От полковник Рюмин Ответить на сообщение
К FVL1~01 Ответить по почте
Дата 22.08.2003 02:35:11 Найти в дереве
Рубрики WWII; 1917-1939; Версия для печати

Re: По зимней войне (и вопрос по войне-продолжению)

>И снова здравствуйте
>>вопрос именно по Зимней войне (не по 41-44)

Здравствуйте.

>Была комиссия МКК по поводу Пленных. Признали что несмотря на отсдельные нарушения обращение финнов с нашими военнопленными в 1939-1940 и наших с финскими были в переделах нормы.

>Из примерно 5600 совесткийх военнопленных, 23 человека покинуло финляндию до окончания боевых действия, около 70 осталось в финляндии (из них вроде около 50 согласлись служить в финской армии)...

Насчет привлечения советских военопленных для службы против СССР позвольте мне длинную цитату из воспоминаний беглого сталинского секретаря Бажанова привести. Можно таким образом судить о достоверности всего сотального, в его мемуарах понаписанного.
____________________________________

"...В лагере для советских военнопленных произошло то, чего я ожидал. Все они были врагами коммунизма. Я говорил с ними языком, им понятным. Результат - из 500 человек 450 пошли добровольцами драться против большевизма. Из остальных пятидесяти человек сорок говорили: "Я всей душой с тобой, но я боюсь, просто боюсь". Я отвечал: "Если боишься, ты нам не нужен, оставайся в лагере для пленных".

Но все это были солдаты, а мне нужны были еще офицеры. На советских пленных офицеров я не хотел тратить времени: при первом же контакте с ними я увидел, что бывшие среди них два-три получекиста-полусталинца уже успели организовать ячейку и держали офицеров в терроре - о малейших их жестах все будет известно кому следует в России, и их семьи будут отвечать головой за каждый их шаг. Я решил взять офицеров из белых эмигрантов. Общевоинский Союз приказом поставил в мое распоряжение свой Финляндский отдел. Я взял из него кадровых офицеров, но нужно было потратить немало времени, чтобы подготовить их и свести политически с солдатами. Они говорили на разных языках, и мне нужно было немало поработать над офицерами, чтобы они нашли нужный тон и нужные отношения со своими солдатами. Но в конце концов все это прошло удачно.

Было еще много разных проблем. Например, армии живут на основах уставов и известного автоматизма реакций. Наша армия должна была строиться не на советских уставах, а на новых, которые нужно было создавать заново. Например, такая простая вещь: как обращаться друг к другу. "Товарищ" - это советчина; "господин" - политически невозможно и нежелательно. Значит, "гражданин", к чему солдаты достаточно привыкли; а к офицерам "гражданин командир" - это вышло. Я назывался "гражданин командующий".

Была еще одна психологическая проблема. Мои офицеры - капитан Киселев, штабс-капитан Луговой и другие были кадровые офицеры. Они были полны уважения к моей политической силе, но в их головах плохо укладывалось, как гражданский человек будет ими командовать в бою. Ведь в бою все держится на твердости души командира. Следовательно, все будет держаться на моей. А есть ли она? Им это было неясно. Я это видел по косвенному признаку; во время наших занятий капитан Киселев говорил мне: "господин Бажанов", а не "гражданин командующий". Случай позволил решить и эту проблему.

Мы вели наши занятия в Гельсингфорсе на пятом этаже большого здания. Советская авиация несколько раз в день бомбардировала город. Причем, так как это была зима, облака стояли очень низко. Советские аэропланы подымались высоко в воздух в Эстонии, приближались к Гельсингфорсу до дистанции километров в тридцать, останавливали моторы и спускались до города бесшумно планирующим спуском. Вдруг выходили из низких облаков, и одновременно начинался шум моторов и грохот падающих бомб. У нас не было времени спускаться в убежище, и мы продолжали заниматься.

Аэропланы летят над нашим домом. Мы слышим "з-з-з..." падающей бомбы и взрыв. Второй "з-з-з...", и взрыв сейчас же перед нами. Куда упадет следующая? На нас или перелетит через нас? Я пользуюсь случаем и продолжаю спокойно свою тему. Но мои офицеры все обратились в слух. Вот следующий "з-з-з...", и взрыв уже за нами. Все облегченно вздыхают. Я смотрю на них довольно холодно и спрашиваю, хорошо ли они поняли, то, что я только что говорил. И капитан Киселев отвечает: "Так точно, гражданин командующий". Теперь уже у них не будет сомнений, что в бою они будут держаться на моей твердости души.

Все, что можно было сделать в две недели, занимает почти два месяца. Перевезти всех в другой лагерь ближе к фронту, организоваться, все идет черепашьим шагом. Советская авиация безнаказанно каждый день бомбардирует все железнодорожные узлы. К вечеру каждый узел - кошмарная картина торчащих во все стороны рельс и шпал вперемешку с глубокими ямами. Каждую ночь все это восстанавливается, и поезда кое-как ходят в оставшиеся часы ночи; но не днем, когда бы их разбомбила авиация. Только в первые дни марта мы кончаем организацию и готовимся к выступлению на фронт. Первый отряд, капитана Киселева, выходит; через два дня за ним следует второй. Затем третий. Я ликвидирую лагерь, чтобы выйти с оставшимися отрядами. Я успеваю получить известие, что первый отряд уже в бою и что на нашу сторону перешло человек триста красноармейцев. Я не успеваю проверить это сведение, как утром 14 марта мне звонят из Гельсингфорса от генерала Вальдена (он уполномоченный маршала Маннергейма при правительстве): война кончена, я должен остановить всю акцию и немедленно выехать в Гельсингфорс..."
_____________________

>После передачи пленных совесткой стороне были освобождены немедленно ВСЕ попавшие в плен ранеными, а около 4200 попаdших в плен с оружием в руках были направлены на сkедствие о поведении в плену. Так как после этого была еще одна война, установить сейчас какой процент из них были осуждены, а какой освобождены сейчас не представляется возможным. Достоверно известно, что высшей мере приговорены были 146 человек. В основном за антисовесткие интервью в финской прессе и передачу финам ИСПРАВНОГО тяжелого вооружения (например командир танка и тому подобное).

Прочел только что на финском военно-историческом сайте, что были казнены за измену присяге ок. 500 возвращенных советских пленных, а остальные отправлены в лагеря. Хе-хе.



Вот финская фотография пленного из советской лыжной бригады.



Простите, не могли бы ответить, кто это такой, я взял фото из финской галереи иллюстраций по войне-продолжению на сайте про маршала Маннергейма, там много фотографий, а никаких пояснений нет. Кто пленный-то?

>С уважением ФВЛ
Взаимно.
А.Рюмин