От Alexander Beierbach Ответить на сообщение
К All Ответить по почте
Дата 06.01.2005 02:01:35 Найти в дереве
Рубрики WWII; Версия для печати

Рецензия по книге Г.Кривошеева "Россия и СССР в войнах ХХ века"

Рецензия на книгу «Россия и СССР в войнах ХХ века. Потери вооруженных сил. Статистическое исследование», М, «Олма-Пресс», 2001 под редакцией ген.-пол. Г.Ф. Кривошеева

Эта книга является продолжением и дополнением знаменитой книги «Гриф секретности снят» М, Воениздат, 1993. Табицы с потерями за Великую Отечественную войну и пояснения к ним остались почти без изменений.

Книга представляет собой краткое описание всех конфликтов ХХ века, в которых участвовала Россия (СССР) с указанием приблизительных сил сторон, и перечисление потерь в каждой стратегической или фронтовой операции. После этого потери суммируются. Иногда также перечисляются потери материальной части. Согласно этой книги, безвозвратные потери военнослужащих СССР во второй мировой войне составили 11.444.100 человек, Германии и ее союзников – 8,6 миллиона человек.

В рамках этой рецензии я не ставлю себе задачу проверить потери каждого фронта или армий в этих стратегических или фронтовых операциях по архивам или по другим источникам. Целью этого исследования является просто перечисление МАТЕМАТИЧЕСКИХ несоответствий и противоречий в самой книге.

1) Описывая Прибалтийскую стратегическую оборонительную операцию 22.06.41-09.07.41 (стр. 267) авторы указывают, что Северо-Западный фронт имел на начало операции 440000 чел. (19 сд, 4 тд, 2 мд, 1 сбр, 3 вдбр и 1 УР), получил в ходе ее 14 дивизий и одну бригаду пополнений и потерял к концу 73924 чел безвозвратно и 13284 раненными – итого 87208 чел.
Стрелковых дивизий Северо-Западный фронт на 22.06.41 имел действительно 19 (10, 48, 90, 11, 125, 5, 33, 188, 179, 184, 23, 126, 128, 180, 182, 181, 182, 16, 67), танковых было и в правду 4 (23, 28, 2, 5). Точно так же авторы правильно указали кол-во моторизированых дивизий – 2 (202 и 84), стрелковых бригад 1 (3-я) и вдбр 3 (9, 10, 201). Но вот кол-во УРов было не 1, а 6: (44, 48, 42, 46, 45, 41). Авторы забыли также упомянуть 2 артелерийские бригады противотанковой обороны (9 и 10), 3 гаубично-артелерийских полка (110, 429, 402), 2 мотоцик. полка (5,10), 8 артполков (47, 51, 73, 270, 448, 613, 614, 615), а так же один полк связи (17) и два понтонно-мостовых полка (4, 30). Не упоминаются и войска НКВД, ПВО, ВВС. Безвозвратные потери Балтийского флота оцениваются авторами в 1278, раненых среди моряков не было.

Подсчитаем хотя бы приблизительно численность пополнений фронта на указаный период. Эти 14 див. и одна бригада наверняка не достигали 100% штатной численности и поэтому оценим их суммарно в 100.000 человек. Так же упустим маршевые пополнения.

Итак у нас получается 440.000 на начало плюс ок. 100.000 в ходе минус 87208 потери ранеными и безвозвратно утерянными. Итого на конец операции Северо-Западный фронт должен был иметь более 452.000 человек. Но это не так. Перелестнем в книге 4 страницы и увидем, что Северо-Западный фронт на конец Прибалтийской стратегической оборонительной операции на 10.07.1941 имел не 452.000, а только 272.000 человек. А куда делись 180.000 недостающих?

Точно также неправдоподобно кол-во погибших моряков. Только на Либавской военно-морской базе находилось на 22.06.41 ок. 4000 моряков гарнизона – из них вырвалось из окружения не более 300. Балтфлот потерял в период проведения Прибалтийской стратегической оборонительной операции 2 эсминца («Гневный» и «Ленин»), 12 подводных лодок (М-78, С-1, «Ронис», «Спидола», М-71, М-80, С-3, М-83, С-10, М-99, М-81, Щ-206), 5 тральщиков, что авторы признают на стр. 489-498. Как можно ценивать потери Балтийского флота всего в 1278 человек? А почему не было санитарных потерь?

2) Людские потери в котнрнаступлении под Москвой с 05.12.41 по 07.01.42 авторами оцениваются в 139.586 погибших и 231.369 ранеными (стр. 275). Не будем сейчас так подробно останавливаться на том, какие армии и дивизии в Московской стратегической операции учавствовали, какие они получили подкрепления и т.д., посмотрим просто на стр. 484, сколько боевой техники было потеряно за время этой операции. Там авторы сообщают, что за 34 дня боев было потеряно 1.093.800 единиц стрелкового оружия и 13.300 минометов! То есть на каждого погибшего было за месяц потеряно более 7 винтовок? Операция была наступательная, никаких складов с крупным количеством боевой техники немцам в руки не попало. Территория после боев в большинстве своем оставалось за советскими войсками, то есть оружие павших и раненных солдат врагу не досталось. За утерю или порчу своего личного стрелкового оружия – трибунал, почти гарантированный расстрел. Полный износ винтовок за месяц боев исключен – с ней можно воевать годами. Чем тогда объяснить такие несоизмеримые потери, более 32.000 винтовок в день? Ведь даже при окружениях в Белоруссии и под Киевом, где немцы захватывали склады с вооружением, а так же большое кол-во пленных среднесуточные потери стрелкового вооружения были меньшими.

3) Безвозвратные потери сухопутных сил Закавказского (позже Кавказского) фронта за 9 суток Керченско-Феодосийской десантной операции 25.12.41-02.01.42 авторы оценивают в 30547 человек погибшими, попавшими в плен или пропавшими без вести (стр. 277). Во время этих операций советские войска освободили Керченский полуостров, овладели портами Феодосия (29.12.41) и Керчь (30.12.41). А на странице 345, оценивая суммарные потери этого фронта за 29 суток его существования от 30.12.41 по 28.01.42 безвозвратные потери у авторов оцениваются в те же 30547 человек. Как же так? Ведь после окончания Керченско-Феодосийской десантной операции 15.01.42 последовал контрудар немцев, в котором в ходе кровопролитнейших боев ими была 18.01.42 захвачена Феодосия. И за время этой операции никто не погиб (пропал без вести) и никто не попал в плен? Манштейн свидетельствует, что советские войска потеряли 6700 погибшими и 10.000 пленными. В боях погиб Комиссаров, член Военного Совета. После этого последовали неоднократные попытки Феодосию отбить назад, в которых скорее всего наступающие войска русских также несли потери. Так почему же эти потери только одной Керченско-Феодосийской десантной операции за 9 дней абсолютно полностью совпадают с потерями всего Закавказского (позже Кавказского) фронта за все 29 дней его существования?

4) Центральный фронт (1-е формирование) существовал всего 32 дня с 26.07.41 по 25.08.41 г. Авторы оценивают на стр. 333 кол-во убитых и умерших от ран в 9199 человек, пропавших без вести и попавшими в плен 45.824 человек, а остальные 55.985 человек – это небоевые потери, то есть расстрелянные по приговору трибунала, погибшие в результате стихийного бедствия или аварии, умершие от болезни, а так же самоубийцы.

Но как могут быть небоевые потери так высоки? Кто бы дал трибуналам расстреливать 4 дивизии штатного состава? Какое стихийное бедствие, какая страшная эпидемия могли скосить так много народу? Да и самоубийц никогда не могло быть так много. Небоевые потери фронтов никогда не превышали 6,5%, и обычно находились в пределах 1-2%, а то и меньше 1% от общего числа безвозвратных и санитарных потерь. А на Центральном фронте – почти 40%? Как так?

5) Перед началом Курской битвы Центральный фронт К.К. Рокоссовского насчитывал 738.000 человек (стр. 285). За 19 дней операции с 05. по 23.07.43 фронт потерял 15.336 безвозвратно и 18.561 раненными. Сразу по окончании Курской битвы началась Орловская стратегическая наступательная операция «Кутузов», в которой учавствовал Центральный фронт в почти неизменном составе (стр. 286). Убыли 2 стрелковые, взамен которой прибыла 1 танковая бригада, что должно было уменьшило численность личного состава фронта примерно на 5.000-8000 человек. Таким образом к началу Орловской наступательной операции состав Центрального фронта должен был насчитывать чуть меньше 700.000 человек, однако в дейсвительности он составлял 645300 человек. Почти 55.000 куда-то исчезли.
Кроме того необходимо заметить, что Центральный фронт во время Курской битвы и перед началом Орловской наступательной операции получил маршевые пополнения, кол-во которых мне неизвестно, но наверняка составляющее десятки тысяч человек. Так что кол-во «неучтенных» солдат должно быть еще большим.

6) Перед началом Висло-Одерской стратегической наступательной операции 12.01.45 численность 1-й армии Войска Польского (5 пд, 1 кбр и 1 отбр) насчитывала 90.900 человек (стр. 303), из которых 225 погибло и 841 было ранено или заболело. 10 февраля 1945, через неделю после окончания Висло-Одерской стратегической операции 1-я армия Войска Польского участвовала в прежнем составе (те же самые 5 пд, 1 кбр и 1 отбр) в Восточно-Померанской стратегической наступательной операции. Однако ее численность на 10.02.45 составила не 89800 человек, а только 75600. То есть потери были уменьшены более чем в 14 раз и должны были составить не 1066, а 15300 солдат и офицеров.


7) Просчитывая балланс использования людских ресурсов, призваных в период Великой Отечественной войны на стр. 247-248 авторы оценивают число привлеченных в армию и во флот (с учетом уже служивших к началу войны) в 34.476.700 человек. На 01.07.45 в строю и в госпиталях на излечении оставалось 12.839.800 человек, так что убыль составляет 21.636.900. Из них по мнению авторов 11.444.100 составили безвозвратные потери, 3.798.200 было в ходе войны уволено по болезни, 3.614.600 передано для работы в промышленности, военизированой охраны и т.д., 1.425.000 направлено на укомплектование войск НКВД, Войска Польского, румынской и чехословатских армий, 206.000 отчислено по другим причинам (напр. советские солдаты немецкой, финской и др. национальностей), 212.400 составили не найденные дезертиры и отставшие от эшелонов, 436.600 осуждено и направлено в места заключения и 422.700 в штрафные подразделения.

Ясно, что уволенные или отчисленные из армии, а так же переданные для работы в промышленности солдаты уезжали домой и больше не гибли. Осужденные тоже удалялись с фронта, отправлялись в места заключения и боевых потерь не несли.

Но солдаты, переданные в армии Войска Польского и других иностранных формирований оставались на фронте, сражались вместе с советскими войсками и поэтому несли потери. На стр. 450 они оцениваются в 244.320 человек, которые в советские потери не входят. Несмотря на то, что авторы признают, что чешские и польские формирования до 60% состояли из советских граждан.

Не могли не нести потерь так же войска НКВД. Хотя они в основном находились не на переднем фронте, в случае же его оголения они не могли не вступать в огневой контакт с врагом, а так же нести потери от бомбардировок и т.д в тылу. В случае окружений войска НКВД сражались плечом к плечу с обычными солдатами. Эти войска учавствовале в самой настоящей войне с западноукраинскими партизанскими формированими (бандеровцами и т.д.), с «лесными братьями» в Прибалтике, о чем авторы пишут на стр. 545-548. Потери авторами признаются, но число погибших и раненых дается на период 1941-50 для Прибалтики, и 1940-1956 для Западной Украины и не учитываются в потерях 1941-1945 г.

И уж совершенно неправдоподобно, что из 422.700 человек, направленных в штрафбаты, погибших не было!
Согласно утверждению авторов 135.000 растрелянных по приговорам трибуналов были внесены в безвозвратные потери (стр. 246). А вот штрафники похоже обходились без потерь, по статистике они как бы выбыли из армии и все остались живы. Авторы на стр. 441 признают, что потери штрафников на 1944 год составляли 52% от их среднемесячной численности (не назвывая общее кол-во погибших штрафников с сентября 1942 по май 1945 года), но вот в какую графу эти потери вошли, не ясно. Ведь если они попали в графу безвозвратные потери, то эти люди войдут в статистику дважды – один раз как отправленные с фронта в штрафное соединение и второй раз как безвозвратно погибшие на фронте.

8) На стр. 440 авторы пишут о том, что состав штрафных соединений состоял из постоянного и переменного составов. Известно, что постоянный состав штрафной роты входил командир и комиссар роты, командиры и замполиты взводов, старшины взводов и несколько сержантов обслуги, а так же тыловой состав: 2 особиста-офицера (старший оперуполномоченный и просто оперуполномоченный), агитатор, казначей роты, командир хозвзвода, 2 повара, портной, сапожник, кладовщик, фельдшер и перевозочный. Все они были кадровыми офицерами, сержантами или рядовыми. Сами осужденные составляли переменный состав штрафных соединений. Иногда они назначались также командирами отделений с предоставлением звания ефрейтора, младшего сержанта или сержанта.

На стр. 441 авторы сообшают, что общие среднемесячные потери (убитыми, умершими, раненными и заболевшими) штрафных соединений за 1944-й год составляли 3.658 для постоянного состава и 10.506 для переменного. То есть постоянный состав штрафных рот убывал в пропорции один к трем по отношению к переменному составу. Но как это было возможно, если штрафная рота имела 100-200, а иногда и до 500 солдат-штрафников и только около 20 человек постоянного состава? Поэтому даже в том случае, если этот постоянный состав штрафных рот имел равные со штрафниками шансы выжить в бою, что абсолютно маловероятно, эта пропорция должна быть минимум 1 к 5 или даже 1 к 10, но не в коем случае не один к трем.

К тому же авторы ничего не говорят о так называемых штрафников-зэков, первые бригады которых появились еще до сталинского указа № 227.

9) На стр. 450-452 авторы признают, что сведения об утратах ополченцев, партизан и подпольщиков «весьма ограничены». Авторы только оценивают кол-во этих формирований (св. 4 млн. ополченцев, св. 1 млн. партизан) и нанесенный партизанами ущерб (1 млн. уничтоженных немецких солдат и офицеров, а так же оккупационной администрации). Два миллиона ополченцев влились в РККА, их потери после этого учитываются, но потери остальных ополченцев неизвестны. Нет также точных данных о том, сколько их было мобилизовано т.к. их формированием занимались партийные органы, а не военкоматы. Не учтены также потери гражданского морского и речного флотов, участвовавших в десантных операциях или перевозивших грузы для фронта. Все эти потери были внесены в общее число погибшего мирного населения СССР, хотя миллионы ополченцев сражались в оборонительных боях под Москвой, Ленинградом, Смоленском, Тулой и т.д. и несли по словам авторов «немалые потери».
Авторы к сожалению совершенно умалчивают тот факт, что часть призывников призывались непосредственно в части, особенно на освобожденных от окупации территориях. Кол-во этих призывников, а так же их потери определить трудно.

Несколько слов о военной технике

10) На стр. 219 авторы утверждают, что немецкие войска на начало Великой Отечественной Войны превосходили советские войска западных военных округов по тяжелым и средним танкам в 1,9 раз. На стр. 468-469 сообщается, что 29% танков советской действующей армии нуждались в капитальном, а 44% в среднем ремонте. Там же утверждается, что кол-во полностью боеготовых танков составляло 3800 единиц. Эти утверждения не соответствует истине.

11) Курская оборонительная операция длилась 19 дней с 05.07 по 23.07.43. На стр. 483 авторы сообщают, что потери в самолетах составляли от 25 до 40 самолетов ежедневно. Т.е. в среднем 32 самолета в день – итого дожно быть математически ок. 620 за всю операцию. Но двумя страницами позже называется уже другая цифра: 459 самолетов, 24 в день.

Кстати, 41 лет до выхода книги этих уважаемых авторов, в хружевском шеститомнике (т.3, стр. 401) о потерях советской авиации говорится следующее «В течение оборонительной операции на Курском выступе состоялось около тысячи воздушных боев, в которых было уничтожено более 1,4 тыс. вражеских самолетов. Потери советской авиации были в 1,5 раза меньше» Правда, страницей позже сказано, что уничтоженых вражеских самолетов было «более 1,5 тысяч», т.е. советские войска потеряли ок. 1000 самолетов. У авторов – 44 лет спустя – вполовину меньше.

В 1977, в самый разгар брежневского застоя вышла монография М.Н. Кожевникова «Командование и штаб ВВС Советской Армии» о том, что только во 2-й, 15-й, 16-й и 17-й воздушных армиях за первые 4 дня Курской битвы было потеряно 556 машин (это не считая потерь дальнебомбардировочной авиации и авиации Курского района ПВО, по которым данные до сих пор не опубликованы). А у авторов за все 19 дней операции всего 459 потеряных самолетов.

Достаточно противоречивая и сложночитаемая книга. Больше всего мне понравилось вступление к книге от академика РАН Ю.А. Полякова (стр. 3): «Подобные издания, являющиеся результатом тщательного, объективного, подлинно научного подхода к данной теме – единственное средство преодаления телевизионно-газетных дилетантских топтаний на погосте. Но в месте с тем надо помнить, что данная книга не исчерпывает проблемы, не ставит последней точки. Многое еще не ясно, спорно, скрыто.»

Да, действительно еще много не ясно, достаточно спорно и тщательно скрыто... Ладно если бы это было первое издание – так ведь второе, улучшенное, вышедшее 8 лет после первого...

С уважением,

Alexander Beierbach