Мое почтение.
Если я еще не надоел с моими любимыми РВСН, то предлагаю прочитать следующую статью из “Итогов”. И попутно ряд вопросов:
1. Является ли Начальник Генштаба подчиненным Министра Обороны. Если да, то
2. Может ли начальник (Министр) приказывать подчиненному (Начальнигу ГШ). Если да, то
3. Дисциплина в Вооруженных силах есть, или как? Если нет, то
4. А как Верховный Главнокомандующий этот бардак терпит?
Вроде бы этот публичный базар с сокращением РВСН сильно мешает в переговорах по американскому расширению ПРО.
1. Кто виноват?
2. И как его будут карать за это свинство?
------8x---Статья-------------------
Министру обороны маршалу Игорю Сергееву, человеку высокопрофессиональному и прогрессивно мыслящему, ужиться с начальником Генерального штаба Анатолием Квашниным заведомо нелегко. И все же острейший конфликт, вспыхнувший между двумя военачальниками, есть прежде всего следствие тяжелейшего положения, в котором находится армия.
Истина в этом конфликте явно за министром, но если бы все три года, что Сергеев занимает высшую военную должность, он последовательно проводил свою линию, страна бы уже имела во многом другие Вооруженные Силы, а у Квашнина на руках не осталось бы ни одного сильного козыря. Ведь когда сегодня начальник Генштаба говорит о бедственном положении армии, возразить министру по существу нечего. Другое дело, как Квашнин хочет спасать Вооруженные Силы. Согласно просочившимся в печать сведениям, он предлагает в короткие сроки снять с боевого дежурства около 600 стратегических ракет наземного базирования, в пять раз — до двух ракет в год — сократить производство ракет "Тополь-М" и по существу ликвидировать Ракетные войска стратегического назначения. Все это якобы высвобождает значительную сумму, достаточную, чтобы поднять Силы общего назначения. Но цифры, которыми Генштаб оперирует, могут вызвать только улыбку — 19 миллиардов рублей экономии за 15 лет, то есть чуть больше одного миллиарда в год, или около 0,7% военного бюджета. Уничтожить ради такой ерунды единственный полностью боеспособный вид Вооруженных Сил — это уж точно спалить дом, чтобы изжарить яичницу.
Даже то обстоятельство, что начальник Генерального штаба ходит у президента в фаворитах, не спасло его идею от разгромной критики. Тем более что за предложениями Квашнина уж очень явно просматривается желание автора вытащить из-под Сергеева министерское кресло. На коллегии Минобороны против уничтожения РВСН выступили заместитель министра Николай Михайлов, начальник вооружений Анатолий Ситнов, руководители думского Комитета по обороне. Чрезвычайно резкие возражения поступили из МИДа.
Похоже, что атаку Генштаба на РВСН удалось отбить, но вопрос: "Что делать с разваливающейся армией?" — от этого не потерял своей остроты. Велик соблазн все сегодняшние беды свалить на правительство. Ведь Сергееву, когда он пришел в министерство, было обещано, что Вооруженные Силы будут получать не менее трех с половиной процентов ВВП. На практике три последние года им давали чуть больше двух процентов. В результате долги по денежному содержанию, оплате коммунальных услуг и закупок военной техники сегодня составляют гигантскую сумму в 60 млрд. рублей. Это почти половина военного бюджета. Даже теперь, когда экономика стала несколько поправляться, государство продолжает затягивать ремень на поясе армии. Объявив о завершении "широкомасштабных боевых действий в Чечне", оно прекратило выплату фронтовых надбавок, хотя война в мятежной республике идет полным ходом. Дума уже отменила закон, согласно которому зарплата офицеров и прапорщиков увеличивается автоматически с ростом минимальной заработной платы. Теперь она хочет лишить военных еще одной льготы — освобождения от уплаты подоходного налога.
Все это так, но Сергеев, когда брался за гуж, не мог не понимать: обещанного армия все равно не получит. Более того, в начале министерской карьеры он не раз говорил, что в своих планах учитывает самые пессимистические финансовые прогнозы и главной своей задачей считает оптимизацию армии, то есть достижение максимально возможной ее эффективности в рамках отпущенных средств. Задача эта не была решена, по сути в этом направлении не было сделано сколько-нибудь значительных шагов.
Ожидания
Намучившись с бравым десантником и сухопутным ретроградом, первый российский президент сделал наконец в мае 1997 года решительный выбор — назначил командующего Ракетными войсками стратегического назначения Игоря Сергеева на пост министра обороны России. Если кто-то из генералов и мог реформировать армию, то только выходец из РВСН. Это единственные в наших Вооруженных Силах войска, которые хоть как-то отвечают требованиям, предъявляемым к современной армии.
Создавались они в 50-х годах, над ними не довлел опыт Великой Отечественной войны, который, как ни крути, учит побеждать не столько умением, сколько числом. Эти войска с самого начала жили в несколько иной, чем все Вооруженные Силы, системе координат. В вопросах военного планирования они вынуждены были опираться не на принцип решающего количественного превосходства, а на "империалистическую" теорию сдерживания, которая учит как раз, что абсолютное превосходство не дает гарантий безопасности, более того, даже опасно, так как провоцирует потенциального противника на нанесение превентивного удара.
Чрезвычайная сложность и громадная мощь ракетно-ядерного оружия заставляли уделять особое внимание воспитанию и образованию каждого, кто к нему приставлен. РВСН дальше всех прошли по пути профессионализации, больше половины личного состава этих войск — офицеры и прапорщики.
В бытность командующим Ракетными войсками стратегического назначения Игорь Сергеев проявил себя как эффективный, а главное, трезво, по-современному мыслящий руководитель. Он первый понял, что время несчитанных денег кончилось и занялся сокращениями и оптимизацией своего хозяйства. В результате ему удалось не только уберечь РВСН от развала, но и сохранить их боеспособность. Многие ожидали, что и на посту министра Сергеев будет действовать так же решительно и целеустремленно. На первых порах он действительно активно взялся за реформирование Вооруженных Сил. Началось сокращение армии, формирование соединений постоянной готовности.
Отступление
Но одно дело работать с командой единомышленников, высокообразованных офицеров-ракетчиков, и другое — преодолевать сопротивление генералов, которым, начиная с училища и заканчивая академией Генштаба, вбивали в голову, что залог победы — количественное превосходство над противником и что средств на оборону государство жалеть не должно.
Будучи человеком неконфликтным, Сергеев всякий раз уступал и в результате за три года своего правления так и не продвинулся сколько-нибудь существенно на важнейших направлениях военной реформы. Он не завершил сокращения армии до тех 800 тысяч человек, которые страна может содержать. Как следствие, силы общего назначения не были уменьшены до 600 тысяч и не преобразованы в соединения постоянной готовности. На полпути была остановлена реформа военного образования. Обещав не закупать до наступления лучших времен мелкие партии вооружений, которые получаются "золотыми", а модернизировать старые системы, Сергеев уступил в итоге давлению директоров ВПК. Главное же — министр предпочел не втягиваться в спор с генералами, доказывавшими, что переход на контрактный принцип формирования Вооруженных Сил сегодня невозможен.
Если бы Сергеев, заняв министерское кресло, расставил бы на ключевые посты мыслящих по-новому людей, а таких среди ракетчиков немало, он, возможно, развязал бы себе руки, но на это у Игоря Дмитриевича не хватило решимости. Вместо того чтобы ломать сопротивление генералов, Сергеев предпочел уйти с головой в дела своих любимых ракетных войск, чем только ослабил свои позиции. Он добился того, что при всей ограниченности средств на поток была поставлена новая межконтинентальная ракета "Тополь-М". Скорее всего это было правильное решение. Хотя бы потому, что ядерные силы — это основа российской обороны. Но недруги Сергеева немедленно обвинили его в том, что он за счет других видов Вооруженных Сил подкармливает РВСН.
Та же реакция последовала и на предложение министра создать Объединенное главное командование стратегических сил сдерживания, которое должно было собрать под своим управлением ядерную триаду: ракеты наземного базирования, подводные ракетоносцы и стратегические бомбардировщики. Ракетчики утверждают, что в условиях, когда Москва располагает не десятью, как раньше, а всего лишь тремя тысячами боеголовок, единая система боевого управления (которую можно создать только на базе РВСН) жизненно необходима. Однако Генштаб и руководители видов Вооруженных Сил представили дело так, что Сергеев стремится передать РВСН все боеготовые силы нашей армии.
Югославская и чеченская войны только укрепили позиции Квашнина и иже с ним. Эти войны, каждая по-своему, еще раз продемонстрировали: одним ядерным оружием России не обойтись.
На всех направлениях
На этой неделе должно состояться заседание Совета безопасности, на котором будут обсуждаться проблемы Вооруженных Сил. Вряд ли начальник Генштаба рискнет снова поднять на нем вопрос о радикальном сокращении РВСН, но другие, не менее безумные свои планы, которые окончательно ставят крест на военной реформе, он наверняка будет проталкивать. В частности, группировка Квашнина, творчески развивая тезис Владимира Путина о росте опасности терроризма на Северном Кавказе и в Центральной Азии, предлагает развернуть новые войсковые объединения числом около 50 тысяч военнослужащих (в действительности речь, видимо, идет о вдвое большей цифре) на центрально-азиатском и юго-западном направлениях.
Если посмотреть на карту, легко обнаружить, что таджикская и узбекская границы с Афганистаном, которые Генштаб планирует прикрывать, удалены от российской территории на тысячи километров. Поэтому, где находятся войска, предназ-наченные для этой цели, — на крайнем юге страны или в Нижегородской области, — совершенно неважно. Главное, обладают они высокой мобильностью или нет.
Сегодня Россия мобильных соединений практически не имеет. Достаточно вспомнить, какая неразбериха царила в Минобороны, когда год назад потребовалось перебросить лишь одну воздушно-десантную бригаду в Косово для участия в миротворческой операции под эгидой ООН. Оказалось, что военно-транспортная авиация эту задачу выполнить не может. Доставляли войска по морю и железной дороге, да и то график перевозок постоянно срывался. Когда чеченские боевики вторглись в Дагестан, приступить к переброске войск удалось лишь через несколько недель после начала боевых действий.
Получается замкнутый круг: недостаточную мобильность Квашнин намерен компенсировать, наращивая численность войск. Большая же армия — это армия по определению призывная. А призывные вооруженные силы в принципе не могут быть мобильными. Ведь их, прежде чем направить в бой, необходимо переформировать, дабы изъять необученных новобранцев. Франция, например, это поняла, когда, участвуя в "Буре в пустыне", так и не смогла в отличие от Англии и США перебросить в Кувейт оговоренное количество войск.
Сегодня позиции Квашнина, не в последнюю очередь из-за пассивности Сергеева, довольно сильны. Неудача, которую он потерпел с РВСН, их не слишком поколебала. Не исключено, что планы начальника Генштаба, связанные с развертыванием новых группировок, будут поддержаны президентом, и тогда небольшую, мобильную и эффективную армию Россия получит очень не скоро. Но если бог милует, у министра появится еще один, видимо, последний шанс двинуть реформы по-настоящему.
