>вы трезво взгляните на это макаровское "втирание": Макаров принял эскадру с пятью исправными броненосцами, а после его командования и попыток действовать активно в строю осталось два исправных броненосца. Японские главные силы при этом не уменьшились ни на один корабль. Поэтому и прекратилось после гибели Макарова то, что вы назвали "втиранием".
Давайте уж на все факты смотреть.
Того имел 6 броненосцев и после его командования и попыток действовать активно в строю осталось 4 исправных броненосца. Причем это уже в условиях когда имелся опыт по применению мин.
Благодаря командованию Витгефта и его желанию отсидеться и не принимать бой даже с равным противником, на минах подорвались вначале Баян (при попытке поддержать войска во время сидения), а затем Севастополь (во время драпа от равных сил). Витгефту, правда повезло, эти корабли не утонули, но его заслуги в этом не просматривается совершенно - чистое везение. Плюс добавьте, что по итогам сидения, не получающая опыта эскадра, навыки стрельбырастеряла и 10 августа стреляла хуже, чем 27 января.
Ну и чем Макаров хуже Витгефта и Того? В клиническом идиотизме Макарова вроде никто из современников не обвинял. Достаточно очевидно, что останься он жив, опыт подрывов был бы учтен и дальнейшие действия велись бы его учетом.
>да-да, только при оставшихся двух исправных броненосцах угроза со стороны артурской эскадры для японцев сократилась до минимума, что и сделало возможным совершенно безопасную высадку на Ляодуне в апреле.
Совершенно безопасной она не была, т.к оставались крейсера и миноносцы, что риски для японцев создавало, как минимум ночью. Тем более, что не активной эскадры они тоже не боялись бы - достаточно вспомнить, что в последствии они осуществляли непосредственную блокаду весьма небольшими силами, зачастую перед ПА дежурили лишь 2 ЭБР и 1 БРК.
>Ну и чем Макаров хуже Витгефта и Того? В клиническом идиотизме Макарова вроде никто из современников не обвинял.
в клиническом идиотизме - нет, но сразу после гибели Макарова было отмечено, что излишняя импульсивность действий погибшего адмирала облегчала противнику применение его тактических приемов.
>Достаточно очевидно, что останься он жив, опыт подрывов был бы учтен и дальнейшие действия велись бы его учетом.
если бы он и остался жив, то понесшая потери эскадра все равно вынуждена была бы отстаиваться в базе до завершения ремонта поврежеднных кораблей. А в дальнейшем в условиях начавшейся сухопутной блокады, возможных вариантов действий у Макарова было бы не более, чем у Витгефта.