"Ледоколы" отечественной истории.
1
"Ломать - не строить" - вот главный лозунг нынешних ревизионистов от истории. Кто эти люди? На первом месте в "славной когорте", несомненно, стоит Виктор Богданович Резун - так сказать, "зачинатель и вдохновитель" пересмотра истории Великой Отечественной войны. А еще кумир для страстных поклонников, очарованных его нестандартным подходом к толкованию событий 30-х и 40-х годов. И псевдоним у него соответствующий - "Суворов" (то есть непобедимый?!). Такое ощущение, что этот господин считает себя истиной в последней инстанции - для него не существует авторитетов. Он сам авторитет - примерно в таком ключе звучали восторженные рецензии на его книжку "Ледокол". А еще сей "авторитет" - бывший советский разведчик, сбежавший на Запад. То есть предатель. Как ни крути.
Следом появляется двухтомник господина Бунича "Операция "Гроза" или ошибка в третьем знаке" - эпохальное "творение" с массой вранья (скажем прямо, что тут он "переплюнул" даже Резуна). А дальше - пошло, поехало... Мельтюхов "Упущенный шанс Сталина", Бешанов "Танковый погром 1941 года" и т.д. и т.п.
Причем, новоявленные писатели, видя очевидные минусы "Ледокола" (и последующих книг Резуна), в своих работах стремятся придать ГИПОТЕЗЕ Резуна вид стройной научной теории, на которую работы их "идола" не тянут. И стремление это столь велико, что эти "демократы" скатываются до методологии тех, кого они яростно обвиняют в искажении истории - историков-коммунистов.
Особо хочется остановиться на работах двух последних авторов - Мельтюхова и Бешанова. И вот почему - если работа первого достаточно серьезна обилием архивных и других материалов, но с совершенно "высосанными из пальца" выводами, то второй пытается придать этим выводам "солидность", несмотря на явные погрешности и ошибки предшественника.
Особенно "весело" смотряться попытки этих авторов создать впечатление "неказистого" вермахта на фоне "грозной" и "могучей" Красной Армии. Причем в качестве основного источника по германской армии оба пользуют один и тот-же источник - трехтомник Б. Мюллера-Гиллебранда "Сухопутная армия Германии 1933 - 1945 гг", страдающий несколькими существенными пороками.
Во-первых, это неполные статистические данные по количеству вооружения и боевой техники вермахта накануне вторжения в СССР, что правильно подметил рецензент П. Деревянко. Во-вторых, автор многое умышленно опускает (или, снова виноваты коммунисты - в издании на русском языке взяли и выкинули самое ценное?!). В-третьих, Мюллер-Гиллебранд имел возможность работать далеко не со всеми документами, а учитывая, что большую часть описываемых событий автор "ошивался" в штабах немудрено, что о некоторых родах войск он имел самое туманное представление (в частности - о танковых). Причем видно это "невооруженным" глазом! Да и за примерами далеко ходить не надо.
Откроем второй том книги на стр. 144 и вниматльно рассмотрим таблицу №24, озаглавленную: "Изменение количества танков и самоходно-артиллерийских установок" с пояснениями. Особый интерес здесь представляет пояснение №3, где говориться, что "...в 1941 г. в Африке - 2 танковые дивизии, насчитывающие в общей сложности примерно 350 танков; в Норвегии, Франции и на Балканах танковые части имели на вооружении трофейные танки устаревших образцов и незначитльное количество танков типа Т-1 и Т-11."
Все это один в один "сдувают" наши уважаемые авторы и, как и следовало ожидать, "садятся в лужу" - не было к 22 июня 1941 года у немцев в Африке двух танковых дивизий, о чем можно легко узнать ... у самого Мюллера-Гиллебранда. В этом-же томе на стр. 252 он сообщает, что "... 21-я танковая дивизия, действовавшая в Африке, была создана 1 августа 1941 года на базе 5-й легкой Африканской дивизии...". Но и это еще не все - в третьем томе на стр. 397 (дополнение Г) немецкий генерал называет несколько иной срок: "... 21-я танковая дивизия была сформирована в июле 1941 года в Северной Африке в результате переформирования и переименования 5-й легкой Африканской дивизии."
Таким образом, можно смело утверждать, что в июне 1941 года в Северной Африке находилась только одна (15-я) танковая дивизия. Формирование 21-й танковой дивизии на базе 5-й легкой Африканской велось в течение июля месяца и было завершено к 1 августа 1941 года.
Кроме того, по данным англичан, которые в июне 1941 года проводили в Северной Африке операцию "Бэттлэкс", в боях против них принимали участие всего около 170 немецких и итальянских танков, причем количество германских боевых машин не превышало 120 единиц. А вот что пишет непосредственный участник боев с англичанами Ф. Меллентин в своей книге "Танковые сражения 1939 - 1945 гг" : "...В конце мая \1941г\ войска Уэйвелла атаковали наши позиции в районе Капуццо и Хальфайи, но были отбиты; в середине июня они предприняли более широкую операцию под кодовым названием "Бэттлэкс", которая привела к тяжелым танковым боям в районе Капуццо и Сиди-Омара. Африканский корпус понес серьезные потери в танках, но благодаря решительным действиям Роммеля поменялся на этот раз ролями с 7-й английской бронетанковой дивизией и одержал замечательную победу. За этим последовало длительное затишье, и с июня по ноябрь в Западной пустыне серьезных сражений не было".
Таким образом, 21-я танковая дивизия формировалась в период затишья на Северо-Африканском театре военных действий. Только в ноябре 1941 года англичане начали очередную наступательную операцию под кодовым названием "Крусейдер". По свидетельству Меллентина, к этому времени у немцев в Африке имелось 249 танков (не считая итальянских), из которых 70 Т-11, 139 Т-111, 35 Т-1V и 5 английских трофейных "Матильд". Согласитесь, что за период затишья потерять 100 танков немцы никак не могли.
Из всего указанного следует, что в Африке после майских и июньских боев 1941 года не было у Роммеля 350-ти танков. Следовательно, "излишек" находился где-то в другом месте, причем в Европе.
2
Господин Бешанов не знает элементарных (для историка) вещей. К примеру, на стр.62 он выдает следующее: "В кампании на Западе ядро каждой танковой дивизии составляла танковая бригада из двух полков по 160 танков каждый". Вы точно уверены? А вот все тот-же Мюллер-Гиллебранд с вами не согласен - по его данным, указанный вами состав имели только шесть (1-я, 2-я, 3-я, 4-я, 5-я и 10-я) танковых дивизий, в то время как остальные четыре (6-я, 7-я, 8-я и 9-я) в своем составе имели только по одному танковому полку и совсем не имели штаба танковой бригады. Вот так вот.
Идем дальше: "Перед нападением на СССР фюрер приказал из каждой танковой дивизии изъять по одному танковому полку и на базе каждого такого полка сформировать новую дивизию. Теперь основу дивизии составлял один танковый полк двух- или трехбатальонного состава". Это, конечно, было бы справедливо для "бешановского" варианта, но и он "кривоват" - это как-же из 20-ти танковых полков двухбатальонного состава получилось 20 полков двух- или трехбатальонного состава? Они что, почкованием "размножались"?
Специально для "когорты резунистов" приведу пример: в конце июля 1940 года немцы сформировали четыре танковых батальона ("А", "В", "С" и "D"), которые были укомплктованы танками подводного хода (Tauchpanzer) и предназначались для проведения операции "Морской лев". Так, танковый батальон (Pz.Abt."А") из подразделений 1-го и 2-го танковых полков, танковый батальон "В" - из подразделений 3-го и 4-го танковых полков и т.д. Однако, "Морской лев" не был реализован и в начале декабря 1940 года на базе этих батальонов были сформированы два танковых полка: 18-й (с танковыми батальонами "А" и "В") и 28-й (с танковыми батальонами "С" и "D"). Первоначально оба полка вошли в состав сформированной в октябре 1940 года 18-й танковой бригады, а вместе с ней - в 18-ю танковую дивизию. Хочу обратить особое внимание на дальнейшую судьбу батальонов 28-го танкового полка - в начале 1941 года 28-й полк был выведен из состава 18-й танковой дивизии, при этом 2-й танковый батальон 28-го танкового полка (бывший танковый батальон "С") вошел третьим батальоном в 18-й танковый полк, а 1-й танковый батальон 28-го полка (бывший танковый батальон "D") был передан в 6-й танковый полк 3-й танковой дивизии, где стал третьим батальоном.
Готовясь к нападению на СССР немцы также формировали и новые танковые полки для создающихся танковых дивизий. К примеру, 39-й танковый полк 17-й танковой дивизии был сформирован на базе 4-го резервного танкового батальона, а 40-й и 63-й мотострелковые полки (17-я мотострелковая бригада) ранее являлись пехотными и входили в состав 27-й пехотной дивизии. Кроме 18-го и 39-го танковых полков немцами были сформированы 21-й (20-я танковая дивизии), 27-й (19-я танковая дивизия) и 29-й (12-я танковая дивизия) полки. Причем дата их создания относится к октябрю-ноябрю 1940 года.
Но вернемся к "Танковому погрому". На стр. 63 автор делает "смелое открытие": " Для участия в Восточной кампании были выделены 19 танковых дивизий, одиннадцать из них были трехбатальонными (3, 5, 6, 7, 8, 9, 12, 16, 18, 19 и 20-я) и имели по 209 танков, а восемь - двухбатальонными, примерно 135-150 танков. Самое большое количество боевых машин было в 7-й дивизии (299), ....".
Странно, казалось бы у приснопамятного Мюллера-Гиллебранда все по этой теме расписано так, что и не придерешься. Однако, лавры "первооткрывателя", повидимому не дают господину Бешанову покоя, и он, попросту говоря, "лепит горбатого". Уважаемый! Просто откройте том 2 на стр. 250 и посмотрите на четвертую колонку цифр (считая справа налево). Позади некоторых цифр (а в колонке их двадцать одна - по числу танковых дивизий немцев) стоят звездочки. Ниже дается пояснение: "Звездочка после номера танкового полка означает, что данный полк состоял из трех батальонов". Если же и эта "подсказка" вам не поможет, то я "пас".
На всякий случай извещу вас, что из 19-ти танковых дивизий вермахта (включая и две дивизии РГК) только девять (3, 6, 7, 8, 12, 17, 18, 19 и 20-я) имели в танковом полку по три танковых батальона. И проверить это довольно легко: насчет 3-й и 18-й дивизий уже говорилось выше, в состав 6-й, 7-й и 8-й танковых дивизий в дополнение к двум уже имевшимся танковым батальонам вошли соотвтственно: в 6-ю - 65-й; в 7-ю - 66-й и в 8-ю - 67-й танковые батальоны. И, наконец, 12-я, 17-я, 19-я и 20-я танковые дивизии. Что их "роднит"? Да то, что их танковые полки, формировавшиеся в конце 1940 года, изначально создавались, как трехбатальонные.
Не совсем понятен и пассаж с 7-й танковой дивизией - то вы говорите, что в ней 209 танков, а двумя строчками ниже утверждаете, что в ней - 299 боевых машин. И чему прикажете верить? Ощущение некомпетентности господина Бешанова по мере "углубления" в его книгу лично у меня постепенно перерастает в уверенность - не за свое дело взялся. А ведь все очень просто - автор, не имея под рукой какой-либо серьезной литературы, просто приводит данные из различных источников. Причем, второе число им скорее всего "позаимствовано" из произведения Резуна. Очевидно, господину Бешанову и невдомек, что "неупоминаемый" выловил сие число из третьего тома Мюллера-Гиллебранда (опять этот немец), причем относится оно к 4-му сентября 1941 года (Приложение №25). Стоит отметить, что ничего в этой таблице не говорит о том, что приведенные числа можно как-то увязать с 22 июня 1941 года. Но Резун ведь смог! А почему Бешанову нельзя? Вот и "гуляет" эта цифирь из одного "творения" в другое, и некому сказать, что "король то голый!".
Между тем, настоящая цифра количства боевых машин в 7-й танковой дивизии все ж имеется. Просто нужно следить за соответствующей литературой как у нас в стране, так и за рубежом. Короче, в 7-й танковой дивизии по состоянию на 22 июня 1941 года числилось 265 танков, в том числе: 53 Т-11, 174 Т-38(t) (в том числе 7 командирских машин), 30 Т-1V и 8 командирских Т-111. Так что у вас, господин Бешанов, ни одно число не совпало с фактическим.
Если следовать по тексту "Танкового погрома" далее, то скоро выявляется очередной "ляпсус" автора - по его мнению, к 22 июня 1941 года две резервные танковые дивизии находились в Германии и Франции. То есть, одна - в Германии, а другая - во Франции. Правда, писатель скромно умалчивает, какая же именно (2-я или 5-я) из дивизий дружно убыла в "служебную командировку" на побережье Атлантики. А может на Средиземноморье? Наверное, ее личный состав чрезмерно устал в ходе кампании на Балканах. Но, прочь иронию - действительно, обе (2-я и 5-я) танковые дивизии воевали на Балканах. После успешного завершения кампании они, передав материальную часть (то есть уцелевшие танки) другим танковым дивизиям сами убыли в .... Германию с целью получения новой техники. К слову, именно танковые полки этих дивизий были целиком укомплектованы новейшими Т-11F, Т-111J и Т-1VF1.
Отметим, что танковые полки этих дивизий (3-й во 2-й танковой дивизии и 31-й в 5-й танковой дивизии) в своем составе имели по два танковых батальона, в связи с чем в очередной раз возникает вопрос - откуда в этих дивизиях "... около 350 танков"? Даже если взять 100% укомплектованность обеих дивизий (то есть по 148 танков в каждой), то и тогда у нас никак не получается 350 танков - сложив 148 и 148 получим ..... ммм, да, 296 танков. Но вот вопрос - если обе дивизиии полностью укомплектованы, то какого .... они делают в резерве, если на Востоке на огромные силы русских собираются нападать неукомплектованные танковые соединения? Это просто какой-то абсурд! Так что, пока преждевременно говорить о 350 танках во 2-й и 5-й танковых дивизиях вермахта, впрочем, как и о 350 танках в Африке.
3
Особое место в "Танковом погроме" занимает глава "Танки Германии и СССР". Ее начало целиком посвящено немецким боевым машинам. Естественно, что вначале автор "заговорил" о легком танке Т-1 и даже правильно указал его обозначение в вермахте. Однако, и здесь у господина Бешанова не все гладко - по его, сугубо личному мнению, танк Т-1 находился в производстве с 1934 до 1939 года, причем всего было выпущено 1569 единиц в четырех модификациях. Признаться честно, меня несколько смущает подобная "информация", тем более, что автор каких-либо разъяснений по модификациям Т-1 не приводит.
Давайте попробуем и мы разобраться в столь интригующей информации. Для начала следует сказать, что до 1939 года известны только две модификации линейных танков Т-1: это Т-1А и Т-1В. Их основное различие - двигатели. Если Т-1А был оснащен двигателем Круппа М305 мощностью 57 л.с., то на Т-1В устанавливался Maybach NL 38 TR в 100 л.с. Всего было выпущено 477 Т-1А (в серии с июля 1934 года по июнь 1936) и 1016 Т-1В (в серии с августа 1935 по июнь 1937 года). В сумме - 1493 танка.
Кроме того, имелись следующие варианты на шасси Т-1: ремонтно-эвакуационная машина без вооружения (с 1936 по ноябрь 1938 года изготовлено 164 экземпляра) и командирский танк (Sd.Kfz.265), выпущенный в количестве 190 экземпляров (6 на шасси Т-1А, а остальные - на базе Т-1В). Так что, как ни крути, а 1569 танков Т-1 не получается.
Нужно сказать, что не все линейные танки оставались в составе вермахта до начала Второй мировой войны. Так, в 1934 году один Т-1А был продан Венгрии, а в сентябре 1937 года в Испанию был направлен легион "Кондор", в состав которого был включен 88-й танковый батальон с 32 Т-1 (по другим данным - 41). В начале 1939 года еще 10 Т-1 были проданы Китаю. Таким образом, к 1 сентября 1939 года в вермахте числилось 1445 Т-1А и В. Между прочим, у господина Бешанова в сумме также получилось 1445 танков, но вот куда делись еще 83 танка он не объясняет.
На стр.82 автор "Танкового погрома" приводит характеристики легкого танка Т-1 модели.... А как вы, уважаемый читатель, думаете? Ну конечно-же, Т-1А. Это "коронный" ход "резунистов" - привести данные по самой первой модификации, даже несмотря на то, что Т-1В было выпущено более чем в два раза больше по сравнению с Т-1А. Понятно, что Т-1В мало чем отличался от Т-1А, однако "дело принципа". К тому же, это далеко не последний пример "исторической объективности" нового поколения русских "историков".
Промямлив что-то про командирский вариант Т-1, господин Бешанов тут-же делает вывод : "В целом, Т-1 скорее танкетка. От последней он отличается наличием вращающейся башни и несколько большей толщиной броневых листов." Спору нет - Т-1 далеко не самый "крутой" танк вермахта, однако информации по нему определенно не хватает. Например, ничего не сказано о переоборудовании 51 Т-1А во второй половине 1939 года в машины снабжения. А как быть с фирмой "Алкетт", которая в феврале 1940 года переоборудовала 38 Т-1В в самоходные установки, вооруженные 150-мм тяжелым пехотным орудием sIG33. Или с противотанковыми САУ на шасси Т-1В ("Панцерягер 1")? Последних, между прочим, было изготовлено 202 штуки (включая и два опытных образца). И, что еще характрно, все они попали в войска до 22 июня 1941 года. Ну и как их учитывать?
Несмотря на все свои "минусы", Т-1 довольно широко использовался немцами в составе танковых частей вплоть до осени 1941 года, поскольку значительное количество этих машин оставалось в германской армии и к 22 июня 1941 года. Ведь в Польше и Франции потери в этих машинах составили соответствнно 89 и 182 экземпляра. Для "Восточного похода" вермахт выставил 410 Т-1, считает автор "Танкового погрома". У Мюллера-Гиллебранда другое число - около 180 машин. У Хейнца - и того меньше - всего 152 Т-1 в танковых полках танковых дивизий. Возникает вопрос - каким образом немцы с 22 июня по 31 декабря 1941 года "умудрились" потерять 424 Т-1? Как говорится - немая пауза.
А ведь еще в марте 1940 года немцами было принято решение о включении в состав одной из рот саперного батальона (обычно - 1-й роты) танковой дивизии взвода "Zestorerpanzer" в составе десяти Т-1 и двух Т-11. Причем, танки Т-1 до этого проходили доработку, после которой могли быть использованы для обеспечения действий саперов. То есть, в саперных батальонах 17-ти танковых дивизий, нацеленных на СССР, числилось еще 170 Т-1 и 34 Т-11. Кроме того, в северной Африке (5-й танковый полк) имелось небольшое количество огнеметных Т-1, представляющих собой войсковую модификацию (т.е. выполнена без отправки танка на завод) - вместо правого пулемета в башне устанавливался стандартный пехотный огнемет "Flammenwerfer 40" с дальностью огнеметания до 30 метров.
Вот видите, господин Бешанов, о скольком вы не сообщили читателям. А ведь и это еще не все. В начале 1941 года фирмой "Алкетт" 24 танка Т-1А были проборудованы в зенитные самоходные установки с 20-мм пушкой Flak38. Эти машины поступили на вооружение трех батарей 614-го зенитного дивизиона. Иногда эти ЗСУ называли "Flakpanzer 1". На вооружении дивизиона также находились бронированные машины снабжения (транспортеры боеприпасов), о которых речь шла выше.
Теперь перейдем к другому легкому танку германской армии - Т-11. Сведения по нему - самого общего плана, причем очень много неточностей. Впрочем, здесь вина не только господина Бешанова - уж очень много в последнее время появилось книг по танкам, авторы которых беззастенчиво переписывают (причем, зачастую слово в слово) ранее вышедшие издания. И, как вы догадываетсь, с "Танковым погромом" дело обстоит аналогичным образом. Никто ни разу не задался вопросом - а почему, собственно говоря, так "упал" выпуск Т-11 во второй половине 1940 года? Существующие объяснения (дескать, переход на новую модель - Т-11F) не выдерживают никакой критики. А ведь именно в этот промежуток времени появились 52 плавающих Т-11, продолжались работы по переоборудованию ранее выпущнных Т-11 моделей D и Е в огнеметные и, самое главное, была начата модернизация большого числа машин с целью усиления их защищенности. И объяснение этому достаточно простое - если в Польше вермахт потерял только 83 Т-11, то уже во Франции немцы лишились 240 боевых машин этого типа из 955 сосредоточенных на Западе. Правда, потери в Т-1 были еще выше - из 523 танков были утеряны 182.
В отношении улучшения бронезащиты Т-11 господин Бешанов несомненно прав - толщина брони лобовых частей корпуса и башни у модернизированных танков возросла до 30-35мм. То есть, превосходила бронирование отечественных Т-37А, Т-38 и Т-40. О каком бое "на равных" вы говорите? По толщине лобовой брони немецкая "двойка" превосходила и БТ, и Т-26 (за исключением примерно 80 экранированных Т-26Э). Слаба пушка? Для чего слаба? Бороться с советскими танками? А как вы полагаете, господин Бешанов, немцы планировали вести с советскими машинами встречные бои, или же для противотанковой обороны предназначалось нечто другое? Ну, например, противотанковые пушки и ружья.
Кроме того, к KwK 30 еще в 1940 году был создан бронебойный подкалиберный снаряд, способный на дистанции 100 метров поразить 49мм броню, установленную под углом 30 градусов к вертикали. Конечно, советская "сорокопятка" несомненно мощнее немецкого "тяжелого пулемета", однако совсем уж недооценивать второй не надо - с таким бронированием и вооружением Т-11 без особого труда мог расправиться с отечественными плавающими танками и представлял достаточно серьезную опасность для слабее бронированных БТ и Т-26. Однако повторяю - использовать свои танки против боевых машин противника немцы не планировали. Естественно, что вполне могла возникнуть (и возникала) ситуация, когда происходила встреча танковых частей противников во встречном бою. Причем, как правило, по "инициативе" советской стороны. Именно на такой случай и имелись в боекомплекте германских танков бронебойные снаряды.
Re: От КЭПа... - Константин Федченко04.02.2001 23:52:52 (2537 b)
Re: От КЭПа... - Игорь Куртуков05.02.2001 02:53:43 (497 b)
