на оккупированных территориях. Базой для пропаганды для той и другой стороны быть, соответственно не могло. База для пропаганды появилась только в декабре 1941 г., когда это самое поведение стало известно.
Было немало военнопленных, пробывших в плену "один день", бежавших и рассказывающих об отношении немцев к пленным.
Были окруженцы, выходившие по этим самым оккупированным территориям.
Были беженцы...
Так что рассказать было что и было кому - и в газеты, листовки и политбеседы все это попадало.
Слабые и разрозненные свидетельства не более ценные, чем немецкие лимстовки о взятии Москвы и ленинграда. Совсем другое дело - увиденное собственными глазами и/или однополчанами.