От Сергей Зыков Ответить на сообщение
К Rand Ответить по почте
Дата 30.06.2003 04:53:49 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Версия для печати

Последний полет "Калевы"

Не совсем то, но немного в тему. Недавно читал
ВЫЛОВЛЕННЫЙ ИЗ ВОДЫ ТРЮМНЫЙ СТАРШИНА ПОКАЗАЛ...2
К. Б. Стрельбицкий
http://www.submarina.ru/history/b80.shtml
и там в показаниях поминается уничтожение финского Ю-52 "Калева" летевшего из Таллина.


В пятом выпуске "Тайн подводной войны", в рубрике "Документы без купюр" были опубликованы немецкие документы с показаниями трюмного старшины балтийской лодки Щ-303 ( http://www.submarina.ru/vek/ve6.shtml) Бориса Галкина, совершившего в 1943 году уникальный в своём роде переход на сторону противника с борта подводного корабля (См. : "Выловленный из воды трюмный старшина показал..." - В сб.: "Тайны подводной войны-5", Львов, 1999, с. 73 - 77). Хотя данная публикация и вызвала у наших читателей большой интерес, первоначально мы не планировали продолжать эту тему, так как были уверены в том, что помещённые нами на страницах "Тайн подводной войны-5" документы действительно являются "единственными сохранившимися к настоящему времени в зарубежных архивах". Однако сегодня мы можем утверждать, что это не так, и предложить ниже вашему вниманию перевод ещё одного - на этот раз финского - документа с изложением ещё одних показаний Галкина.
Для эксклюзивной публикации на страницах сборников серии "Тайны подводной войны" его любезно предоставил обнаруживший данный документ в фондах Военного архива Финляндии в Хельсинки финский историк Карл-Фредрик Геуст совместно со своим московским коллегой А.Ф.Вороновым (МКИФ) осуществил перевод текста документа на русский язык, а минимальные необходимые на наш взгляд комментарии к нему подготовил один из наших постоянных авторов - К.Б.Стрельбицкий.
Неполный и неточный перевод (фактически - вольный пересказ) текста данного документа ранее цитировался А.Присяжным - автором статьи "Последний полёт "Калевы", опубликованной в журнале "Эхо планеты" (1991, октябрь, № 23, с. 20 - 23).

Копия /ХК/ИХ 1.7.43
"Генеральный штаб Секретно
Разведывательный департамент
№ 6637/приложение-1 /секретно
Главный штаб ВМФ Разведывательное бюро Протокол допроса № 1 337/43
Допрашиваемый: военнопленный Галкин 19.6.43
Русская попытка спровоцировать конфликт с Эстонией и уничтожение финского пассажирского самолета "Калева" в июне 1940 года.
В июне 1940 года я (Повествование ведётся от имени допрашиваемого) служил на подводной лодке "Щ-301", которой командовал еврей Гольдберг, тогда - капитан-лейтенант, сейчас - капитан 3 ранга и командир 4-го дивизиона подводных лодок
...


поискав, нашел саму статью А.Присяжного
=====================

ЭХО ПЛАНЕТЫ No.43 Октябрь 1991
ПОСЛЕДНИЙ ПОЛЕТ «КАЛЕВЫ»

Полвека назад при загадочных обстоятельствах у берегов Эстонии в море упал финский пассажирский самолет «Калева». Правда, загадку эту быстро разгадали:
самолет был сбит советскими военными летчиками. Однако долгие годы на все, что было связано с гибелью «Калевы», было наложено табу — не только в СССР, но и в Суоми: финны, не желая портить отношений с «большим соседом», до недавнего времени предпочитали помалкивать.

Была пятница, 14 июня 1940 года. В 10.00 из Стокгольма в Таллин вылетел пассажирский самолет «Юнкере Ю-52» финской авиакомпании «Аэро». В честь героя финского эпоса владельцы компании нарекли его «Калева». Все шло как обычно. Первая посадка в Турку, затем — в хельсинкском аэропорту «Мальми». Потом перелет через - Финский залив, в Таллин. В местном аэропорту «Юлемистэ» на борт самолета поднялись семь пассажиров: два немецких бизнесмена, два француза-дипкурьера, швед, американец и финн. С ними был багаж, в том числе мешки с диппочтой посольств Франции и США. В 13.54 «Калева» отправился в обратный путь. До Хельсинки по прямой было всего 104 километра, или полчаса лёта. Погода стояла солнечная, видимость была превосходная. Через 10 минут после взлета командир экипажа Бу фон Вилленбрандт запросил разрешения на посадку. Ответ из «Мальми» последовал в 14.05. Затем связь с «Калевой» прервалась. На аэродром самолет не прибыл. К вечеру встревоженные власти создали правительственную комиссию по расследованию обстоятельств исчезновения «Калевы». Через 5 дней она представила свое заключение. В нем, в частности, говорилось, что самолет рухнул в море в результате «внешних причин». Но дело этим не кончилось. Спустя несколько дней по Хельсинки поползли слухи, что «внешними причинами» были советские самолеты, сбившие «Калеву»...
...Известный журналист Юкка Рислакки из газеты «Хельсингин саномат», узнав, что я заинтересовался событием полувековой давности, посоветовал обратиться в архив МИД Финляндии. «Там есть целая папка с документами о «Калеве», прелюбопытнейшая», — сказал он.
Комплекс зданий внешнеполитического ведомства находится в центре Хельсинки, на берегу полуострова Катаянокка. В былые времена здесь располагались казармы флотского экипажа российской военно-морской базы. К моему удивлению, корреспондентской карточки оказалось достаточно, чтобы пройти в архив. Вот и желтая папка с копиями документов. (Оригиналы хранятся в архиве Генштаба Оборонительных сил Финляндии.) Впрочем, все, относящееся к событиям до 1944 года, в архиве МИД рассекречено. Листаю протоколы допросов очевидцев, записи воспоминаний, вырезки из газет и журналов.
Первые сообщения об исчезновении самолета поступили в разведотдел Генштаба финляндской армии через несколько минут после случившегося. Обстановка тогда была неспокойная, и у финнов на пограничных островах были размещены наблюдательные посты. Один из них — на острове Рюссянкари. Там первыми засекли финский самолет. Объятый пламенем, он упал в море в 6 километрах севернее эстонского острова Кери. Но то, чего не увидели финны, были два советских военных самолета, которые успели скрыться с места катастрофы. Не увидел их и посланный на разведку финский летчик Эйно Ильмари Юутилайнен. (Кстати, он жив, опубликовал книгу воспоминаний о своем участии в войне!) На месте происшествия он обнаружил плававшие в воде куски авиационной фанеры, огромное маслянистое пятно да несколько рыбацких баркасов. Это были эстонские рыбаки. Они-то и видели, что случилось на самом деле.
В архивной папке хранится опубликованная год назад в «Хельсингин саномат» беседа секретаря Общества охраны памятников, депутата парламента Эстонии Кюлло Арьякаса с одним из очевидцев, который и сейчас живет на острове Прангли. Правда, фамилию свою он просил не называть, сославшись на то, что два раза успел побывать в Сибири и что третьего раза ему не пережить. Приведу выдержку из публикации:

«В тот день мы вышли на промысел. Мне было тогда 14 лет. Остановились в 3—4 километрах от острова Кери. В два или три часа дня со стороны Таллина показался аэроплан. Это был пассажирский самолет, выкрашенный в белый цвет. Я увидел, что следом летели два советских самолета и стреляли короткими очередями. Выстрелы слышались совсем близко. Потом пассажирский самолет упал в воду километрах в двух от нашего баркаса, раздался взрыв. Русские развернулись и улетели».

Был и еще один свидетель, точнее, непосредственный участник уничтожения «Калевы». В желтой папке я обнаружил обложку книги генерал-лейтенанта авиации П.И.Хохлова «Над тремя морями». В 1940 году Петр Ильич был капитаном, служил на Балтике. Кстати, в первом издании его мемуаров, появившихся в брежневские времена, рассказ о финском самолете отсутствовал. Он был опубликован во втором издании книги в 1988 году. В издательстве, наверное, посчитали, что генерал внес «полную ясность» в это дело. Привожу рассказ полностью:

«Трудящиеся Литвы, Латвии и Эстонии сбросили ненавистные буржуазные режимы, обрели свободу. На основе свободного волеизъявления своих народов они вошли в состав СССР как равноправные социалистические республики. Свергнутые в этих странах представители эксплуататорского класса вместе со своими иностранными партнерами пытались переправить за океан награбленные капиталы.
Боевым кораблям, а также самолетам Краснознаменного Балтийского флота был дан приказ — закрыть бесконтрольный выход иностранных судов и вылет иностранных самолетов из портов и с аэродромов Прибалтийских республик. Такую задачу, поставленную командованием, выполнял и наш 1-й МТАП (Минно-торпедный авиационный полк).
23 июня 1940 года (обратите внимание на дату! — А.П.) два наших экипажа во главе с командиром авиаполка полковником Ш.Б.Бедзинашвили вылетели в разведку в северо-западную часть Балтийского моря. Ведомый экипаж возглавлял командир звена капитан МА. Бабушкин (штурман — лейтенант Константин Виноградов, стрелок-радист — сержант В.А.Лучников). Ведущий состоял из командира полка, меня, штурмана и стрелка-радиста сержанта Казунова.
Пасмурное утро. Моросит дождь. Летим над Финским заливом. Стараемся обходить районы с низкой облачностью и потому часто меняем курс полета. Наконец подходим к Таллину. И тут небо засияло, море заискрилось, открылась прекрасная видимость.
Километрах в трех-четырех от города я заметил, как с аэродрома Лагсберг (обратите внимание на название! — А.П.) взлетел самолет. Он берет курс в сторону Хельсинки. ——
— Наперехват! — отдает распоряжение полковник Бедзинашвили. — Наверняка бесконтрольный, надо завернуть его обратно.
Сближаемся с самолетом Ю-52 без каких-либо опознавательных знаков. Я открыл астролюк своей кабины, приподнялся и рукой показал пилоту, чтобы разворачивал машину в сторону аэродрома. Но «Юнкерс» летит прежним курсом да еще увеличивает скорость. Мы дважды пересекли ему курс, подали знаки: «Требуем возвращения!» Неизвестный экипаж игнорировал наши требования.
— Предупредить огнем, — передает командир.
Несколько трассирующих очередей проходят впереди кабины «Юнкерса», но и это не меняет дела. Мы так близко от преследуемого самолета, что видим через его иллюминаторы пассажиров в переполненном салоне, их самодовольные физиономии. Нам показывают кулаки, грозят пистолетами. После этого самолет-нарушитель был сбит.
Мы сделали все по правилам, по инструкции. И все же возвращались на аэродром с сожалением о случившемся. В рапортах подробно изложили все обстоятельства, однако были нам упреки: дескать, не сумели принудить «Юнкере» к приземлению. Все стало на свои места, когда в поднятом со дна залива фюзеляже обнаружили не только множество материальных ценностей, но и большое количество документов, составляющих государственную тайну. Теперь нас уже одобряли за решительные действия. А мы к тому же поняли, почему экипаж Ю-52 отказался подчиняться требованию о возвращении на аэродром: ему бы пришлось расплачиваться за шпионаж».

Что ж, оставим на совести автора штампы типа «ненавистные буржуазные режимы», «эксплуататоры», «самодовольные физиономии» и прочее. Поговорим о другом. Генерал смешивает быль с небылицами. Начну с даты. Автор утверждает, что событие произошло 23 июня. Это не забывчивость, а сознательное искажение истины. И вот почему.
14 июня Эстония была еще независимым государством. 16 июня Советский Союз потребовал от ее властей изменения состава правительства и разрешения на ввод дополнительного контингента войск в целях «обеспечения выполнения Договора о взаимопомощи». Уже на следующий день войска заняли главные города Эстонии, а 21 июня, как утверждает Большая Советская Энциклопедия, «фашистская диктатура была свергнута и создано правительство антифашистского народного фронта во главе с И.Варесом». Теперь понятно, почему генерал назвал другую дату. Уничтожение пассажирского самолета в воздушном пространстве Эстонии 14 июня можно было бы расценить как акт воздушного пиратства, а 23 июня — как «помощь советских летчиков братскому эстонскому народу в деле пресечения незаконного вывоза материальных ценностей и секретных документов».
Генерал, впрочем, привел и неверные сведения об аэродроме, откуда якобы взлетел «нарушитель». В мемуарах фигурирует не «Юлемистэ», а «Лагсберг» (так по-немецки назывался аэродром «Ласнамяэ»). Находились они недалеко друг от друга. «Юлемистэ» — на берегу одноименного озера (он и сейчас используется в качестве аэропорта), а «Ласнамяэ» — у моря (сегодня на его месте новый жилой массив). Первый был гражданским аэродромом, второй — военным. Для большей убедительности генерал сообщил, что самолет взлетел именно с военного аэродрома, да еще «без опознавательных знаков».
Кстати, о знаках. Один из рыбаков, тогда еще мальчишка, Хейно Каупкюла, хорошо запомнил, что на фюзеляже было крупно выведено «Калева», а на крыльях виднелись буквы — OH ALL.. Позднее Хейно по воспоминаниям детства нарисовал все, что видел. Рисунки будут показаны в документальной ленте о трагедии «Калевы», снятой финскими тележурналистами.
Итак, зачем понадобилось сбивать пассажирский самолет? Что за этим скрывалось? Здесь хочу снова вернуться к показаниям пилота Эйно Ильмари Юутилайнена. Помните, он сообщил, что видел обломки самолета, маслянистое пятно и баркасы. А еще, оказывается, он заметил поднявшуюся на поверхность моря серую подводную лодку, на которой развевался советский военно-морской флаг. Один из моряков, увидев кружившийся над лодкой самолет, кинулся к мачте и быстро сорвал флаг. Показания финского летчика совпадают с тем, что рассказал упомянутый рыбак с острова Прангли: «Вскоре после того как самолет упал, всплыла подводная лодка. Она прошла рядом с нами. Моряки на ходу разбили наш иллюминатор, заглянули вовнутрь. Убедившись, что мы не успели ничего подобрать из воды, проследовали дальше. Позже я узнал от рыбачивших поблизости, что в море было разбросано много банкнотов, разных бумаг, плавали обломки самолета, трупы. Подлодка пробыла на поверхности довольно долго. Вскоре со стороны Финляндии на большой скорости прилетел самолет, покружился над нами и исчез».
...22 мая 1943 года вблизи эстонского берега с советской подводной лодки бежал один из членов команды. Преследовавшие подлодку немецкие сторожевики подобрали беглеца. Им оказался некто Галкин, моторист. К сожалению, ни имени его, ни отчества в архивной папке я не обнаружил. В таллинской тюрьме немцы допросили Галкина, а потом предложили финской разведке направить в Таллин своего представителя. Выяснилось, что в июне 1940 года Галкин служил на той самой подлодке, которая в «нужный момент» очутилась на месте гибели «Калевы». Передо мной протокол допроса моториста, составленный на финском языке:
«В июне 1940 года мы находились в Ораниенбауме, когда последовал приказ выйти в море, к острову Суурсаари. Там мы получили пакет с приказом идти в бухту Локса, которая тогда принадлежала ВМС Эстонии, и вход русским туда был запрещен. (В 1939 году Эстония согласилась предоставить Красной Армии ряд своих военных баз; На бухту Локса это положение не распространялось. — А.П.) Ожидалось, что появление советской подлодки в бухте Локса вызовет огонь с эстонской стороны. Это и была наша цель. В случае если бы эстонские корабли и береговая оборона открыли огонь, в действие вступили бы основные силы флота и авиации. Однако наша подлодка не произвела особого впечатления на эстонцев, и нам ничего не оставалось, как идти назад.
У острова Кери — новый приказ:
проверять все отправляющиеся из Эстонии суда, пассажиров и грузы. Ожидалось, что эстонское правительство покинет страну и попытается вывезти ценности. Если какое-то судно не выполнит приказ остановиться или окажет сопротивление, следовало применить оружие. Национальная принадлежность судна не имела никакого значения.
Экипаж лодки видел, как летчики сбили самолет, летевший из Эстонии на север. Упал он недалеко от маяка Кери. Лодка подоспела до подхода рыбаков. В воде плавали обломки самолета. На подлодку забрали мешки с дипломатической почтой США, а также кожаный мешок с диппочтой Франции. Кроме того, были обнаружены документы летчика-финна. Из них выяснили, какой стране принадлежал самолет. Промокшую диппочту подсушили и передали на торпедный катер. Тот срочно доставил ее в Кронштадт. Команде подлодки был дан строжайший приказ молчать о случившемся». Тот, кто записал показания перебежчика, сделал пометку: «Все сказанное подтверждается другими материалами, имеющимися в разведке».
Потом я узнал, что это за «другие материалы». Речь шла о радиоперехвате переговоров между нашими лодкой, самолетами и базой в Кронштадте. Финны, оказывается, знали наши шифры. Любопытная деталь: вскоре после того как в 1941 году финны объявили войну СССР, названную ими «войной-продолжением», были опубликованы документы МИД за последние 15 месяцев. В одном из томов содержались сведения о «деле» «Калевы», причем с такими подробностями, о которых можно было узнать, лишь имея радиошифры. Издавая сборник, МИД просто не проконсультировался с разведкой. Из-за этой оплошности на Балтийском флоте узнали, что шифры для финнов не представляют секрета.
Похоже, самолет сбили, зная, что на его борту находится дипломатическая почта. Вероятно, нашу разведку очень интересовало, что именно сообщали посольства крупнейших держав накануне «июньской революции» в Эстонии. Охота за секретными документами, судя по всему, готовилась загодя. За две недели до трагедии близ острова Кери были замечены советские подводные лодки, курсировавшие как раз в том месте, где проходила авиатрасса Таллин — Хельсинки. Подлодки засекла и германская разведка. Почти год спустя, в апреле 41-го, финский подполковник Пааво Варис (он входил в правительственную комиссию, давшую столь дипломатичное заключение о «внешних причинах» гибели «Калевы») встретился в Хельсинки с неким Герхардом Бушманом. Разговор показался подполковнику интересным, и он поспешил записать его. Запись позже легла в архив МИД.
Бушман оказался резидентом германской разведки в Таллине, действовал под «крышей» инструктора планерного спорта, имел немало друзей среди эстонских летчиков. Среди них был и Харальд Манг. Он-то и сообщил Бушману о передвижениях подлодок у острова Кери. Он же рассказал, что не вся диппочта с «Калевы» попала к подводникам. Один мешок якобы подобрали рыбаки и спрятали на маяке. Действительно, в Эстонии долго ходили слухи на этот счет. Но что на самом деле стало с мешком, неизвестно.
Зато известно о судьбе Бушмана. После фашистской оккупации Эстонии он создал из местных летчиков разведывательную эскадрилью. Когда Эстонию освободили, перебрался к власовцам, в штаб генерал-майора Виктора Мальцева, который командовал авиацией РОА.
Перевернул я последнюю страницу желтой папки с «делом» «Калевы». Вроде бы все ясно. Тем не менее вопросы остались. Почему, например, финские власти не заявили протест Советскому правительству? Ведь в Хельсинки отлично знали, что за «внешние причины» привели к гибели самолета. Конечно, молчание можно объяснить тем, что финны не хотели лишний раз дразнить «большого соседа», только что победившего в «зимней войне». Но почему тогдашний посланник Финляндии в СССР Юха Пюсти Паасикиви в своих мемуарах даже не упоминает о случившемся, хотя нередко поднимает гораздо более мелкие проблемы?
Весьма странно, что с просьбой к Москве разъяснить факт нападения на пассажирский самолет не обратились правительства тех стран, чьи граждане погибли. Промолчало и правительство «третьего рейха». Хотя после войны, как выяснили финны, ФРГ выплачивала, не афишируя этого, пенсию родственникам двух погибших немецких граждан. Почему все-таки командир экипажа «Калевы» Бу фон Вилленбрандт не внял предупреждениям советских летчиков и продолжал полет? Разве он не знал, чем это могло закончиться?
С сыном фон Вилленбрандта Карлом-Густавом я познакомился случайно. В Музее авиации ему сообщили, что советский журналист интересуется всем, что связано с «Калевой». Он разыскал меня, и мы встретились. Оказалось, Карл-Густав, журналист финского телевидения, — автор фильма, о котором я уже рассказывал. Родился он спустя 4 месяца после гибели отца. В семейном альбоме сохранились его фотографии. Есть и фото с изображением надгробия, установленного в память о летчике.
— Мне бы очень хотелось собрать дополнительные сведения о катастрофе и вокруг нее, — говорит Карл-Густав. — Быть может, кто-то в Советском Союзе откликнется на мою просьбу. Пусть обратятся в московское бюро финской радиотелекомпании «Юлейсрадио» по адресу: Москва, Добрынинская, 7, кв.121-122. Вероятно, еще живы летчики, подводники, моряки с торпедного катера, перевозившего диппочту в Кронштадт. Да и на самой базе в Кронштадте многие наверняка кое-что знали...

«Калева» в международном аэропорту «Мальми» в Хельсинки. По соседству — самолет германской «Люфтганзы». 14 июня 1940 года «Калева» будет, сбит над Балтикой.

То, что произошло в небе над островом Кери, запечатлено на рисунках Хейно Каупкюла. Эстонский рыбак был очевидцем.

Советская подводная лодка «Щука». Одна из таких лодок, оказавшихся близ острова Кери, выловила дипломатическую почту «ненавистных буржуазных режимов».

Карл-Густав фон Вилленбрандт, сын командира экипажа «Калевы», надеется, что ему удастся выяснить подробности гибели отца.



Аркадий ПРИСЯЖНЫЙ
Фото автора и из архива МИД Финляндии ХЕЛЬСИНКИ