>>5) Кто был ответственным за насыщение Феодосии зенитными орудиями и правильно ли я понимаю, что из Феодосии нас банально вынесла именно авиация?
>
>Скажем так - авиация создавала "некомпенсируемое преимущество" противнику.
Трудно сказать, насколько командующий 4-м воздушным флотом генерал-полковник Александр Лёр догадывался обо всех трудностях, которые испытывала советская сторона. Главное в другом: оценив состояние своих, прямо скажем немногочисленных, сил и поставленные задачи, он пришел к выводу, что наибольший эффект будут иметь не налеты на высаженные войска или удары по линии фронта, а именно удары по судам в портах разгрузки. Наибольшему воздействию подверглась Феодосия, поскольку именно здесь имелись наилучшие условия для разгрузки крупнотоннажных пароходов, к тому же она находилась гораздо ближе к линии фронта. Один за другим от ударов с воздуха там погибли транспорты «Красногвардеец» (2719 брт; 31 декабря), «Ташкент» (5552 брт; 1 января), «Зырянин» (2593 брт; 4 января) и «Ногин» (2109 брт; 5 января), получили повреждения «Димитров», «Калинин», «Серов», «Жан Жорес». Крейсер «Красный Кавказ», принявший 1000 т воды через пробоины, возникшие в результате близких разрывов авиабомб, вышел из строя до августа 1942 г. Следует подчеркнуть, что эти успехи были достигнуты бомбардировщиками групп III/KG27 и III/KG51 и эскадрильи 6/KG26, причем в III/KG51, как указывает германский историк Г. Плохер, на тот момент ежедневно имелось в среднем четыре исправных «юнкерса». Вряд ли остальные подразделения могли похвастаться большим числом машин.
Как же немцам удалось достигнуть столь умопомрачительных успехов? Да очень просто: командование высаживавшейся в Феодосии 44-й армии в числе перевозимых войск и грузов отдало приоритет пехоте, артиллерии и танкам, а также боеприпасам и горючему. Оно опасалось немецкого контрнаступления, хотя на том этапе располагало большим, по сравнению с противником, количеством войск. Первое подразделение зенитной артиллерии было переброшено в Феодосию только 3 января. Неоднократные просьбы флота прикрыть порт истребителями ВВС Красной Армии игнорировались на том основании, что аэродром Владиславовка находился слишком близко к линии фронта и мог подвергаться артиллерийскому обстрелу. Вместо этого командующий Кавказским фронтом требовал от флота нахождения в Феодосии отряда боевых кораблей, хорошо вооруженных зенитной артиллерией. Но таких флот не имел, а обычные тральщики и сторожевые катера, которых и так не хватало для сопровождения конвоев, сами запросто становились жертвами немецкой авиации. В конце концов решили разгружать транспорты только в ночное время, а в светлое им следовало уходить из порта и ждать ночи в 30—40 милях от берега. Такая тактика тоже не принесла хорошего результата. Во-первых, поскольку командование 44-й армии не выделяло никаких дополнительных сил для выгрузки судов, она осуществлялась крайне медленно. Так, с транспорта «Кубань» за две ночные разгрузки было снято только 15% груза. Во-вторых, дрейфовавшие в море суда также подвергались налетам бомбардировщиков. 9 января люфтваффе добились нового крупного успеха, потопив на выходе из порта транспорта «Чатырдаг» (901 брт) и «Спартаковец» (958 брт). Наконец, 12 января на аэродром Фокшаны в Румынии прибыла группа I/KG100, пилоты которой были обучены минным постановкам. Их результат не замедлил сказаться — рано утром 16 января, покидая порт после ночной разгрузки, на мине подорвался и затонул пароход «Жан Жорес» (3972 брт). В результате из шести крупных транспортов, задействованных в советской десантной операции, два погибли и два получили повреждения, правда, не слишком серьезные. Конец феодосийской эпопеи наступил 18 января, когда войска 11-й немецкой армии внезапным контрударом вернули порт. Генерал Манштейн впоследствии писал в мемуарах: «Авиация, как мы теперь увидели, несмотря на неблагоприятную погоду, неплохо поработала в феодосийском порту и потопила несколько транспортов». Отставной фельдмаршал поскромничал — фоторепортаж с названием «Trйтmerfeld Feodosia» («Поле развалин Феодосия») [уточнить нем. название — Прим. lenok555] облетел страницы немецких газет. Ром, плеть и содомия - вот и все традиции Королевского флота
А в Керченском проливе тем временем творился кромешный ад. После достижения успеха на фронте и начала эвакуации войск Крымского фронта бомбардировщики люфтваффе непрерывно меняющими друг друга большими группами наносили удары по мелким транспортам, сейнерам, сторожевым катерам и вообще любым плавсредствам, которые флот бросил для спасения армии. Между 16 и 20 мая в небе над Керченским проливом 3 и 7-й иап потеряли пять МиГ-3 и три И-16, которые при других обстоятельствах могли быть отправлены в Севастополь. Но еще больший ущерб был понесен не в материальном, а в моральном плане. С поражением Крымского фронта, на создание которого было затрачено четыре месяца, а разгром состоялся фактически в течение недели, пали все надежды увидеть в ближайшее время Крым советским. Вместо этого на повестку дня со всей очевидностью выходил очередной штурм Севастополя, к которому база не была готова ни в каком отношении. Потому легко понять реакцию Октябрьского, когда он узнал о том, что 14 мая Ставка разрешила провести эвакуацию войск Крымского фронта. «…Главком (имеется в виду командующий созданным 20 апреля Северо-Кавказским направлением маршал Советского Союза С. М. Буденный, которому были подчинены и Крымский фронт, и Черноморский флот. — М. М.) приказал приступить к эвакуации Красной Армии из Керчи, — докладывал в Ставку он. — Невозможно поверить, что есть такое решение. Такого решения быть не может. Прошу категорически запретить эвакуацию. Мы должны драться и во что бы то ни стало отстоять кусок территории вокруг Керчи и город Керчь. Эвакуировать нечем. Средства исключительно скудные. Во время эвакуации все или почти все противник уничтожит… Общая эвакуация Керченского полуострова смерти подобна. Прошу незамедлительно вмешаться». Но никакое вмешательство сверху уже не могло изменить неизбежного — 19 мая Керчь пала. Эвакуировать оттуда удалось до 130 тысяч военнослужащих, включая 42 324 раненых, в то время как 135 тысяч вошли в число безвозвратных потерь (Манштейн утверждает, что потери советской стороны только пленными составили около 170 тыс. человек, возможно, разница в счете произошла из-за того, что официальные данные советских потерь не включают личный состав ВМФ и различных военизированных ведомств — морского флота, милиции и т. д.).