От И.Пыхалов
К И.Пыхалов
Дата 30.10.2015 19:55:57
Рубрики Спецслужбы; 1917-1939;

Судьба красного командира

Не вошло в статью, но топично:

Протокол
опроса, произведённого 20 ноября 1925 года начальником 5 отд. Окружного Контр-развед. Отдела ПП ОГПУ в ЛВО Ланге
гр-на Энтсон, Георгия Ивановича

Родился я 15 марта 1900 года на острове Даго Эстляндской губернии (Кыргесаар) сыном священника. Раннее детство своё провёл в пределах Эстляндской губернии, по месту службы отца. В 1908–1909 году отец мой перевёлся в Ленинград для учения в Духовной Академии, куда последовала за ним и семья. Проживали мы на станции Александровской, Варшавской железной дороги. В 1909 году я поступил в Детскосельскую мужскую гимназию, в которой учился до 1912 года. Тогда отец мой, по окончании Духовной Академии, перевёлся на службу в г. Вильно — сюда переехала и семья. Здесь я учился в Виленской 2-й гимназии. В Вильно пробыли мы до занятия его немцами, затем эвакуировались обратно на ст. Александровскую, и я поступил вновь в Детскосельскую гимназию, каковую и окончил с золотой медалью в 1917 году. Отец мой за это время перевёлся на службу в военное ведомство, был полковым священником в Тарутинском, потом Калязинском полку. С революцией он потерял место и служил дворником в Ленинграде на Казанской улице (дом пробирной палаты), затем священником в Старом Петергофе.

Я по окончании гимназии поступил в Петроградский Политехнический Институт на кораблестроительное отделение. Ввиду ухудшихся условий жизни в начале 1918 года мне удалось перейти на то же отделение Морского Инженерного училища (переведено оно из Кронштадта и помещалось при Политехническом институте). Здесь я пробыл до ликвидации Училища осенью 1918 года, состоя в комитете Училища, затем в его ликвидационной комиссии. Затем я поступил по добровольному найму на миноносец «Победитель» помощником машиниста. Миноносец стоял в Ленинграде близ Тучкова моста, разбирая свои машины для ремонта.

В самом конце 1918 года или начале 1919 года по судам был объявлен призыв на эстонский фронт. Добровольцем пошёл и я. Отряд был скомплектован в Ленинграде, посажен на транспорты и им была произведена десантная операция, приведшая к занятию Гунгербурга. Название отряда — «Десантный отряд Прибалтийского края». Затем отряд работал всё время на передовой линии, с боем продвигаясь к Ревелю. С приездом финнов положение на фронте ухудшилось, но отряду с большими потерями удалось отойти в г. Нарву, затем в Кингисепп. Здесь вскоре нас отправили обратно в Ленинград, вновь распределив на старые суда. В отряде я служил рядовым, затем пулемётчиком.

Побуждаемый желанием учиться я поступило в 1919 году, вскоре по возвращении в Ленинград, в Ленинградский Военно-Инженерный техникум, на отделение военных сообщений. Здесь в качестве курсанта я принял участие в боях на Олонецком фронте, также в усмирении всяких местных беспорядков и волнений. В бытность курсантом я был и в Самарской и Оренбургской губерниях, по возвращении откуда заболел тифом.

Техникум я окончил в 1920 году по отделению военных сообщений. Назначение я получил на Польский фронт, куда поступил в 30-й железнодорожный дивизион, в качестве техника изыскательской команды. Ещё в Техникуме я вступил в члены коммунистической партии, свою деятельность продолжая и в дивизионе. В дивизионе я служил в службе пути, находясь всё время на Головном участке дивизиона, работая по восстановлению мостов, железной дороги и станций. Наступление дивизион начал по линии Борисов — Минск — Белосток. Работал я и в технической разведке, здесь мне удалось также добыть польский бронепоезд (на станции Остроленка Ломжинской губернии).

Всё время работая на передовой линии, я не покидал надежды на продолжение образования. На рапорт мой о желании поступления в Академию Генерального Штаба мне было отвечено отрицательно (не был отпущен, как добросовестный и хороший специалист). Польская кампания кончилась — дивизион вернулся в исходное положение Орша — Борисов — Минск. После заключения мирного договора моя вторичная попытка поступления в какое-либо из высших военных учебных заведений не увенчалась успехом. Теперь я работал на изыскательских работах, цель которых была в сооружении стратегических линий на польской границе.

В конце 1920 года или начале 1921 года я был отпущен в отпуск в Ленинград. Здесь я узнал, что родители мои и вся семья, за исключением моего брата-однолетки Анатолия, оптировала эстонское подданство и уехала в Эстонию. Хлопоты о моей оптации были также пред отъездом моими родителями начаты. Желая окончить высшее учебное заведение, я эти хлопоты продолжил; отпуск кончился и я вернулся в дивизион, с тем, что документ моей оптации будет туда выслан. В дивизионе я опять работал заместителем военного комиссара на изысканиях линии Орша — Бешенковичи. По окончании работ мне было сообщено из штаба дивизиона о моей оптации в эстонское подданство и освобождении поэтому с военной службы. При отъезде каких-либо инструкций от комиссара дивизиона или компартии мне дано не было.

Я прибыл в Ленинград, здесь встретил своего брата Анатолия. Он служил в гарнизоне Ленинграда в канцелярии (номер этого территориального полка не помню), затем поступил также в Военно-Инженерный Техникум. В качестве курсанта он был вместе со мной на Олонецком фронте; затем во время моей поездки в Самару и Оренбург он был отправлен против Юденича, здесь ранен и взят в плен под Красным Селом. На излечение он был отправлен в г. Юрьев, оттуда на лесные работы в Валкский уезд. Отсюда он бежал в Советскую Россию, но был пойман близ г. Верро. Назвался он вымышленным именем и был отправлен, как беженец-военнопленный, в Ревель на работы в порту. Вскоре его отправили в Ленинград, где он опять поступил в Военно-Инженерный техникум обратно. К моему освобождению от службы он прибыл с юга России, где он в отряде курсантов принимал участие в поимке Махно. Встретились мы с ним в Техникуме, поговорили и решили поехать в Эстонию вдвоём, чтобы окончить там высшее образование и затем вернуться обратно в Советскую Россию.

С очередным эшелоном оптантов мы выехали в апреле месяце 1921 года и прибыли в Нарву. Здесь нас две недели продержали в карантине, затем мы поехали к родителям в г. Пернов, где отец мой служил священником. Дома мы пробыли всего лишь несколько дней, так как нас почти сразу же забрали на военную службу (наш год был в это время в Эстонии призван). Я был отправлен по старой специальности в железнодорожную роту инженерного батальона Немме, под Ревелем (единственный в Эстонии и в нём одна только рота железнодорожников). Мои все достижения в Советской России были в Эстонии аннулированы и я был забран простым рядовым. С этого началось моё недовольство Эстонией и я подумывал серьёзно об обратном возвращении в Советскую Россию. Когда со мной в роте более ознакомились, то мне поручили постройку железнодорожной линии близ Ревеля (от станции Мяннику на линии Ревель — Пернов до строящихся военных складов). Здесь надо отметить слабую специальную подготовку офицеров моей роты — на работах они от меня учились постройке и изысканиям. Здесь и в первый раз я был почти официально назван коммунистом из-за своих взглядов и убеждений.

По окончании работ я был отпущен домой в отпуск. Родители мои теперь жили уже в г. Юрьеве, куда перевёлся мой отец. Семья моя состоит из следующих лиц. Отец мой Иван Иванович Энтсон, происхождением из крестьян Перновского уезда Эстляндской губернии; окончил Рижскую духовную семинарию и Ленинградскую Духовную Академию. Служил всё время, главным образом, священником и учителем. За время пребывания в Советской России арестован никогда не был, будучи в вопросах политически абсолютно нейтральным. Сейчас он состоит священником Юрьевской Александро-Невской церкви и учителем Юрьевской коммерческой гимназии. Мать моя Анна Ивановна Энтсон, обрусевшая эстонка, работала и работает всё время по домашнему хозяйству.

Старший брат мой Александр (холост, 27 лет), окончил Владимирское военное училище, в немецкую войну служил в Калязинском полку младшим офицером. После революции он был демобилизован, служил в Ленинграде дворником и на всяких работах. Затем он поступил на военную службу в один из территориальных полков Ленинграда. Вскоре он был отправлен на фронт Деникина на юг, где будучи всё время на передовой линии и в передвижениях, потерял связь с домом и семьёй. Нашёл он родителей, будучи эвакуирован раненым в Ленинград. По выздоровлении он поступил в Военно-Инженерный Техникум. Будучи в нём, он оптировал эстонское подданство и уехал с семьёй в Эстонию.

О брате моём Анатолии я уже сказал, могу добавить только, что он был также членом коммунистической партии. Братья мои Иван — 16 лет и Виктор — 3 года. Сестёр у меня 4; из них: Нина (13 лет) и Елисавета (11 лет), Елена (23 года), Анна (21 год). Анна служила в бытность в Советской России в Петергофском уголовном розыске; Елена вышла в Старом Петергофе замуж за военного одного из полков Ленинграда Благодатского, служила в Петергофском Военном Клубе. Все они находятся при отце в г. Юрьеве Лесопильная улица №25. В Эстонии сестра моя Елена вышла замуж во 2-й раз за Николая Михайловича Гусева; он эмигрант и несколько лет тому назад вернулся в Советскую Россию, где след его потерялся, за исключением его домашнего адреса (на письме, найденном при мне). Сестра же с ребёнком осталась при моём отце.

В отпуске я встретил некоторых знакомых отца, при помощи которых мне удалось перевестись на военную службу в г. Юрьев (9-ая батарея). Цель перевода — возможность поступления в Университет, куда я и поступил в 1922 году на химический факультет. На службе я был телефонистом, потом заведовал складом батареи. Осенью 1922 года я был отпущен в резерв. Поселился дома и отдался лишь занятиям в Университете.

Дома жилось не особенно важно, ибо семья была большая и содержалась почти всецело отцом. Я не раз поговаривал о возвращении в Советскую Россию, ко мне присоединялся и брат мой Анатолий. Но мы решили до окончания курса в Университете всё же постараться продержаться в Эстонии, чтобы вернуться в Россию уже вполне образованными и могущими принести бОльшую пользу (дома мысли наши эти не особенно одобрялись). С компартией в Эстонии я официально никаких сношений не имел; была у меня мысль о вступлении в неё, но партия стала нелегальной и я эту мысль временно оставил. Кое-какие средства я добывал уроками, писанием рефератов для гимназии. Затем мне было предложено, как владеющему эстонским языком и литературным русским, быть сотрудником газеты «Последние Известия» (в Ревеле). В ней я вёл отдел хроники г. Юрьева, получая приблизительно около 1 1/2 червонцев в месяц (в зависимости от количества написанных строк). Политических статей я здесь никаких не писал, не одобряя и само направление газеты, а видя в ней лишь источник заработка. В общественной жизни я принимал участие, главным образом, как член студенческого парламента, но из какового вышел весной 1925 года, не будучи в состоянии работать с господствующим там узко-шовинистическим направлением эстонских студентов. Состоял я членом русской корпорации «Fraternitas Slavia» при Юрьевском университете, пользующейся не особенно важным мнением в эстонских кругах и подозреваемой в «красных» наклонностях. В сущности, корпорация политики не касалась.

Тов. Чубайс является смелым, волевым и решительным комиссаром
От объект 925
К И.Пыхалов (30.10.2015 19:55:57)
Дата 30.10.2015 23:12:19

Ре: Вопрос, а как закончилась его жизнь? (-)
От И.Пыхалов
К объект 925 (30.10.2015 23:12:19)
Дата 31.10.2015 00:03:07

Так в статье об этом сказано

14 мая 1926 года осуждён к ВМН с конфискацией. 19 июня 1926 расстрелян.

Тов. Чубайс является смелым, волевым и решительным комиссаром
От объект 925
К И.Пыхалов (31.10.2015 00:03:07)
Дата 31.10.2015 00:18:29

Бяда "придется" статью читать. :) (-)