>Они просто совершенно разные. От половины до двух третей текста Кожевникова - это описание внутренней работы Белова. Которая кинематографически "отображается" кадром "Вайс с бесстрашно-отрешенным лицом сидит за столом перед пустым листом бумаги/курит, облокотившись на капот машины/медленно идет по плацу/и т.д.", а за кадром начитывается соответствующий текст... но не на полфильма же!
Аргуменнты здаравые, но есть же "17 мгновний весны" котрый снят именно так, и ничего, шедевр ползующийся любовью ширнармасс.
>есть же "17 мгновний весны" котрый снят именно так, и ничего, шедевр ползующийся любовью ширнармасс.
Есть отличие. Оно состоит в том, что Штирлиц находится под подозрением и потерял радиосвязь. То есть его размышления становятся "действием" картины. А у Кожевникова размышления Вайса несколько более... абстрактны, что ли.
Кстати, я полагаю "В августе сорок четвертого" априори негодным для экранизации произведением во многом потому, что там очень многое построено на "цитировании документов", "реминесцентных" монологах Алехина/Таманцева/Блинова, а "прокачка" Мищенко в финале вообще выходит за грань моего представления о возможностях киноискусства - если просто банально читать текст, вложенный Богомоловым во внутренний монолог Алехина, то получится "пустой" кадр длительностью полчаса "Алехин скользит глазами по строчкам переданных ему для проверки документов" со сбивающейся скороговоркой исполнителя за кадром. Там же СТРАНИЦЫ текста реально, все эти "продолжительность пребывания в госпитале... тяжести ранения... соответствует... точка вместо запятой посреди фразы..." и т.д.