>* На одного обиженного советской властью приходилось несколько довольных
На момент 1940ого года это выглядит более чем сомнительно.
- никто не будет отрицать, что эксплуатируемых было больше, чем эксплуататоров.
Не стоит жизнь мерять исключительно марксистскими стереотипами. Примитивный схематизм чаще всего ведет к ошибке.
При социальных чистках в присоединенных балтийских республиках самой их главной движущей силой как раз и было местное население, недовольное своими единокровными соседями с толстым кошельком и часто тонкой совестью.
Это более чем деликатный вопрос. Например в Литве, по воспоминаниям живших тогда, из всего населения наиболее активной и заметной "движущей силой" был не единокровный контингент с не самым тонким кошельком. Статистические исследования на эту тему мне не попадались, но думаю они бы не послужили делу конструктивного развития межнациональных отношений, как и дальнейшее обсуждение данного вопроса.
Более активное участие местного единокровного населения началось уже в послевоенные годы, ближе к началу 50ых, на что были свои причины. На 1940ой год Ваше утверждение представляется сомнительным.
Люди гораздо приземленней и "марксистичней" на самом деле, все больше о хлебе насущном думают. Так что я тут не идеологию развожу, просто пытаюсь понять этот вопрос в корневом сабже. Кто думет о том, что при Ульманисе коркой хлеба обедал, батрача круглый день - а кто жалеет о потерянном яблоневом саде дедушки Язепа. Теперь один почивает на лаврах доставшейся в наследство недвижимости, а другой пьет разбавленный спирт, сидя у разбитой свинофермы. На этом и складывается отношение к властям, лояльность во время военных действий. Если взять личное отношение каждого, то я давно определился - есть возможность послушать еще живых стариков, помнящих 1939-40-41... год в Прибалтике, да не с экранов бесовских ящиков или газетных полос. Тогда оскомину слово "эксплуатация" не вызывает (как впрочем и сейчас, но тогда все было не так "цивилизованно"), понимаешь тогда и хозяина и батрака - это "два народа в одном", у них разные взгляды на власть, хоть и один язык.