От Сергей Зыков
К Novik
Дата 08.10.2003 16:30:16
Рубрики 11-19 век;

Фаддей Булгарин, не подойдет?



Россию продает Фаддей,
И уж не в первый раз, злодей.
А.С. Пушкин

вообще интересная темка - "хиви" в наполеоновской армии 1812 года.Много их было в русском походе?
От СанитарЖеня
К Сергей Зыков (08.10.2003 16:30:16)
Дата 08.10.2003 17:27:02

Re: Фаддей Булгарин,...



>Россию продает Фаддей,
>И уж не в первый раз, злодей.
>А.С. Пушкин

>вообще интересная темка - "хиви" в наполеоновской армии 1812 года.Много их было в русском походе?

"Ничего не ведая о происшествиях в окрестностях Боровска и Малоярославца, мы 9-го вечером, перехватя еще одного курьера недалеко от Федоровского, отошли в Спасское. Подойдя к селу, разъездные привели несколько неприятельских солдат, грабивших в окружных селениях. Так как число их было невелико, то я велел сдать их старосте села Спасского для отведения в Юхнов. В то время как проводили их мимо меня, один из пленных показался Бекетову, что имеет черты лица русского, а не француза. Мы остановили его и спросили, какой он нации? Он пал на колени и признался, что он бывший Фанагорийского гренадерского полка гренадер и что уже три года служит во французской службе унтер-офицером. «Как! — мы все с ужасом возразили ему. — Ты — русский и проливаешь кровь своих братьев!» — «Виноват! — было ответом его. — Умилосердитесь, помилуйте!» Я послал несколько гусаров собрать всех жителей, старых и молодых, баб и детей, из окружных деревень и свести к Спасскому. Когда все собрались, я рассказал как всей партии моей, так и крестьянам о поступке сего изменника, потом спросил их: находят ли они виновным его? Все единогласно сказали, что он виноват. Тогда я спросил их: какое наказание они определяют ему? Несколько человек сказали — засечь до смерти, человек десять — повесить, некоторые — расстрелять, словом, все определили смертную казнь. Я велел подвинуться с ружьями и завязать глаза преступнику. Он успел сказать: «Господи! прости мое согрешение!» Гусары выстрелили, и злодей пал мертвым."

"Но сколь провидение чудесно в определениях своих! Между ними находился барабанщик молодой гвардии, именем Викентий Бод (Vincent Bode), пятнадцатилетний юноша, оторванный от объятий родительских и, как ранний цвет, перевезенный за три тысячи верст под русское лезвие на русские морозы! При виде его сердце мое облилось кровью; я вспомнил и дом родительский, и отца моего, когда он меня, почти таких же лет, поручал судьбе военной! Как предать несчастного случайностям голодного, холодного и бесприютного странствования, имея средства к его спасению? Я его оставил при себе, велел надеть на него казачий чекмень и фуражку, чтобы избавить его от непредвидимого тычка штыком или дротиком, и, таким образом, сквозь успехи и неудачи, через горы и долы, из края в край, довез его до Парижа здоровым, веселым, и почти возмужалым передал его из рук в руки престарелому отцу его. Что же вышло? Спустя два дня после этого являются ко мне отец с сыном и просят об аттестате. «С радостью, — отвечал я им. — Вот тебе, Викентий, аттестат в добром твоем поведении». — «Нет, — сказал отец, — вы мне спасли сына, довершите же ваше благодеяние, — дайте ему аттестат в том, что он находился при вас и поражал неприятеля». — «Но неприятели были ваши соотечественники?» — «Нужды нет», — возразил старик. «Как нужды нет? Ты чрез то погубишь сына, его расстреляют, и дельно...» — «Нынче другие времена, — отвечал он, — по этому аттестату он загладит невольное служение свое хищнику престола и получит награждение за ратоборствование против людей, за него сражавшихся, следовательно, служивших против законного своего монарха». — «Если это так, господин Бод, жалка мне ваша Франция! Вот тебе аттестат, какого ты требуешь». И подлинно, я в оном налгал не хуже правителя канцелярии какого-либо главнокомандующего, сочиняющего реляцию о победе, в коей он не участвовал. Старик был прав: чрез неделю он снова пришел ко мне с сыном благодарить за новое мое благодеяние. Викентий имел уже в петлице орден Лилии!!!"

"Теперь я касаюсь до одного случая с прискорбием, ибо он навлекает проклятие на русского гражданина. Но долг мой говорить все то, что я делал, в чем кому содействовал, кто в чем мне содействовал и чему я был свидетелем. Пусть время поставит каждого на свое место.

Около Дорогобужа явился ко мне вечером Московского гренадерского полка отставной подполковник Маслеников, в оборванном мужичьем кафтане и в лаптях. Будучи знаком с Храповицким с детства своего, свидание их было дружеское; вопросы следовали один за другим, и, как вопросы того времени, все относились к настоящим обстоятельствам. Он рассказывал свое несчастие: как не успел выехать из села своего и был захвачен во время наводнения края сего приливом неприятельской армии, как его ограбили и как он едва спас последнее имущество свое — испрошением себе у вяземского коменданта охранного листа. Знав по опытам, сколько охранные листы бесполезны к охранению, мы любопытствовали видеть лист сей, но как велико было наше удивление, когда мы нашли в нем, что г. Маслеников освобождается от всякого постоя и реквизиций в уважение обязанности, добровольно принятой им на себя, продовольствовать находившиеся в Вязьме и проходившие чрез город сей французские войска. Приметя удивление наше, он хотя с замешательством, но спешил уверить нас, что эта статья поставлена единственно для спасения его от грабительства и что он никогда и ничем нс снабжал войска французского в Вязьме.
Сердца наши готовы были извинить его: хотя русский, он мог быть слабее другого духом, прилипчивее другого к интересу и потому мог ухватиться за всякий способ для сохранения своей собственности. Мы замолчали, а он, приглася нас на мимоходный завтрак, отправился в село свое, расстоящее в трех верстах от деревни, в коей мы ночевали.

На рассвете изба моя окружилась просителями; более ста пятидесяти крестьян окрестных сел пали к ногам моим с просьбою на Масленикова, говоря: «Ты увидишь, кормилец, село его, ни один хранц, (то есть франц, или француз) до него не дотронулся, потому что он с ними же грабил нас и посылал все в Вязьму, — всех разорил; у нас ни синь-пороха не осталось по его милости!» Это нас все взорвало.

Я велел идти за мною как окружившим избу мою, так и встретившимся со мною на дороге просителям.

Приехав в село Масленикова, я поставил их скрытно за церковью и запретил им подходить ко двору прежде моего приказания. Казалось, мы вступили на благословенный остров, оставшийся от всеобщего потопления! Село, церковь, дом, избы и крестьяне — все было в цветущем положении! Я уверился в справедливости доноса и, опасаясь, чтобы после ухода моего страдальцы сами собой управы не сделали и тем не подали пример другим поселянам к мятежу и безначалию, что в тогдашних обстоятельствах было бы разрушительно и совершенно пагубно для России, я решился обречь себя в преступники и принять ответственность за подвиг беззаконный, хотя спасительный!

Между тем товарищи мои сели за сытный завтрак... Я не ел, молчал и даже не глядел на все лишние учтивости хозяина, который, чувствуя вину свою и видя меня сумрачным и безмолвным, усугублял их более и более. После завтрака он показал нам одну горницу, нарочно, как кажется, для оправдания себя приготовленную: в ней все мебели были изломаны, обои оборваны и пух разбросан по полу. «Вот, — говорил он, — вот что эти злодеи французы наделали!»

Я, продолжая молчание, подал потаенно от него знак вестовому моему, чтобы позвал просителей, и вышел на улицу будто бы садиться на конь и продолжать путь мой. Когда на улице показалась толпа просителей, я, будто не зная, что они за люди, спросил: «Кто они такие?» Они отвечали, что окрестные крестьяне, и стали жаловаться на Масленикова, который уверял, что они изменники и бунтовщики, но бледнел и трепетал. «Глас божий — глас народа!» — отвечал я ему и немедленно велел казакам разложить его и дать двести ударов нагайками.

По окончании экзекуции я спросил крестьян, довольны ли они? И когда передний из них начал требовать возвращения похищенного, то, чтобы прервать все претензии разом, я его взял за бороду и, ударив нагайкою, сказал сердито и грозно: «Врешь! Этого быть не может. Вы знаете сами, что похищенное все уже израсходовано французами, — где его взять? Мы все потерпели от нашествия врагов, но что бог взял, то бог и даст. Ступайте по домам, будьте довольны, что разоритель ваш наказан, как никогда помещиков не наказывали, и чтобы я ни жалоб и ни шуму ни от одного из вас не слыхал. Ступайте!»"
"Девятого, поутру, мы помчались к Копысу. Почти половина депо была уже на противоположном берегу; другая половина, оставшаяся на сей стороне, намеревалась вначале защищаться против вскакавших в главную улицу гусаров моих и донского полка Попова 13-го; но коль скоро Чеченский с Бугским своим полком пробрался вдоль берега и явился в тылу оной, среди города, у переправы, — тогда все стало бросать оружие, отрезывать пристяжки у повозочных лошадей и переправляться где попало вплавь на противоположный берег. Мгновенно река покрылась плывущими и утопающими людьми и лошадьми. Берега оной и сама она завалилась фурами, каретами и колясками. В улицах началась погоня и резня беспощадная, а с противного берега открылся по нас сильный ружейный огонь. Желая дать время рассыпанным по городу казакам моим окончательно очистить улицы от неприятеля, я остановился с резервом на площади у самого берега и велел привести ко мне мэра (городничего), определенного в город сей французами. По дошедшим ко мне слухам, он притеснял и даже убивал пленных наших в угождение полякам. Привели пред меня какого-то рябого и среднего роста человека. Он на чистом русском языке просил у меня позволения объясниться, в одно время как жена его с престарелой матерью своей бросились к ногам моим и просили ему помилования. Пули осыпали нас. Я им сказал, что тут не их место, и просил удалиться, дав честное слово, что господин Попов (так звали сего мнимого мэра) нимало не пострадает, если он невиновен, и отдал его под стражу до окончания дела.
...Оконча преследование в нескольких верстах от берега, я послал поручика Макарова со ста казаками по дороге к Толочину, а подполковника Храповицкого со ста пятьюдесятью казаками в Шклов. Сам же с остальною частью партии воротился в Копыс, где удостоверился, что господин Попов не только не исполнял должности мэра, но даже скрывался с семьею своею в лесах во время властвования в сем краю неприятеля. Видя невинность сего чиновника, я поручил ему временное управление городом и велел открыть магистрат по-прежнему. Истинного же мэра отыскал и отослал в главную квартиру с описанием его неистовств с русскими пленными и лихоимства с жителями."
http://www.museum.ru/museum/1812/Library/davidov1/index.html









От полковник Рюмин
К СанитарЖеня (08.10.2003 17:27:02)
Дата 11.10.2003 00:55:17

Re: Фаддей Булгарин,...

>"Ничего не ведая о происшествиях в окрестностях Боровска и Малоярославца, мы 9-го вечером, перехватя еще одного курьера недалеко от Федоровского, отошли в Спасское. Подойдя к селу, разъездные привели несколько неприятельских солдат, грабивших в окружных селениях. Так как число их было невелико, то я велел сдать их старосте села Спасского для отведения в Юхнов. В то время как проводили их мимо меня, один из пленных показался Бекетову, что имеет черты лица русского, а не француза. Мы остановили его и спросили, какой он нации? Он пал на колени и признался, что он бывший Фанагорийского гренадерского полка гренадер и что уже три года служит во французской службе унтер-офицером. «Как! — мы все с ужасом возразили ему. — Ты — русский и проливаешь кровь своих братьев!» — «Виноват! — было ответом его. — Умилосердитесь, помилуйте!» Я послал несколько гусаров собрать всех жителей, старых и молодых, баб и детей, из окружных деревень и свести к Спасскому. Когда все собрались, я рассказал как всей партии моей, так и крестьянам о поступке сего изменника, потом спросил их: находят ли они виновным его? Все единогласно сказали, что он виноват. Тогда я спросил их: какое наказание они определяют ему? Несколько человек сказали — засечь до смерти, человек десять — повесить, некоторые — расстрелять, словом, все определили смертную казнь. Я велел подвинуться с ружьями и завязать глаза преступнику. Он успел сказать: «Господи! прости мое согрешение!» Гусары выстрелили, и злодей пал мертвым."

И так далее. Очень интересно.

Я, наверное как раз о таких спрашивал

http://vif2ne.ru/nvk/forum/0/archive/330/330634.htm

А в русской армии "итало-французский легион" был.








От Константин Дегтярев
К Сергей Зыков (08.10.2003 16:30:16)
Дата 08.10.2003 16:55:46

Булгарин не подойдет

Во-первых, он не совершад предательства. Его уволили из армии, он перешел на службу к Наполеону, в то время - союзнику России. Он был поляком по национальности и служил в польскоим уланском полку. Все это, в общем-то не противоречило принятым в Польше (не в России) дворянским правам служить любому государю, которому принес присягу.

Во-вторых. Как идеолог, Булгарин был целиком и полностью пророссийским. Писать он начал после поражения Наполеона и всегда "правильно", даже слишком. От своего прошлого не открещивался, но и не стеснялся, называл "ошибкой молодости", объяснял "очарованием великого человека".

В-третьих. Как личность, Булгарин был человеком авантюрного склада, весьма привлекательным и обаятельным в молодости; но под старость у него испортился характер. Поскольку все эти приключения были совершены в юности, они объясняются самым искренним романтизмом. В России наступил мир (да и из армии Ф.В. поперли за нескромные стишки про великого князя), а Булгарину хотелось повоевать, вот он и подался к Бонапарту.

ИМХО, если бы у нас бывали такие бабицкие, как тогдаший Булгарин - я уважал бы российскую журналистику.

>вообще интересная темка - "хиви" в наполеоновской армии 1812 года. Много их было в русском походе?

Поляков и литовцев в эту категория зачислять нельзя - тут все слишком сложно. Русских вроде не было. Был полковник И.О. Витт, который повторил начало карьеры Булгарина, но с началом войны с Россией тайно вернулся в Россию. Есть мнение, что он был засланным шпионом Александра, хотя данные на сей счет какие-то очень расплывчатые.

Константин Дегтярев, http://fershal.narod.ru
От Сергей Зыков
К Константин Дегтярев (08.10.2003 16:55:46)
Дата 08.10.2003 17:54:36

Re: подойдет

> Он был поляком по национальности и

ну вообще то он сам себя считал белорусом

>ИМХО, если бы у нас бывали такие бабицкие, как тогдаший Булгарин - я уважал бы российскую журналистику.

ну так уважайте. конъюнктурщик был Булгарин.
Просто патриотом тогда было выгоднее
От Константин Дегтярев
К Сергей Зыков (08.10.2003 17:54:36)
Дата 08.10.2003 18:02:54

Тогда уж литовцем

>ну вообще то он сам себя считал белорусом

Литовцем, но никак не белорусом. Белорус в те времена - название сиволапого мужика и к дворянам не прилагалось. Дворяне все были литовцами. Но если честно, он себя считал поляком, и все его считали поляком. Отец его был ръяным польским патриотом, сражался на стороне Костюшки и преследовался за удийсвто русского генерала.

>ну так уважайте. конъюнктурщик был Булгарин.
>Просто патриотом тогда было выгоднее

Я бы не стал все так упрощать, хотя, конечно, не без этого. В пожилом возрасте в Булдгарине было немало подлости; но уважаю я его за талант журналиста, а не за моральные качества. Он чрезвычайно тонкий наблюдатель. А нынешние журналисты этого качества не имеют; оно им не нужно.
Между прочим, Булгарин считается родоначальником качественной популярной литературы и в свое время издавался большими тиражами, чем Пушкин. Помимо того, он первый русский фантаст.

Константин Дегтярев, http://fershal.narod.ru
От Тов.Рю
К Константин Дегтярев (08.10.2003 18:02:54)
Дата 08.10.2003 22:22:26

Тогда уж литвином

>Литовцем, но никак не белорусом. Белорус в те времена - название сиволапого мужика и к дворянам не прилагалось. Дворяне все были литовцами.

Сомневаюсь, что он знал хоть слово по-литовски.
От Константин Дегтярев
К Тов.Рю (08.10.2003 22:22:26)
Дата 09.10.2003 11:10:21

Родной язык Булгарина - польский

Считалось, что он происходит из литовских дворян, восходящих к тохтамышевым татарам. В те вермена это означало, в сущности, поляк.

Просто мы пытаемся прикрутить современные реалии к тогдашним, а это неправильно. Не было тогда никаких белорусов, литвины - опять же название простолюдинов, а дворяне были литовцами.

Константин Дегтярев, http://fershal.narod.ru
От Никита
К Константин Дегтярев (09.10.2003 11:10:21)
Дата 09.10.2003 11:38:02

"Литвин" это "литовец" по польски. Поэтому ни замечание Тов.Рю, ни Ваше не верны

Разницы между этими понятиями с т.з. поляка нет.

С уважением,
Никита
От Никита
К Никита (09.10.2003 11:38:02)
Дата 09.10.2003 11:45:12

Имелось в виду "с т.з. говорящего по польски". (-)
От Константин Дегтярев
К Никита (09.10.2003 11:45:12)
Дата 09.10.2003 11:53:34

Но мы-то по-русски говорили

А в русской исторической традиции разница менжду этими названиями есть.

Константин Дегтярев, http://fershal.narod.ru
От Никита
К Константин Дегтярев (09.10.2003 11:53:34)
Дата 09.10.2003 12:19:56

Я на это и указал - Вы интерпретируете позицию, высказываемую поляком,

для которого эти термины тождественны с позиций современной русской лексики, для которой эти вещи не вполне тождественны. И делаете ИМХО ошибочные выводы о том, как себя позиционировал (мог позиционировать) тот же Мицкевич или Булгарин, т.е. польскоязычный человек.

С уважением,
никита