От NetReader
К Василий Т.
Дата 02.02.2002 05:02:39
Рубрики WWII; Танки; Армия;

Re: Начало войны,

>Вывод - как минимум первые 8 суток Сталин на 1-2 ДНЯ на дачу не отлучался.

Вывод поспешный :) С 22 по 28 прошло не 8 суток, во-первых. Во-вторых
http://burkina-faso.narod.ru/truth/it1_4.htm
"29 и 30 июня он находился на даче, завершая работу над важнейшим постановлением СНК и ЦК партии об организации отпора фашистскому агрессору. 1 июля вернулся в Кремль и продолжил работу - подготовку к выступлению по радио с обращением к народу."
В-третьих, Хрущев, со слов Берии, говорил совсем про другое:
http://stalinism.narod.ru/june_41.htm
"Берия рассказал следующее: когда началась война, у Сталина собрались члены Политбюро. Не знаю, все или только определенная группа, которая чаще всего собиралась у Сталина. Сталин морально был совершенно подавлен и сделал такое заявление: "Началась война, она развивается катастрофически. Ленин оставил нам пролетарское Советское государство, а мы его про... Буквально так и выразился. "Я, - говорит, - отказываюсь от руководства", - и ушел. Ушел, сел в машину и уехал на ближнюю дачу. "Мы, - рассказывал Берия, - остались. Что же делать дальше? После того как Сталин так себя показал, прошло какое-то время, посовещались мы с Молотовым, Кагановичем, Ворошиловым (хотя был ли там Ворошилов, не знаю, потому что в то время он находился в опале у Сталина из-за провала операции против Финляндии). Посовещались и решили поехать к Сталину, чтобы вернуть его к деятельности, использовать его имя и способности для организации обороны страны. Когда мы приехали к нему на дачу, то я (рассказывает Берия) по его лицу увидел, что Сталин очень испугался. Полагаю, Сталин подумал, не приехали ли мы арестовать его за то, что он отказался от своей роли и ничего не предпринимает для
организации отпора немецкому нашествию? Тут мы стали его убеждать, что у нас огромная страна, что мы имеем возможность
организоваться, мобилизовать промышленность и людей, призвать их к борьбе, одним словом, сделать все, чтобы поднять народ против Гитлера. Сталин тут вроде бы немного пришел в себя. Распределили мы, кто за что возьмется по организации обороны, военной
промышленности и прочего".

Так вот, есть _версия_, что рассказ Хрущева относится не к 22, а 29 июня. Что, в общем, более логично - 22го сказать "про..." еще не было повода.
От Холод
К NetReader (02.02.2002 05:02:39)
Дата 02.02.2002 11:48:49

Клевета

САС!!!

>>Вывод - как минимум первые 8 суток Сталин на 1-2 ДНЯ на дачу не отлучался.
>
>Вывод поспешный :) С 22 по 28 прошло не 8 суток, во-первых. Во-вторых
> http://burkina-faso.narod.ru/truth/it1_4.htm
>"29 и 30 июня он находился на даче, завершая работу над важнейшим постановлением СНК и ЦК партии об организации отпора фашистскому агрессору. 1 июля вернулся в Кремль и продолжил работу - подготовку к выступлению по радио с обращением к народу."
>В-третьих, Хрущев, со слов Берии, говорил совсем про другое:
> http://stalinism.narod.ru/june_41.htm
>"Берия рассказал следующее: когда началась война, у Сталина собрались члены Политбюро. Не знаю, все или только определенная группа, которая чаще всего собиралась у Сталина. Сталин морально был совершенно подавлен и сделал такое заявление: "Началась война, она развивается катастрофически. Ленин оставил нам пролетарское Советское государство, а мы его про... Буквально так и выразился. "Я, - говорит, - отказываюсь от руководства", - и ушел. Ушел, сел в машину и уехал на ближнюю дачу. "Мы, - рассказывал Берия, - остались. Что же делать дальше? После того как Сталин так себя показал, прошло какое-то время, посовещались мы с Молотовым, Кагановичем, Ворошиловым (хотя был ли там Ворошилов, не знаю, потому что в то время он находился в опале у Сталина из-за провала операции против Финляндии). Посовещались и решили поехать к Сталину, чтобы вернуть его к деятельности, использовать его имя и способности для организации обороны страны. Когда мы приехали к нему на дачу, то я (рассказывает Берия) по его лицу увидел, что Сталин очень испугался. Полагаю, Сталин подумал, не приехали ли мы арестовать его за то, что он отказался от своей роли и ничего не предпринимает для
>организации отпора немецкому нашествию? Тут мы стали его убеждать, что у нас огромная страна, что мы имеем возможность
>организоваться, мобилизовать промышленность и людей, призвать их к борьбе, одним словом, сделать все, чтобы поднять народ против Гитлера. Сталин тут вроде бы немного пришел в себя. Распределили мы, кто за что возьмется по организации обороны, военной
>промышленности и прочего".

>Так вот, есть _версия_, что рассказ Хрущева относится не к 22, а 29 июня. Что, в общем, более логично - 22го сказать "про..." еще не было повода.

1) Берия к тому времени был расстрелян и ничего опровергуть не мог.
2) Даже если он чегой-то там говорил перед расстрелом, то такие слова немногого стоят. (Ч5его не скажешь под принуждением).
3) Хрущев - лицо лично заит=нтересованное в дискредитации Иосифа Виссарионовича.
4) При противорчии мемуаров и архивных данных следует отбрасывать мемуары (особливо учиттывая пункты 1-3).

С уважением, Холод
От Х-55
К Холод (02.02.2002 11:48:49)
Дата 02.02.2002 19:24:48

Как раз с архивами противоречия особого и нет

Приветствую!

Как раз с архивами противоречия особого и нет.

>(1) Берия к тому времени был расстрелян и ничего опровергуть не мог.
>(2) Даже если он чегой-то там говорил перед расстрелом, то такие слова немногого стоят. (Чего не скажешь под принуждением).
Никто не говорил, что это были показания Берии на допросах.
Кстати, это маловероятно еще и потому, что Берию расстреляли буквально через то ли день, то ли 2 после ареста,
и я не думаю, что в столь короткое время Хрущев и К. вспомнили о том, чтобы получить у него показания, кот. к вине самого Берии отношения не имеют.

>(3) Хрущев - лицо лично заинтересованное в дискредитации Иосифа Виссарионовича.
Кроме Хрущева об этом писал в своих воспоминаниях Микоян.
http://www.vagrius.ru/books/1/mikoy_01.shtml
------------Микоян--------------
29 июня, вечером, у Сталина в Кремле собрались Молотов, Маленков, я и Берия. Подробных данных о положении в Белоруссии тогда еще не поступило.
Известно было только, что связи с войсками Белорусского фронта нет.
Сталин позвонил в Наркомат обороны Тимошенко, но тот ничего путного о положении на западном направлении сказать не мог.
Встревоженный таким ходом дела, Сталин предложил всем нам поехать в Наркомат обороны и на месте разобраться в обстановке.
В наркомате были Тимошенко, Жуков и Ватутин.
Жуков докладывал, что связь потеряна, сказал, что послали людей, но сколько времени потребуется для установления связи - никто не знает.
Около получаса говорили довольно спокойно.
Потом Сталин взорвался:
"Что за Генеральный штаб?
Что за начальник штаба, который в первый же день войны растерялся, не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует?"
Жуков, конечно, не меньше Сталина переживал состояние дел, и такой окрик Сталина был для него оскорбительным.
И этот мужественный человек буквально разрыдался и выбежал в другую комнату. Молотов пошел за ним. Мы все были в удрученном состоянии.
Минут через 5-10 Молотов привел внешне спокойного Жукова, но глаза у него были мокрые. Главным тогда было восстановить связь.
Договорились, что на связь с Белорусским военным округом пойдет Кулик - это Сталин предложил, потом других людей пошлют. Такое задание было дано затем Ворошилову.

Дела у Конева, который командовал армией на Украине, продолжали развиваться сравнительно неплохо.
Но войска Белорусского фронта оказались тогда без централизованного командования. А из Белоруссии открывался прямой путь на Москву.
Сталин был очень удручен. Когда вышли из наркомата, он такую фразу сказал:
"Ленин оставил нам великое наследие, а мы, его наследники, все это просрали..."
Мы были поражены этим высказыванием Сталина. Выходит, что все безвозвратно потеряно? Посчитали, что это он сказал в состоянии аффекта.

Через день-два, около 4 часов, у меня в кабинете был Вознесенский. Вдруг звонят от Молотова и просят нас зайти к нему.
У Молотова уже были Маленков, Ворошилов, Берия. Мы их застали за беседой.
Берия сказал, что необходимо создать Государственный Комитет Обороны, которому отдать всю полноту власти в стране.
Передать ему функции правительства, Верховного Совета и ЦК партии. Мы с Вознесенским с этим согласились.
Договорились во главе ГКО поставить Сталина, об остальном составе ГКО при мне не говорили.
Мы считали, что само имя Сталина настолько большая сила для сознания, чувств и веры народа,
что это облегчит нам мобилизацию и руководство всеми военными действиями.
Решили поехать к нему. Он был на ближней даче.

Молотов, правда, сказал, что Сталин в последние два дня в такой прострации, что ничем не интересуется, не проявляет никакой инициативы, находится в плохом состоянии.
Тогда Вознесенский, возмущенный всем услышанным, сказал: "Вячеслав, иди вперед, мы за тобой пойдем",
- то есть в том смысле, что если Сталин будет себя так вести и дальше, то Молотов должен вести нас, и мы пойдем за ним.
Другие члены Политбюро подобных высказываний не делали и на заявление Вознесенского не обратили внимания.
У нас была уверенность в том, что мы сможем организовать оборону и сражаться по-настоящему. Однако это сделать будет не так легко.
Никакого упаднического настроения у нас не было. Но Вознесенский был особенно возбужден.
Приехали на дачу к Сталину. Застали его в малой столовой сидящим в кресле. Увидев нас, он как бы вжался в кресло и вопросительно посмотрел на нас.
Потом спросил: "Зачем пришли?" Вид у него был настороженный, какой-то странный, не менее странным был и заданный им вопрос.
Ведь по сути дела он сам должен был нас созвать. У меня не было сомнений: он решил, что мы приехали его арестовать.
Молотов от нашего имени сказал, что нужно сконцентрировать власть, чтобы поставить страну на ноги.
Для этого создать Государственный Комитет Обороны. "Кто во главе?" - спросил Сталин.
Когда Молотов ответил, что во главе - он, Сталин, тот посмотрел удивленно, никаких соображений не высказал.
"Хорошо", - говорит потом. Тогда Берия сказал, что нужно назначить 5 членов Государственного Комитета Обороны.


>(4) При противорчии мемуаров и архивных данных следует отбрасывать мемуары (особливо учиттывая пункты 1-3).
Как раз с архивами противоречия особого и нет. По журналу:
22 июня прием посетителей начат Сталиным в 5.45. Далее у Сталина на целую неделю- сплошной рабочий день с перерывами.
А вот после этой недели в журнале регистрации посетителей 2 дня пусто - 29 И 30 июня...
Через 2 дня, 30 июня, в комнату Сталина входят Берия,Молотов, Маленков...

С уважением, Х-55.
От И. Кошкин
К Х-55 (02.02.2002 19:24:48)
Дата 04.02.2002 00:29:58

Дык Микоян просто повторил то, что подпустил Хрущев. (-)
От Х-55
К И. Кошкин (04.02.2002 00:29:58)
Дата 04.02.2002 02:20:35

Вы бы хоть на дату бы посмотрели

Приветствую!

Вы бы хоть на дату бы посмотрели, прежде чем х.ню пороть. Воспоминания Микояна ВЫШЛИ после 1973-го года.
Хрущев был отстранен от власти 1963-м, а в 1971 УМЕР. Так что выгоды повторять хрущевскую пропаганду Микояну НЕТ.
Даже если влом книжку почитать – вспомните загадку о Микояне: "От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича".
Мемуары – в подавляющем большинстве пишутся на пенсии.

С уважением, Х-55.
От NetReader
К Х-55 (04.02.2002 02:20:35)
Дата 04.02.2002 03:06:55

Дык Микоян специально все переврал...

Чтоб его не заподозрили в низкопоклонстве перед опальным Никитой, и дату другую поставил, и себя ввел вместо Кагановича, и страну у него не "про..." а просто "просрали"... :)
Между прочим, последними 28.06 (уже 29) в 0.50 выходили от Сталина именно Микоян, Молотов и Берия...
От Foreigner
К NetReader (04.02.2002 03:06:55)
Дата 04.02.2002 04:20:24

И Молотов тоже

Приветствую

И Молотов рассказал тоже самое чем Берия Хрушову и чем Микоян, в своих интервю данные Чуеву в 80 годах. Чуев читал ему расказ Хрушева и Молотов все потвердил, даже сказал что Сталин испугался когда члены ПБ пришли на дачу. Молотов в 80 годах при Брежнев-Андропов-Черненко не имел тоже никакого повода врать в данном деле.

С уважением, Рубен
От Глеб Бараев
К Foreigner (04.02.2002 04:20:24)
Дата 04.02.2002 08:06:40

Но подбил всех Берия

Писано 1 июля 1953 года.
"Вячеслав Михайлович!..Вы прекрасно помните, когда в начале войны, было очень плохо и после нашего разговора с т-щем Сталиным у него на ближней даче. Вы поставили вопрос ребром у Вас в кабинете в Совмине, что надо спасать положение, надо немедленно организовать центр, который поведет оборону нашей родины, я Вас тогда целиком поддержал и предложил Вам немедля вызвать на совещание т-ща Маленкова Г.М., а спустя небольшой промежуток времени подошли и другие члены Политбюро, находившиеся в Москве. После этого совещания мы все поехали к т-щу Сталину и убедили его немедленном организации Комитета Обороны Страны со всеми правами...
Лаврентий Берия
Т-щи прошу извинения, что пишу не совсем связно и плохо в силу своего состояния, а также из-за слабости света и отсутствия пенснэ(очков)"

С уважением, Глеб Бараев http://rkka.ru