цитата интервью с дизайнером фильма "Реквием по каравану PQ-17"
П. ПАРХОМЕНКО: ...И при этом этот фильм снят без единого корабля и самолета. Притом, что корабли и самолеты присутствуют в кадре большую часть фильма, как минимум. Эти корабли и самолеты не просто присутствуют – на дальнем плане труба дымящая, а на них люди, и пикирующие бомбардировщики их атакуют. Корабли отбиваются, тонут. Подводная лодка, которая в итоге тонет.
...
С. ЛЕВИН: ... показывал съемки "Перл Харбора", где есть корабли. Для них проще и дешевле было привезти настоящие самолеты из Европы, они там летают. Кстати, у нас был спор. Мы познакомились с людьми, которые делали похожие вещи на Западе, в частности, в Голливуде. Я сказал, у вас много компьютерной графики. Они сказали, очень немного, это все живые вещи. Я говорю, не может быть, что же, в трех метрах от воды летают самолеты? Старые самолеты. Не может такого быть. Тогда они мне прислали материал, где видно, что это реальные самолеты старые.
П. ПАРХОМЕНКО: Технические съемки. Где съемки о том, где снимают фильм. Причем, я так понимаю, по большому счету, не для зрителя. А только на съемочной площадке.
...
П. ПАРХОМЕНКО: Я удивлялся, когда выяснилось, что нарисован огромный крейсер, который, действительно, сложно где-то взять, но и вода под ним. Мне казалось, проще пустить баржу, снять и дальше наложить компьютерный корабль на натуральную воду. Я обладаю очень скудными познаниями, но знаю, что нарисовать водную гладь, когда она не как зеркало, довольно сложно, трудоемко.
С. ЛЕВИН: Да, это, правда, сложно. Мало того, ребята, которые работают, там есть несколько человек удивительных, Юра Власов и Саша Майборода, Андрюша Шелютто, которые написали формулу пузырей. Сделали эти пузыри, подводные съемки. Или, например, формулу воды, потому что все происходит в северном море, и цвет воды, если ты под водой, здорово отличается от тропических морей. И эти люди все это сделали виртуально. Это связано со многими вещами. В том числе, и с финансовыми. Потому что снять это очень сложно, специальные съемки дорого, а это многосерийный фильм телевизионный. У него есть свой бюджет. Поэтому нам проще сделать так, здесь пока, в России. На Западе – нет. Поэтому, когда они увидели, как мы это все делаем. У нас была потрясающая история. Приехал человек, ветеран, старик, удивительный человек, летчик. Он увидел "Каталину", это самолет. Мы ему показали эти кадры. Он говорит, потрясающе.
С. ПАРХОМЕНКО: Это гидросамолет. Что-то такое очень смешное летающее.
С. ЛЕВИН: Да. Во время войны он видел этот самолет. И говорит, как раньше снимали хорошо, цветная пленка. А мне говорили, что невозможно. Мы говорим, это виртуал. А как это? Да ладно, перестаньте, не может такого быть. Я говорю, это ненастоящее. Он говорит, да перестаньте, видите, там вмятина. Это же я молотком сделал. Я говорю, нет.
С. ПАРХОМЕНКО: "Это я молотком сделал".
С. ЛЕВИН: Вообще, там работа была удивительная, потому что надо было найти все чертежи, нужно было найти в музеях точные копии. Я показывал, когда Петя у меня был в мастерской, показывал маркировку глубинных бомб, потому что как-то мы тоже пригласили ветеранов, мы довольно часто приглашаем, чтобы они увидели, нет ли там лжи.
П. ПАРХОМЕНКО: Консультируетесь?
С. ЛЕВИН: Да. Они говорят, все здорово, все правильно. Очень точно "Юнкерс", но неправильное обозначение. Нашли того времени шрифт, у нас есть замечательный человек, Боря Мирошин, я с ним несколько лет вместе, удивительный график.
П. ПАРХОМЕНКО: А большая у вас команда вообще?
С. ЛЕВИН: Около 30 человек. Есть у меня правая рука, который мне помогает. Кстати, он тоже военный математик. И его папа замечательный конструктор самолетов. Георгий Харитонов. Он сам подполковник, его сын, но при этом математик, такое сочетание. Вообще, на самом деле, штука потрясающая, потому что это люди, пришедшие с другой стороны баррикады. Съемку, то, что могут позволить на Западе, у нас невозможно себе позволить. Нельзя снять взрыв глубинной бомбы. А нам его нужно снять. Эпизод происходит во время войны, все происходит под водой. И представляете, человек, который пишет программу, он должен представлять как художник не только, как это происходит, а вообще некий образ. И, с одной стороны, с точностью, а с другой стороны, например, человек сделал программу воды. Струю воды нужно еще себе как художник представлять.
