"Первый облом грезящую о патриотических блокбастерах публику постиг еще в последние ельцинские годы. Разрекламированный как гимн величию русской армии и Российской Империи эпохи Александра III, михалковский «Сибирский цирюльник», стал своеобразным «Тарасом Бульбой наоборот». Персонаж, помогающий бежать террористу и плюющий на воинский долг ради потрепанной американской шлюхи, выведен как идеал русского офицера, а имперские власти, справедливо отправившие паршивца в Сибирь, к радости либеральной критики, оказались самодурами и бесчеловечными сатрапами."
"Куда сильнее, чем в картинах о подвигах спецназа, десантуры и бойцов невидимого фронта, политические темы звучат в исторических боевиках. Акцент сделан, прежде всего, на антикоммунизме, что особенно заметно в телесериалах о Великой Отечественной и предвоенных годах («Дети Арбата», «Московская сага», «Диверсанты», «Штрафбат» «Караван PQ-17»). Партийные структуры во главе со Сталиным и органы безопасности, руководимые Берией, выглядят сугубо разрушительной силой, главная задача которой — всячески помочь Гитлеру завоевать СССР. Кремлевско-лубянские злодеи и их подручные только и делают, что зазря стреляют, сажают, гонят своих солдат на минные поля, а Берия еще и тащит в постель любые движущиеся объекты женского пола. Иногда создается впечатление, что мы имеем дело не с историческими персонажами, а с черными магами из фэнтези, которые зверствуют просто из любви к искусству.
Лишь страх за собственные шкуры заставляет советских вождей прибегнуть к помощи штрафников и прочих жертв репрессий. И те, забыв про обиды, несмотря на продолжающиеся происки бериевских сатрапов, спасают Отечество при некоторой помощи случайно уцелевшего от палачей народа. Эта шизофреническая концепция активно внедрялась горбачевскими идеологами в перестроечные годы, а теперь ее глашатаи — либеральные писатели типа Анатолия Рыбакова и Василия Аксенова использованы кремлевским агитпропом по новой."
