день боя были отбиты четыре атаки.
Выдающийся подвиг совершила в этот день 4-я батарея капитана Г.И. Игишева 3-й истребительной бригады, которая приняла на себя первый удар танкового тарана. Батарея погибла, но танки не пропустила. Впоследствии на месте гибели героев на Тепловских высотах у деревни Самодуровки был установлен 17-метровый обелиск с 76-мм пушкой ЗИС-3 на постаменте. Капитан Г.И. Игишев посмертно удостоен звания Героя Советского Союза и навечно зачислен в списки 1-й батареи бригады, деревня Самодуровка переименована в Игишево. До 1988 года капитан Г.И. Игишев числился в списках 1-й стартовой батареи 1 -го ракетного дивизиона 152-й ракетной бригады ГСВГ, г. Варен.
К 9 июля командование группы армий «Центр» ввело в сражение почти всю ударную группировку 9-й армии — семь пехотных и пять танковых дивизий, но ни в этот день, ни в два последующих развить наступление ей не удалось. 11 июля к исходу дня противник был окончательно остановлен, сумев вклиниться в оборону Центрального фронта лишь на 8—12 км.
Оборонительные сражения на южном фасе Курской дуги. Против войск Воронежского фронта действовали 4-я танковая армия генерала Г. Гота и оперативная группа «Кемпф» под общим командованием генерал-фельдмаршала Э. Манштейна.
Артиллерия Воронежского фронта начала оборонительное сражение еще 4 июля, поддерживая огнем действия атакованного противником боевого охранения 6-й гвардейской армии. В 22 ч 30 мин, когда неприятель, сбив боевое охранение, стал сосредоточивать главные силы в исходном положении для наступления, часть артиллерии 6-й гвардейской армии произвела мощный пятиминутный огневой налет по запланированным для контрподготовки участкам подавления. В 3 ч 5 июля артиллерийская контрподготовка была проведена в соответствии с планом в полосах обороны 6-й и 7-й гвардейских армий. В результате ее осуществления враг понес потери и перед фронтом 7-й гвардейской армии вынужден был отказаться от наступления с плацдарма на Северском Донце в районе Михайловки, а в полосе 6-й гвардейской армии в районе Черкасского он смог начать наступление только в 6 ч.
5 июля гитлеровцы силами пяти корпусов, в том числе трех танковых, атаковали позиции 6-й гвардейской (генерал-лейтенант И.М. Чистяков) и 7-й гвардейской (генерал-лейтенант М.С. Шумилов) армий, прикрывавших направления соответственно на Обоянь и на Корочу. Ценой больших потерь в танках и живой силе им удалось к исходу дня вклиниться в оборону советских войск на глубину 8—10 км.
Артиллерия совместно с другими родами войск уничтожала живую силу и бронетехнику противника, сосредоточивая главное внимание на борьбе с танками. В первый день боя выявился важный недостаток в организации противотанковой обороны — отсутствие должного взаимодействия артиллерийских противотанковых опорных пунктов с пехотой. Не имея пехотного прикрытия, артиллеристы несли тяжелые потери от огня стрелкового оружия противника. Это значительно снижало их возможности в борьбе с танками.
С большим успехом применялся против танков врага подвижный заградительный огонь. Артиллерия 90-й гвардейской стрелковой дивизии, стоявшая на закрытых позициях в районе Завидовки, встретила ПЗО группу вражеских танков, двигавшихся в предбоевых порядках. В течение нескольких минут 12 танков были сожжены, В полосе 78-й гвардейской стрелковой дивизии 7-й гвардейской армии в районе Разумного в этот же день ПЗО артиллерии дивизии и 265-го гвардейского пушечного артполка было подбито и сожжено 26 вражеских танков из 60 участвовавших в атаке. Продвижение противника было задержано на 4—5 ч. Все это свидетельствует о высокой эффективности массированного огня артиллерии с закрытых позиций в борьбе с танками.
Ожесточенные атаки крупных сил противника успешно отражались в результате умелого сочетания массированного огня с закрытых позиций с огнем прямой наводкой. Большой эффект имел НЗО. Так, из района Михайловки противник попытался предпринять «психическую» атаку, двинувшись в полный рост на боевые порядки 73-й гвардейской стрелковой дивизии. Заградительным огнем артиллерии дивизии в течение 5 мин было уничтожено более 500 вражеских солдат и офицеров. Остатки атаковавших в беспорядке отошли назад.
8 ночь на 6 июля на второй рубеж обороны 6-й гвардейской армии была выдвинута 1 -я танковая армия генерал-лейтенанта танковых войск М.Е. Катукова, усиленная иптабр. Плотность артиллерийских противотанковых средств с учетом танковых пушек в полосе 6-й гвардейской армии значительно возросла. Это имело большое значение для усиления ПТО, так как в связи с наступлением противника на фронте 6-й гвардейской армии одновременно на нескольких направлениях весь ее АПТР был задействован в первый же день, а маневр противотанковой артиллерией за счет ослабления каких-либо других участков затруднен. Для обеспечения стыка между 6-й гвардейской и 40-й армиями по распоряжению командующего артиллерией фронта 6 июля были переброшены в этот район из 38-й армии 29 иптабр, 222 иптап и 111-й гаубичный артиллерийский полк (ran).
Только 8 июля противнику удалось прорвать на обоянском направлении вторую полосу обороны и на узком участке выйти к третьей полосе. Это стоило врагу значительных потерь в танках.
9 июля немецко-фашистское командование, стянув крупные силы, в том числе до 500 танков и штурмовых орудий, в район севернее Яковлеве, сделало последнюю попытку прорваться к Курску вдоль шоссе через Обо-янь. Таранный удар наносился на узком 10-километровом участке. Но и эта попытка не увенчалась успехом. Для усиления советских войск, действовавших на этом направлении, наряду со стрелковыми и танковыми соединениями были переброшены иптабр, три иптап и четыре дивизиона РА. Этот танковый удар стоил врагу очень дорого:
он потерял до 300 танков и штурмовых орудий.
Все попытки гитлеровского командования, неоднократно изменявшего направления атак своих войск с целью найти слабое место в противотанковой обороне Воронежского фронта, нейтрализовывались своевременным маневром истребитель-но-противотанковой артиллерией. В боях с 6 по 9 июля за счет маневра артиллерией войска 6-й гвардейской и 1-й танковой армий были усилены тремя иптабр, восемью иптап, тгабр, двумя ran, минбр и четырьмя дивизионами РА, выдвинутыми из резерва фронта и переброшенными из 38-й и 40-й армий, а также артиллерией, прибывшей в составе переданных этим армиям стрелковых соединений.
Только одна 27 иптабр с 5 по 9 июля в основном огнем 1837 иптап уничтожила 66 танков и самоходных орудий противника, из них 14 танков T-VI («тигр»), потеряв при этом 19 орудий.
На корочанском направлении также шли упорные бои. Противник добился здесь еще меньших результатов.
Не сумев пробиться на Курск через Обоянь, генерал-фельдмаршал Э. Манштейн решил совершить танковый прорыв через Прохоровку. С этой целью основные силы 4-й немецкой танковой армии и оперативной группы «Кемпф» были перенацелены на прохоровское направление. В общей сложности вражеская танковая армада насчитывала более 700 танков и штурмовых орудий.
Маневр гитлеровского командования не ускользнул от внимания советской войсковой и воздушной разведок. Для усиления Воронежского фронта на этом направлении Ставка ВГК 9 июля передала в его состав 5-ю гвардейскую танковую армию генерал-лейтенанта танковых войск П.А. Ротмистрова и 5-ю гвардейскую армию генерал-лейтенанта А.С. Жадова.
Представитель Ставки Маршал Советского Союза A.M. Василевский и командующий фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин,проанализировав складывавшуюся оперативную обстановку, пришли к выводу, что в наступательных действиях противника назревает кризис. В связи с этим было принято решение с утра 12 июля нанести по его вклинившейся в оборону группировке мощный контрудар войсками фронта с использованием только что переданных на их усиление стратегических резервов. К его проведению планировалось привлечь 5-ю гвардейскую танковую армию, часть сил 5-й гвардейской армии, 6-ю и 7-ю гвардейские и 1-ю танковую армии при поддержке 2-й и 17-й воздушных армий и авиации дальнего действия. Однако к утру 12 июля противнику удалось потеснить соединения 1-й танковой, 5,6 и 7-й гвардейских армий, что не позволило большинству из них принять участие в контрударе. Его, по существу, смогла нанести лишь 5-я гвардейская танковая армия с приданными ей двумя танковыми корпусами, а также часть сил 5-й гвардейской армии. Артиллерия танковой армии вместе с усилением состояла из одной пабр, трех ran, восьми иптап, трех минп и трех полков РА. Часть ее была придана корпусам, а другая вошла в армейскую артиллерийскую группу.
В 8 ч 30 мин 12 июля после короткой артподготовки советские войска нанесли удар из района Прохоровки на Яковлеве. Одновременно перешли в наступление на Прохоровку и соединения 2-го немецкого танкового корпуса СС (танковые дивизии «Адольф Гитлер», «Рейх», «Мертвая голова»), в составе которого имелось немало новых тяжелых- танков «тигр» и штурмовых орудий «фердинанд». Поддержку этой ударной группировки противника осуществляла вся авиация, действовавшая на южном фасе Курского выступа. В районе Прохоровки развернулось не имевшее аналогов в истории войн встречное танковое сражение, в котором с обеих сторон участвовали одновременно около 1200 танков и самоходных орудий.
Весь день продолжалась ожесточенная схватка, в результате которой обе стороны, понеся тяжелые потери, вынуждены были прекратить наступление. Ни советской, ни немецкой танковым группировкам не удалось достичь поставленных целей. Вместе с тем задуманный гитлеровским командованием прорыв обороны Воронежского фронта на прохоровском направлении с целью выхода к Курску с юго-востока был сорван. В течение последующих трех дней командование вермахта неоднократно возобновляло попытки прорвать здесь оборону советских войск, но они уже носили локальный характер.
За все время наступления, начиная с 5 июля, немецко-фаши-стские войска сумели вклиниться в оборону Воронежского фронта на глубину до 35 км на обоянском направлении и на 12—15 км — на корочанском. Это был максимум того, что они смогли достичь, потеряв при этом около половины своих сил и средств.
Обескровленные, ошеломленные неожиданным отпором, потерявшие веру в возможность пробиться к Курску, в целесообразность и смысл дальнейшего наступления, гитлеровские войска и здесь, на южном фасе Курской дуги, постепенно переходили к оборонительным действиям. Вражеское наступление окончательно захлебнулось, и план операции «Цитадель» по окружению и разгрому советских войск на Курском выступе, которому гитлеровское командование придавало особо важное, решающее значение, потерпел полное крушение.
Оборонительный этап Курской битвы на Центральном фронте был завершен 12 июля, на Воронежском — 23 июля. Общая продолжительность операции составила, таким образом, 19 суток. В итоге оборонительного сражения войска Центрального и Воронежского фронтов, в том числе и артиллерия, выполнили свои задачи. Ударные группировки врага были измотаны и обескровлены,что создало благоприятные условия для перехода в контрнаступление. Гитлеровские войска потеряли около 100 тыс. человек, свыше 1200 танков и штурмовых орудий, около 850 полевых орудий и минометов, более 1500 самолетов2. Из общих потерь противника в танках 90 проц. приходится на долю советской артиллерии3.
Таким образом, советская артиллерия внесла крупный вклад в выдающуюся победу войск Красной Армии под Курском. О напряженности ее действий и масштабе применения в оборонительных сражениях можно судить по такому факту: артиллерия одного только Центрального фронта израсходовала за период их ведения 1198 вагонов снарядов4. Артиллерия явилась основной огневой силой, которая отразила мощные атаки танковых группировок противника, а в последующем и обеспечила взлом его обороны в районах орловского и белгородско-харь-ковского плацдармов при переходе в контрнаступление.
В оборонительной операции под Курском получила дальнейшее развитие система противотанковой обороны. Ее глубина возросла до 30—35 км, а плотность артиллерийских противотанковых средств — до 23 орудий на 1 км. Невиданный размах приобрел маневр мощными артиллерийскими противотанковыми резервами. Вместе с тем опыт боев привел к важному выводу о необходимости создания противотанковых опорных пунктов в пределах ротных районов обороны и объединения их в батальонные противотанковые узлы. Это обеспечивало лучшее взаимодействие артиллерии с пехотой и повышало устойчивость всей обороны в противотанковом отношении. Опыт боев подтвердил также эффективность применения для борьбы с танками массированного огня артиллерии с закрытых позиций.
Битва под Курском дала первый опыт боевого применения артиллерийских корпусов и дивизий прорыва. Массированное использование их на важнейших направлениях позволило значительно увеличить плотность артиллерии в обороне; вследствие этого повысился качественный состав главных артиллерийских группировок, возросли возможности маневра артиллерийскими соединениями и частями и массирования их огня в ходе операции. Полученный опыт имел большое значение и для последующих наступательных операций Красной Армии, в которых масштабы применения крупных артиллерийских соединений еще более расширились.
Большое значение для развития боевого применения артиллерии имел опыт организации артиллерийской контрподготовки. История Второй мировой войны не знает подобного примера столь мощной артиллерийской контрподготовки как по участвовавшим в ней силам и средствам, так и по достигнутым результатам, какой была артиллерийская контрподготовка под Курском, организованная и проведенная в крупном оперативном масштабе. Она является весьма поучительной и на сегодняшний день.
Дальнейшее развитие получила группировка артиллерии. Наряду с группами АПП стрелковых полков и армейскими группами артиллерийские группы различного назначения создавались также в масштабе стрелковых дивизий и корпусов. Выявилось определенное стремление иметь артиллерийские группы во всех звеньях — от стрелкового полка до армии, чтобы каждый общевойсковой командир мог влиять огнем артиллерии различных видов на ход боя и операции. Важная роль отводилась артиллерии РВГК. Артиллерийские штабы приобрели богатый опыт организации применения крупных масс артиллерии в операциях. Вполне оправдало себя оперативное подчинение реактивной артиллерии командующим артиллерией фронтов и армий.
По своим масштабам и последствиям Курская эпопея значительно превосходила Московскую и Сталинградскую, даже вместе взятые. К началу контрнаступления под Москвой войска обеих сторон насчитывали полтора миллиона человек, на Волге — два, на Огненной же дуге — около четырех миллионов. Сражение под Курском по ожесточенности и упорству не имеет себе равных. Это одна из самых кровопролитных битв в истории человечества с особо высокими показателями потерь с обеих сторон.
В Курской битве окончательно выдохся наступательный порыв немецко-фашистских войск, был сломлен их моральный дух. В последующем гитлеровское командование не смогло больше провести ни одной стратегической наступательной операции. Стратегическая инициатива была им окончательно утрачена.
Победа под Курском позволила советскому Верховному Главнокомандованию уже с августа 1943 года начать общее стратегическое наступление, которое продолжалось до конца года.

Генерал -лейтенант В.Н. ЗАРИЦКИЙ;
генерал-майор А.Я. ЧЕРНЫШ, доктор военных наук;
генерал-лейтенант в отставке В.М. БОБРОВ

(Москва)



С уважением, ID
От Святослав
К ID (17.11.2003 01:00:01)
Дата 17.11.2003 17:54:26

Просто оч-чень огромное!.. (-)
От Андю
К ID (17.11.2003 01:00:01)
Дата 17.11.2003 17:27:15

Огромное спасибо ! (-)
От Dassie
К ID (15.11.2003 23:59:34)
Дата 16.11.2003 12:44:11

Вопрос, если Вы следите за ВИЖ.

Писал ли ВИЖ в последние годы (т.е. когда Вы в курсе) о Катыни и смежных темах?
Если да и если Вы собираете ВИЖ, то не дадите ли ссылку или ссылки?

Заранее спасибо.
Дасси.
От Глеб Бараев
К Dassie (16.11.2003 12:44:11)
Дата 17.11.2003 00:30:05

Re: Вопрос, если...

>Писал ли ВИЖ в последние годы (т.е. когда Вы в курсе) о Катыни и смежных темах?
>Если да и если Вы собираете ВИЖ, то не дадите ли ссылку или ссылки?

В последние годы ВИЖ Катыни внимания не уделял. Содержание журналов за 1998-2003 гг. можно посмотреть здесь:
http://www.infomag.ru:8082/journals/j122r/

Что касается смежных тем, то единственное, что припоминается - это статья М.В.Филимошина "Десятками стрелял людей только за то, что... выглядели как большевики", ВИЖ 2/2001, стр. 43-48, посвящнная трагедии 1920 года.

С уважением, Глеб Бараев http://rkka.ru
От Alexey A. B.
К Глеб Бараев (17.11.2003 00:30:05)
Дата 17.11.2003 20:02:31

Про Катынь ВИЖ немало писал при Филатове...

В 1989 -1991-м. Если Вас интересует. Кое-что было и после, в 1992-1993-м.
От Глеб Бараев
К Alexey A. B. (17.11.2003 20:02:31)
Дата 18.11.2003 00:34:57

Знамо, писАл:-))

правда, ценность ВИЖ-публикаций "филатовского" периода равно ценности бумаги, на которой сия писанина размещена.

С уважением, Глеб Бараев http://rkka.ru
От Сергей Зыков
К Alexey A. B. (17.11.2003 20:02:31)
Дата 17.11.2003 20:20:48

Re: Про Катынь

>В 1989 -1991-м. Если Вас интересует. Кое-что было и после, в 1992-1993-м.

в 91-м они обещали публиковать "катынский лес" Ромуальда Святека
наверное это оно и было в 92-93?
От ID
К Dassie (16.11.2003 12:44:11)
Дата 16.11.2003 23:42:01

Видимо разочарую

Приветствую Вас!

>Писал ли ВИЖ в последние годы (т.е. когда Вы в курсе) о Катыни и смежных темах?

Я стал выписывать ВИЖ только в этом году. За этот год материалов на интересующую вас тему опубликовано не было.

С уважением, ID
От Alexey A. B.
К ID (15.11.2003 23:59:34)
Дата 16.11.2003 07:25:48

Re: ВИЖ №...

Привет, уважаемый ID!

>М.А.ГАРЕЕВ — Операция «Марс» и современные «марсиане»
>Если очень кратко, то «Марс» это не поражение, а победа, а Гланц и остальные клевещут считая иначе.
+++++++++++++++++++++++++++++++++++

А нельзя ли статью "вордовским" файлом в копилку или прямо здесь разместить??? Был-бы весьма благодарен, да и есть о чём поговорить...


Счастливо!
От ID
К Alexey A. B. (16.11.2003 07:25:48)
Дата 16.11.2003 23:36:52

Операция «Марс» и современные «марсиане»

Приветствую Вас!

ВО ВРЕМЯ Великой Отечественной войны ожесточенные сражения на ржевско-вяземской земле шли почти два года. Солдат или офицер не выбирает, на какой территории ему воевать, а выполняет свой воинский долг там, где оказался волею судьбы и неведомых ему решений командования. И вот по прошествии 60 лет широко отмечаются юбилеи Московской, Сталинградской, Курской битв, других выдающихся событий минувшей войны. А отдать дань памяти сражениям 60-летней давности на ржевско-вяземском плацдарме многие нынешние руководители и даже ветераны-участники этих сражений почему-то стесняются, а если и делают нечто подобное, то с оговорками, что здесь, на ржевско-вяземской земле, наши военачальники не смогли-де достойно противостоять немецким генералам.
Иногда говорят, что результаты операций советских войск в районах Ржева и Вязьмы не заслуживают каких-либо наград и, даже более того, что об этих операциях нам вообще лучше помалкивать. А один мой однополчанин из Иркутска (кстати, дважды раненый под Ржевом) пишет, что, когда он попытался рассказать о тяжелых боях под Ржевом и Вязьмой, ему даже внук сказал: «Дедуля, уж как вы там воевали, так об этом лучше не рассказывать». И такие мысли изо дня в день внушаются людям.
Как же нам следует относиться к этим событиям: стыдиться их или, может быть, участники Ржевско-Вяземских операций и, в частности, операции под кодовым наименованием «Марс» в ноябре— декабре 1942 года все же выполнили поставленные перед ними задачи?
Чтобы правильно ответить на поставленный вопрос, необходимо прежде всего иметь в виду, что довольно много всякого рода фальсификаций распространяется в наше время и по поводу других, в том числе и успешно проведенных операций. Так, совсем недавно во всем мире говорили о грандиозной победе советских войск под Москвой, теперь же пишут об их поражении. К 60-летию Сталинградской битвы в «Аргументах и фактах» была опубликована статья, содержащая самые нелепые измышления о ней. В «Известиях» в свое время сообщалось, что в Прохоровском сражении 12 июля 1943 года немцы потеряли 5 танков, а советские войска - 340. Но почему-то после этого гитлеровцы начали отступать!
Небезызвестный В.Б. Резун (В. Суворов) в книге «Тень Победы» утверждает, что Г.К. Жуков позорно провалил Берлинскую операцию. Некоторые ангажированные писатели поговаривают и о том, что не только Ржевско-Вяземская операция («Марс»), но и вся Великая Отечественная война явилась для нас позором и никакой победы в ней вообще не было. Все чаще стали писать также о том, что, дескать, это англо-американские войска разгромили фашистскую Германию и тем самым спасли Европу «от зверств русских солдат».
Гитлеровских генералов, которые привели свою страну к катастрофе, давно оставили в покое или даже расхваливают, как это делает Г.Владимов в книге «Генерал и его армия», а наших военачальников, одержавших победу, всячески порочат.
Чем же все это объяснить? Объективное освещение истории Второй мировой войны неизбежно приводит интересующихся ею людей к выводу о решающей роли нашей страны, ее Вооруженных Сил в разгроме фашизма и достижении Победы. А это в свою очередь требует соответствующего достойного места России в современном мире, что никак не устраивает определенные международные силы. Отсюда различного рода измышления и наветы. Некоторые отечественные историки и публицисты исходят из того, что без перечеркивания советского периода в жизни нашего государства, в том числе его Победы в Великой Отечественной войне, невозможно оправдать разрушение Советского Союза и многое другое, что делается в последние годы.
Но любая история, как естественный процесс, основана на преемственности, а потому ни один из ее периодов исключить или перечеркнуть нельзя. А главное, без правдивой, объективной оценки прошлого нашей Родины невозможно построить никакое новое общество.
ТАК ЧТО если бы, скажем, не «Марс», ухватились бы за что-то иное. А «Марс» действительно малоизвестная операция, и на ней легче спекулировать.
Американский военный историк Д. Глэнтц написал книгу об этой операции, назвав ее «крупнейшим поражением маршала Жукова». На военно-исторической конференции, состоявшейся в Музее Великой Отечественной войны на Поклонной горе 28 марта 2003 года, представителю США была предоставлена возможность зачитать послание автора к российской общественности, в котором тот выражал свою обеспокоенность тем, что от русского народа скрывают операцию «Марс» и ее тяжелые последствия. Но никто тогда не спросил у этого представителя, почему не все, даже не менее важные события Второй мировой войны, находят отражение в американской или английской истории, в учебниках? Есть, например, такой факт. В феврале 1942 года 60-тысячный британский гарнизон во главе с генералом А. Персивалем оборонял крепость Сингапур. Но как только японцы подошли к городу, британские войска, располагавшие большим количеством боеприпасов и продовольствия, практически без сопротивления капитулировали. У. Черчилль назвал этот акт самой позорной страницей британской истории.
Однако об этом современные американские и английские историки не особенно распространяются. Да и вообще в мировой истории были тысячи разных сражений и операций, которые не вошли в военную историю, энциклопедии, ибо не были типичными и характерными для войн той или иной эпохи.
И операцию «Марс» специально никто не скрывал. Для неосведомленных людей, не утруждающих себя чтением серьезной исторической литературы, всегда кажется, что от них что-то скрывают. Один из способных молодых историков назвал, например, операцию «Марс» загадочной операцией. На свете все загадочно, в чем еще не удалось разобраться.
Для тех, кто действительно хочет что-то знать, можно сослаться на 6-й том «Истории второй мировой войны 1939—-1945», изданный в 1976 году, где упоминается операция «Марс» и на карте обозначено место ее проведения'. Об этой операции упоминается и в увидевшем свет в 1961 году «Стратегическом очерке Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.»2, говорится в воспоминаниях Г.К. Жукова, A.M. Василевского, М.Д. Соло-матина, М.Е. Катукова, А.Х. Бабаджаняна-и других военачальников3. В военных академиях одно время читались лекции, в которых рассматривались особенности подготовки и проведения операции «Марс», но тогда они, как и лекции по Харьковской и Демянской операциям 1942 года, считались закрытыми. Имеются в достаточном количестве архивные документы и материалы по этой операции.
Относительно операции «Марс» много недопонимания и спекуляций еще и потому, что это не классическая стратегическая операция. Некоторые ее аспекты неоднозначны и сложны для непосредственного восприятия людьми, не знакомыми со спецификой планирования и проведения военных действий подобного рода.
Для того чтобы как следует разобраться в особенностях операции «Марс», желательно обратить внимание на следующие обстоятельства.
Во-первых, является заблуждением и не соответствует действительности мнение, будто операции на южном (Сталинградская, «Уран») и западном («Марс») направлениях — это две самостоятельные стратегические операции. После неудач в летне-осенних кампаниях 1941 и 1942 гг. страна, Государственный Комитет Обороны (ГКО) прилагали огромные усилия к тому, чтобы обеспечить резервами, оружием, боеприпасами, другими материально-техническими средствами войска, предназначенные для контрнаступления под Сталинградом. Да и там обеспеченность боеприпасами была в 1,5—2 раза ниже, чем в последующих наступательных операциях Великой Отечественной войны. И тем более не было возможности хотя бы в таком же объеме, как под Сталинградом, обеспечить действия войск на западном направлении. В первую очередь это относится к ГСМ, артиллерийским, танковым и авиационным боеприпасам. Вообще, это большой изъян нашей военно-исторической литературы, когда при описании той или иной операции перечисляют, сколько имелось у противостоящих сторон танков, орудий, самолетов, но ничего не говорят о степени обеспеченности боеприпасами. А без них любое оружие становится неполноценным. В отличие от суворовских времен, когда полководец мог по своей инициативе предпринять наступательные действия, в годы Великой Отечественной войны для того, чтобы какая-либо стратегическая наступательная операция состоялась, в интересах ее проведения, по существу, должна была работать вся страна. И к середине ноября 1942 года с большим трудом удалось обеспечить материально лишь одно сталинградское направление.
Учитывая опыт предшествующей кампании первого периода войны, осенью 1942 года Ставка ВГК отказалась от одновременного проведения крупных наступательных операций на нескольких стратегических направлениях. ГКО и Ставка признали необходимым «считать предстоящую операцию в районе Сталинграда главным мероприятием до конца 1942 года на всем советско-герман-ском фронте, сосредоточив на ней основное внимание и усилия партии, правительства и всего советского народа»4.
ЗАМЫСЕЛ Ставки ВГК состоял в том, чтобы «вначале разгромить неприятельскую группировку в междуречье Волги и Дона, а затем нанести удары на Северном Кавказе, Верхнем Дону и под Ленинградом. Чтобы сковать противника и лишить его возможности маневрировать силами, предусматривалось провести также наступательные операции в районах Великих Лук, Ржева и Вязьмы»5.
Главная цель операции в районе ржевско-вяземского выступа состояла, таким образом, в том, чтобы не допустить переброски резервов из состава группы армий «Центр» на южное направление, а по возможности и привлечь к себе дополнительные силы противника и тем самым обеспечить успех Сталинградской операции.
Как пишет Маршал Советского Союза A.M. Василевский, после обсуждения в Ставке ряда вопросов план и сроки Сталинградской операции были окончательно утверждены Верховным Главнокомандующим И.В. Сталиным, и Г.К. Жуков получил вслед за тем задание подготовить отвлекающую операцию на Калининском и Западном фронтах'.
Это пишет начальник Генерального штаба, который, видимо, лучше, чем Д. Глэнтц или его последователи, знал, что представляла собой наступательная операция на западном направлении. Казалось бы, зачем ему через 30 лет после окончания войны «скрывать», что это была самостоятельная стратегическая операция, как утверждают теперь некоторые историки?
Для доказательства самостоятельного характера операции «Марс», равнозначной по своим масштабу и значению операции «Уран», американский историк приводит данные о численности войск на западном направлении. Но приводимые им сведения относятся к июлю-августу 1942 года, когда осуществлялась Ржевско-Сычевская наступательная операция. А к моменту проведения операции «Марс» из состава Калининского и Западного фронтов в период с сентября по октябрь 1942 года были выведены 25 соединений (11 стрелковых дивизий, 5 танковых корпусов, 9 отдельных танковых бригад), а включены лишь три механизированных корпуса и несколько отдельных частей. И, конечно, оставшимися силами было невозможно проводить полноценную стратегическую операцию на западном направлении.
Во-вторых, в соответствии с планом Ставки ВГК Северо-Западный, Калининский и Западный фронты должны были в октябре—ноябре 1942 года провести совместную наступательную операцию («Марс») на московском направлении с целью разгрома противника в районах Ржева и Ново-Сокольников. Первоначальный срок ее готовности был определен 21 октября, а начало действий — 23 октября7. С переносом срока начала контрнаступления под Сталинградом (операция «Уран») переносился и срок проведения операции «Марс», что уже само по себе свидетельствует о вспомогательном, подчиненном значении последней.
Правда, в директивах фронтам не говорилось об отвлекающем характере проводимых ими наступательных операций и даже ставились задачи «разгромить основные силы группы армий «Центр». Но это вполне понятно, ибо войска надо было убедить в серьезности стратегических намерений советского командования на западном направлении.
Для пояснения своей мысли приведу пример из собственного боевого опыта. В августе 1942 года наш батальон, входивший в состав 120 отдельной стрелковой бригады, получил задачу атаковать противника и овладеть занятой им господствующей высотой в районе юго-западнее Дубно. Вклинившись в глубину вражеской обороны, подразделения батальона попали под фланговый огонь немцев, и дальнейшее продвижение стало невозможным. Батальон понес и продолжал нести потери, но лишь с наступлением темноты поступил приказ отвести его на исходные позиции. Мы ожидали самого худшего для себя. Каково же было наше удивление, когда ночью меня и двух командиров рот вызвали на НП 49-й армии и наградили орденами. Оказывается, проводилась разведка боем, и во время атаки нашего батальона развернутые средства разведки дивизий первого эшелона выявляли огневые средства противника, что в последующем позволило артиллерии достаточно надежно подавить их. Но мы-то не должны были знать, что ведем разведку боем, и для более полного вскрытия системы огня противника были обязаны действовать так, как положено в настоящем наступательном бою.
Нечто подобное, но уже в более крупном, стратегическом масштабе происходило и при проведении операции «Марс». На уровне батальона нам казалось, что подразделения посылаются в бой крайне необдуманно, бестолково, но с оперативной точки зрения это выглядело совсем иначе.
ЕСЛИ внимательно вглядеться в схему операции «Марс», то нетрудно заметить, что удары наносились на широком фронте, на ряде разобщенных направлений с целью максимально сковать все основные группировки войск группы армий «Центр». При этом армии фронтов переходили в наступление в разные сроки. Так, 24 ноября начала активные действия 3-я ударная армия на великолукском направлении, на другой день — 41, 22, 39-я армии Калининского и 20-я армия Западного фронта. 28 ноября началось наступление Северо-Западного фронта против демянской группировки противника.
Стратегическая операция с далеко идущими решительными целями так не проводится, не говоря уже о том, что это не жуковский стиль. Г. К. Жуков, как известно, всегда добивался максимального сосредоточения сил и средств на решающих направлениях.
В-третьих, Ставка ВГК, лично И.В. Сталин, придавая особое значение обеспечению успеха на сталинградском направлении, были настолько преисполнены решимости приковать внимание германского командования к западному направлению, что пошли в этом отношении на самые экстраординарные меры. Кроме реальных наступательных действий были осуществлены различные дезинформационные акции. По этому поводу один из руководителей разведки по линии НКВД П.А. Судоплатов пишет: «Дезинформация порой имела стратегическое значение. Так, 4 ноября 1942 года Гейне-Макс (агент советской разведки. - М.Г.) сообщил, что Красная Армия нанесет удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом. Немцы ждали удара под Ржевом и отразили его. Зато окружение группировки Паулюса под Сталинградом явилось для них полной неожиданностью. Не подозревавший об этой радиоигре Жуков заплатил дорогую цену... Но он так никогда не узнал, что немцы были предупреждены о нашем наступлении на ржевском направлении, поэтому бросили туда такое количество войск»8. Верится с трудом, но допустим, что заместитель Верховного Главнокомандующего не был посвящен в замысел этой стратегической дезинформации. Но это только еще раз подтверждает, что И.В. Сталин был готов пойти на все ради выигрыша главного сражения под Сталинградом и, конечно, он не стал бы так делать, если бы на западном направлении действительно затевалась равноценная стратегическая операция. А ведь Д. Глэнтц и придерживающиеся его точки зрения историки, рассматривая ход операции «Марс» в отрыве от реальных и весьма сложных хитросплетений замыслов сторон, исходя лишь из отвлеченных, примитивно понятых принципов военного искусства, пытаются обвинить Г.К. Жукова и командующих фронтами в том, что они даже не позаботились об обеспечении внезапности перехода в наступление. Видите ли, нынешние толкователи операции «Марс», напоминающие своими абстрактными суждениями спустившихся на землю марсиан, знают, что наступление должно быть внезапным, а полководцы того времени до этого додуматься не могли.
Здравомыслящие люди, понимающие, что не обязательно каждую зарубежную версию тиражировать на весь белый свет, должны задуматься хотя бы над тем, как может командующий фронтом добиться внезапности, если сам Верховный Главнокомандующий, исходя из особых, только ему известных стратегических соображений, сообщает противнику о предстоящем наступлении своих войск. В связи с этим припоминается и такой эпизод. При подготовке к операции в 49-й армии нашу 50-ю лыжную бригаду (бывшая до этого 120 осбр) на разных участках армейской полосы наступления на протяжении двух недель три раза в дневное время подводили к передовым позициям, а ночью снова отводили в тыл. У всех нас тогда такие, как казалось, бессмысленные передвижения вызывали недоумение, но теперь, при внимательном изучении хода той операции,становится более понятным, с какой целью они производились.
- ОЖНО спорить о том, насколько все это являлось целесообразным и оправданным, насколько рационально со стратегической точки зрения были организованы операции на западном направлении. Вместе с тем очевидно и то, что в отрыве от всех этих перипетий и обстоятельств нельзя делать однозначных и скоропалительных выводов по такой сложной операции, как «Марс».
В-четвертых, при проведении всех операций на западном стратегическом направлении, в том числе и операции «Марс», над их организаторами и руководителя ми постоянно довлели и оказывали определяющее влияние военно-политические соображения, связанные с безопасностью и удержанием Москвы. В первой половине войны столица была остовом, основой устойчивости всего советско-германского фронта. Где бы ни наносил главный удар противник и куда бы Ставка ВГК ни направляла основные усилия, на первом плане у нее была Москва. С ее потерей становилась практически безнадежной судьба Ленинграда, других городов и районов СССР. Наступление германских войск на юге в 1942 году показало, что при условии удержания Красной Армией Москвы и прилегающих к ней центральных районов даже в случае глубокого продвижения противника на других направлениях и наших тяжелых потерь в результате этого, страна сохраняет шансы для противостояния врагу.
Это ясно осознавали как советское Верховное Главнокомандование, так и германское. Ставке ВГК на западном — московском — направлении ни при каких обстоятельствах нельзя было рисковать и требовалось действовать только наверняка. Но и гитлеровское военное руководство хорошо понимало значение ржевско-вязем-ского плацдарма, рассматривая его как пистолет, направленный в сердце нашей страны.
На московском направлении действовали отборные, самые боеспособные и практически только немецкие дивизии, тогда как на юге последние составляли лишь около половины общего состава войск. Остальные — итальянские, румынские, венгерские соединения — действовали в основном на флангах германской армии и представляли собой наиболее слабое звено всей группировки. Но среди войск, нацеленных на Москву, таких слабых мест практически не было.
Вследствие такого состава противника во всех операциях на западном направлении военные действия носили особо ожесточенный и упорный характер. О том, насколько трудной задачей было наступление против подобной группировки вермахта, свидетельствует и опыт неудачных наступательных операций Западного фронта зимой 1943 года на территории Смоленской области и в Белоруссии.
КОНЕЧНО, надо признать и то, что при подготовке и проведении операции «Марс» со стороны советского командования имели место и серьезные упущения. Как уже отмечалось, низкой была обеспеченность боеприпасами; не всегда должным образом срабатывала разведка. Из-за этого пехота и танки были вынуждены прорывать сильно укрепленные и недостаточно подавленные оборонительные позиции противника. Приходилось действовать на очень сложной местности, которая давала больше преимуществ обороняющейся стороне. Ставка ВГК, а вслед за ней и командующие фронтами в стремлении более надежно сковать противника и держать его в постоянном напряжении, требовали от войск непрерывно атаковать, не давая времени и возможности тщательно подготовить новое наступление. Все это привело к большим людским потерям, из которых только безвозвратные составили в операции «Марс» 70,4 тыс. человек (14 проц. численности войск к началу операции). Потери, к сожалению, велики, однако они сопоставимы с потерями в других не менее сложных и трудных операциях. Так, например, в Синявинской операции Ленинградский фронт потерял 21,1 проц., Юго-Западный и Донской фронты в контрнаступлении под Сталинградом соответственно 16,2 и 15,1 проц. численности войск к началу операции.
Мы, участники боев на ржевско-вяземской земле, тяжело все это переживали, немало кляли начальство. Да и по прошествии шести десятков лет, когда начинаешь понимать, почему и во имя чего мы так были вынуждены действовать, от этого легче не становится. И боль за погибших товарищей до конца не утихает.
Вместе с тем, говоря о недостатках в управлении войсками, нельзя, конечно, все сводить к ошибкам Г. К. Жукова, как это пытаются делать современные его критики. Сам Георгий Константинович не раз выражал свою неудовлетворенность итогами операции «Марс».
Надо иметь в виду, что поскольку Ставка видела свою главную задачу в руководстве операцией на сталинградском направлении, туда же было приковано и основное внимание заместителя Верховного Главнокомандующего Г. К. Жукова. Достаточно сказать, что и в ходе оборонительных сражений, и при подготовке контрнаступления (до середины ноября 1942 г.) он работал в войсках Юго-Западного и Донского фронтов. В ходе Сталинградской контрнаступательной операции Г. К. Жуков участвовал в выработке решения Ставки ВГК по разгрому группировки генерал-фельдмаршала Э. Манштейна, пытавшейся деблокировать попавшие в окружение под Сталинградом немецко-фашистские войска генерал-полковника Ф. Паулюса, по завершению уничтожения окруженных соединений и частей и ряду других важных событий в ходе развития этой операции.
Малоизвестен тот факт, что в начале января 1943 года генерал армии Жуков снова появился в войсках Воронежского фронта'. Об этом пишет и бывший начальник штаба немецкого 48-го танкового корпуса Ф. Меллентин'".
Несмотря на определенные просчеты, Г.К. Жуков в основном выполнил свою задачу по координации действий фронтов на западном направлении. Как и предполагал И.В. Сталин, само прибытие туда Г.К. Жукова встревожило германское командование, которое сочло, что появление такого военачальника, как Жуков, означает подготовку крупного наступления на западе. На этом направлении до 24 ноября 1942 года (в районе Витебска) А. Гитлер держал генерал-фельдмаршала Э. Манштейна и, только окончательно поняв, где происходят главные события, отправил его под Сталинград.
Упреки относительно недостатков в подготовке и проведении операции «Марс» можно (и нужно!) адресовать также командующим войсками Калининского (генерал-полковник М.А. Пуркаев) и Западного (генерал-полковник И.С. Конев) фронтов, командармам и командирам соединений и частей. Да и мы, командиры низового звена, не можем не признать, что и у нас далеко не все получалось.
Несмотря на все эти издержки и тяжелые потери, нет веских оснований для того, чтобы считать операцию «Марс» провалом или «крупнейшим поражением маршала Жукова», как об этом пишут Д. Глэнтц и другие авторы". Как нет оснований и для утверждения, что и другие операции, осуществленные в районах Ржева и Вязьмы в 1942—1943 гг., были напрасными.
КАК в военной истории принято оценивать итоги сражения, операции, войны? Конечно, не по случайным фактам и недостаткам, без которых на войне не обходится, и не только по потерям, хотя это очень важный показатель. Объективно обо всем этом можно судить только путем сопоставления того, какие цели ставили перед собой противостоявшие стороны и как они были достигнуты.
Германское командование вначале ставило своей целью разгром советских войск на западном направлении и овладение Москвой. После провала наступления в 1941 году оно стремилось любой ценой удержать ржевско-вязем-ский выступ для возобновления удара на столицу.
Цель советского Верховного Главнокомандования состояла в том, чтобы удержать Москву, сорвать попытки противника продолжить наступление на московском направлении, лишить его ржевско-вяземского плацдарма, а осенью 1942 года, кроме того, сковать основные силы группы армий «Центр» и не допустить переброски вражеских резервов на сталинградское направление.
Чем все это кончилось?
Гитлеровскому военному руководству ни одной из поставленных целей достичь не удалось: не только не была взята Москва, но немецко-фашистские войска в итоге боев были выбиты с ржев-ско-вяземского плацдарма; не удалось противнику перебросить силы и на сталинградское направление, где вермахт терпел жестокое поражение.
Советские войска на западном направлении сорвали наступление врага на Москву, освободили ржевско-вяземские земли и, сковав силы группы армий «Центр», обеспечили полный разгром гитлеровцев под Сталинградом.
Маскировочные и дезинформационные мероприятия, осуществленные при подготовке операций «Марс» и «Уран», позволили убедить германское командование в том, что главный удар Красная Армия нанесет против группы армий «Центр». Исходя из этого, оно в октябре—ноябре 1942 года перебросило дополнительно на западное направление всю 11-ю армию Э. Манштейна, которая готовилась к штурму Ленинграда.
С переходом войск Калининского и Западного фронтов в наступление в 20-х числах ноября 1942 года и до 18 декабря того же года германское командование не только не смогло направить резервы под Сталинград, но было вынуждено привлечь на московское направление из резерва ОКХ и стран Западной Европы еще 5 дивизий и 2 бригады. Кроме того, за счет перегруппировки войск и резервов группы армий «Центр» на направления, где советские войска наносили удары в районах ржевско-вяземского выступа и Великих Лук, ему пришлось перебросить еще 10 дивизий. Только во второй половине декабря противнику удалось направить с центрального участка фронта на юг всего 2 дивизии. Таким образом, поставленная Ставкой ВГК перед операцией «Марс» задача — сковать силы группы армий «Центр» и не допустить переброски резервов на сталинградское направление — была решена.
Если судить по конкретным результатам, то победа в конечном счете была на стороне советских войск. Так что не приходится особенно сожалеть по поводу итогов проведенных операций на западном направлении, в том числе и операции «Марс».
Людей, которым больше по душе все чужое, «забугорное», при водит в умиление заявление воевавшего под Ржевом немецкого генерала X. Гроссмана: «Непобежденным покинул немецкий солдат Ржевское поле сражения»'2. А мы вроде бы вступили на эти земли побежденными. Но войска Западного фронта, воевавшие на ржевско-вяземском плацдарме, пришли в Берлин и Кенигсберг. Известно также, чем это все закончилось для «непобежденных» Гроссманов и их войск.
По мнению ниспровергателей ржевско-вяземских сражений, один из показателей «провала» советских войск и их командования состоит в том, что в ходе операции «Марс» ими не была полностью выполнена задача по разгрому группы армий «Центр». Но эта группа, как и советские фронты, терпевшие неудачи в 1941—1942 гг., непрерывно пополнялась людьми, оружием, материальными средствами и продолжала действовать до конца войны.
ТАКИМ образом, операция «Марс» не являлась обычной в классическом понимании стратегической операцией. Ее проведение было подчинено интересам обеспечения успеха контрнаступления под Сталинградом. В этих целях войска на ржевско-вяземском выступе вели как оборонительные, так и наступательные операции. С некоторыми допущениями можно утверждать, что они сыграли примерно такую же роль, как Верден в 1916 году, сковавший главные силы германской армии и позволивший подготовить наступательные операции англо-французских войск на других направлениях.
Советские солдаты и офицеры на ржевско-вяземской земле сражались и умирали не напрасно. Они не менее самоотверженно и героически выполняли поставленные им задачи, чем бойцы и командиры на других участках фронта. В период, когда не в меру прославляли Малую землю, в народе ходила поговорка: «Сражался ли ты на Малой земле или отсиживался в окопах Сталинграда и Ржева?»
Упорные и ожесточенные сражения в районе ржевско-вяземского выступа надламывали и истощали силы врага. Они подготовили условия не только для победы под Сталинградом, но и для успешного проведения последующих наступательных операций в 1943—1945 гг., которые привели нас к окончательной победе над нацистской Германией.
В связи с этим уместно напомнить записку, которую известный отечественный военный историк и теоретик А.А. Свечин в марте 1930 года представил наркому обороны К.Е. Ворошилову. В ней, в частности, он отмечал, что право на наступление еще надо заработать. Только успешная операция сотен дивизий во всех фронтах позволит четырем десяткам дивизий нанести молниеносный удар на избранном направлении и добиться безусловной победы".
В свете этой примечательной мысли выдающегося военного ученого с полным основанием можно сказать, что последующие победные наступательные операции на западном направлении были «заработаны» именно на ржевско-вяземской земле. Без этих тяжелых, изнурительных сражений не было бы ни решающего перелома в войне, ни ее победного завершения. И никаким современным «марсианам», как бы они ни старались, не удастся победу изобразить поражением.

Генерал армии М.А. ГАРЕЕВ, доктор исторических наук

(Москва)


С уважением, ID
От Alexey A. B.
К ID (16.11.2003 23:36:52)
Дата 17.11.2003 05:59:36

Спасибо! (-)
От Исаев Алексей
К ID (16.11.2003 23:36:52)
Дата 17.11.2003 01:48:25

Штатный набор заклинаний

Доброе время суток

Про отвлекающую операцию. С опорой на МЕМУАРЫ Василевского и Судоплатова! Никаких документов из фонда Генштаба в оправдание "отвлекающей" версии не приводится. Причем аргументация предельно гнилая: Это пишет начальник Генерального штаба, который, видимо, лучше, чем Д. Глэнтц или его последователи, знал, что представляла собой наступательная операция на западном направлении. Казалось бы, зачем ему через 30 лет после окончания войны «скрывать», что это была самостоятельная стратегическая операция, как утверждают теперь некоторые историки?
Да не пишет потому, что "Марс" был неудачей. Точно так же Болдин молчит как копейка про свой контрудар во фланг танковому клину немцев в октябре 1941 г. под Вязьмой. Так же как Гречко молчит о своём командовании 37-й армией летом 1942 г. Скелетики в шкафу они к откровенности не располагают.

Ну ничего, надеюсь скоро выйдет книга Гланца на русском и можно будет сравнить полноту описаний в мемуарах Катукова, Бабаджаняна, Соломатина, Жукова с восстановленной Гланцем картиной событий.

С уважением, Алексей Исаев
От Alexey A. B.
К Исаев Алексей (17.11.2003 01:48:25)
Дата 17.11.2003 18:12:45

Про "способного молодого историка" - не про тебя? :-)))

Интересно, а Гареев (ну адъюнкты - референты его) Форум читают?
От Глеб Бараев
К Alexey A. B. (17.11.2003 18:12:45)
Дата 18.11.2003 00:35:44

М.б. - про Бешанова?:-)) (-)
От Exeter
К ID (16.11.2003 23:36:52)
Дата 17.11.2003 00:39:08

Фу!

Мда, уважаемый ID, другого от Гареева и не ожидал.

Не касаясь общего.

Но никто тогда не спросил у этого представителя, почему не все, даже не менее важные события Второй мировой войны, находят отражение в американской или английской истории, в учебниках? Есть, например, такой факт. В феврале 1942 года 60-тысячный британский гарнизон во главе с генералом А. Персивалем оборонял крепость Сингапур. Но как только японцы подошли к городу, британские войска, располагавшие большим количеством боеприпасов и продовольствия, практически без сопротивления капитулировали. У. Черчилль назвал этот акт самой позорной страницей британской истории.
>Однако об этом современные американские и английские историки не особенно распространяются.

Е:
Вот по этому поводу должен заметить, что, насколько я помню, и в IWM, и в лондонском музее Армии падению Сингапура посвящены отдельные витрины. В том же музее Армии там вывешена на пол-стены газета того времени к кричащим заголовком типа "SINGAPORE FALL!!" и т.п. Вообще в отношении ВМВ довольно много фоток сдачи в плен английских солдат (тем же немцам на Западном фронте в 1940 г), довольно обширные и подробные экспозиции про жизнь в плену у немцев и у японцев (последние зверьки, конечно, были особенные) и т.п. Обширные экспозиции по Фолклендам с непременной фотографией горящего "Шеффилда" на видном месте и т.д.
И вот чего уж трудно представить, так это статью какого-нибудь британского генерала в каком-нибудь английском официозе на тему "Караул, русские иваны тянут грязные лапы к славной британской военной истории". Им до нашего мнения о себе (да и о нас), как до лампочки - и совершенно правильно. А из товарища Гареева все какие-то комплексы лезут.

А насчет книг про падение Сингапура - http://www.naval-military-press.com выдает, к примеру, две: про генерала Персиваля и мемуар офицера RAF попавшего там в плен.
Амазон американский наугад выдает:
Четырнадцать (!!) английских и американских книг собственно про падение Сингапура. Включая, к примеру, труд некоего японца с заголовком "Japan's Greatest Victory, Britain's Worst Defeat: The Capture and Fall of Singapore 1942"
Историю Сингапурской ВМБ от 1919 по 1942 г.
Три книги про международные отношения в связи с падением Сингапура (типа "Таиланд и ххх").
Плюс кучу книг про историю Малайи и СИнгапура вообще, про историю ВМВ и т.д. - и везде это поминается/описывается.

Хотелось бы посмотреть, сколько у нас книг по "Марсу"...


Кстати, вопрос знатокам и прежде всего уважаемому Алексею Исаеву - правда ли, что там Гареев пишет про сильно худшее снабжение боеприпасами "Марса" в сравнении со Сталинградской операцией? Сумнительно мне что-то...

С уважением, Exeter
От Исаев Алексей
К Exeter (17.11.2003 00:39:08)
Дата 17.11.2003 01:53:28

Насчет боеприпасов увы и ах.

Доброе время суток

Данными на эту тему не располагаю. В книге Гланца этот вопрос также не освещён. Пока это остается наиболее сильным, хотя и не подкрепленным весомыми цифрами аргументом сторонников "отвлекающей" версии.

С уважением, Алексей Исаев
От Василий Фофанов
К ID (16.11.2003 23:36:52)
Дата 17.11.2003 00:11:59

Спасибо. Было очень интересно

Особенно понравилась его оценка жертв, принесенных его сослуживцами. "Мы, участники боев на ржевско-вяземской земле, тяжело все это переживали, немало кляли начальство. Да и по прошествии шести десятков лет, когда начинаешь понимать, почему и во имя чего мы так были вынуждены действовать, от этого легче не становится. И боль за погибших товарищей до конца не утихает.
(...) Да и мы, командиры низового звена, не можем не признать, что и у нас далеко не все получалось."

Вот слова достойного человека. Как это контрастирует с завываниями всяких беловых и астафьевых про "бросание на убой"!

С уважением, Василий Фофанов http://armor.kiev.ua/fofanov