"А там, под Корсунем, еще неделю мы в окопах побыли. Вот там мы с Малышевым самоходное орудие "Фердинанд" *** подбили.
Позиция наша была очень неудачная - немцы на бугре, а мы в низинке. Расстояние между нами метров триста, наверное. На том бугре - деревня. И вот за одним из домов спряталась самоходка - один ствол торчит. Видимо, там у них и наблюдатель был, потому что как заметят нашу огневую точку, так эта самоходка выползает из-за дома, как даст - прям точно накроет, только смотришь - клочки летят от людей... А наши сорокапятки на бугре стояли за нами и, главное ведь, какую позицию выбрали - самое открытое место! Ни одного артиллериста не осталось. Когда мы пришли, посмотрели - 2 пушки стоят, а рядом - мертвые и всех уже замело, солдатиков-то. Никто их не убирает. Пять тридцатьчетверок подожгла на наших глазах. Как даст - готов! Как даст - готов! Немцы, сволочи, вояки сильные. Сильнее их да еще вот нас, русских дураков, никого нет в мире! Мы все на кулаках. Постоянно на рожон лезли.
Командир роты три пары ПТРовцев посылал - все там остались. То ли их снайпер снял, то ли под другими танками лежали, не знаю. Он нам говорит: "Давайте ребята. Лезьте под первый, не бойтесь". А Малышев мой - отчаянный малый. Ух! Охотник, сибиряк. Я потрусливее, хоть и был первым номером, но стрелял всегда он. Так вот он говорит: "Пошли, Володь, не бойся. Мы его шлепнем." И вот мы ночью пришли и под самый первый танк, что прорвался ближе всех стреляя, залезли. До хатки метров 150 было. Утром начали постреливать. То в ствол, то в гусеницу пуля попадет - видны-то только эти части. Она нас заметила. Как даст по башне! Боже мой! Скрежет, грохот! Башня с нашего танка долой! Хорошо еще не под танк попала, а то бы нам капут! Я ничего не слышу. Оглох. Самоходка эта выползла из-за хаты, что бы нас добить. Ну, думаю, все - крышка! Сейчас нас положат. А Малышев не растерялся - пока та борт подставила просунул ПТР и из-под гусеницы в бочину сразу 5 пуль засадил. Как рванет эта наша "Фердинанд", и у него куда башня улетела, куда чего. Развалилася к черту! А когда назад ползли - накрыли нас минометчики. Уже к своим окопам подползали. Вижу, мины рядом рвутся: перелет-недолет. Я говорю: "Ну, Малышев, давай, бежим!" Чего он медлил? Я не знаю. То ли ранило его, то ли он не слыхал меня, поскольку тоже оглох. Я его дергаю за ногу: "Давай! Вперед!". Потом ничего не помню. Очнулся в окопе - уж стрельба кончилась. Ребята говорят: "Мина на вас взорвалась". У меня была кираса, ватник и сверху шинель. Так вот вся шинель на спине изорвана в клочья, а на самом ни царапины. А Малышеву ногу правую оторвало. Почему ночи не дождались? Сам командир роты нам сказал: "Как свое дело сделаете - уползайте сразу. Иначе - вам крышка. Немцы подползут и убьют". У нас что: ПТР, наган и автомат с одним диском. Малышев больше не взял с собой - надеялся, что все будет нормально."
*** "Когда я показал Владимиру Матвеевичу фотографии немецких САУ и попросил его выбрать тот самый уничтоженный ими "Фердинанд" он указал на Хетцер.
Однако, Хетцер немцы начали выпускать во второй половине 44го и таким образом в Марте их не было на Украине. В этом случае разумно предположить, что уничтоженная парой Малышев-Зимаков САУ была Jagdpanzer IV . К сожалению, в тот момент у меня не было ее фотографии, но по силуэту напоминает Хетцер и к тому же выпускалась с Января 44го."
P.S. Нормальное заброневое действие... или все же недостаточное?
