От alex
К Олег К
Дата 15.09.2001 00:25:44
Рубрики Современность; Спецслужбы; Политек;

Re: Куплюсь на...

>Небыло у них никакого желания командовать, как впрочем и желания сдавать товарный хлеб. Они его сипользовали для собственных нужд. Это особенность ВСЕХ мелких крестьянских хозяйств. С разрушением крупного помещечьего землевладения, которое дол революции давало товарный хлеб, у советского правительства небыло джругого выхода как отменить популистсткую раздачу земли.

В течение 20-х годов происходило расслоение крестьянских хозяйств. Подавляющее большинство хозяйств только себя обеспечивали. Основной товарный хлеб давали кулаки - крупные хозяйства. Повторюсь 60% хлеба - 6% хозяйств. К концу 20-х появились крупные перекупщики, оперировавшие партиями до 10000 пудов. Со стороны кулаков шло усиление влияния на сельские советы. Городская буржуазия взятками и т.п. развращала местную бюрократию. Кризис хлебозаготовок возник ещё до индустриализации, до резкого роста городского населения. У правящей верхушки были все основания опасаться за своё благополучие.

>>А если оппозиция раздавлена, почему политический террор всё усиливался на протяжении 30-х годов?

>Додавливали

"Додавливали" это, когда основное сделано, осталось чуть-чуть. В нашем случае всё получилось наоборот.
От Олег К
К alex (15.09.2001 00:25:44)
Дата 15.09.2001 00:35:19

Re: Куплюсь на...


>>Небыло у них никакого желания командовать, как впрочем и желания сдавать товарный хлеб. Они его сипользовали для собственных нужд. Это особенность ВСЕХ мелких крестьянских хозяйств. С разрушением крупного помещечьего землевладения, которое дол революции давало товарный хлеб, у советского правительства небыло джругого выхода как отменить популистсткую раздачу земли.
>
>В течение 20-х годов происходило расслоение крестьянских хозяйств. Подавляющее большинство хозяйств только себя обеспечивали. Основной товарный хлеб давали кулаки - крупные хозяйства. Повторюсь 60% хлеба - 6% хозяйств. К концу 20-х появились крупные перекупщики, оперировавшие партиями до 10000 пудов. Со стороны кулаков шло усиление влияния на сельские советы. Городская буржуазия взятками и т.п. развращала местную бюрократию. Кризис хлебозаготовок возник ещё до индустриализации, до резкого роста городского населения. У правящей верхушки были все основания опасаться за своё благополучие.

Наиболее же важен тот факт, что в своем упомянутом обращении от 13 февраля 1928 года Сталин еще отнюдь не ставил вопрос о прямом переходе к коллективизации — то есть, в сущности, к отмене провозглашенной в 1921 году “новой экономической политики” (НЭП). Он недвусмысленно заявлял: “Разговоры о том, что мы будто бы отменяем нэп, вводим продразверстку, раскулачивание и т.д., являются контрреволюционной болтовней, против которой необходима решительная борьба” 6 .

Однако всего лишь через два-три месяца представления Сталина коренным образом изменились, и в своем докладе “На хлебном фронте”, прочитанном 28 мая 1928 года и опубликованном в “Правде” 2 июня, он выступил против основных положений апрельского бухаринского доклада (хотя и не называл пока имени Бухарина), а также, в сущности, и против главных тезисов своего собственного февральского обращения к партии.

Сталин теперь отвергал убеждение (разделявшееся ранее и им самим), согласно которому хлебозаготовительные трудности — результат “ошибок”. Он утверждал, что эти трудности объясняются, “прежде всего и главным образом, изменением строения нашего сельского хозяйства в результате Октябрьской революции, переходом от крупного помещичьего и крупного кулацкого хозяйства, дававшего наибольшее количество товарного (то есть предназначаемого для продажи. — В.К.) хлеба, к мелкому и среднему крестьянскому хозяйству, дающему наименьшее количество товарного хлеба” 7 . Этот вывод вовсе не был “открытием” самого Сталина; он, как бы проявляя честность, тут же сообщил, что почерпнул его из “записки члена коллегии ЦСУ (Центрального статистического управления. — В. К.) т. Немчинова”.

В.С.Немчинов (1894—1964)— выдающийся представитель сложившейся в конце XIX — начале XX века русской экономической школы, в которой сформировался, в частности, и один из крупнейших экономистов мира Василий Леонтьев, эмигрировавший на Запад (точнее, ставший “невозвращенцем”) в 1930 году. Впоследствии, в 1960-м, Леонтьев писал, что его “интеллектуальные корни” произросли “на плодородной почве Советской России” (имелась в виду Россия 1920-х годов); уважительно упомянул он здесь же и о знакомом ему с юных лет В.С.Немчинове 8 .

Нельзя не сообщить, что выводы “записки” В.С.Немчинова произвели столь громадное впечатление на Сталина, что он вновь привел их через одиннадцать (!) лет в своем докладе на XVIII съезде партии, назвав здесь ученого “известным статистиком т.Немчиновым”9.

В “записке” или, вернее, исследовании В.С.Немчинова, определившем переворот в представлениях Сталина, было показано, что до 1917 года более 70 процентов товарного хлеба давали крупные

хозяйства 10 , использующие массу наемных работников (в 1913 году —4,5 млн. человек). После революции обширные земли этих хозяйств были поделены; количество крестьян-“единоличников” выросло на 8—9 млн. К 1928 году крестьяне (в целом) производили поэтому почти на 40 процентов больше хлеба, чем дореволюционное крестьянство, но, как и до 1917 года, почти целиком потребляли его сами: на продажу шло всего только (как показал В.С.Немчинов) 11,2 процента крестьянского хлеба!

Как уже отмечалось, и Бухарин, и Сталин (до ознакомления с исследованием В.С.Немчинова) полагали, что одной из главных причин “нежелания” крестьян продавать хлеб являлся дефицит нужных им промышленных товаров. Однако из вычислений Немчинова явствовало, что и до 1917 года крестьяне (речь идет именно о них, а не о крупных землевладельцах) продавали всего лишь 14,7 процента своего хлеба, и, следовательно, если дефицит “промтоваров” и влиял в 1927—1928 годах на крестьянский “зажим” хлеба, то в весьма небольшой степени: “товарная” часть крестьянского хлеба уменьшилась в сравнении с дореволюционным временем всего только на 3,5 процента.

Итак, ситуация к 1928 году сложилась поистине тупиковая. В урожайном 1926 году крестьяне, как показал В.С.Немчинов, произвели более 4 млрд. пудов, то есть 65,5 млн. тонн хлеба — почти на 25 млн. тонн больше, чем дореволюционное крестьянство — но продали всего лишь 466 млн. пудов, — то есть 7,4 млн. тонн. Между тем городское население росло тогда стремительно. И к концу 1928 года пришлось ввести в городах распределение хлеба по карточкам...

http://www.voskres.ru/kozhinov/hist/7.htm


>>>А если оппозиция раздавлена, почему политический террор всё усиливался на протяжении 30-х годов?
>
>>Додавливали
>
>"Додавливали" это, когда основное сделано, осталось чуть-чуть. В нашем случае всё получилось наоборот.

Основное было сделано гораздо раньше и в гораздо больших масштабах.


http://www.voskres.ru/
От alex
К Олег К (15.09.2001 00:35:19)
Дата 17.09.2001 00:29:28

Re: Куплюсь на...

=====================
Сталинско-бухаринская фракция, обеспечив "монолитность" состава XV съезда, не только заменила грубой, разнузданной бранью по адресу оппозиции обсуждение её документов. Она скрыла даже от делегатов съезда тот факт, что к его моменту (декабрь 1927 года) плановые заготовки хлеба упали на 42 % по сравнению с тем же периодом предыдущего года. Делегаты не узнали и о том, что накануне съезда Политбюро провело несколько заседаний, на которых обсуждались пути преодоления хлебозаготовительного кризиса, угрожавшего значительно превзойти по своим масштабам и последствиям аналогичные "осенние заминки" 1925 года и поставить города перед угрозой хлебной блокады1.
К этому времени полностью подтвердились прогнозы оппозиции об обострении диспропорции между развитием промышленности и сельского хозяйства и росте инфляции, выступавшей в форме хронического товарного голода. Однако это не побудило Политбюро планомерно изменить свою политику в духе требований левой оппозиции. В докладе на съезде Сталин отверг её констатации и предостережения, заявив, что опережающий темп производства средств производства по сравнению с производством предметов потребления, неизбежный в условиях индустриализации, делает неизбежным "элементы товарного голода на ближайший ряд лет". В этой связи он обвинил деятелей левой оппозиции в том, что они "черпают материалы для своей идеологии в спекулянтских хвостах и кричат о товарном голоде, требуя вместе с тем "сверхиндустриализации". Но это чепуха, товарищи"2.
Столь же упрямо сталинско-бухаринское руководство игнорировало предостережения левой оппозиции об обострении хлебной проблемы в результате усиления экономической мощи и влияния кулака. На XV съезде предложение оппозиции о принудительном займе в 150-200 млн. пудов хлеба у 10 % наиболее богатых крестьянских хозяйств было объявлено Молотовым при поддержке Сталина срывом политики нэпа. "Тот, кто теперь предлагает нам эту политику принудительного займа, - говорил Молотов, - ... каким бы добрым желанием ни было это предложение проникнуто - тот враг рабочих и крестьян, враг союза рабочих и крестьян. (Сталин: Правильно!)"3.
Вместе с тем Политбюро вынесло на съезд программу известной трансформации нэпа, включавшую переход к технической реконструкции всего народного хозяйства, усилению плановых начал в управлении экономикой и ограничению капиталистических элементов города и деревни. Все эти идеи, равно как и некоторые практические меры, осуществлённые в преддверии съезда, например, освобождение от уплаты сельхозналога 35 % крестьянских хозяйств (маломощных, бедняцких слоёв деревни), были, по сути дела, взяты из оппозиционной платформы.
Определённые изменения были внесены правящей фракцией и в проект пятилетнего плана, первый вариант которого намечал крайне низкие темпы развития промышленности. Это объяснялось его разработчиками необходимостью соблюдения пропорциональности между накоплением и потреблением, отказа от "максимума темпа накопления". Однако и личное потребление на душу населения должно было возрасти по этому варианту плана за пять лет всего на 12 %. Крайняя робость этого замысла пятилетки ярче всего проявилась в том, что к её концу государственный бюджет должен был составить всего 16 % национального дохода, тогда как даже в царской России он составлял 18 %. Впоследствии Троцкий отмечал, что "инженеры и экономисты, составлявшие этот план, были несколько лет спустя сурово наказаны по суду, как сознательные вредители, действовавшие под указку иностранной державы. Обвиняемые могли бы, если бы смели, ответить, что их плановая работа целиком соответствовала тогдашней "генеральной линии" Политбюро и совершалась под его указку"4.
В сталинистской историко-партийной литературе XV съезд именовался съездом коллективизации. Однако это определение неадекватно характеризует содержание этого съезда. Поскольку он был всецело вовлечён в "добивание" оппозиции, обсуждение назревших изменений в аграрной политике заняло на нем второстепенное место. Идея коллективизации в отчётном докладе Сталина, в докладах Рыкова и Молотова (о директивах по составлению пятилетнего плана развития народного хозяйства и о работе в деревне) и в резолюциях по этим докладам была сформулирована как политика, рассчитанная на неопределённо отдалённую перспективу. "Мы знаем, - говорил Молотов, - что развитие индивидуального хозяйства по пути к социализму - есть путь медленный, есть путь длительный. Требуется немало лет для того, чтобы перейти от индивидуального к общественному (коллективному) хозяйству... Мы знаем хорошо, что сам нэп - так называемая "новая экономическая политика" - был уступкой среднему крестьянину, мелкому собственнику, мелкому хозяйчику, который ещё предпочитает индивидуальное хозяйство коллективному хозяйству. Этой политики мы придерживались, придерживаемся и будем придерживаться, пока существует мелкое крестьянское хозяйство"5. Такой подход оставлял полностью открытым вопрос о сроках и методах коллективизации.
Между тем в распоряжении Молотова, возглавлявшего комиссию по подготовке тезисов о работе в деревне, были разработки крупных учёных-аграрников, в том числе директора НИИ сельскохозяйственной экономики и политики А. В. Чаянова. В записке Чаянова Молотову подчеркивалось, что в результате ликвидации высокотоварных помещичьих и крупных кулацких хозяйств сельское хозяйство ещё в большей степени, чем до революции, стало базироваться на производстве докапиталистического семейного типа, с обострёнными "кабальными взаимоотношениями в области сдачи и найма инвентаря и рабочего скота". После введения нэпа, открывшего простор развитию рыночных отношений в деревне, в этом массиве "снивелированных хозяйств" вновь стали обозначаться процессы капиталистической дифференциации фермерского типа. Хотя эти процессы в известной степени сдерживались социальной политикой государства, они тем не менее развязывали рыночную стихию на селе, угрожавшую перерождением докапиталистических семейных форм крестьянского хозяйства в фермерские хозяйства, и, следовательно, сменой социального базиса сельскохозяйственного производства. Чаянов отвергал точку зрения тех экономистов, которые считали такую эволюцию наиболее желательным способом подъёма производительных сил сельского хозяйства. Он высказывал убеждение в полной возможности развивать количественное накопление социалистических элементов в деревне по следующим направлениям: кредит - закупка - сбыт - вспомогательные предприятия - организация первичной переработки сельхозпродукции - организация совместной обработки земли и обобществление целого ряда отраслей сельского хозяйства. Такого рода линия, по его мнению, могла противостоять тенденциям фермерского типа и создать систему общественного кооперативного хозяйства, которое постепенно сможет заменить индивидуальные парцеллы крупными предприятиями колхозного типа6.
Однако такая реалистическая программа постепенной коллективизации сельского хозяйства полностью отсутствовала у Молотова, который не рассматривал коллективизацию в качестве актуальной задачи социально-экономической политики партии. "Нельзя, конечно забывать, - повторял он в заключительном слове на съезде, - что на ближайшие годы наше сельское хозяйство будет развиваться главным образом как масса мелких крестьянских хозяйств"7.
Ничто не предвещало на съезде и коренного изменения политики партии по отношению к кулаку. Молотов даже косвенно критиковал "справа" бухаринский лозунг о "форсированном наступлении" на кулака, заявив, что "этой формулой ничего нового не говорят"8. "Основной рычаг" в наступлении на капиталистические элементы деревни, как утверждал Молотов, заключается в убеждении середняка и поощрении государством "элементов" крупного общественного крестьянского хозяйства. Доклад Молотова содержал многочисленные предупреждения против применения в этих целях метода принуждения, призывы к "осмотрительности, осторожности, неторопливости, постепенности и т. п."9. При всей справедливости этих общих рассуждений они свидетельствовали об отсутствии у правящей фракции отчётливой программы преобразований в деревне, где скрещивались наиболее острые противоречия экономического и социального развития страны. Этим, в первую очередь, объяснялись последующие трагические события, вызванные ошеломляющим стремительным поворотом от "осторожной" и "неторопливой " политики к ультралевому авантюристическому курсу.

1 См. Вопросы истории КПСС. 1990. № 3. с. 69.
2 XV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Стенографический отчёт. т. I. 1962. с. 66.
3 XV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). т. II. с. 1222.
4 Троцкий Л. Д. Преданная революция. М., 1991. с. 30.
5 XV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). т. II. с. 1185.
6 Известия ЦК КПСС. 1989. № 6. с. 214-218.
7 XV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). т. II. с. 1382.
8 Там же. с. 1207.
9 Там же. с. 1209.

...

14 и 24 декабря 1927 года были разосланы на места секретные директивы ЦК с требованиями во что бы то ни стало увеличить объём хлебозаготовок. Для решения этой задачи предлагалось использовать ещё сравнительно мягкие меры: изымать денежные накопления в деревне путём максимального ускорения всех платежей крестьян по налогам, страхованию, ссудам, организации сбора авансов под промышленные товары и сельскохозяйственные машины и т. д.
Поскольку эти директивы "не возымели действия", ЦК направил 6 января 1928 года третью директиву, говоря словами самого Сталина, "совершенно исключительную как по своему тону, так и по своим требованиям"1. Эта директива, по существу открывшая политику чрезвычайных мер, возлагала вину за трудности в хлебозаготовках на местный партийный, советский и кооперативный аппарат. Она требовала применения "особых репрессивных мер ... в отношении кулаков и спекулянтов, срывающих сельскохозяйственные цены" и предупреждала, что ЦК будет поставлен "перед необходимостью замены нынешних руководителей парторганизаций", которые не добьются в месячный срок решительного перелома в хлебозаготовках. В следующей директиве от 14 января говорилось о решении ЦК "нажать зверски на наши парторганизации" и подтверждалось требование арестовывать "спекулянтов, кулачков и прочих дезорганизаторов рынка и политики цен". Называя Урал и Сибирь последним резервом выкачки из села хлебных запасов, директива подчеркивала, что в этих регионах "нажать ... нужно отчаянно"2.
Эти директивы явились результатом единогласного решения Политбюро о применении чрезвычайных мер, т. е. административного и судебного нажима на зажиточных крестьян с целью принудить их продавать излишки зерна государству по низким закупочным ценам. При этом имелось в виду применить такой нажим лишь к наиболее крупным кулакам, придерживавшим более чем по 30 тонн зерна. Однако даже на это решение не только будущая оппозиционная "тройка", но и другие члены Политбюро согласились не без существенных колебаний. На апрельском Пленуме ЦК и ЦКК 1929 года Калинин говорил: "За чрезвычайные меры прошлого года голосовало единогласно всё Политбюро, в том числе и я. Однако это не значит, что я тоже был за чрезвычайные меры"3.
Партийные лидеры не могли не понимать, что речь шла по существу дела о возврате к комбедовским методам продразвёрстки, строжайшая недопустимость которых подчеркивалась Сталиным и другими руководителями правящей фракции на протяжении предшествующих лет.
Руководство проведением чрезвычайных мер было возложено непосредственно на членов Политбюро. В 70-е годы престарелый Молотов вспоминал, что уже 1 января 1928 года ему "пришлось быть в Мелитополе по хлебозаготовкам. На Украине. Выкачивать хлеб"4.

1 Сталин И. В. Соч. т. 11. с. 11.
2 Известия ЦК КПСС. 1991. № 5. с. 195-196; Вопросы истории КПСС. 1991. № 1. с. 70, 72.
3 Вопросы истории КПСС. 1989. № 10. с. 109.
4 Сто сорок бесед с Молотовым. Из дневника Ф. Чуева. М., 1991. с. 376.

(Это из книги Роговина "Власть и оппозиции")
======================

Заявление: "Разговоры о том, что мы будто бы отменяем нэп, вводим продразверстку, раскулачивание и т.д., являются контрреволюционной болтовней, против которой необходима решительная борьба", - сделано в феврале 1928, когда изъятие хлеба шло вовсю, скорее для успокоения удивлённого не нэповскими методами народа. Может Сталин тогда считал, что это временная мера?

Примечание для администрации: не совсем оффтоп, есть мнение, что сплошная колективизация, сопровождаемая приминением военной силы, вызвавшая несколько сот вооружённых крестьянских выступлений, приведшая к изменению социального положения значительной части населения СССР, была, по сути, второй гражданской войной.

=====================

>>>>А если оппозиция раздавлена, почему политический террор всё усиливался на протяжении 30-х годов?

>>>Додавливали

>>"Додавливали" это, когда основное сделано, осталось чуть-чуть. В нашем случае всё получилось наоборот.

>Основное было сделано гораздо раньше и в гораздо больших масштабах

Вернёмся к началу. Коля-02 заявил, что к началу коллективизации оппозиция Сталину (полагаю, внутрипартийная оппозиция) была раздавлена. Так что же "основное" было сделано "гораздо раньше" (когда?) и в каких "гораздо больших масштабах"?
Опять же, если рассмотреть борьбу Сталина с внутрипартийной оппозицией, то в 20-е и по количеству и по методам это небольшая и довольно мягкая борьба. Количество нарастало и наказания ужесточались до 37-38-го годов. А то, что было после 38-го, по начальный период войны уже можно назвать "додавливали".
А может вы не о внутрипартийной оппозиции?
От Олег К
К alex (17.09.2001 00:29:28)
Дата 17.09.2001 01:08:19

Re: Куплюсь на...

>
>Вернёмся к началу. Коля-02 заявил, что к началу коллективизации оппозиция Сталину (полагаю, внутрипартийная оппозиция) была раздавлена. Так что же "основное" было сделано "гораздо раньше" (когда?) и в каких "гораздо больших масштабах"?
>Опять же, если рассмотреть борьбу Сталина с внутрипартийной оппозицией, то в 20-е и по количеству и по методам это небольшая и довольно мягкая борьба. Количество нарастало и наказания ужесточались до 37-38-го годов. А то, что было после 38-го, по начальный период войны уже можно назвать "додавливали".
>А может вы не о внутрипартийной оппозиции?

Я именно о невнутрипартийной опппозиции. То что потом было названо скорпионской резней и затронуло собственно верхушки и частично середину партийного аппарата, по своим масштабам было явлением не очень значительным. Т.с. догорание революционного запала. Где то видел статистику смертных казней, к сожалению не помню где. К концу правления Сталина количество казненых по политическим мотивам практически уменьшилось до незначительной величины. В общем найдите и посмотрите очень помогает отделаться от расхожих мифов. Один из которых постоянное нарастание репрессий. Мол еслиб Сталин не умер, то вообще в стране бы не осталось живых людей.

http://www.voskres.ru/
От alex
К Олег К (17.09.2001 01:08:19)
Дата 17.09.2001 10:16:01

Re: Куплюсь на...

По политическим обвинениям расстреляно:
1922-1928: 11271 человек
1937-1938: 681692 человек (Отечественные архивы. 1992 № 2)
1930-1936 и 1939-1953: 94390 (XX съезд КПСС и его исторические реальности. М., 1991)
(Куда делся 1929? Не переписал? Поищу. По осуждённым в 1929 вчетверо меньше чем в 1930.)

О том я и писал, что максимум борьбы с оппозициями пришёлся на 37-38 годы. То есть, к началу коллективизации оппозиция ещё не подавлена. Наиболее видные оппозиционеры отстранены, но ещё масса сочувствующих. Постоянно возникали новые оппозиции. Выступление Пятницкого (не последний человек в Коминтерне) на июньском пленуме 1937, например. Правда, это было последнее выступление в ЦК.

О "революционном запале" (имеете в виду годы гражданской войны?) говорить пока не будем.