Берлин, 31.10.1944 г.
Доклад.
Вечером 29.10.1944 мне был назначен прием в 9.00 ч. г.-м. МАЛЫШКИНЫМ и в 11.00 ч. г.-л. ВЛАСОВЫМ.
Вчера 30.10. в 9.00 ч. я был "принят" госп. МАЛЫШКИНЫМ.
В начале разговора, не нриглашая меня сесть, он задал вопрос: "Что Вам от меня нужно?"
Я ответил: "Вост.Министерство приглашает меня возглавить русск. управление по заботе о Русских рабочих находящихся в Германии. Имеете-ли Вы на меня, как на геи.-майора какие либо виды?"
Г-н МАЛЫШКИН мне ответил: " Вы не являетесь исключением из тех, которые служат немцам, которые исключили себя из семьи русских офицеров и забыли мерзавцы о своем народе. Отдают буквально в рабство, на избиение честных русских людей и даже офицеров. Вот душу раздерающие примеры," и начал читать выдержки из какого-то доклада атамана Казачего об"единения ген.-лт. Б..... (фамилия не разборчива, заполнил я лишь начальную букву его подписи).
Далее продолжает: "Это касается рабского положения наших рабочих, а вот есть такой созданный немцами ген.-майор АССБЕРГ (кстати Вы его знаете? обращается ко мне) - так этот негодяй вообще массу русских офицеров погубил выбрасывая их из добров. войск, заменяя немцами, а русских отправляет или на работы или в лагеря. Ведь так может поступать самый отменный мерзавец продажная дрянь. Нам запрещено вмешиваться в эти творимые безобразия, да мы собственно говоря и не считаем этих добровольцев нашими, это наемные немецкие войска ланскнехты, немецкое пушечное мясо, которое не знает почему и за что оно борется."
Я ответил: "Этого не может быть, они знают за что борятся, идеей служит Новая Россия и те 13 параграфов, которые спущены для ознакомления и подписанные Власовым и Вами еще в январе 1943 года, мне не понятно это несоответствие. Вы для меня говорите странные, новые вещи."
Малышкин продолжает: "Эти 13 пунктов совершенно случайно стали известны всем, немцы этого вовсе не хотели. Это предназначалось только на ту сторону как пропаганда и случайно получилось обнародованным, за что они себе не хотят простить допущенную ошибку.
Мы до сих пор являлись пешками в руках их, и пока что являемся. Имейте ввиду - все то что сейчас делают, печатают в газетах фотографии и статьи, это нас совершенно не касается, это они делают только
2)
- 2 –
для себя, это политический, совершенно новый трюк, новый говорю," - продолжает Малышкин, — "потому, что в своих газетах "Доброволец", "Новое Слово" было время, когда запрещали совершенно упоминать о Русск.Осв.Движении, не говоря уже об имени ген.-лт. ВЛАСОВА.
В добров.частях запрещали говорить о ВЛАСОВЕ, в том числе и в ла- гере резерва офицеров ген. Кестринга, который с русской стороны возглавляется до конца продавшимся подлецом Тарасовым, с которым Вы друзья и приятели. Итак мы до сегодняшнего дня никого не считаем нашими коль состоят на службе у немцев, будь то солдаты или офицеры, это немецкие наемники, защищающие не русское дело, работающие не в русских интересах, и мы прямо заявляем, что как только мы прийдем к власти мы прежде всего несколько человек повесим чтобы очистится от всяких русских мерзавцев с немецкой душой, как- то ТАРАСОВЫ, АССБЕРГИ, САХАРОВЫ и т.д.
Вы же"- обращается МАЛЫШКИН ко мне, - "хотя и не слывете провокатором расстреливающий честных, лучших русских людей в лагере, как это сделал САХАРОВ, но служите, как наемник в Германской разведке. Почему Вы служите в ней? Что Вас побудило пойти в Германскую разведку? Как Вам не стыдно? Что Вы не могли избрать другой путь для работы на пользу Русского народа? и вероятно тоже скажете - идея. Вам как ген.-майор это трижды не простительно."
Я ответил, что служу в Германской разведке и подбираю людей в Германскую промышленость, если дающий показания этого заслуживает, т.е. если он не большевик.
На это получил ответ: "А какое Вы имеете моральное право, считая себя русским отправлять в Германскую промышленность, Вы же знаете что это на избиение и в рабство!"
Я ответил, что Германскую промышленность я рассматриваю на сегодняшний день как свою собственную, экономическую базу, без которой немыслимо формирование ни РОА ни развертывание вообще всего Русск. Освоб. Движения.
На это получил ответ: "Да, да, вот я об этом и говорю, что Вы на столько продались и срослись с немцами, что даже не хотите разобраться где свое, а где чужое."
Далее сказал: "Мы видов на Вас не имеем, идите в свою разведку, она Вам немецкая разведка нравится и губите русское дело, а история Вам скажет свое слово. Все, досвидание."
После этого поднялся из за своего стола, подал руку и ушел. Оставил меня в своем кабинете. Не надеясь, что он вернется, я тоже ушел.
Разговор продолжался 1 час. 50 мин.
3)
- 3 -
Ошеломленный этим разговором я ушел в 10.55 ч. к ген.ВЛАСОВУ с сопровождающим ун.-оф.
Прийдя к его квартире, я был встречен ожидавшим ад"ютантом, который сообщил, что ген. ВЛАСОВ Вас принять не может, и направляет к ген.-м. ТРУХИНУ.
Приходя к г.-м. ТРУХИНУ, я был приглашен в кабинет, где разговор был в этом-же тоне, но значительно сдержанней и без оскорблений, как по моему, так и по других упоминающихся в этом письме фамилий адресу.
Разговор длился приблиз. 1 ч. 10 мин.
После двух этих "приемов" я ушел с очень тяжелым чувством сомнения. На меня эти два разговора произвели ошеломляющее впечатление. Я буквально обалдел и пришел в чуство нормального состояния лишь спустя сутки.
Долг русского офицера искренне мыслящего о дружбе русского и германского народов заставляет меня поведать этот разговор, дабы предупредить последствия развертывающегося содружества двух наших народов.
Я не делаю заключения, т. к. для меня не ясны причины подобного настроения и не ясны идейные убеждения у этих официальных лиц.
....... Ген.-майор.
Докладываю:
16 декабря 1944 г. будучи в командировке в Берлине, я был принят генерал-майором Тухиным (начальник Штаба ген. Власова).
Прием меня 16.12.44г. разница от первого приема 29.10.44, как небо от земли.
Генерал-майор Трухин был весьма внимателен, любезен и приторности вежлив. Никаких вопросов мне он не задавал. Спрашивал, как мое здоровье и предупредил, что по поводу занятия какой либо должности в ROA или в штабе, необходимо несколько обождать, "мы Вас имеем в виду и конечно не забываем, Ваш адрес у нас есть, и как только что-либо подходящее обнаружится (в смысле должности), мы немедленно Вас поставим в известность".
Далее сказал "я сейчас позвоню по телефону А.А.Власову и он Вас непременно хочет видеть и примет на аудиенцию".
Трухин при мне сейчас-же позвонил, и немедленно был получен ответ лично ген. Власова, чтобы я прибыл. Я немедленно ушел.
Прибыл к ген. Власову, я без беспрепятственно был пропущен к нему. Обождав 15-20 мин. в комнате Ад'ютанта (так у Власова в это время был какой-то профессор), и как только вышел посетитель профессор, я был немедленно приглашен лично вышедшим мне навстречу ген. Власовым, взял меня под руку и проводил к себе в кабинет.
Пригласил сесть, стал любезно разговаривать, спросил где я работаю сейчас.
Я ответил – в Торне, при Stalag XX-A в качестве коменданта Зондерлагеря.
Больше ничего он меня не спрашивал, стал лично сам рассказывать о размахе своей работы, о планах и перспективах развертывающихся событий и Освободит. Движения, о формировании Армии и о том, что он еще командования Войсками не получил и что это будто бы должно произойти в ближайшее время, о чем будет его приказ о вступлении в командование - опубликован в печати.
Далее показал ряд ему приветственных телеграмм и в частности показал приветственную телеграмму от Квислинга из Норвегии, которая была получена будто бы 16.12.44.
Мне он совершенно не давал говорить, говорил быстро, торопливо и много сам, т.е. впечатление было такое, что он хочет сделать мне полную информацию и посвятить в курс всей сделаны ими работы. Настроение у него было бодрое, оживленное, несколько раз подчеркнул о приятной и деловой встрече его с господином Himmler и Ribbentrop, причем сказал, что "такого делового подхода к развертывающемуся событию Освобод.Движения со стороны обоих министров я даже и не ожидал, у меня, говорит далее ген. Власов,-осталось исключительно приятное впечатление от разговора с обоими министрами".
В конце разговора, Власов задал вопрос, какую я лично хотел бы получить работу в Освоб.Движении?
На это я ответил, "Я солдат и идейно предан антибольшевистскому движению, поэтому я не брезгую никакой работы лишь бы она была на пользу, а я бы эффективно был использован. На это ген. Власов ответил, "подумай и скажи лично мне, что ты захочешь то и дамы, сейчас приезжай домой, подумай что бы ты хотел получить и сообщи мне, приезжай сам и с женой, для тебя у меня всегда дверь открыта". На этом разговор был закончен, -продолжительность разговора была около одного часа.
Прием был весьма внимательный, подчеркнуто вежлив и безусловно заранее обдумано приготовлен.
Почему такая, подчеркнутая внимательность, для меня остается тайной. Искренне ли все это или это делано - понять было трудно.
В заключение, перед уходом, ген. Власов пригласил меня на 17.12.44, в качестве гостя на заседании Комитета, где я и был.