Эвакуация подводников самолетом в 30-х на Балтике.
Читая дневник Леонида Соболева, периода советско-финляндской войны в книге Соболев Л.С. «Неизменному другу» глава «Из писем к О.И.» Москва. Современник. 1986г. стр309. наткнулся на материал о взаимодействии авиаторов и подводников, о подобном в тот период я и не слышал. Во время одной из поездок Л.Соболев встретился с начальником штаба авиационного полка Полозовым, и вот что узнал от него: «…в 1932 году он вылетел на розыск подлодки, потерпевшей аварию. Летел в паре с командиром звена. Искали, потеряли надежду, но под вечер Полозову удалось обнаружить лодку, полувсплывшую. Он сел рядом. Скоро показался второй самолет, которому он показал сигналом – садитесь. Самолет улетел. Надвигалась ночь. Полозов подрулил к лодке, перелез в нее, вытащил девять тяжелораненых людей, забил ими самолет вповалку, повредил на волне крыло, но сумел все-таки взлететь. По дороге механик доложил, что «керосин» на исходе. Кое-как дотянул до Гребного порта в Ленинграде, сдал раненых в госпиталь, - и … получил за то, что взял раненых, а не сообщил, чтоб за ними прислали. А командир звена получил за все это орден».
Сомнение вызывает время действия – 1932г., насколько мне известно в тот период подобных по тяжести аварий на БФ не было, вероятней всего это 1934 год – взрывы водорода на «Ленинцах» - 14 августа на «Фрунзенце» («Л-3») и 5 сентября на «Сталинце» («Л-2») которые привели к жертвам среди личного состава субмарин. Хотя может я, и ошибаясь.
Может, кто знает какой именно случай описан, и что за самолет пилотировал Полозов.
Мемуары Ракова "Крылья над морем", есть на Милитере
(очевидно, про Л-3)
История эта вспомнилась летом 1934 года, когда Полозов совершил в полном смысле подвиг, вновь показав при этом свое исключительное мастерство.
В одном из отсеков подводной лодки, находившейся в Финском заливе, произошел взрыв. Лодка не получила тяжелых повреждений, но несколько человек было ранено. Требовалась немедленная помощь. Командир эскадрильи А. М. Вирак и командир отряда Полозов получили приказ ночью найти лодку в море и снять с нее раненых.
Перед полетом Вирак детально разобрал возможные варианты действий.
— Когда обнаружим подводную лодку, я пойду на посадку, — сказал он в заключение. — Вы будете находиться в воздухе и следить за моими сигналами. Все ясно?
Полозов ответил утвердительно, понимая, конечно, что могут быть еще и другие варианты, но всех их никогда не предусмотришь. Ночной полет всегда труден, но тут у летчиков была необычайно сложная задача — найти в море терпящую бедствие подводную лодку. Ее радист, правда, сообщил местонахождение, но после этого лодка не осталась стоять, а спешила к базе. Сколько же она успела пройти? Это установить было нельзя.
В таких условиях найти ночью подводную лодку в море казалось не легче, чем черную кошку в поле. Но ждать было нельзя. От быстроты действий зависела жизнь людей. И лодку нашли! Правда, в разобранных предварительно вариантах предусматривалось, что ее обнаружит ведущий самолет, на котором шел Вирак, а увидел ее Полозов — прямо под собой... Лодка словно возникла на темной воде. Еще секунда — и вновь исчезнет из виду.
— Сигнальте ракетой и по радио: лодка под нами! — быстро скомандовал Полозов экипажу.
Убрав газ, с резким снижением он начал разворачиваться: подводная лодка была уже сзади.
На самолете Вирака ракету никто не увидел. Командир эскадрильи, его второй летчик и штурман во все глаза смотрели вперед и вниз. Радист сидел у приемника и все внимание сосредоточил на нем. Он принял радиограмму, расшифровал и доложил командиру:
— Лодка под нами. Лодка под нами!
— Где под нами? И где Полозов? Ни лодки, ни Полозова нигде не было видно. Повернув, Вирак шел «змейкой». Разворачиваясь то в одну, то в другую сторону, он внимательно обследовал широкую полосу залива, но безрезультатно. Подходили уже к Толбухину маяку, впереди показались огни Кронштадта.
— Радиограмма! — опять закричал в трубку радист.
— Что там?
— Сейчас расшифрую.
Вскоре лампочка пневмопочты известила, что донесение послано командиру. «Раненых взял на борт, Возвращаюсь на аэродром. Полозов».
...Увидев под собой подводную лодку и сделав все возможное, чтобы оповестить командира, Полозов прежде всего постарался не потерять лодку из виду. Надо было садиться на волны залива без всяких ориентиров, в полной темноте. Полозов включил свой подкрыльный фонарь, но это мало помогло. Фонарь давал рассеянный свет всего на каких-нибудь двадцать пять — тридцать метров. Все же самолет приводнился благополучно. Подводная лодка остановилась, и Полозов, подрулив к ней с подветренной стороны, выключил моторы.
Тут же начали перетаскивать раненых. Единственный соединявший подводную лодку с самолетом трос служил одновременно и сходнями и мостом, Моряки, взвалив на спину раненого товарища» переправлялись по этому тросу на поплавок самолета. Там ношу принимали летчики. С трудом удерживая равновесие на раскачивающемся самолете, они поднимали раненого на крыло и затем дальше, на верх фюзеляжа. Через верхний люк — других ходов и лазов не было — раненых спускали в центральный отсек, предназначенный для радиста и техника, которые и сами располагались не очень-то просторно.
В разгар эвакуации мимо прошел какой-то большой пароход. Он поднял такую волну, что подтянутый близко к подводной лодке самолет стало сильно раскачивать. Он мог получить серьезное повреждение при ударе о борт.
— Отдать концы! — последовала команда.
Пришлось ждать, пока волнение, поднятое пароходом, стихнет. За это время самолет отнесло от лодки. Полозов завел моторы и вновь подошел к ней. Опять перекинули трос, подтянулись и продолжали переброску раненых.
Взлет перегруженного самолета с середины залива, на котором волны разгуливают даже в штиль, был далеко не простым делом. Но искусство Полозова позволило справиться и с этим. Самолет оторвался от воды и лег курсом на свой аэродром.
Дальше все уже было просто. Раненых доставили в госпиталь. Быстрая помощь спасла им жизнь. Разумеется, о Полозове говорили в летных частях. Этот всегда уравновешенный, невозмутимый человек действительно совершил подвиг. Удивило лишь то, что он как-то не был официально отмечен. Дело ограничилось некоторой денежной суммой, врученной участникам полета. Да еще появилась маленькая заметка во флотской газете...