Волкодав идет по следу
Сегодня тема терроризма не сходит с телеэкранов и газетных полос. В беседе с нашим корреспондентом президент Международной контртеррористической тренинговой ассоциации доктор юриспруденции Иосиф ЛИНДЕР высказывает свою точку зрения на проблемы борьбы с терроризмом в России.
Иосиф Борисович - член-корреспондент Академии экономических наук и предпринимательской деятельности России, международный эксперт по безопасности и терроризму, в свое время руководил экспертной группой Государственной которая занималась разработкой закона по с терроризмом.
- Иосиф Борисович! После серии громких взрывов, унесших сотни человеческих жизней, у людей на мгновение появилось чувство растерянности и незащищенности. Но вот последовали заявления руководителей силовых ведомств, московских властей, обнародована программа действий, появились конкретные результаты работы, и люди вздохнули спокойнее. Они поверили, что их есть кому защитить. Одной из негосударственных структур, занимающихся вопросами обеспечения безопасности, является и Международная контртеррористическая тренинговая ассоциация, президентом которой вы являетесь. Расскажите, пожалуйста, каковы цели и задачи ассоциации, чем она занимается?
- Это международная профессиональная неправительственная организация, создана она в соответствии с хартией Совета безопасности ООН, аккредитована в России постановлением Правительства. Штаб-квартира находится в Германии. В состав ассоциации входят представители более десяти стран мира. В России у нас есть региональные отделения, представительства в субъектах Российской Федерации. Основная наша задача - тренинг, разработка и внедрение новых, нестандартных программ обучения, отличных от уставов и наставлений, принятых на вооружение в государственных силовых структурах. У нас совершенно другой "Курс стрельб", совершенно новые методики тактической подготовки. То, что мы разрабатываем и совершенствуем, силовые структуры берут на вооружение года через два-три, а порой лет через пять. На сегодня у нас более трех тысяч членов ассоциации только на территории нашей страны. Из них около двух Тысяч - люди в погонах: сотрудники органов внутренних дел, ФСБ, армейских спецслужб, ФСНП, иных государственных специализированных организаций, остальные - представители частных охранных структур и служб безопасности. Сейчас на базе РИИС - одного из вузов Министерства Юстиции России - с этого года мы начинаем подготовку специалистов по программе полного высшего образования с пятилетним сроком обучения. Кроме того, мы уже на один год готовим аспирантов. Основная задача - развитие концепций безопасности. Через несколько дней я убываю на базу Волго-Вятского РУБОП, в Нижний Новгород. Там будет проводить текущий инструкторский курс с представителями СОБРов, ОМОНов, спецназа и разведки ВВ, спецназа ГУИН, Министерства обороны, военной контрразведки, физзащиты ФСНП и других служб. Такие специальные целевые курсы проводим несколько раз в году. Спецназовцам предстоит выполнить большое количество тестовых заданий, отработать практические вопросы.
- Кто выступает организатором подобных целевых курсов?
- Все организуем мы, по своей программе и нашим методикам. РУБОП нам предоставляет свою материальную базу, стрельбище, направляет на подготовку инструкторские кадры. Представители силовых структур занимаются бесплатно в рамках выделенных квот. В курсе примут участие и сотрудники других регионов: из Татарстана, республик Марий Эл и Чувашской, Твери, Екатеринбурга, Москвы, Владимира, Тольятти, Саратова, Пензы, Челябинска.
- Терроризмом зачастую называют всякое насилие. Для меня, к примеру, исходным моментом для определения терроризма является статья 205 Уголовного кодекса Российской Федерации. А как это понятие трактуете вы?
- Я никак не трактую. В XX веке было изобретено около 150 определений. В тех странах, где законодательство о терроризме введено уже давно, каждое ведомство пользуется своим определением терроризма. Американцы, к примеру, имеют около десятка отличных друг от друга основных определений. Причем закон каждого штата может трактовать это по-своему. Поэтому здесь, на мой взгляд, важно выделять мотивы, цели действий: политические или уголовные. Если террористический акт проводится с целью подтолкнуть процесс изменения той или иной социальной системы, воздействовать на принятие того или иного политического решения - это политический терроризм. Он может быть связан с крайней формой протеста политической оппозиции и ставить задачу физического устранения политического противника либо его запугивания и создания определенного общественного мнения. Хотя в отдельных случаях в данных деяниях объект и субъект преступления могут меняться местами. Террористические акты могут проводиться правящей политической структурой с целью запугать оппозицию или определенным образом воздействовать на общество с целью добиться необходимого результата своей политической игры. Если это выяснение взаимоотношений между двумя финансовыми группами является социально опасным для окружающих методом - его можно назвать "криминальным терроризмом". В нашем законодательстве такое понятие пока признается не всеми, но явление существует и развивается. Такой терроризм обычно возникает на бытовой почве и чаще носит межличностный характер.. Общим у них является то, что они создают опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба или наступления других общественно-опасных последствий. Я возглавлял одну из экспертных групп Госдумы, которая принимала участие в разработке закона по борьбе с терроризмом. Могу сказать, что та законодательно-правовая база, которая у нас существует, вполне позволяет точно квалифицировать действия преступников.
- Иосиф Борисович, для того чтобы целенаправленно совершенствовать концепцию антитеррористической борьбы, вы как-нибудь классифицируете терракты, скажем, по условиям подготовки к ним, по объектам воздействия террористов, по способу их действия?
- Естественно. Это политический и криминальный терроризм, о чем мы с вами уже говорили. Иногда в отдельную группу выделяют и военный терроризм, хотя чаще всего он рассматривается как элемент межгосударственной политической борьбы. То, с чем мы столкнулись в последнее время, это не персонифицированныи терроризм. Терракты направлены не против конкретного лица, как это, например, было с генералом Романовым. Тогда был определен объект преступления, объект посягательства, конкретная личность, персона. Что касается взрывов в Москве, Буйнакске, Каспийске, Волгодонске - это терроризм неперсонифицированный. Эта акция направлена на широкие слои населения. Ее цель - посеять в обществе страх, панику, неуверенность в завтрашнем дне.
- Насколько возможно прогнозирование террактов, чтобы заблаговременно предпринять меры по их предотвращению или предупреждению?
- Зная политическую конъюнктуру, зная социально-экономическую ситуацию, имея информацию о наличии чисто преступных группировок или оппозиционных местной или федеральной власти групп, можно планировать ту или иную деятельность и прогнозировать развитие событий. Необходимо тщательно изучить источники возможных террористических акций, выявить наиболее актуальные критические точки и причины их появления; кто может пойти на тот или иной акт, какие группы и какие слои общества могут создать предпосылки, спровоцировать или принять непосредственное участие в данных акциях. Где тонко, там и рвется. На следующем этапе необходимо выяснить, что может заставить людей идти на те или иные шаги. Это может быть материальная заинтересованность, нарушения психики, преданность определенной сверхидеи или какой-либо политической или военной доктрине. Это может быть самое гуманное движение, связанное с борьбой за экологическую чистоту окружающей среды, но выражено в крайне экстремальной форме. Необходимо сформулировать соответствующий перечень причин и максимально подробно проанализировать как каждую из них, так и все возможные варианты сочетаний. Если мы в данном регионе не проводим должную социальную или национальную политику, мы обязательно получим ответную реакцию. Она будет либо в экстранационализме, либо в какой-то системе тотального подавления, либо она выльется в межрегиональные, межрелигиозные, межэтнические столкновения. Значит, определенная группа людей из данной зоны риска обязательно станет на какой-то путь экстремальных реакций. Предсказать, будут ли взрываться дома в спальных районах или промышленные предприятия, естественно, невозможно.
- Как вы считаете, какие меры будут вынуждены предпринимать правоохранительные органы в ближайшее время?
- Я считаю, что режим чрезвычайного положения вводить не следует. А усиленный вариант несения службы - он ведь вводится периодически. Это было и в период празднования 850-летия Москвы, Международных юношеских Олимпийских игр, Дня города. Это привычная, отработанная ситуация, которая позволяет успешно провести запланированные мероприятия. Допускаются определенные ограничения прав и свобод. Понятно, это мера вынужденная. Значительно увеличивается служебная нагрузка на сотрудников милиции. Но тем не менее нельзя держать людей на режиме двенадцатичасового рабочего дня более двух-трех месяцев, они просто истощатся физически. Все равно эта работа не будет столь эффективной, как того можно было добиться в течение полугода планомерно проводимых мероприятий. Естественно, она позволит обнаружить очаги напряженности, разрушить всю систему подготовки террористов к планируемым ими акциям, даст возможность изъять определенное количество оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ. В ходе проводимых мероприятий будут задержаны и некоторые лица, находившиеся в розыске за ранее совершенные другие преступления. Местные власти это подтолкнет к наведению порядка в городском хозяйстве. Спадет несколько напряженность среди людей, уйдет страх, и появится доверие к правоохранительным органам. Потом необходимо будет пересмотреть систему подготовки специалистов:базовую, текущую, повышения квалификации. Человек всегда должен учиться. Любой спецназовец, профессионально подкованный, все равно учится все время пока он служит. Потому что от него всегда требуют работу по принципу: "пойти туда, не знаю куда, найди того, не знаю кого". Всегда неизвестность, всегда поиск, всегда риск. И если человек говорит, мне ничего не надо, я в этой горячей точке был, в той был, я все знаю - он сам себе подписывает приговор. Завтра появится противник, который его переиграет, и он даже не поймет от чего погибнет. Вчерашний опыт еще не значит завтрашняя победа.
- Опыт какого иностранного государства, по вашему мнению, России необходимо использовать сегодня для борьбы с терроризмом?
- Нельзя брать чей-то опыт и бездумно переносить на нашу почву. Но передовые какие-тотехнологии использовать нужно. ведь каждая страна из подобных ситуаций выходила по-своему. Удачнее всех, на мой взгляд, это получилось у немцев. Они добились того, что террористическая организация объявила о Своем роспуске. Ни англичанам с североирландскими группами, ни французам из "Акцион директ", ни израильтянам с арабскими группировками подобного не удалось достичь. Но каждая страна имеет свои позитивные моменты в этой борьбе. Напрямую переносить их на нашу действительность - нерационально. Страна имеет свои особенности. Даже когда по линии обмена специалисты ФБР приезжали проводить занятия с нашими сотрудниками МВД, то многое из того, что они рассказывали, было просто интересно послушать. И не более. Далеко не все приемлемо для нашей психологии. Работая с западными специалистами, я прекрасно вижу, что и многое наши методы для них неприемлемы. Не потому, что они неправильные или плохие, просто они не адаптированы под их социальные условия и их психологию. Они мыслят другими категориями, у людей другой социальный штамп, другие юридические, этнические условия, иная юридическая база.
- Сегодня звучат призывы к гражданам создавать группы общественного контроля, организовать дежурства в подъездах. Насколько необходима и эффективна такая работа?
- Не знаю, какая практическая польза будет от таких дежурств, но психологическое воздействие на людей это будет производить. Во-первых, это отвлекает человека от пессимистических мыслей. Во-вторых, человек, который что-то делает, гребет в лодке даже против течения, он занят, он психологически более устойчив к стрессам, чем тот, который мечется из стороны в сторону и ничего не предпринимает. Это своеобразная форма социально-групповой защиты, когда человеку одному страшно, а в группе как-то спокойнее. Но, возможно, будут отработаны и новые формы общественных организаций граждан на муниципальном уровне, некогда существовавшие в СССР?
- Какова, на ваш взгляд, должна быть роль населения в борьбе с терроризмом?
- Без совместной работы государственных органов и населения реализовать концепцию национальной безопасности невозможно. Я веду речь о той ее части, которая касается защиты людей от терроризма. Подготовка граждан и их работа должна проходить по аналогии с бывшей системой гражданской обороны. Должна быть организована информационно-просветительная, разъяснительная работа через средства массовой информации и соответствующую литературу. Периодически необходимо проводить учения по эвакуации из домов, где, предположительно, могут быть заложены взрывные устройства. Людей необходимо приучать к тому, что эвакуация - это не просто какие-то временные неудобства, а меры по предотвращению массовых жертв. В основном это обычная пропагандистская, просветительская работа. Необходимо предусмотреть и какие-то меры поощрения, скажем, благодарить как-то людей, которые помогли найти и задержать разыскиваемых лиц. Естественно, исключить, что на первом этапе это породит атмосферу тотального "стукачества", нельзя. У всех разная психика. Даже последние события показывают, что люди обжегшись на молоке дуют и на воду. По любому подозрительному факту сразу масса звонков. Но в любом случае это издержки. А главный результат - спасенные жизни людей.
Иосиф ЛИНДЕР, президент Международной контртеррористической тренинговой ассоциации: На скорость пули БИЦЕПС НЕ ВЛИЯЕТ.
Оригинал статьи: http://www.OXPAHA.ru/view.asp?1672
В жизни Иосифа Линдера было немало ситуаций, после которых принято говорить про второе рождение. У меня нет возможности рассказать об этом. Поверьте на слово... Боевой опыт Линдера, уровень его знаний и навыков таковы, что под его началом и по разработанной им методике в России проходят подготовку представители почти всех силовых ведомств.
Это сотрудники спецподразделений МВД, армии, СВР, Федеральной службы охраны, ФАПСИ, налоговой полиции, спецназ таможни, спецназ Министерства юстиции - в настоящее время более 3500 человек в погонах. Это уже о чем-то говорит.
Линдер уникален уже тем, что он - единственный специалист в нашей стране, которого даже западные секретные службы приглашают для подготовки сотрудников своих спецподразделений. Он, россиянин, - президент Международной контртеррористической тренинговой ассоциации со штаб-квартирой в Нюрнберге.
- Иосиф Борисович, в одной из своих книг вы обрисовали образ человека, занимающегося контртерроризмом, как "странный симбиоз романтика, авантюриста, сорви-головы, человека в футляре, супермена, разумного труса, аналитика, упрямого исполнителя". И все это вы?
- Я считаю себя разумным авантюристом. А без авантюрности в нашем деле никак. Нам ведь приходится делать вещи, которые ни в одном уставе не прописаны. Не будь контртеррорист человеком в футляре - станет выдавать секретную информацию направо и налево.
Не будь он разумным трусом - значит, будет идти на неоправданный риск...
- Вы что-то про "мускулы стальные" ничего не сказали.
- А шварценеггеры и сталлоне нам не нужны. Ошибка думать, что контртеррорист должен быть непременно бугаем. Предположим, он таков, владеет приемами борьбы - пятерых раскидает. Но ведь прежде он должен вступить с ними в непосредственный физический контакт... У нас про округлости бицепсов говорят: "На скорость пули это не влияет". Для меня контртеррорист - это прежде всего человек, умеющий мыслить. К силе, ловкости, мастерству приходят через мысль.
- Скажите, а интуиция в вашем деле - качество положительное или сомнительное?
- Это качество весьма существенное, причем как в практике контртерроризма, так и терроризма. Допустим, снайпер вышел на точку для стрельбы. И вдруг у него ни с того ни с сего в животе бабочки начали летать.
- Что, простите?..
- Бабочки... Есть такое неприятное ощущение, предчувствие опасности. Эта лексика, кстати, используется и в единоборствах.Что делает снайпер? Оружие - на предохранитель и в чехол. Уходит. Позже выясняется, что через две минуты группа захвата уже была на точке... Или вот, скажем, опять же условно, идет группа. Нужно повернуть за угол. А старший говорит: "Нет, ребята, мы лучше лишнюю гранату туда бросим". Кидают, а там пристегнутый наручниками к пулемету человек. Ему терять нечего.
Он же покрошит всех, он - смертник. Для нас это почти осязаемая вещь - интуиция. Это сгусток аналитических способностей, замешанный на высоком уровне профессиональной подготовки.
- "Умеет стрелять быстрее всех" - это о вас устами товарищей. Понятно, что не о скорострельности самого оружия речь.
Но, наверное, есть такое, к которому вы особенно неравнодушны.
Как вам на фоне новейших диковинок, к примеру, старички "Макаров" и "Стечкин"?
- Высокая скорострельность сама по себе дело хорошее, только у нас очередями редко кто стреляет: оружие ведь пляшет в руках.
Когда человек работает непосредственно по объекту, ему нужно точно знать, что он попал. И ему нужно считать патроны - свои и противника. На возможный отход - это как заповедь - оставляют 50 (минимум 25) процентов боекомплекта.
Любое оружие будет хорошим только в том случае, если научиться им пользоваться. И "Макар" - очень хорошее оружие.
Только его нельзя ставить в один ряд со "Стечкиным". Ведь "Стечкин" - пистолет автоматический. Ни у нас, ни за рубежом я еще не встречал человека, которому бы он не нравился.
Я неравнодушен к любому оружию. Только у каждого его вида свои задачи. Вы же не пойдете в туфлях играть в хоккей, а в тапочках - на бал?
- Есть вопросы, которые легко задаются в детстве. Ну что-то вроде: "Дедушка, а ты на войне много фашистов убил?" А вот сейчас - труднее.
- Если трудно, не спрашивайте... Оружие - это эффективное орудие технологического умерщвления. Такова идеология оружия. Но даже среди людей, которых мы обучаем, не все осознают это до конца. Даже те, кто красиво дырявит фанеру на полигоне, бьет десять "десяток" из десяти.
- Вам неприятно, когда задают подобные вопросы?
- Безразлично. На них отвечают по-разному. Один: "Никаких комментариев". Другой: "Да у меня за плечами Ваганьковское кладбище в таком-то составе". Этот другой - герой не моего романа. Этими вещами нельзя бравировать. Как нельзя допускать, чтобы от них "ехала крыша". Чтобы человек, как, скажем, полицейский в американском кино, применивший оружие на поражение, по ночам не мучился, чтобы его потом не обследовали 10 психоневрологов. И у нас случается так, что человек проходит некие формальные процедуры, ему дают ствол, и когда он этот ствол применяет, у него либо планка падает, и он начинает потом, как маньяк, стрелять во все, что движется, либо его начинает трясти, и он блюет часами. К таким вещам человека нужно подводить планомерно.
- Почему среди множества единоборств вы выбрали джиу- джитсу? И что означает в нем 8-й дан?
- Джиу-джитсу всегда было служебным видом. В нем есть и ударная, и бросковая техника, и работа со всеми видами оружия. 8й дан - это не уровень техники. Это уровень наставничества.
Техника заканчивается на 4-м. Следующие ступени - это уже создание собственного стиля.
- В ваших многочисленных титулах не так легко разобраться:
какой писать первым, какой - вторым. Что для вас является основной работой?
- Главное, чем я занимаюсь сейчас, - работа в Международной контртеррористической тренинговой ассоциации. Организация неправительственная, неполитическая, действующая в строгом соответствии с международными правовыми нормами. Штаб-квартира - в Нюрнберге. МКТА имеет свои представительства более чем в десятке стран. Ваш покорный слуга - президент ассоциации и глава ее представительства в России. Главное слово в названии организации - "тренинговая". Мы готовим людей, которые несут службу сегодня. Мы - это экспертно-инструкторский состав. В центральном представительстве и регионах России - около 300 человек. Это те, кто занимается вопросами профессиональной идеологии и ее реализации на данном отрезке времени.
Задайте кому-нибудь из бывших или нынешних сотрудников спецподразделений вопрос: готовили ли их концептуально в Высшей школе КГБ, в Высшей школе МВД с прицелом на определенный временной этап в развитии общества. Вряд ли вам кто-то ответит утвердительно. Программа подготовки отстает в лучшем случае на 3 - 5 лет. В норме - на 7 - 12. И не только в нашей стране. Это всеобщий закон педагогики: вчерашними знаниями учить людей сегодня работать завтра. А в нашей ассоциации методички запрещены. Наши курсанты получают все только в свежевыжатом виде.
Где-то еще только чихнули, а у нас это уже в программе, ориентированной на опережение - в пределах трех - пяти лет. Очень важный момент: мы не заменяем ведомственную подготовку - мы ее дополняем.
- По каким критериям вы можете судить об эффективности вашей методики обучения?
- Во всех "горячих точках" мы ведем статистику гибели людей.
И я могу сказать, что эта статистика - в нашу пользу. Гарантии, что человек не погибнет, не может дать никто. Но мы можем гарантировать, что в критической ситуации у человека будет шире вариабельный ряд возможностей, проявится более глубокое усвоение навыков.
- Может ли "примирить" вас с гибелью сотрудника спецподразделения такой фактор, как случайность?
- В английском спецподразделении SAS в середине 70-х годов во время боевой операции погиб один сотрудник - тоже "по случайности". Но ведь гибель одного-единственного солдата спецподразделения повлекла за собой пересмотр всей доктрины подготовки, финансирования и т.д. Вопрос решался на высшем уровне, его рассматривал Королевский совет.
- Тогда встает вопрос: может ли вообще сотрудник спецподразделения погибнуть по собственной вине?
- Трудный вопрос. Подготовка специалистов по борьбе с терроризмом - это искусство, которое требует огромных вложений со стороны государства. Это непреложное условие для формирования полноценных профессионалов, способных не только самостоятельно мыслить, но - что особенно важно - себя же и развивать.
Знаете, есть самозатачивающаяся сталь. Режешь, а она не тупится - только точится. Сталь многослойная. Твердые и более мягкие слои уложены в определенной последовательности. Но ведь изготовить такой клинок - сумасшедшая трата. Тут все дорогого стоит: и искусство кузнеца, и соответствующий подбор сортов стали, и многократная ковка. А у нас, чего греха таить, иногда бывает и так: есть штамп, взяли нержавейку, шлифанули и...
выбросили. Затупился - ну и хрен с ним, туда ему и дорога.
Следующего!
Но есть и другая сторона вопроса. У нас - и не только у нас - многие люди воспринимают систему текущей подготовки как унижение их профессионального достоинства. Это, мол, что? Я чего- то не знаю?.. Человек, который в 30 - 40 лет садится на стул и говорит: "Все, круче меня никого нет", - сам себе подписывает потенциальный смертный приговор.
- Люди вы серьезные. А как в вашей среде с чувством юмора?
- С этим все в порядке. У нас даже "контрчастушки" есть. С матом. Вы поймите, когда здоровые парни за две недели теряют по 8 - 10 килограммов (а у нас есть тренировки на сверхизнурение), когда у них от тестов головы становятся квадратными - еще не то запоешь.
- Борьба с терроризмом - это в том числе и обеспечение безопасности первых лиц государства. Мне как журналисту доводилось летать для освещения одного из государственных визитов Бориса Ельцина с его охраной. Честно говоря, меня несколько озадачил внешний облик этих людей: животы вроде "пивных", некая грузность...
- А их нельзя оценивать по отсутствию осиной талии. К тому же, помимо личной охраны, есть масса чего еще. Все зависит от системы охраны. Закрытая - значит, тотальная, открытая - это уже другой вариант. В закрытой системе есть четкое распределение обязанностей между службами. Соответственно, там в группе немедленного реагирования есть быстрые, сильные ребята.
Количество людей, обеспечивающих безопасность, прикрытие на разных уровнях, этапах и рубежах, неизмеримо больше, чем люди привыкли думать. Даже прикрепленный не обязан внешне походить на культуриста. Основное - это уровень профессионализма и умение не допустить экстремальной ситуации с непоправимыми последствиями.
- А если этот прикрепленный как профессионал не лучший из лучших?
- Прикрепленный - это человек, который находится на определенном положении. Он должен сопрягаться с ментальностью первого лица. Если, предположим, человек будет более профессионален, но не найдет с первым лицом психологического контакта, не сработается. Он не сможет свой профессионализм проявить.
- Готовите ли вы специалистов для охраны первых лиц?
- Для Ельцина не готовили. Для других президентов обучали.
Для Кравчука, Ландсбергиса, Валенсы...
- Вы проводили ситуационную экспертизу событий на площади Дили Плаза в Далласе 22 ноября 1963 года, когда там был убит президент США Джон Кеннеди. Ваши аналитические выкладки вошли в известную книгу ветерана КГБ Олега Нечипоренко "Путь к убийству".
А могли бы вы гипотетически спасти Кеннеди?
- Трудно сказать. А вот принца Чарльза от посягательств студента-филиппинца, "расстрелявшего" несколько лет назад британского престолонаследника во время его пребывания в Австралии, уберечь можно было бы. Принц Чарльз собирался произнести речь, когда на сцену выскочил человек с пистолетом и открыл пальбу - к счастью для принца, всего лишь холостыми патронами. А если бы они оказались боевыми? Мы прокрутили пленку, прикинули... Это пример вопиющей некомпетентности охраны: дать столько времени на стрельбу! Я опустошаю обойму пистолета Макарова за 1,2 секунды (вот вам, кстати, боевые возможности ПМ), а вы это сделаете за 3. Но и этого времени нападавшему хватило бы, чтобы у тогда еще здравствовавшей принцессы Дианы решилась проблема развода.
Первым успел подскочить и выбить пистолет руководитель охраны, дальше гурьбой навалились сотрудники группы быстрого реагирования, группы личной охраны, группы сопровождения. Всего на сцену выскочило примерно 20 человек. А это говорит о том, что всего сотрудников службы безопасности было по меньшей мере около 50! Но профессионализм этих людей вызывает сомнения, поскольку даже при открытой системе охраны выскочить на сцену человеку невозможно. Этого просто не может быть. Для локализации нападавшего хватило бы троих человек. Двадцать сотрудников службы безопасности, бросившиеся на одного, оголили другое пространство.
(Окончание в следующем номере.).
ИЗ ДОСЬЕ "КП".
У нас и за рубежом он известен многим как "доктор Линдер". И он действительно доктор юриспруденции, хотя и высшее медицинское образование имеется (специализация - полевая хирургия и реанимация). Профессор. Член-корреспондент Академии экономических наук и предпринимательской деятельности России. Декан факультета безопасности Академии международного делового сотрудничества.Эксперт по безопасности в ряде силовых ведомств.
Мастер 8-го дана по джиу-джитсу. Имеет сертификат на 1-й образец пистолета "Оса" собственной конструкции. Автор девяти книг, среди которых есть и поэтический сборник.