БКП
Береговой комбинат питания (официальное название того, что моряки называют камбузом) нашей флотилии ремонтировался. То есть ремонтировали не все четырехэтажное здание, а только первый этаж, где находились варочный цех, кладовые продуктов (провизионки), раздевалки гражданских служащих и помещение дежурного по камбузу. Поскольку варочный цех был закрыт, пищу готовили в находящемся относительно недалеко камбузе бербазы (береговой базы), где питались «труженники» РТБ (ракето-технической базы), ТТБ (торпедо-технической базы) ну и прочие обслуживающие подводников подразделения.
Для доставки приготовленной пищи камбузный наряд обеспечивался значительным количеством термосов (все ж кормить предстояло три дивизии) и расходной машиной КАМАЗ. Машина также использовалась вечером для доставки полученных на сутки продуктов со склада на камбуз. Камбузный наряд, кто не знает, вещь особая – у тебя в подчинении находиться помимо личного состава (рабочие варочного цеха и официанты (гарсунщики) помощник (обычно мичман с родного экипажа) и дежурный кок-инструктор с одного из кораблей. По идее, кока следовало бы назначать тоже с вашего экипажа, но кто-то наверху чево-то там не додумал, и у коков имелся свой график заступления, который хранился у одного из флотилийских клерков.
В общем, когда Тесемкин со своим помощником, мичманом Вихаревым прибыл на флотилийский развод, кок-инструктор отсутствовал. Напрочь. То есть он должен был быть, но его не было. Мало того, отсутствовало и то тело, у которого хранился график их нарядов, так что Тесемкин оставался в полном невединии относительно кандидатуры повара. Оперативный дежурный на разводе пытался напрячь заступающую вахту, однако Тесемкин резонно возразил, что искать того, кого даже не знаешь довольно глупо. Ведь не схватишь первого попавшегося навстречу кока и не потащишь на камбуз. Тем более, что на мичмане не написано, кок он или старшина команды трюмных.
Оперативный дежурный после развода обещал предпринять меры к вызову кока-инструктора, а пока предложил заступающей вахте отправляться на камбуз и принимать вахту. То есть пересчитывать бачки, термоса, проверять наличие спецодежды и так далее. Но и к восьми часам вечера – времени, когда нужно двигать на склад для получения продуктов, дежурного кока не было. Вместо него из штаба тыла притащили меню-раскладку и накладную на получение провизии.
Здраво рассудив, что продукты можно получить и без оного лица, Тесемкин уселся в кабину КАМАЗА. Рядом устроился помощник, а личный состав варочного цеха запрыгнул в кузов. Дежурный по камбузу махнул рукой и сказал: «Поехали». Но так только в песне поется. Дежурный водитель машину то завел, однако ехать она не собиралась. Из торопливого невразумительного объяснения «извозчика» Тесемкин только и смог уловить, что «тормоза» и «воздушная система». Простояв заведенными минут с пятнадцать, они наконец двинулись вперед. Но ненадолго. Метров через триста тормоз вновь сработал и КАМАЗ остановился. И так трижды на всем (примерно километровом) расстоянии от камбуза бербазы до склада.
Прибыв наконец на склад, Тесемкин узрел недовольные лица начальника склада и его помощников, которые слонялись из угла в угол в ожидании прибытия новой вахты. Им, естественно, хотелось домой, и причину своей задержки они видели в Тесемкине. Однако виноватым он себя не чувствовал и настоял на тщательном получении продуктов. Расположившись у амбарных весов он, с бумажкой и ручкой в руках, лично складывал веса наваливаемых на весы продуктов, сверяя получившиеся суммы с цифрами в накладной.
В начале десятого (вечера) процесс получения и загрузки продуктов в КАМАЗ был завершен, после чего двинулись в обратный путь. За время стоянки у склада водитель пытался наладить воздушную систему, ползая под днищем с гаечным ключом в руках. Но, судя по времени, затраченному на обратный путь, в этом не преуспел. В одинадцатом часу вечера они наконец добрались до места. Выгрузка продуктов и их размещение в кладовых заняли еще какое-то время, после чего Тесемкин вновь вспомнил о насущных проблемах. А именно – об отсутствии кока-инструктора. Того, как и следовало ожидать, не было.
Тогда дежурный по камбузу отправился в штаб флотилии к оперативному дежурному. Как выяснилось из состоявшейся беседы, тот уже и не помнил, что на разводе отсутствовал кок, а потому никаких действий по поиску его не предпринимал. Данное обстоятельство не на шутку разозлило Тесемкина, который принялся угрожать оперативному тем обстоятельством, что «завтра жрать будет нечего». После недолгой перебранки и ввиду позднего времени стороны в конце концов пришли к консенсусу – завтрак обеспечивают Тесемкин со своим помощником, а оперативный дежурный обеспечит утром явку кока-инструктора. Для пущей убедительности оперативный записал это в свой черновой журнал, обвел в кружок и поставил рядом жирный восклицательный знак.
Когда Тесемкин уже собирался уходить, оперативный неожиданно вспомнил, что в штабе флотилии должен также находиться обеспечивающий от политотдела. Порывшись у себя на столе он даже нашел график обеспечения инженеров человеческих душ. Узнав фамилию, он принялся рыться в телефонной книге, справедливо полагая, что обеспечивающий скорее всего находиться у себя в кабинете и давит на массу (то есть спит). Однако, набранный номер отчего-то не отвечал. Стоявшему рядом Тесемкину следовало торопиться – нужно было заняться распределением ролей при изготовлении завтрака на прорву народа. Потому, видя, что оперативный занялся поисками домашнего телефона обеспечивающего политбойца, дежурный по камбузу откланялся и направился восвояси.
В выделенном под рубку дежурного по камбузу плавсостава помещении он встретил ошалевшего помощника. Тот доложил Тесемкину, что его уже задолбали «ходоки» из различных частей флотилии (преимущественно личный состав срочной службы), которые с различными заманчивыми предложениями один за другим посещали камбуз. В основном их интересовала сгущенка, которая в качестве одного из инградиентов входила в состав утреннего напитка под общим названием какао. Не успел дежурный выслушать своего помощника, как на пороге нарисовался очередной проситель. Мгновенно рассвирипев, Тесемкин вытолкал просителя взашей, после чего закрыл вход с улицы на навесной замок. Сделав это, он вернулся в рубку, где поделился с помощником возникшими трудностями.
Мичман Вихарев, несмотря на то, что служил в БЧ-5 компрессорщиком, оказался довольно сообразительным, и успокоил дежурного сказав, что для завтрака требуется всего лишь сварить вкрутую полученные куриные яйца. Приготовление какао и вовсе не требовало особого ума – следовало лишь вскипятить воду и затем высыпать в кипяток составляющие этого утреннего напитка. С маслом и хлебом (батонами) проблем не предвиделось, поскольку их дележом занимались камбузные наряды дивизий. Следовало лишь обеспечить их выдачу.
К концу текущих суток Тесемкин наконец-то вздохнул с облегчением – хлеб и масло были выданы, яйца заложены в котлы и варились. Еще один котел сейчас заполнялся водой, которой к утру предстояло превратиться в какао. Его помощник развил кипучую деятельность, гоняя порывавшихся уйти отдыхать рабочих варочного цеха. По просьбе помощника, с целью поддержания энтузиазма камбузного наряда, Тесемкин выдал тому три банки сгущенки, и теперь мог смело встречать завтрашнее утро.
После нулей, отпустив помощника отдыхать, дежурный по камбузу сам «встал к станку», поочередно проверяя готовность яиц и закипание воды для какао. Одновременно он пытался прикинуть, на какое количество народу хватит какао, производя сложные и простые арифметические действия на куске картонного ящика. После длительных расчетов он наполнил водой еще один бак, который также поставил на кипячение.
К трем часам ночи – времени смены, яйца еще не были сварены, а вода никак не хотела закипать. Разбудив Вихарева и дав тому ценные указания, Тесемкин улегся на топчан и заснул сном человека, исполнившего свой долг.
В шесть утра помощник поднял его, и, слегка не выспавшийся Тесемкин, принялся вникать в обстановку. Яйца сварены и выгружены в лагуны (такие большие бачки) для каждой дивизии согласно строевки. Какао сварено и парило под полуприкрытыми крышками баков. Его еще предстояло вычерпать в термоса и доставить на камбуз флотилии. Вспомнив об этом, Тесемкин поморщился – учитывая техническое состояние транспорта следовало выезжать заранее, поскольку эдак можно было и сорвать завтрак. С самыми неприятными последствиями. Озаботившись решением текущих задач, он совершенно забыл об отсутствии кока-инструктора.
И вспомнил об этом лишь тогда, когда к нему подошел незнакомый кап-три и подергал за рукав. Выяснилось, что это был тот самый обеспечивающий из политотдела флотилии. Того интересовало, как обстоят дела на камбузе, все ли продукты получены, какие замечания и множество прочих мелочей … кроме главного. ГДЕ КОК-ИНСТРУКТОР. В ходе дальнейшей беседы выяснилось, что политбоец и слыхом не слыхивал об отсутствии основного лица камбузного наряда. А между тем завтрак заканчивался и следовало принимать какие-то меры по приготовлению обеда.
Дав Тесемкину твердое заверение, что в течение часа кок-инструктор прибудет в его распоряжение, кап-три испарился, оставив дежурного наедине с проблемами. А ведь предстояло еще собрать все термоса и доставить их назад на камбуз бербазы. Кроме того, следовало также озаботиться и приготовлением обеда, который был не за горами. Назначив старшим по сбору и погрузке термосов одного из вахтенных, дежурный по камбузу отправился назад, заглянув по пути в штаб родной дивизии. И первым, кого он увидел, был СПНШ (старший помощник начальника штаба) дивизии, непосредственно отвечавший за несение вахт в гарнизоне и флотилии. Из короткой беседы с ним Тесемкин уяснил, что кок-инструктор должен был заступать не от их дивизии. Поделившись своими горестями с начальством, сочувственно кивавшим лысеющей головой и обещавшим помочь в решении главной проблемы, ободренный дежурный вернулся на камбуз.
Здесь деятельность его помощника была видна невооруженным глазом – все котлы были вымыты, в некоторые уже была залита вода, а другие загружались продуктами. Приняв посильное участие в процессе загрузки котлов (для этого пришлось остановить мичмана Вихарева, хотевшего «зарядить» все имеющиеся в наличии), Тесемкин, ввиду сложившейся ситуации, обратился с просьбой о помощи к одной из пришедших на работу служащих. Кратко обрисовав ситуацию и посулив некие материальные выгоды, он добился заинтересованности собеседницы, которая к концу беседы изъявила горячее желание внести посильную лепту в процесс приготовления обеда.
До обеда камбуз несколько раз посещали какие-то там проверяющие, включая и того самого обеспечивающего, однако кок-инструктор так и не появился. Обеспечив моряков обедом, Тесемкин продолжил дипломатические переговоры с труженицей варочного цеха, итогом которых стало совместно коммюнике о намерениях по изготовлению ужина. В дальнейшем все шло по уже накатанной дорожке – та командовала, а помощник дежурного со стаей матросов живо исполнял все ее указания. Процесс кипел и ужин бы готов в срок.
Развод суточного наряда флотилии проводиться в семнадцать ноль ноль. Потому, заполнив журнал приема-сдачи дежурства, Тесемкин с нетерпением ожидал смены, предварительно одарив служащую всем договорным. Ровно в семнадцать тридцать на пороге его рубки нарисовалась некая фигура, представившаяся коком-инструктором. Тут нервы каплея не выдержали, и он пришел в себя лишь в объятьях своего помощника, оттягивавшего его от распростертого на полу тела. Поднявшись и отряхнувшись тело доложило, что он пришел заступать и ищет того, кто ему должен сдавать вахту.
История умалчивает, как происходил процесс сдачи, но в тот же вечер Тесемкин таки попал домой.
