Своими вроде как сенсациями Вы ломитесь в открытую дверь. Два приведенных Вами примера тянут в лучшем случае на интерес историков, но уж никак не на сенсацию.
Во-первых, при разгузке трех лагерей (Козельского, Старобельского и Осташковского) были накладки с этапными списками - в случае со Старобельском Вы рассматриваете даже не этапные списки, а некий общий список, за неимением этапных. Так, по этапным спискам для Осташкова (на 17 мая) не было выполнено предписание на отправку в Калинин аж 35 человек – в частности, 6 человек из списков в лагере ко времени отправки не значились, двое были ранее отправлены в другие города, а 16 человек умерли. Из Козельска не были отправлены 16 человек, также фигурировавших в списках – двое были включены по ошибке, а для четверых было выписано по два предписания на одно и то же лицо. В Старобельских этапных списках (Вы их, полагаю, вообще не видели) тоже ошибочно фигурировали по меньшей мере трое, в лагере не значившиеся.
Еще более конкретно – Влодзимеж Кабаровский из Осташковского этапного списка (посмотрите по своим материалам) в реальности находился в Козельске, и он также идентифицирован немцами (номер 3179 в эксгумационном списке – чем не сенсация для Вас?), а Здислав Шульц из Козельского списка – в Старобельске (также не поленитесь посмотреть Козельские этапные списки и Индекс «Расстреляны в Катыни», там Шульц есть, а в Катыни на польском воинском кладбище, возможно, даже есть табличка про него – но он из Старобельска). Если бы Шульца вдруг идентифицировали при эксгумации в Харькове, для Вас это была бы сенсация в квадрате, с восклицательными знаками. Надеюсь, все эти примеры (я взял их из книжки Н.С.Лебедевой, но еще подробнее можно найти в многотомнике про Катынь, мне пока некогда смотреть) показывают действительную цену Вашей «сенсации», упомянутые Вами лица могут находиться в Старобельском списке по ошибке. Поскольку все списки составлялись централизованно, в Козельских этапах их не оказалось – вот и ищите в архивах отдельные поправки, как с вышеприведенными примерами, делов-то.
Во-вторых, и я лично отношу эту вторую опцию к равнозначной с первой, в немецком эксгумационном списке много ошибок в написании польских фамилий, поскольку записывалось, как понимаю, преимущественно на слух – немец читал, а поляк или немец же писал. Про Вашего Jarosz вдобавок отмечена плохая читабельность документа – и написано не Jarosz, a Jaros. Это запросто могут быть и законные Козельские Jaroma и Jaronczyk, оба имеют имя Henryk, кстати, как и Ваш Jarosz. С другой стороны, один из двух законных Козельских узников по фамилии Jarosz (Zygmunt, например) мог иметь второе имя Henryk, у поляков использование того или иного своего имени в зависимости от ситуации или привычки – не редкость (по паспорту он может быть Ян, а все его зовут Петром, и такое имя у него тоже записано, в советских же этапных списках за немногочисленными исключениями указывалось лишь одно имя). С более экзотической фамилией Szkuta – аналогично, немцы и еще почище фамилии выдумывали, многие из них вообще в природе не существуют, а тут вот попалась из Старобельских тысяч. В реальности это вполне может быть, например, законный Козельский Sekula (две буковки сменил, а фактически одну, поскольку при возможной хилой читабельности буквы „l” и „t” похожи наверняка). Sekula этот, кстати, тоже Stanislaw, как и Ваш Szkuta.
Есть и третья возможность из еще десяти других. Небольшое количество узников разных лагерей уже после решения Политбюро о расстреле перемещались в другие места помимо этапных списков, это известно. Ваши два узника вместе с несколькими своими товарищами могли быть направлены из Старобельска, например, в Смоленск, откуда им потом была прямая дорога в Катынь. Но для проверки этой гипотезы надо посмотреть Старобельские этапные списки на предмет наличия или отсутствия там упормняутых лиц, а Старобельских этапных списков у Вас нет. А кстати, Вы уверены, что какой-нибудь законный этап из Старобельска не был отправлен в Смоленск? По-моему, не все Старобельские этапы точно определены по архивам конвойных войск. В пользу третьей возможности говорит факт, что в известной записке Шелепина узников Старобельска меньше, чем в отчетах 1940 года, а узников Козельска и Осташкова – больше. Но записка Шелепина для Вас – не аргумент, так что не берите этот тезис в свою и так больную голову.
Мораль же всей истории состоит в дутости Вашей сенсации, т.е. в изобретении Вами колеса. Вот если бы Вы в немецком списке нашли сотни (как Вы говорили раньше) посторонних, да еще те оказались бы акурат из Осташкова, Старобельска или из тюрем Западной Украины и Западной Белоруссии, тогда Вы, возможно, могли бы ставить некоторое количество восклицательных и вопросительных знаков. Но, скромно скажу, я такую возможность своей проверкой закрыл начисто. Нету в Катыни посторонних, то есть нету там не-Козельских. А единичные исключения или невыясненные случаи лишь подтверждают правило.
