От Кирилл Лирик
К ZaReznik
Дата 25.07.2015 22:11:24
Рубрики Современность; Спецслужбы; Армия; Локальные конфликты;

На территории России данный ресурс закрыт

> http://society.lb.ua/war/2015/07/23/311640_tishina_voyne_lish_plenyayushchiy.html

Кроме "находки" про нежность Т-72, что там ещё ценного? :)
От Бирсерг
К Кирилл Лирик (25.07.2015 22:11:24)
Дата 25.07.2015 22:20:00

Re: На территории...

Как происходил штурм Песок?

Группа разделилась на две части. По моему решению, Саша Лавренко, командир первой танковой роты, должен был выдвинуться в сторону Донецка. А основную группу возглавлял я лично, и мы штурмовали укрепрайон возле моста, между Песками и Первомайским. Капитан Лавренко должен был уничтожить другой блокпост в направлении Донецка, прикрыть нам спину.

Саша с поставленной задачей справился. Разнес блокпост, подбил один танк, обезвредил другой. Кроме того, его экипаж побил три автобуса с пехотой, которые пришли на помощь из Донецка. Тремя выстрелами уничтожил около ста человек. У нас уже было очень много раненых, их свозили в определённый пункт, где доктор оказывал медпомощь. И тут боевики плотно накрыли это место минометным огнем. Саша на тот момент расстрелял весь боекомплект. Но все равно поехал туда, откуда велся минометный обстрел. Со слов боевиков, он ворвался на эту минометную позицию, два или три минометных расчета растоптал просто гусеницами танка. Но поскольку он подъехал очень близко к сепаратистам, его машину сожгли.

Когда доставали оттуда экипаж, то механик водитель и наводчик уже были мертвы. А Саша, чтобы не попасть в плен, подорвался на гранате. Соответственно, с собой еще пару сепаратистов забрал на тот свет уже в последний момент жизни. Своим поступком Лавренко и его экипаж спасли жизни около 40 человек.

Дмитрий Кащенко и Александр Лавренко (справа)
Фото: Предоставлено Дмитрием Кащенко
Дмитрий Кащенко и Александр Лавренко (справа)

Их поступок оценил даже враг: тела экипажа через несколько дней после боя отдали помытыми и переодетыми. Правда, не удержались от пакости: перед этим жене Саши в соцсетях отправили фотографию с обгоревшими телами... Так она узнала о гибели мужа.

Расскажите о капитане Лавренко больше, пожалуйста.

С Сашей я познакомился в 2005 году, когда он пришел ко мне из военного училища зампотехом роты. Я тогда стал командиром 2-й танковой роты. Он сам по характеру шебутной парень был, чувство юмора у него отменное. Плюс он был очень грамотным, как офицер. Танки знал досконально! Мог починить любой. Мы все шутили, у Лавренко танки даже без двигателя заводятся и едут. Когда я уже стал командиром батальона, Саша стал командиром 3-й танковой роты, с началом войны я его перевел на командира 1-й танковой роты. До мая 2014-го занимались подготовкой техники, ремонтом. Саша выезжал в АТО передавал свой опыт, ремонтировал технику. А уже в июле выдвинулись в Андреевку, Донецкая область. Бой в Песках был первым боем Лавренко, он же стал и последним. Кстати, Саша, был представлен посмертно к Герою Украины, но до сих пор награды нет.

Александру Лавренко был 31 год
Фото: Предоставлено Дмитрием Кащенко
Александру Лавренко был 31 год

Вы тоже были ранены в этом бою?

Мы работали в другой стороне, должны были захватить блокпост в направлении Первомайска. С задачей справились - сепаров вытеснили в Первомайск. Во время боя у одного экипажа загорелся танк. Механик-водитель принял решение увести машину подальше, потому что мог взорваться боекомплект, и погибли бы другие ребята. Экипаж оттащил танк и выпрыгнул из машины. Танк взорвался, а они убежали в частный сектор, в огороды.

И тут мне механик-водитель танка позвонил на мобильник и говорит: «Комбат, вытащи нас отсюда!» Со мной согласились идти только два человека. Нас мало было, сейчас я вообще смотрю на это как на безрассудство. Но с другой стороны, на кону стояла жизнь трех человек.

Пошли в само Первомайское, нашли ребят и начали отходить. И в этот момент такое началось! По нам стреляли из всего, что у них было, наверное: минометы, АГС. И в бою мне прострелили ноги. Я сначала даже не понял, что случилось – просто упал.

А потом ноги начали болеть, как будто сильная судорога. Несколько секунд был в панике, а потом спрятался за кучу песка, перевернулся и дальше стрелял. Потом перевязал одну ногу жгутом, хотя вообще мысль была, что я уже погибну от потери крови, поэтому решил продолжить дальше бой. Но ребята мои увидели, что меня ранило, подбежали ко мне и забросили меня на танк.

Жажда была сумасшедшая. Танкисты возят большие баклажки с водой технической. Я когда добрался до 10-тилитрового бутыля, то залпом выпил треть. Я пил эту воду и помню в ней пятна масла – масло кусками там плавало! Потом я уже дал команду отходить, потому что под тем обстрелом никто бы не выжил. Собрали раненых, танки прикрывали пехоту. Пока ехали, потерял сознание. Я не мог разговаривать. Я понимать все понимал, но думал, что мне капец, что от потери крови я, скорее всего, умру.

Военная техника после обстрела в районе Песков и Тоненького
Фото: Предоставлено волонтерами
Военная техника после обстрела в районе Песков и Тоненького

Страшно было?

Состояние безразличия. Воевать еще можно было, но страха, что я умираю, не было. Наоборот, было такое, что хотелось взять автомат в руки, сказать: «Пацаны, отходите, а я смогу прожить минуту, две, пять, насколько меня хватит, я еще постреляю». Но сил не хватило, потерял сознание. Привезли меня и всех раненых в один пункт, и медик Саша Калий (который за все это время спас около 180 человек) повыдергивал из меня пули и осколки. Перевязал, перемотал, заново жгут наложил. Дальше приехал "Правый сектор", они в том бою помогли нам отбиться, прикрыли наш отход, вывезли раненых, организовали все.

Насколько был важен штурм Песок 21 июля?

В том бою получилось далеко не все. Мы хоть и выбили врага, но полностью зачистить Пески наши войска смогли только 24 июля. Когда уже взяли в Пески, проложили известную «дорогу жизни» и колонны с боеприпасами, продуктами начали свободно ходить в аэропорт. Могли вывозить раненых. Из самих Песков неплохо просматривается Донецк.

Руины Донецкого аэропорта
Фото: Сергей Лойко
Руины Донецкого аэропорта

После того боя Дмитрий Кащенко проходил длительное лечение в госпитале в Днепропетровске, потом - еще месяц реабилитации. Вернулся в строй в начале октября. В Песках вместе со своими танкистами контролировал подход к аэропорту, сопровождал конвои. После повторного ранения в Песках, комбат вернулся на войну уже когда аэропорт был разрушен. Сейчас Дмитрий находится в Водяном, в окрестностях ДАП. «Кащей» признается, что за это время война стала его стихией. А когда-то, много лет назад, любовь к танкам и привил ему отец. Потому после школы он поступил в Харьковское бронетанковое училище. После выпуска служил в 87-й танковом полку, а после его расформирований перешел в танковый батальон 93-й бригады. В 2010-м году стал командиром батальона.

Что скажете о перемирии - оно соблюдается?

Тишина на войне - лишь пленяющий обман. Перемирие вроде бы и есть, и нет. Не могу сказать, что они постоянно валят по нам. В 80-90% случаях нарушает перемирие та сторона. Я отвечаю адекватно, когда прилетают 120-мм снаряды. Тогда я начинаю отвечать танком. Потому что артиллерии у нас нет, никто не даст разрешение на ее применение. Да, я отвечаю и не боюсь этого. Потому что когда по тебе работает 120-мм миномет, и нет ответа, на той стороне чувствуют себя безнаказанными. А как только танками поработаешь, сразу обстрелы становятся реже.

В каком состоянии техника, на которой вы воюете?

Мы воюем преимущественно на Т-64 и на «Булатах». Это та техника, которая стояла на хранении, на консервации еще с советских времен. У меня машины 1986-1987 года. Но они стояли на хранении и не обслуживались, потому что не было в государстве такой возможности. На это нужны деньги, а армию нашу развалили. Потому что машина на хранении должна периодически заводиться, ездить, стрелять. Этого, конечно же, не происходило. Была имитация. При этом есть генералы, которые докладывают командующему, что у нас с техникой все отлично! Например, выдавали БМП, доложили, что они в отличном состоянии, полностью укомплектованные. А на самом деле мои ребята ездили без шлемофонов, без связи.

Если сравнивать танки, на которых воюет Украина и Россия, какие лучше?

Т-64 до войны на Донбассе нигде не участвовал в боевых действиях. БМ «Булат» – это модернизация Т-64. Там чуть новее прицелы, чуть лучше по качеству. А если сравнивать Т-64 и Т-72 (на которых воюют русские), если бы 64-ка участвовала до этого в боях и прошла с учетом этого модернизацию, то наверняка превосходила бы 72-ку. Главное отличие Т-72 – он более нежный. Если посадить в Т-64 неопытного танкиста, вчерашнего тракториста, то он быстро научиться на нем воевать и стрелять. Т-72 – более прихотливая машина. Для того, чтобы на ней воевать, ее надо знать.

Фото: EPA/UPG

Что скажете о новых танках «Оплот», которые выпускаются заводом им. Малышева?

Я, к сожалению, их видел только на картинке. Характеристика, данные у них превосходные. Но пока это все слова. Т-64 мы видели в бою, мы можем о нем говорить. Т-72 тоже видели в бою. «Оплот» пока что в бою не был, так что ничего не могу сказать. По характеристикам, которые заявляет завод, это машина обалденная. Много нюансов, которые упрощают работу, делают машину более надежной, более быстрой. Но пока для меня это только цифры, статистика. А так, конечно, с удовольствием сел бы в эту машину, поучился бы, испытал на полигонах.

Говорят, российский танк «Армата» – это уже танк нового поколения?

Я далек от той мысли, что там все так гладко, как ее презентуют. Она прошла испытания? Нет. Мы же даже не видели, что там внутри. Концепция «Арматы» с бронированной капсулой рассматривалась еще при Советском союзе. Была идея построить такой танк. Тем более, на параде на Красной Площади в Москве машина заглохла. Да, техника имеет свойство ломаться. Но вы что, всей страной не могли выбрать ту, которая не заглохнет? Значит, не все так гладко, как они хотят представить.

Хватает ремонтных бригад в АТО?

Ремонт мы проводим часто своими силами. Где-то процентов на 90 экипаж ремонтирует свою машину сам. Да, танк должен ремонтироваться рембатом. Но этот рембат у нас только формируется. Не было средств, его упразднили в свое время. Только теперь пытаются восстановить. Но, положа руку на сердце, могу сказать, что ремонтировать некем и нечем.

Запчастей нет. Есть разбитые машины, которые уже не подлежат ремонту, и вот их мы используем как доноров, снимаем запчасти. Иногда под обстрелами. Тыловое техническое обеспечение – это очень большая проблема, на которую все закрывают глаза.

Фото: EPA/UPG

Дают ли премию за подбитую технику, как обещали?

Это такая волокита. Кричат, что можно получить. Я слышал, что один раз там кому-то заплатили. Но это такая морока, что легче и не браться. Да и некогда оформлять. Не предусмотрен по штату человек, который может этим заниматься.

Бюрократия - это самое сложное на войне. И самое ненужное. Когда мы воевали, к нам никто не лез. Никто не проверял какие-то журналы, записи, мы сами все записывали. Сейчас, когда меньше стали стрелять, началось – подайте нам такие-то списки. Сплошные бумаги, дублирующие друг друга, которые нафиг не нужны. И плюс вопрос награждения личного состава. Награждают тех, кто сидит в тылу, в штабе. А солдаты, которые воюют, остаются без награды. Вот эти два момента. А со всем остальным, холод, грязь, окопы - можно справиться.

Статус участника АТО у вас есть? Что дает?

Есть. В метро бесплатно ездил. Какие он еще дает льготы, я даже не знаю. Когда с войны вернусь, буду рыться в законах, выяснять.

Какие у Вас принципы общения с солдатами? Что самое главное?

Самое главное – это взаимопонимание. Чтобы ребята чувствовали меня, а я чувствовал их. Подход – всегда разный. Бывало, и кричал, и ногами топал, бывало, и уговаривал. Всегда зависит от ситуации. Ни в коем случае не от настроения, я не человек настроения. Бывает, если один раз человек провинился, то просто с ним поговорю, вопрос решается. Если систематически нарушает, то тут уже другой разговор. Никогда не поверю какому-нибудь командиру, что солдаты сразу понимают с полуслова. Так не бывает.

Сейчас война, люди приходят разношерстные, от каких-то мужиков-трактористов до бизнесменов, очень богатых людей. Соответственно, подход ко всем разный.

Дмитрий Кащенко
Фото: Предоставлено Дмитрием Кащенко
Дмитрий Кащенко

С каким настроением и мировоззрением вы шли на войну? Оно поменялось?

Я шел на войну и сначала даже не верил, что Россия с нами воюет. Я понимал, что присутствие России есть, что она будет давать оружие супаратистам. Кроме того, я не очень приветствовал ярое стремление в Европу. Мне просто тогда Россия ближе была - по взглядам, по вере. Но я просто не верил, что Россия приведет сюда своего солдата. А поменял свое мнение, когда взяли в аэропорту в плен несколько кадровых военных. Вот тогда я уже четко понял, что на Донбассе Россия воюет.

Если проанализировать прошедший год, что кардинально поменялось лично в вас?

За год я стал боле агрессивным, более грубым, что ли. Чувство справедливости и раньше было, но не так обострено. Единственный плюс: война мне дала хороших друзей. Но опять-таки, как говорится в одном стихотворении: «Каких друзей война мне подарила, ну а потом назад взяла, убить меня хотела и убила, и что с того, что жизнь не отняла». Война дала друзей хороших, но некоторых забрала обратно. Как Высоцкий пел: «Я навек виноват перед теми, с кем встречаться сегодня почел бы за честь».

Читайте: Чтобы душа вернулась с войны. Текст о психологической реабилитации бойцов АТО

Как вы собираетесь жить дальше?

Просто хочется нормально жить. Не бояться, что начнут стрелять, что тебе нужно кого-то застрелить. Не бояться того, что завтра прилетит снаряд к тебе в дом. Просто хочется просыпаться каждое утро, радоваться семье, детям. Не надо мне чего-то сверхъестественного. Сейчас больше всего ценишь мир.
Ольга Поланская
От Кирилл Лирик
К Бирсерг (25.07.2015 22:20:00)
Дата 26.07.2015 00:41:50

Спасибо! (-)