От Вулкан Ответить на сообщение
К All Ответить по почте
Дата 07.04.2005 12:02:45 Найти в дереве
Рубрики WWII; Флот; Версия для печати

Народ! Кидаю небольшую часть рецензии по подготовке л/с ПЛ в ВОВ. Покритикуйте.

Приветствую!
Рассмотрим советские ПЛ и их экипажи по степени боеготовности и подготовки.
Классификация советских ПЛ по степени боеготовности была следующей:
лодки 1-ой линии – полностью боеготовые лодки.
лодки 2-ой линии – лодки, проводящие текущий ремонт или проходящие испытания.
лодки 3-ей линии – учебные, транспортные и небоеготовые лодки.
К началу войны (на 22 июня 1941 года), лодок 1-й линии числилось:
- на СФ – ни одной.
- на БФ –две.
-на ЧФ -1-я бригада ПЛ.
То есть получается удивительная вещь – лодок вроде много, но боеготовых почти нет. Такое положение конечно же заставляет думать, что подготовка и приведение в боевую готовность лодок была пущена на самотек.
Личный состав подводных лодок отличался пестротой и непонятной разнообразностью: тут были и опытные военные моряки, и моряки торгового флота, и и «сухопутчики», и люди пришедшие по партийной или комсомольской линии. Одной из черноморских лодок командовал даже бывший кавалерист (справедливости ради, командовал не хуже, чем другие командиры). Большинство командиров перед войной являлись выпускниками ВМА им. Ворошилова или ВВМУ им. Фрунзе, так же те, кто пришли из Учебного отряда Подплава (УОПП), но были и такие, кто не имел никакого специального образования. В этом смысле можно сказать, что на царском флоте личный состав ПЛ был куда как более однороден. Достаточно хотя бы такого факта: на начало Войны 1914-1918 г.г. каждый командир ПЛ царского флота имел за спиной 46 учебных торпедных атак (хотя наши ПЛ в Первой Мировой на Балтике себя проявили не особо, но тут уже тараканы в головах наших адмиралов и политиков).
Командир подлодки должен был назначаться на должность после аттестации по итогам учений, где проверялись его навыки, а так же умение командовать лодкой в различных ситуациях. Это было:
погружение на рабочую глубину;
погружение на максимальную глубину;
выход в море в автономное плавание (практически никто из наших командиров ПЛ этот элемент не отрабатывал);
учебная торпедная атака по быстроходному судну;
и наконец – венец всего – атака на судно идущее в охранении с последующей атакой охранением подводной лодки.
Кроме того КПЛ-38 предусматривала для командиров бригад ПЛ участие нескольких боеготовых ПЛ в общефлотских учениях.
То есть на бумаге все выглядело довольно разумно и гладко.
Но… Здесь надо немного остановиться и объясниться: поскольку текучесть командиров на РККФ была довольно большой, то довольно часто получалось так, что приходил новый командир ПЛ, и корабль, не завершив полностью подготовку, начинал ее заново. Это приводило к тому, что некоторые элементы подводники отработали очень хорошо, а некоторые – не отрабатывали совсем. Из-за редких выходов в море очень низка была подготовка вахтенных и сигнальщиков. Опознавание целей было ниже всякой критики. Самый кричащий пример: это наш знаменитый подводник Александр Маринеско. В 1945 году, проводя атаку на транспорт «Генерал Штойбен», он был уверен, что атакует «карманный линкор» «Адмирал Шеер». (Единственное оправдание, которое приходит на ум, - это денежный вопрос: потопление крейсера «стоило» гораздо больше потопления транспорта, пусть и такого большого). Хочу еще раз отметить, что это – 1945 год!!! Справедливости ради, заметим, что это не только беда подводников. Например, наши летчики, потопив крейсер ПВО «Ниобе» (бывший старый голландский крейсер «Гельдерланд», переделанный в зенитную плавбатарею), были уверены, что потопили финский броненосец береговой обороны «Ильмаринен». Разница, согласитесь, значительная.
Часто имели место случаи кумовства при назначении командиров, например гибель ПЛ Д-1 произошла именно из-за этого: 10 марта 1940 г. командир бригады капитан 2 ранга Д.А. Павлуцкий подал ВС СФ письменный рапорт, в котором ходатайствовал о допуске командира Д-1 капитан-лейтенанта Ф. М. Ельтищева к самостоятельному управлению лодкой и дальнейшему прохождению задач КПЛ-38 как выполнившего задачи №№ 1 и 2. ВС флота своим приказом №091 от 25 марта 1940 г. ходатайство комбрига удовлетворил. На самом же деле задача №2 (в неё входили отработка погружения и всплытия, подводного хода, срочное погружение и подныривание) была выполнена лишь в июне-июле 1940 г. С оценкой "Хорошо" задачу 11 июля 1940 г. принял командир 1-го ДПЛ капитан 2 ранга М.П.Августинович — однако не полностью, без сдачи учений №№2г и 2д (подныривание). Таким образом, выдавая желаемое за действительное, командование фактически ''проталкивало" неподготовленную ПЛ в 1-ю линию. (см. Приложение №6)
Основным документом, регламентирующим подготовку подводников, была КПЛ-38 (см. приложение № 1). Но как мы видим, этот документ очень часто нарушался.
Следует сказать и еще одно: куча формуляров и директив, а так же надзор политуправления и комиссаров породил неуверенность, безынициативность и боязнь личной ответственности. К сожалению с этими пороками, за редким исключением, наши командиры ПЛ не справились до конца войны. Денежная заинтересованность командира и экипажа в хороших результатах до начала войны вообще не рассматривалась.
Результативность наших ПЛ будет рассмотрена ниже, но нельзя не отметить, что наибольшее количество подтвержденных побед одержали моряки, работавшие на торговом флоте и часто без высшего специального образования. Что это – диагноз или случайность – судить вам.
И еще: из всех командиров ПЛ, принимавших участие в испанских событиях, то есть из тех, кто был флагманами подводного флота, результатов добились только двое – Августинович и Лисин.
Таким образом, подводя промежуточные итоги, можно сказать, что подготовка наших подводников в предвоенные годы была довольно низкой и неэффективной, а так же отличалась некоторым сумбуром, что и сказалось на катастрофических результатах начала войны.

С уважением, Вулкан